Диспноэ

— Я надеюсь, ты ее уволил?

Кирилл зашипел, когда целебная мазь обожгла вчерашний синяк, расползшийся под глазом. Варвара наверняка думала, что будущий муж пострадал в неравном бою с нечистью. Ни к чему ей знать, что Кирилл, как последний идиот, нарвался на кулак Кёлер. Оказывается, она отвечает за каждое свое обещание.

Осторожные движения Варвары никак не вязались с гневным тоном. Нежные пальцы аккуратно размазывали мазь по щеке, пока за дверью квартиры ждали трое телохранителей, заботливо приставленных князем Верещагиным к своему сокровищу.

Не единственному сокровищу. Кирилл и раньше помнил об этом, но теперь...

Теперь темные секреты семьи Верещагиных обрели лицо. С тонкими, хищными чертами, раскосыми зелеными глазами, в которых так часто мелькали алые искры, всегда чуть нахмуренными бровями вразлет и извечной ухмылкой. Две косы... И как он раньше не догадался? Старшая сестра Варвары носила две смешные косички, которые едва доставали ей до плеч. Сейчас же в длинных густых косах призывно блестели то колечки, то бусины, то ленты, но суть осталась прежней. Если бы Кирилл знал, что та нелюдимая девочка под столом и вампирша Кёлер — один и тот же человек... Если бы только знал...

— Кирилл! Я с тобой говорю! — возмутилась Варвара, и Кирилла передернуло от командирского тона. Ну да, второй дочери, с детства мечтавшей стать первой, наступили на хвост.

— А я не считаю нужным продолжать этот глупый разговор, — процедил он.

— Ты на ее стороне? Она унизила меня, насмехалась надо мной! Это нельзя спускать ей с рук! Ты же мой жених, Кирилл!

— Пока нет.

Пальцы Варвары дрогнули. Она отставила мазь на журнальный столик и насупилась.

— Ты знаешь ее меньше недели и уже защищаешь.

— Если я не хочу увольнять ценного работника просто потому, что в тебе играет детская обида, это не защита. Это здравый смысл.

— Раз ты не собираешься ее выгонять сам, я пойду к твоему отцу и потребую, чтобы это сделал он! — упрямо заявила Варвара, демонстративно отодвигаясь на другой конец кожаного дивана.

— И он вежливо пошлет тебя... далеко пошлет, в общем. Я как раз собираюсь к нему по этому поводу, но что-то мне подсказывает, что он в курсе. И поверь, так легко не отпустит дочь будущего свата.

— Да какая она дочь?! Она — никто! Неинтересна ни отцу, ни собственной матери! Отец выгнал ее из дома уже давно и никогда не позволит вернуться...

— Даже если выгнал, Елизавета не перестала быть наследницей вашей магии и вашего рода. Увы, ты — вторая дочь, и чем раньше смиришься с этим, тем раньше перестанешь исходить бессильной злобой. Мне не нужна скандальная жена, которая испортит мою репутацию глупыми выходками. Подумай и сделай выводы, Варвара, пока не поздно.

Кирилл поднялся с дивана и направился в спальню, старательно не шаркая растянувшимися тапочками. Глава Круга не шаркает, он ходит неслышно, как лев!

Мазь подействует примерно за полчаса. Кирилл как раз планировал неспеша одеться и даже выпить кофе. Спровадить бы Варвару куда-нибудь, но она слишком прилипчива. В ответ на позднее сообщение с вопросом, в каком часу можно приехать к их семейному целителю за мазью, она примчалась сама наперевес с баночкой и мешком претензий.

— И в этом вся твоя благодарность, Кирилл? — возмущенно прилетело ему в спину. – Я ехала к тебе в семь утра, чтобы получить только унизительные замечания?

— Я благодарен тебе за заботу. — Кирилл замер в дверях и медленно обернулся, полоснув по Варваре холодным взглядом из-за стекол очков. — Мне приятно, что ты вызвалась помочь и приехала сама, но ближе нас это не сделает. Если воспринимаешь мои замечания, как унижение, то у меня есть основания полагать, что брак у нас не заладится.

— Всё у нас заладится. Отцы договорились, — упрямилась Варвара, и ее полное уверенности лицо вызывало в Кирилле желание. Желание выставить ее за дверь, пойти наперекор отцу и отказаться от издевательства над собственным будущим.

Но вместо этого он ухмыльнулся и медленно произнес:

— Поверь, я сумею сделать наш брак невыносимым для тебя, если посчитаю нужным. Ты же хочешь и дальше оставаться полноправным членом Круга, мечтаешь занять почетное место супруги, а не бесполезного приложения к мужу? Тогда придется стать той, кого я захочу поставить рядом с собой, как Ника и Германа. А я не хочу видеть рядом скандалистку с непомерным высокомерием.

— Моему высокомерию никогда не сравниться с твоим, — обиженно огрызнулась Варвара.

Кирилл расплылся в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— Так откажись от помолвки. Разве нужен тебе такой муж? Я уж как-нибудь это переживу. Обещаю, что даже погрущу минутку.

— Ты знаешь о моих чувствах и унижаешь меня ими же. Сколько еще это будет продолжаться?

— Ты должна понимать, что, попросив отца договориться о нашем браке, убила любые шансы на чувства с моей стороны. Уж прости, в браки по расчету редко приходит любовь. Я могу пообещать тебе только фамилию. Остальное зависит от тебя.

— С тех пор, как наши отцы договорились, ты изменился.

Кирилл кивнул, ничего не отвечая. Так и было. С тех пор вместо капризной, но неопасной Вари он видел хитрую, расчетливую и помешанную на нем Варвару.

— Но таким, как сегодня, я не видела тебя давно. Разве что на собраниях Круга, — продолжила Варвара. — Это из-за нее? Из-за Лизы?

Кирилл замер. Да, из-за нее. Из-за девочки, с которой он когда-то сидел под столом и корил себя за то, что смелости хватило лишь на это. Тогда он не решился выступить против старшего брата в открытую, но вскоре доказал, за кем первенство в их противостоянии. Жаль, что Лизе его победа уже ничем не помогла.

— Спасибо за помощь, Варвара. Думаю, тебе пора.

Несколько слов, пропитанных льдом. Прямого ответа она не получит. Кирилл не собирался его давать. Варвара это поняла.

— Даже кофе не предложишь? — виновато спросила она. Всеми силами старалась сгладить конфликт. Варвара испугалась, что брак и вправду не состоится. Он видел это по ее глазам.

— Ты знаешь, где кофемашина. Мне нужно одеваться на работу.

— Я могу помочь завязать галстук, — вновь предприняла попытку Варвара.

Кирилл окинул ее испытующим взглядом и кивнул.

— Тогда помоги.

Губы Варвары поднялись в несмелой улыбке. Куда делать высокомерная скандалистка? Спряталась до поры до времени. Она еще покажет зубы, и не раз.

Кирилл припарковал машину у здания Управления ровно в девять. Откинул козырек, взглянул в зеркало, убеждаясь, что синяк исчез бесследно, и ухмыльнулся. Подумать только, его ударила собственная подчиненная! Девчонка, которую он вообще-то собрался защищать! Психованная! И почему у него это вызвало детский восторг и азарт? Похоже, от удара повредился умом.

Машин Ника и Кёлер Кирилл не увидел. Опаздывали, сволочи. Отправил одного раздолбая следить за второй. Гений!

Но Кирилл не собирался тратить время зря. Он заглянул в кабинет, где работал Родин, и застал там не только его, но и Ильдара Якубова. Они о чем-то шептались, но мигом подобрались, стоило двери открыться. Оба насторожились, будто на их территорию проник враг, но если лицо Якубова транслировало вежливое недоумение, то Родин... Ох, Родин, несомненно, терпеть его не мог и даже почти этого не скрывал. Самому Кириллу потомок огненного змея тоже не нравился. Вот вам и первая взаимность в отделе.

— Родин, зайди ко мне, — приказал он и, не дожидаясь ответа, направился к своему кабинету. Родин покорно поплелся следом. Он держался за спиной, пока Кирилл отпирал дверь, и остался стоять у приставного стола, пока начальник лениво усаживался в новеньком кожаном кресле.

— Садись. Чего застыл? — Кирилл насмешливо изогнул бровь, внимательно рассматривая Родина из-под стекол очков.

Марк бесился. Злился на него. Из-за Кёлер или из-за собственного допроса? Они вместе или нет? В квартире Кёлер не осталось и следа пребывания кого-то, кроме нее. Да и домовой нелестно отозвался о Родине.

Кирилл мысленно дал себе подзатыльник. Какого черта его это вообще волновало? Любопытство и ничего больше.

Надо бы аккуратно спросить у Ника. Он расскажет.

Ну какого хрена?!

— У меня для тебя задание. Оно же — просьба, — сообщил Кирилл, оборвав собственные размышления. Марк, усевшийся на самый дальний от него стул, удивленно поднял брови. — Эта просьба касается Кёлер. Я обратился к тебе, потому что ты вчера присутствовал во время их встречи с сестрой.

— Ага, и нечаянно увидел немного грязного белья семьи вашей невесты. — В голосе Марка звучала явная насмешка.

— Именно поэтому ты — идеальная кандидатура для работы в паре с Кёлер. — Кирилл продолжил хладнокровно, сделав вид, что не обратил внимания на колкость. Такую же тупую, как и сам Родин.

— Лиза — не старший опер.

— Она в серьезной опасности. Гордий — тот самый демон, сбежавший из Проклятого собора, — связан с ее матерью. Думаю, ты и сам понял, что Кёлер могут навредить. Сама она не собирается отсиживаться в сторонке, а отстранить ее от работы — это как серпом по одному месту всему нашему отделу. Мне нужен человек, который станет ее напарником. Даже не напарником, а тенью. Насколько я успел понять позапрошлой ночью, ты... заинтересован в ее благополучии, поэтому отнесешься к моей просьбе со всей ответственностью.

Кирилл приготовился слушать что-то вроде «Между нами ничего нет! На что вы намекаете?». Он даже — стыдно сказать — надеялся на эти слова, но Родин молчал. Он кивнул. Серьезно и ответственно.

Значит, что-то есть. Ответ налицо.

— Поскольку ты — старший опер, Кёлер станет твоим помощником. Не оставляй ее одну за стенами Управления, провожай до дома и до работы. Скажу сразу, что понятия не имею, на какое время это затянется, но я на тебя надеюсь. Тем более, бывать у нее в гостях тебе не впервой.

Последнюю фразу можно было и не добавлять, но Кирилл не удержался от колкости.

— Какая трогательная забота о Лизе, Кирилл Алексеевич, — после паузы протянул Родин. И снова эта неприязнь.

— А ты бы предпочел, чтобы я отмахнулся и забил хрен на безопасность ценного работника?

— Мне казалось, вы с ней не ладите.

— Мне тоже так казалось, но это не причина оставить без защиты единственную девушку в отделе, которой грозит опасность. И которая сама рвется навстречу опасности. От меня Кёлер помощи не примет, да и нет у меня времени ее охранять. Ты — кандидатура куда лучше, чем я.

Сказал это и вдруг с ужасом понял, что покривил душой.

— Вот тут вы правы, — ответил Родин и расплылся в ухмылке.

Кирилл даже бровью не повел, понимая, что своей дерзостью Марк... заявил права на Кёлер. «Не лезь, мое!». Фантомно и совсем невовремя заныла пострадавшая щека.

Ну что за нахрен?!

Они с Родиным потратили еще двадцать минут на обсуждение его задания, в течение которых Марк, сам того не понимая либо же прекрасно понимая, довел Кирилла до белого каления. Он пообещал отзваниваться каждый вечер, проводив Лизу до дома, гордо прибавил: «Заранее прошу прощения, если звонить буду ближе к утру» и покинул кабинет. Кирилл фыркнул и потер переносицу.

Любопытно, этот перфоманс рассчитан только на него? Если да, то почему? Родин считал его соперником?

Дурацкие размышления прервал Ник, возникший на пороге с двумя стаканчиками кофе. Баркалов поставил перед Кириллом его любимый американо с молоком и слишком жизнерадостно для утра отчитался:

— Лиза доставлена на работу целой и невредимой. Как обещал, купил ей самый большой стакан латте с сиропом и был прощен с испытательным сроком.

— Шампанского внутрь не налил? — хмыкнул Кирилл, блаженно отхлебывая из бумажного стаканчика. Приторно-сладкий, как он и любил.

— Оставил этот козырь на случай, когда провинюсь еще сильнее.

— Предусмотрительный. Кажется, я шампанским не отделаюсь. Надо бы купить водки. Либо ей, либо себе. Как пойдет.

— Водки? Лизавета не пьет в... — удивился Ник, но громкий стук в дверь оборвал его на полуслове. Кажется, кто-то бил по ней ногами.

— Значит, выпью я, потому что уже не вывожу, — проворчал Кирилл...

Кёлер явно надоело ждать за дверью, и она, не услышав ответа, ворвалась в кабинет. Как и всегда: в неприлично рваных широких джинсах, держащихся на бедрах только благодаря ремню, черной майке и огромных кроссовках. Кирилл с удовольствием сделал бы ей замечание, пригрозив штрафом за внешний вид, но алые зрачки заткнули его на полуслове.

— Что тебе снова не нравится? Я приставил тебя к твоему парню. Красные глаза вместо спасибо? Вот так и делай людям добро, — возмутился Кирилл, скрестив руки на груди и лениво откинувшись на спинку кресла.

— Мне не нужны конвоиры и няньки. Я — взрослая девочка. Я — полудемон, в конце концов! Может, ты ему и спать со мной поручил? Вдруг на меня нападут монстры из ночных кошмаров.

— До этого мне дела нет, Кёлер. Ваши отношения — это ваши отношения. Хотите — спите, хотите — паззлы собирайте. Я не собираюсь сложа руки ждать, пока на тебя нападут.

— Да нет у нас никаких отношений, — огрызнулась Кёлер, отзеркалив его позу и скрестив руки на груди.

— Повторяю: мне нет до этого дела. С сегодняшнего дня вы работаете в паре. Это приказ.

— Эх, ты-вы, а ведь вчера ты талантливо притворялся нормальным человеком.

— Не обманывайся, Кёлер. Нормальные здесь не работают, — хмыкнул Кирилл. — Я вот с первого взгляда понял, что ты психопатка, но после удара убедился окончательно.

— Мало врезала.

С этими словами Кёлер выскочила прочь, хлопнув дверью кабинета. Кирилл с Ником переглянулись.

— Если кто-то из отдела услышит, как она ведет себя со мной, то решит, что может так же. С каждым днем я все лучше понимаю Бор-Бора. Как его не хватил инфаркт? — проворчал Кирилл, вновь отхлебывая кофе.

— Поверь, он каждую неделю был близок к нервному срыву. Это Лиза. Ее невозможно приручить, — с нескрываемым восхищением отозвался Ник. — Теперь я вижу, что все дело в Верещагинской породе.

— Как меня достала эта порода, — буркнул Кирилл. Слишком много Верещагиных за сегодняшнее утро в его жизни. Он уже и вправду не вывозил. — Хватит языком трепать. Езжай в «Мертвую воду».

— Ты не поедешь со мной? — удивился Ник.

Наконец-то в круговороте их бешеных дней наступило относительное затишье, и представилась возможность наведаться в печально известный бар. Кстати, эта идея принадлежала Кириллу, а теперь он же и сливался.

— Мне нужно встретиться с нашей суперзвездой. У него внезапно образовалось окно именно сегодня. Чувствует, что ли, когда совсем не до него?

— Кто бы мог подумать, что однажды ты будешь бегать за этим крысенышем. Еще и подстраивать под него свое расписание, — издевательски хмыкнул Ник.

— Пока он мне нужен, я готов подстроиться. Сам знаешь, какая сила стоит за его спиной. Если не можешь привлечь на свою сторону властью, привлеки хитростью.

— Знаю-знаю, но никакие доводы не заставят меня перестать его презирать.

— И не надо. Я с тобой солидарен. Если бы несчастные девочки-фанатки знали, какое чмо их кумир, от их слез поднялся бы уровень моря.

* * *

Кирилл кивнул официанту и принялся рассматривать меню. Позавтракать он не успел, поэтому сейчас собирался перекусить, пока хренова суперзвезда, конечно же, опаздывала. Официант тихонько задвинул раздвижную дверь, оставив Кирилла в иллюзии одиночества. Он намеренно занял отдаленный столик, который отгораживала от зала полуширма-полудверь. Ни к чему, чтобы на его собеседника пялились во все глаза. Охрана Агеева и без того привлечет внимание.

Заказав себе брускетты с ростбифом и томатами, Кирилл откинулся на высокую спинку стула и полез в телефон, бездумно открывая приложение «Связь». Поколебался пару секунд и нашел профиль Ника. Кёлер наверняка окажется у него в друзьях. Разумеется, она нашлась во внушительном списке дружелюбного Баркалова. Тысяча друзей! Кирилл как-то не задумывался, насколько яркий след оставил после себя разгул Ника. Он сумел вернуться в строй, вовремя взять себя в руки, но знакомых набрал предостаточно. Хоть какой-то толк от загулов заскучавшего мажора, выросшего в любящей семье и ни в чем не знавшего отказа.

Кирилл скривился, как от зубной боли, огляделся по сторонам, будто собирался не открыть профиль раздражающей коллеги, а включить жесткое порно. Наконец решился. Профиль оказался закрытым. Черт!

Кто бы сомневался! Кёлер и в жизни не очень-то дружелюбна. Вряд ли в ней жила вторая личность, обожающая постить фоточки в соцсети и собирать тысячи подписчиков. Скрытная, загадочная, смотрящая с аватарки насмешливым взглядом. С распущенными волосами Кёлер казалась взрослее и...

— Давно ждешь? — Бархатный мужской голос заставил Кирилла вздрогнуть и поспешно заблокировать телефон. Как будто суперзвезда их Круга застукал его за чем-то криминальным. В черных глазах Тимура Агеева — ведущего солиста гремящей по всей Республике и за ее пределами группы «Айс Лимит» — и вправду зажглась заинтересованность.

— Успел вдоль и поперек пролистать ленту, — покривил душой Кирилл, для верности перевернув телефон экраном вниз.

— Сам понимаешь, дела, — виновато пожал плечами Тимур и лучезарно улыбнулся одной из отработанных глянцевых улыбок.

За месяц, что они не виделись, Тимур успел сменить цвет волос с пепельно-русого на темно-бордовый, сделать еще одно тату, на этот раз иероглифы на предплечье, и, кажется, что-то вкачать в губы. Почти незаметно, но взгляд Кирилла был слишком наметан, потому видел изменения.

В прошлый раз, когда Тимур присутствовал на встрече Круга, он по-дружески рассказывал Нику, что наконец удалил комки Биша, на что Баркалов ехидно качал головой и причитал, что давно пора. Тимур, принимая за чистую монету сарказм Ника, соглашался с ним и корил себя за то, что долго тянул. На минуточку, совсем недавно ему исполнилось двадцать три. Если это называется «долго тянул», то Кирилл ничего не понимал в жизни.

— Понимаю. Скоро концерт.

Кирилл хоть и соглашался с Тимуром, все же смотрел на него со снисхождением, безмолвно напоминая тому, кто хозяин этой встречи. Агеев виновато улыбнулся и нажал на небольшую кнопку, вызывая официанта.

Заказав стакан воды и овощной салат, Тимур нагнулся ближе к Кириллу и тихонько спросил:

— Ты хочешь поговорить о Диме и Оле?

— И о них тоже, но, прежде всего, напомнить об интервью. Герман выделил список вопросов, которые тебе, возможно, задаст Георгий, и подготовил ответы на них.

Кирилл положил перед Агеевым папку с бумагами, в которую тот сию же секунду сунул нос.

— Он же, вроде как, независимый журналист. Не такой уж независимый, раз раскрывает вопросы заранее, — хмыкнул Тимур, закрыв папку и картинно откинувшись на спинку стула.

— Я же сказал: список вопросов, которые, возможно, задаст Георгий. Он не так уж непредсказуем. Выучишь тезисы, а на интервью сымпровизируешь.

— И зачем я в это ввязался? — простонал Тимур.

— Затем, чтобы получить больше известности и помочь дорогим друзьям, которые когда-то приняли в Круг обиженного одинокого мальчика, — ответил Кирилл и даже тепло улыбнулся. Неискренне, но Тимуру знать об этом не полагалось. Он поверил и ответил Кириллу сияющей улыбкой. Возможно, тоже хорошо отрепетированной и сросшейся с лицом, как вторая кожа.

Имя Георгия Дранина уже давно будоражило слух каждого уважающего себя пользователя сети. Тот, кто хоть немного интересовался политикой и актуальными новостями, смотрел его провокационные интервью — порой даже слишком провокационные — и, сам того не желая, становился каплей в волне растущей популярности каждого гостя. Тимур Агеев и без того считался одним из самых известных мужчин Республики, обладал огромной армией фанаток, но под чутким руководством Кирилла решил принять участие в интервью с Драниным. Кощунство — не воспользоваться его медийностью в своих целях.

— Мила считает, что ты в опасности, — выдержав паузу и, казалось, совсем позабыв об интервью, признался Тимур. — Как и мы все, потому что приближены к тебе и твоей идее.

— Что еще говорит Мила? Советует держаться от меня подальше?

Кирилл всмотрелся в лицо Агеева, выискивая малейшие признаки предательства. Ему не с руки в самый неподходящий момент лишиться медийного лица дворянского происхождения. Совсем не с руки. Да и потерять поддержку его любовницы было бы сродни катастрофе.

— Мила слишком хорошо к тебе относится, чтобы мешать нашим планам. Да и ей самой на руку, если молодое дворянство вернет себе имперские позиции.

Кирилл тихонько хмыкнул. Хорошо относится. Только наивный Агеев мог сдуру решить, что влиятельнейшая ведьма Петрограда поддерживает кого-то лишь из-за якобы хорошего отношения. Она, как и положено ведьмам, скрывала настоящее имя, руководила консалтинговым агентством, под прикрытием которого творились вещи похуже, чем в «Мертвой воде», и никогда не шла на поводу у пустых эмоций. Милу и ее сеть не трогали власти, даже Управление по особым делам будто бы не замечало ее, а отец Кирилла периодически вел с Милой дела. Как и другие дворяне, которым удавалось попасть в зону ее выгоды и интересов. Если Мила не видела перспективу, сотрудничать она отказывалась, даже если сулили невероятные деньги.

Два года назад она увидела перспективу в Кирилле. Даже предложила стать ее любовником, аж настолько перспектива показалась стоящей. Любой согласился бы, ведь протекция Милы — это счастливый билет в жизнь. Кирилл сумел отказаться, не обидев, и тем самым заслужил особое отношение. Он не нуждался в счастливом билете, только во взаимовыгодной поддержке, и потому становиться любовником (читай домашним питомцем) ведьмы не собирался. А вот Тимур тот самый билет с удовольствием получил и почти два года топтал сцену лучших концертных залов Республики. Ради него нашлось лишнее место в «Айс Лимит», где совершенно внезапно потребовался пятый солист, и продюсеры не прогадали. Тимур принес группе бешеную популярность. Тот самый случай, когда попал в шоу-бизнес через постель, но аванс на совесть отработал.

Природа одарила род Агеевых огромной выносливостью. Ник даже хихикал, что именно она и привлекла Милу в Тимуре. Он задержался на месте ее любовника на рекордный срок, попав в постель к ведьме почти сразу после ее знакомства с Кириллом, и оккупировал безвылазно.

— Пусть Мила не относится к двум смертям слишком серьезно, но я беспокоюсь. Тот, кто решился на этот ритуал, невероятно силен. Что, если нас всех перебьют, как скот? — пробормотал на грани шепота Тимур и уставился на Кирилла так, будто искал в его лице ответы на все вопросы мироздания.

Ритуал? Кирилл зацепился за оброненное слово, как попавшаяся на приманку рыбешка.

— О каком ритуале ты говоришь? — процедил он.

Тимур замер и совершенно по-детски захлопал глазами.

— Ты не знаешь о непрогляде? Разве в великом и ужасном Управлении по особым делам нет спецов по ритуалам?

— Ни на Давыдове, ни на Ольге лучшие спецы Управления не обнаружили магического воздействия.

— Да, Мила в курсе.

Кирилл даже не стал спрашивать, откуда. Слить информацию мог как отец, так и любой другой, кого Мила втянула в армию своих шестерок. Ее паутина растянулась по всему Петрограду, заползла во все кулуары, притоны, шлюзы и темные уголки подворотен.

— Она сразу определила, что их покрыли непроглядом. Под таким покровом могли сотворить любое колдовство, которое невозможно отследить. Мила в этом разбирается.

Последние слова Тимур выпалил с такой гордостью, будто вот-вот забьется в экстазе. Мила умела восхищать, это правда, но своего голосистого протеже она восхищала даже как-то... чересчур.

— Мне бы переговорить с Милой, — задумчиво произнес Кирилл, коря себя за недальновидность.

Идиот! Почему он сразу не подумал о Миле? К кому идти с вопросами о магии, как не к ней?

— Она знала, что ты попросишь о встрече, и даже ждала этого, — грустно усмехнулся Тимур. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты для нее и вправду особенный. Мужчина, которого она не смогла получить, и которого теперь всегда хочет.

Кирилл явственно уловил ревность и едва удержался от усмешки. Любовникам Милы нельзя ревновать, потому что это попросту бессмысленно. Все равно, что цветку ревновать пчелу к десяткам других цветов. Сильные ведьмы не бывают верны, это противоречит самой их природе. Им нужны мужчины. Не мужчина, а мужчины. Большая сила сделала ведьм ненасытными и жадными до удовольствий. У Милы наверняка была еще пара-тройка любовников, но Тимур почему-то все еще не забыл значение слова «ревность».

Возможно, все дело в отношении, а не постели как таковой. Мила благоволила Кириллу еще и потому, что надеялась однажды увидеть его в числе своих любовников. Желанная добыча, вот он кто.

— В воскресенье, в десять вечера, Мила будет ждать тебя у себя в офисе. Одного, — холодно произнес Тимур, но тут же, словно заставив себя, смягчился и спросил: — Сколько мест в вип-ложе бронировать? Надеюсь, на концерте будет весь Круг?

Кирилл задумался. Не сказать, чтобы членам Круга нравились песенки «Айс Лимит», но многие наверняка не откажутся от вип-мест. Они с Ником точно придут, поскольку в вип-ложе наверняка будет присутствовать и Мила. Она расстроится, если не увидит Кирилла рядом, а расстраивать Милу накануне грандиозных заявлений не хотелось бы.

— В субботу я планирую собрать Круг. Вручи приглашения на собрании, и узнаешь сам, как много людей готовы прийти.

Тимур смутился, но с готовностью кивнул. Несмотря на любовь тысяч девушек, он побаивался Круга, потому что там знали его настоящую скользкую натуру. Впрочем, их закрытое общество и без него походило на змеиный клубок.

— Кроме того, я хочу позвать Круг на вечеринку перед концертом. Там будет много медийных персон. Думаю, это неплохая возможность посветить лицами. Тем более, вечеринка планируется вечером, после моего интервью. Накидаю небольших спойлеров блогерам, и они с удовольствием разнесут по сети.

— Молодчина. Мыслишь, как стратег. — В этот раз Кирилл похвалил Тимура вполне искренне. — Надеюсь, эта вечеринка не обернется для нас очередной трагедией.

* * *

Сложив руки на груди, Лиза сверлила взглядом Ника, который с преувеличенной серьезностью и ответственностью куда-то собирался. Ему-то разрешено передвигаться без конвоя! В отличие от Лизы, на которую навесили кандалы в виде Родина. Он, кстати, сообщил ей эту новость так мягко и понимающе, будто его не тюремщиком назначили, а мужем.

Марк остался очень даже доволен перспективой прилипнуть к Лизе, как клещ. Похоже, в новом напарнике разыгрался инстинкт охотника. Лизе отчаянно хотелось биться головой об стол, потому что чужие инстинкты никак не вписывались в ее планы на сегодня. И вообще на всегда.

Сначала конвой в виде Баркалова, теперь Родин! Неужели придется ехать в «Мертвую воду» ночью, когда она наконец избавится от лишних глаз? А хотелось бы поспать, вместо того чтобы рыскать по подворотням в темноте. Лиза хоть и уверена в себе, но она далеко не дура, чтобы добровольно превращаться в мишень. «Эй, ночные твари, покажитесь! Глупышка Лиза вышла погулять!».

Даже любимый латте с карамельным сиропом не приносил удовольствия. Лизу подташнивало от сладости кофе и конкретно тошнило от идиотского решения Воронцова.

— Ни-и-и-к, сладенький, можно мне с тобой? — без особых надежд спросила она.

— Ты даже не знаешь, куда я еду, — хмыкнул Баркалов, цепляя наплечную портупею и проверяя ПМ.

— Явно не на свидание. Хотя я бы с удовольствием сходила с тобой даже туда, только бы слинять от Родина.

— Хочешь сбежать из-под надзора, пользуясь нашей дружбой? — догадался Ник и состроил бесконечно понимающее лицо.

Лиза с готовностью кивнула и взглянула на друга так жалостливо, будто от его решения зависела ее жизнь. Ну же, ей очень нужно в «Мертвую воду»!

— Скажи, что натолкнуло тебя на мысль, будто мне плевать на твою безопасность? Неужели я похож на дерьмового друга?

Лиза поджала губы и выпалила:

— Когда поверил, что я помогла Гордию сбежать, был прям очень похож.

— И даже когда я умру, на моих похоронах ты расскажешь всем о моем провале. — Ник смешливо возвел глаза к небу, но Лиза уже не обманывалась веселостью друга. Он не позволит ей сбежать из-под надзора Марка.

Дерьмо!

Лиза демонстративно поставила стаканчик с недопитым латте на стол Баркалова со словами:

— Твой белый флаг не принимается. Пей сам.

Ник хмыкнул, улыбнулся и покинул кабинет, как свободный, мать его, человек. А Лиза осталась, понимая, что без Родина теперь и вправду не ступит и шагу.

Стоило ей подумать о неловкости, возникшей между ними после дурацкого недосекса, как Родин возник на пороге. Он выглядел довольным и даже не скрывал этого, сволочь!

— Поступил вызов. Дочь-подросток приняла отца за демона и убила его. Избила голыми руками так, как металлической трубой не всегда отходить получается.

— Похоже, наш случай, — отбросив мысли о неловкости, кивнула Лиза. — Что говорят знакомые и соседи?

— Девчонка не так давно увлеклась магией. Чересчур. Помешалась на ней. Говорят, по кладбищам ходила, колдунья недоделанная.

Лиза покачала головой. Оба понимали, что за дрянь околдовала девчонку. Лярва. Эти твари питались жизненными силами жертв, которых подсаживали на зависимости и маниакальные идеи. Вуаля! В сети попалась очередная дурочка, нечаянно подцепившая лярву во время какого-то из дилетантских ритуалов. Ничего нового.

— Когда едем брать горе-колдунью? — почти без интереса спросила Лиза.

Она прекрасно знала, что увидит на месте преступления. Знала и то, как отчаянно будет рваться из захвата одержимая девчонка, какими проклятьями обсыплет их группу. Столько раз видано, что уже нифига не интересно.

— Ты останешься в Управлении и проведешь допрос девчонки, когда мы ее привезем. Я поеду с опергруппой из Второго отдела.

— А почему меня не берешь? — возмутилась Лиза, но в голове вдруг зажглась лампочка. Это же шанс, мать его! Провести допрос она успеет, день длинный. Сколько уже таких допросов проведено, сколько тварей вытянуто из несчастных жертв, и не сосчитать.

— Воронцов велел тебя беречь. Я и берегу, — мягко ответил Марк.

— И не обижаешься на мои слова?

— Я что, маленький мальчик, чтобы обижаться? Вчера ты была сама не своя. Только дурак принял бы твои слова близко к сердцу. Я знаю, что нравлюсь тебе.

Лиза чуть не подавилась собственной слюной. Ну до чего уверенный в себе сукин сын! Она не жалела о вчерашнем решении и продолжать отношения с Марком не собиралась, но Воронцов почему-то выбрал именно его на роль телохранителя! Впрочем, не почему-то, а потому, что всерьез считал их парой. Лизу эта его уверенность злила еще больше. Она не представляла, что Марк наговорил Воронцову. Вдруг и правда назвался ее парнем? Пусть только попробует! Она снова скажет Воронцову, что между ними ничего нет....

А зачем? Разве это касалось Воронцова?

Лиза осадила себя и буркнула Родину:

— Не бери на себя слишком много, Марк, и не суди о моих чувствах вместо меня.

С этими словами она демонстративно перестала замечать Родина, отвернувшись к компьютеру. Пусть потомок огненного змея почувствует, что девушка-ребус вновь вышла из-под контроля. Правда, существовала вероятность, что холодность раззадорит его сильнее.

Марк потоптался на пороге, но появление смеющихся Тагира и Руслана заставило его закончить разговор и отправиться на задержание.

— Что за нелады в супружеской паре? — съязвил Тагир, хихикнув.

— Где это ты пару увидел? — буркнула Лиза и раздраженно закатила глаза.

— Ты бы не выпендривалась, Кёлер. Если профукаешь Марка, можешь начинать заводить котов. К климаксу должно набраться сорок штук — ни больше, ни меньше.

— Не суй свой орлиный нос, куда не просят. Вот когда сам наконец сделаешь своей Зарине предложение, тогда и поговорим. А пока заткнись.

Тагир скорчил рожу и пробубнил что-то про баб со слишком длинными языками. Лиза уже не слушала. Она вооружилась так тщательно, будто ехала на вызов, проверила пистолет и запасные магазины заговоренных патронов. Всё на месте, включая уверенность в том, что она на правильном пути.

— Ты куда это собралась без Марка? — в дверях окликнул ее Руслан. Ну вот, включил строгого зама!

— Мы с Марком едем на вызов. Он меня ждет. Веришь, папочка? — глумливо спросила Лиза, чувствуя заполошный пульс где-то в горле. Если складная ложь провалится, ее запрут в кабинете, как Рапунцель в башне. Косы у Лизы, конечно, длинные, но явно не помогут сбежать через окно, покрытое мощной решеткой.

— Ладно, иди. Воронцову не забудьте доложить, когда вернетесь. Он настойчиво просил приглядывать за тобой.

Как за беззащитным ребенком, чтоб этого Воронцова черти драли!

Лиза и сама не понимала, почему вдруг холодный, как лед в морозильнике, Воронцов вдруг решил о ней позаботиться? Почему-то она не могла не думать о разительных переменах. Это интересно, а ломать голову над интересными загадками Лиза любила. И дело не в Воронцове и его неземных глазах. Совсем не в них!

Лиза торопливо уселась в машину, пробежав под прохладными дождевыми каплями, привычно срывавшимися с неба. Они покрывали лобовое стекло, но она почти не видела их, погруженная в мысли о «Мертвой воде». Благодаря работе в Первом отделе Лиза знала, куда ехать и куда смотреть, чтобы отыскать злачное место, где собиралась петроградская нечисть. В детстве дядя Алан пару раз брал ее с собой, выпросив у матери разрешение, и даже познакомил со своим воспитанником — оборотнем Эмилем. Лиза помнила изящного молодого человека, который одевался в модные, но строгие костюмы, в ухе носил сережку с большим бриллиантом и выглядел, в целом, весьма беззащитным. Внешность обманчива. Эмиль прекрасно лавировал между суровыми братками, которых развелось видимо-невидимо после падения империи. В «Мертвой воде» только такой контингент и ошивался, но Эмиль прекрасно руководил делами клуба в отсутствие дяди Алана.

Лиза надеялась встретить там именно Эмиля. Мелькала мысль, что после ареста наставника он мог скрыться подальше от радаров Управления по особым делам, но тут же скрывалась с глаз долой. Эмиль слишком ценил «Мертвую воду» и своего учителя-тире-опекуна, чтобы наплевать на его детище и свалить в закат. Лиза искренне надеялась, что детские воспоминания ее не подводят.

И вновь она ехала на Васильевский остров — место, наиболее облюбованное всевозможной нечистью. Поэтому дядя Алан и открыл свое детище именно там — подстроился под целевую аудиторию, так сказать.

Пробки захватили центр Петрограда, объединившись с дождем, и нацелились не пропустить Лизу к ее цели. Она бессильно материлась, когда приходилось останавливаться на очередном светофоре или пропускать толпу пешеходов, половина из которых наверняка была праздношатающимися туристами. Будь ее воля, бросила бы машину прямо в пробке и пошла пешком. Наверняка так получилось бы быстрее.

Наконец — злая, как сто чертей — Лиза добралась до шестой линии Васильевского острова и вновь ругнулась сквозь зубы. Припарковать машину — тот еще квест, который она, похоже, не пройдет. Еще десять минут пришлось потратить на поиск места. Когда огромный джип «Тойота» вдруг отъехал от обочины прямо перед ее носом, Лиза готова была расцеловать руль.

Приткнув машину, она направилась обратно — к той самой арке, которую когда-то показал ей дядя Алан.

Дождь уменьшился, но прекращаться и не думал. Свинцовые тучи висели так низко, будто вот-вот зацепят макушку. Лиза натянула капюшон ветровки чуть ли не на нос и побежала к нужному месту.

Хвала всем высшим силам, ворота нужной арки были открыты.

— Ага, кто бы посмел их закрыть, — буркнула Лиза и поморщилась от очередной дождевой капли, упавшей на нос.

Она вошла в арку, отчаянно припоминая, как выглядит вход в клуб. Расположение Лиза помнила, но с детских лет так и не смогла заставить себя сюда вернуться. Да и незачем было, пока прошлое не наступило на любимые мозоли.

Арка закончилась. Лиза ступила на дорожку внутреннего двора и огляделась. Ничем не примечательный двор с такой же аркой в грязно-желтом доме напротив. Любопытно, а люди, живущие в этом дворе, догадывались, что за чертовщина творилась под носом? Или вместо обычных жителей здесь расплодила притоны нечисть и ей сочувствующие?

Погруженная в свои мысли, Лиза и не заметила, как вошла в следующую арку, а за ее спиной скрипнули металлические ворота. Она дернулась и оглянулась, но сзади никого не оказалось. Повернувшись обратно, Лиза застыла как вкопанная. Арка оказалась тупиковой. Еще мгновенье назад она видела соседний дом и даже клумбу. Отменная иллюзия!

Перед носом выросла глухая стена, но, если бы проблемой Лизы стала только она, это нельзя было бы назвать проблемой. А вот топтавшийся у этой самой стены Ник... Вот он вполне мог назваться проблемой.

— Скажи, что ты — мой глюк, — угрожающе прошипел он и приблизился к Лизе почти нос к носу. Схватил за запястье и сдавил почти до боли. — Нет, не глюк. Настоящая, из плоти и крови. Тогда расскажи-ка мне, Лизавета, какого черта ты тут забыла?

— Тот же вопрос могу задать тебе. — Лиза вырвалась и гордо скрестила руки на груди. Лучшая защита — нападение, и в этом ей не нашлось бы равных.

— Я здесь по делу.

— Знаешь ли, я тоже не в игрушки играть пришла и не дрянь местную покупать.

Ник фыркнул:

— Так и знал, что ты от Родина сбежишь.

— Потому что сажать меня на поводок — откровенно хреновая идея. Вам так не кажется?

— Пока мне только кажется, что я делаю что-то не так, — со вздохом ответил Ник. — Почему «Мертвая вода» меня не пускает? Клуб открывается каждому, в ком есть магия. Я же бывал здесь не раз. Сломалась, что ли, их охранная система?

— Не задумывались ли вы, господин охотник на нечисть, что вас попросту не хотят видеть в этом месте и потому не пускают? — раздался совсем рядом мягкий баритон. Он звучал так урчаще и нежно, будто принадлежал коту, вдруг принявшему облик человека. Впрочем, так оно и было.

В одно мгновенье перед ними возникла широкая металлическая дверь, испещренная множеством символов, среди которых Лиза разглядела славянские и скандинавские руны, связки глифов и даже рисунки, напомнившие о наскальной живописи. Перед этой дверью стоял тот, чей туманный образ отпечатался в ее детских воспоминаниях.

Эмиль. Такой же, как четырнадцать лет назад, только строгий костюм сменил на модные темно-серые джинсы и белую рубашку, верхние пуговицы которой дерзко расстегнул. Черные волосы лежали в тщательной укладке, в ухе по-прежнему сверкал бриллиант, губы изгибались в хитрой, кошачьей ухмылке, а карие глаза с густыми черными ресницами внимательно рассматривали незваных гостей.

— Что-то не припомню, чтобы Управление по особым делам давало право хоть кому-нибудь из нечисти не открывать двери его работникам. Может, что-то о «Мертвой воде» сказано в уставе, да я не дочитал? — съязвил Ник, в одно мгновенье обратившись из смешливого мажорчика в холодного аристократа — графа, наследника рода Баркаловых.

— Признаюсь вам по секрету, мне глубоко плевать, что разрешает или не разрешает Управление. Я — добропорядочный гражданин, честно веду бизнес...

— Теневой, — напомнил Ник.

— Честно веду теневой бизнес и потому не боюсь пустых угроз.

— Мальчики, не ссорьтесь. Нам всем может быть полезен этот разговор. Так зачем зря растрачивать красноречие? — миролюбиво влезла Лиза. — Я пришла к вам узнать о своей матери. Елене Кёлер. Помните такую?

Взгляд Эмиля метнулся к Лизе, рассматривая, вспоминая, разбирая на кусочки и складывая заново. На смуглом лице мелькнуло узнавание. Узнавание и шок.

— Елизавета? — неверяще спросил он, совсем позабыв о Нике. — Надо же, ты жива. Еще и в ищейки Управления пошла. Вот уж сюрприз так сюрприз.

— Впустишь нас или на пороге болтать будем?

Эмиль посторонился, открывая дверь и пропуская внутрь нежданных гостей. Внутри царила темнота. И тишина. Почти вакуум.

— Шагайте вперед, если не боитесь. — Голос Эмиля прозвучал так близко, будто он произнес это на ухо Лизе. Возможно, так и было. Кто ее разберет, эту колдовскую темноту?

Лиза смело сделала шаг вперед, потом еще один и еще. После третьего шага тьма рассеялась так резко, словно кто-то вдруг включил фильм на проекторе перед ее глазами. Большое помещение с куполообразным потолком, огромный танцпол, зеркальная барная стойка, балконы на уровне второго этажа, широкая лестница, стены цвета крови и глянцевый черный пол. Лиза поежилась от гнетущей атмосферы этого места. Сейчас клуб пустовал, но ночью наверняка наполнится всевозможной нечистью, потомками демонов и даже золотыми дворянами.

— Давно я здесь не бывал, но ничего не изменилось, — протянул Ник, осмотревшись.

— Да-да, помню, как ваша пьяная компания сбросила стол с балкона. Только чудом никого не пришибло, — проворчал Эмиль.

Лиза покосилась на Ника и громко хмыкнула. Все, что она знала о его загульных годах, так это случай с сожжением дома. Ник не любил говорить о своих ошибках, а их он совершил, очевидно, немало за довольно короткое время.

— Давайте не будем вспоминать прошлое? Иначе я вдруг вспомню, что за дрянь вы тут продаете. Кажется, ее ласково называют молодильными яблоками.

— Что сказано, то не доказано, — со смешком ответил Эмиль, но благоразумно перевел тему, вежливо показав рукой в сторону лестницы: — Прошу за мной. В моем кабинете сможем поговорить без лишних ушей.

Кабинет преемника дяди Алана оказался мрачным и кровавым — под стать клубу. Темно-серые стены, мебель из красного дерева, ковер багряного цвета, два черных кожаных дивана с журнальным столиком в виде куба из темного стекла посредине. Ничего светлого, кроме рубашки Эмиля.

Хозяин клуба благосклонно предложил присесть на диваны. О кофе или чае не спрашивал — явно не желал, чтобы незваные гости задерживались в клубе дольше, чем необходимо.

— Итак, не буду тянуть кота за нежное место и начну с главного: появлялась ли здесь моя мать?

Эмиль скривился, будто вспомнил, как жевал лимон.

— Возможно, тебя это огорчит, но меня очень радует то обстоятельство, что твою мать я не видел уже четырнадцать лет. В ее интересах, чтобы мы не встречались и впредь. У меня к ней личные счеты.

— Дядя Алан? — понимающе спросила Лиза, на что Эмиль холодно кивнул. — Возможно, вы слышали что-то о Гордии — ее любовнике?

— О, боги! Они до сих пор любовники? Даже не знаю, кому из них сочувствую больше. — На губах Эмиля расплылась коварная усмешка. — Искренне надеюсь, что они перегрызут друг другу глотки.

— Мы полагаем, что Елена Кёлер, как она себя называет, и демон Гордий связаны со зверским убийством дворянина из Золотого списка. В ваших интересах помочь расследованию. Сейчас у нас неформальный разговор, но мы можем вызвать вас в Управление официально. Поверьте, этот вызов вам не понравится, — надавил Ник. Он редко демонстрировал власть над нечистью, но сегодня что-то пошло не так.

Лиза мысленно чертыхнулась. Не вовремя Ник вспомнил об угрозах. Под давлением Эмиль ничего не расскажет. Не зря же его воспитывал дядя Алан.

— Я помогаю вам, чем могу, — с милой улыбкой, за которой даже не попытался скрыть ехидство, парировал Эмиль.

— Вы не помогаете.

— Потому что нечем. Уж поверьте, господа ищейки, я бы с удовольствием сдал вам эту мразь вместе с ее любовником и остальной шайкой. Мне плевать на убийства аристократов. Пусть хоть всех вас перебьют. Она виновата перед моим учителем, и этого я ей не прощу.

— Что произошло с вашим учителем? — спросил Ник угрюмо.

— Моя мать подставила его и сдала Управлению. С тех пор Алан томится в Проклятом соборе, — вместо Эмиля ответила Лиза.

— Не просто подставила. Она удерживала учителя подле себя, пользовалась его талантом, обещала золотые горы, давила на больные точки, а потом сдала со всеми потрохами, — рыкнул Эмиль.

— В чем его обвинили?

— В убийстве.

— В убийствах, — поправила Лиза.

— А он не убивал? — иронично уточнил Ник.

Эмиль помолчал, поджав губы, но ответил:

— Не знаю. Он передо мной не отчитывался.

Ответ висел на поверхности, и все трое это понимали.

Ник хмыкнул и язвительно протянул:

— Уж простите, что сомневаюсь в его добродетели, но рядом с Еленой Кёлер в те бандитские времена вряд ли нашелся бы чистый и невинный человек. Что уж говорить о демоне!

— А у вас, как я посмотрю, предвзятое отношение к демонам, — окрысился Эмиль. Его неприязненный взгляд пожирал Ника, который сидел на диване напротив.

Ох, не знал Баркалов, что говорит с оборотнем. У них и без того нервы ни к черту, а конкретно этого еще и жизнь помотала.

— Разве оно не оправдано? Что-то не припомню ни одного демона, кто не приносил бы вреда и не доставлял хлопот Управлению.

Эмиль зашипел, прямо как кот, в которого обращался, и Ник от неожиданности отшатнулся. Не ожидал, бедолага.

— Лучше не заводи разговор о вреде, дворянчик, — угрожающе процедил Эмиль, подавшись вперед. — Ваши сраные семьи ничем не лучше. Только жрете, срете и кислород переводите. Ох, забыл. Еще и грызетесь друг с другом испокон веков. Влияние призрачное делите. Никакой пользы от вас, сволочей.

Ник вскочил с дивана и рявкнул:

— Ты договорился, сука! Жди вызов на допрос! Под конвоем поедешь в Управление, а клуб ваш сраный закроем до выяснения обстоятельств!

— Закрывалка не выросла еще, молокосос, — совершенно не впечатлился Эмиль. Кажется, злость Ника доставляла ему удовольствие. Темные глаза оборотня загорелись азартом.

— Ник, выйди! — приказала Лиза. Не хватало ей еще потасовки между опером Первого отдела и оборотнем! — Я догоню тебя через пять минут.

Тот прожег их сердитым взглядом, но послушно выскочил за дверь, напоследок неслабо приложив ее о косяк.

— Что тебя привело в это сборище бесполезных идиотов, Елизавета? — миролюбиво спросил Эмиль, будто ничего и не произошло.

— Мечта ловить таких мразей, как моя мать, — равнодушно ответила Лиза. — Скажи, я могу рассчитывать на твою помощь?

— Смотря, какая помощь тебе нужна и какую цену ты готова предложить.

— Я хочу, чтобы твои ищейки выследили мою мать и ее шайку. Она не прогнала Гордия, не избавилась от своего ручного упыря. Уверена, остальная шваль тоже крутится рядом. Она всегда ценила преданных слуг. Я затылком чую ее слежку, меня водят за нос, заставляют нервничать и бояться. Маринуют, одним словом. Я так долго не смогу.

— Ты же знаешь, что лучше Алана ищейки нет. Мои ребята и в подметки ему не годятся.

— Знаю, — кивнула Лиза и, решившись, продолжила: — В этом и заключается цена, которую я готова заплатить. Что скажешь, если я помогу вытащить дядю Алана из Проклятого собора?

Эмиль на пару мгновений лишился дара речи. Впервые Лизе пришлось увидеть на его красивом лице детский восторг. Он любил дядю Алана как отца и потому никогда не смог бы отказаться даже от призрачной возможности вызволить его из мучительного заточения.

Лиза умело пользовалась детскими воспоминаниями и любила давить на слабые точки. Это в ней от отца.