Чародейка

— Твою сестру? — переспросила я. — Не знала, что у тебя есть сестра.

Анна Генриетта недовольно повела плечом, словно хотела сбросить тяжесть этого разговора как платье в конце непростого дня.

— Старшая, — все же продолжила она. — Её зовут Сильвия Анна. Для друзей и близких — Сианна.

Признаться, никогда не слышала, чтобы у княгини Туссента была сестра. Похоже, были причины скрывать это.

— В детстве мы были очень дружны. Сианна... Она была необычным ребёнком, я бы даже сказала трудным. Капризничала, дерзила и делала абсолютно все так, как считала нужным, что нередко шло вразрез с мнением родителей, творила много пакостей при дворе. Конечно, и без меня не обходилось, но гнев родителей всегда падал на неё.

Она грустно усмехнулась, а я не проронила ни слова, видя, как нелегко даются ей откровения.

— Родители считали, что она плохо на меня влияла. Ты слышала что-нибудь о Проклятии Чёрного Солнца?

Последний вопрос был несколько неожиданным: я растерянно моргнула, не сразу найдясь с ответом из-за столь быстрого перехода от одной темы к другой.

— Нет, хватит с меня всех этих проклятий, — фыркнула я. — Дай угадаю. Сильвия Анна родилась во время солнечного затмения, что стало дурным предзнаменованием?

Слова были пропитаны сарказмом, но Анариетта на них никак не отреагировала.

— Было пророчество, что девушки, рождённые в этот день, проложат дорогу для возвращения Лилит и будут предвестницами гибели всего человечества.

— Типичное пророчество, — закатила глаза я.

Мои слова снова были проигнорированы, и княгиня продолжала свой рассказ:

— Тем не менее, родители считали, что именно из-за этого проклятия Сианна настолько неуправляема, поэтому было принято решение отослать её.

Я хотела возмутиться, но никак не удавалось подобрать слов. Это насколько сильно нужно было верить в дурные предзнаменования, чтобы отослать собственного ребёнка прочь? Хотя, не мне осуждать родителей, что принимают подобные решения. Больше было жаль детей, чьего мнения, конечно же, не потрудились спросить. Со собственной шкуре мне пришлось познать, насколько это больно. Словно тебя предали...

— Но что-то пошло не так, верно? — догадалась я.

— Не знаю точно, куда её отправили родители, но до места они не добрались. Рыцари, сопровождающие Саинну вернулись, сказав, что она сбежала.

Что-то мне подсказывало, что неспроста. Я тяжело вздохнула, понимая, что вскоре мне снова предстоит отправиться в путь.

— Ладно, — со вздохом произнесла я. — Что тебе известно? В каком направлении мне искать?

Анна Генриетта коротко рассказала, что поиски сестры не увенчались успехом. Княгиня не раз отправляла на её поиски целые экспедиции. Но все они возвращались с пустыми руками.

— Значит, стоит начать с Цидариса, — сказала я, выслушав Анариетту. — Раз других зацепок нет.

Княгиня ещё немного рассказала про сестру, показала детские портреты, которые сейчас мало чем помогли бы, ведь за прошедшие годы княжеская сестра могла сильно измениться.

— Когда отправишься? — спросила Анариетта, когда я уже планировала идти к себе.

Хотелось немного отдохнуть с дороги, поэтому я оставила себе пару недель про запас, понимая, что поиски могут продолжаться не один месяц. День или два спокойной для меня жизни погоды не сделают. Об этом я и сообщила княгине.

Зачем-то она спросила меня о том, как я планирую добираться до Цидариса и посоветовала избегать Цинтру и Бругге. На мой вопрос почему, лишь пожала плечами, намекнув, что скоро Эмгыр начнёт воплощать все свои планы.

Не трудно догадаться какие именно: мысль, что войны с Нильфгаардом не избежать, не высказывалась вслух, но осела в умах если не каждого, то многих.

К совету княгини я все же решила прислушаться и пересмотреть свой путь. Пожалуй, безопаснее будет отправиться через земли Ривии и Лирии, а после пересечь Махакам и Содден. Один минус — придётся договариваться с дриадами Брокилона, чтобы не делать крюк.

И благословят меня Боги, не стать мишенью для стрел дриад.

Несколько недель превратились в месяц, а я все не решалась отправляться в дальнюю дорогу, сетуя, что трансгрессия в этом мире мне не удаётся. Признаться, мне не хотелось покидать Туссент в разгар лета, но все же раздражённая повторной просьбой княгини совесть заставляла поскорее отправляться в дорогу.

Сборы не заняли много времени — даже грустно осознавать, что и этот дом не стал для меня настоящим домом в полной мере. Я совершенно не обрастала вещами, а все самое необходимое ждало своего часа, распиханное по сумкам и карманам. Мне казалось, я дольше слушала напутствие княгини, но и они закончились простым «будь осторожна».

С наступлением темноты я отправилась в путь.

***

Наблюдая за змеящейся впереди тропой, невольно начинаешь перебирать всю свою жизнь. Особенно, если нет попутчиков.

— Ты не считаешься, Люц, — вяло произнесла я, потрепав коня по гриве.

Недавно осёдланный молодой жеребец ещё помнил какого это — быть абсолютно свободным — без грызел над языком и тяжести на спине, оттого так и норовил перейти в галоп, беспокойно фыркал и прядал ушами. Мой первый боевой товарищ, к сожалению, уже был слишком стар: Люцифер покинул меня несколько лет назад. Я до сих пор так скучала по нему, что решила назвать этого вороного жеребца в его честь. Как дань уважения верному другу.

Долгое и скучное путешествие, до сих пор проходившее на удивление гладко, привело меня к Брокилону. Я держалась на максимально возможном расстоянии от границ леса, чтобы не провоцировать дриад, и терпеливо ждала, пока меня заметят. Спешилась, распрягла коня и отправила пастись неподалёку. Сама же сняла со спины лук и колчан, положила их на землю в паре шагов от себя, там же оставила и кинжалы. Меч отца остался в седельных сумках. Уже не таясь, сняла капюшон, заплела волосы в косы у висков, остальное же собрала в высокий хвост, подражая дриадам. И принялась ждать.

В Брокилон впервые я попала совершенно случайно: по указу Визимира я посещала Цинтру по случаю женитьбы Паветты и Дани, который оказался Эмгыром, во что я мне до сих пор верилось с трудом. А также из-за неожиданной свадьбы Калантэ и Эйста Турсеаха. Сам король не мог посетить Цинтру, поэтому отправил меня во главе делегации с подарками, дабы выразить уважение и добрые пожелания, надеясь задобрить Львицу из Цинтры — как призвали Калантэ за ее железную хватку и несгибаемую волю. Возвращалась в Оксенфурт я одна, предпочитая путешествовать в одиночестве.

Приближаясь к границе Бругге и Соддена, во время ночёвки на берегу реки на меня напали двое туманников. Я не сразу приметила их, заподозрила неладное только когда увидела в молочной туманной мгле, опустившейся вдоль берега, две сутулые, сгорбленные фигуры. Едва показались их неправдоподобно длинные руки и здоровые головы, как я поспешила вернуться на тропу и убраться подальше. Но, как и многие другие, попалась на их уловки с иллюзиями и едва не лишилась жизни.

Я была сильно ранена и не понимала, куда бегу, пока не рухнула без сил вблизи леса, позднее опознанным мною как Брокилон. Дриады меня подобрали и выходили. Принимая меня за юную девушку, предлагали остаться, но их предводительница Эитнэ, едва взглянув на меня, сказала, что мне там не место.

«Пусть лицо и тело твоё юны, но в глазах я вижу следы прожитых лет. Тех, которых не должно быть... Как и тебя здесь».

Что именно подразумевалось под этим «здесь» она не уточнила, но что-то мне подсказывало, что речь шла не про лес. Но прошло несколько недель с момента моего появления в Брокилоне, которые требовали полного восстановления, как на границу леса напали люди, желая потеснить дриад, или как они из назвали — духобаб.

Понимая, что и моя жизнь в опасности — прибьют не разбираясь, дриада я или человек, помогла им в защите леса. За это меня прозвали Gear Woed — если дословно, то Друг Леса.

Ещё несколько раз я приходила сюда, когда мой путь пролегал через эти края. В лесу была совершенно особенная атмосфера спокойствия и защищённости. Она даровала быстрое восстановление сил, как физических, так и душевных.

Несмотря на отношения дриад ко мне, я опасалась входить в Брокилон самостоятельно, уважая эти границы. Навлекать гнев дриад — последнее, что мне хотелось бы делать.

Поток мыслей был прерван появлением одной из лесных обитательниц, которая, опустив лук, быстро приближалась ко мне.

— Приветствую, Gear Woed, — произнесла она, кивнув головой. — Давно ты не появлялась в этих лесах.

Я узнала в ней Сириссу — одну из стражниц Брокилона. Я помнила её из прошлых своих визитов. Нимфа отличалась редкой красотой, даже по человеческим меркам.

Поприветствовав её, я попросила разрешения пройти через лес и немного отдохнуть. Вполне возможно, что поиски затянутся, я не могла позволить себе брести уставшей по чужим землям вдали от союзников. Дриада ещё раз кивнула мне и повела вглубь леса, единожды остановившись, чтобы завязать глаза — неизменная вещь для редких гостей Брокилона. Мой конь остался на границе леса, я знала, что за ним незаметно присмотрят. Я уже давно поняла, что к животным дриады относятся гораздо лучше, чем к людям. За Люцифера я могла не переживать.

Сирисса не отличалась разговорчивостью, поэтому путь прошёл в тишине за исключением нескольких фраз.

По мере приближения к Месту Дуба я ощущала на лице прикосновения от тёплого воздуха от источников и плотного тумана. Значит, мы уже близко.

Когда мы пришли, дриада развязала мне глаза и упорхнула обратно к границе. Едва я успела обернуться, как она уже ловко скрылась между неохватных стволов деревьев. Мне позволили оставить вещи в одном из домов, похожих на гигантские плоды омелы. Дриады уже знали о моем прибытии, поэтому меня ждала сменная одежда. Первым делом я отправилась к источнику, чтобы смыть всю дорожную пыль и, наконец, переодеться в чистое.

Облачившись в свободную пятнистую одежду — лёгкую и мягкую, словно сотканную из листьев деревьев, я принялась бродить по лесу. Он был не похож ни на один из тех, что мне доводилось видеть за всю жизнь. Гиганты-деревья росли редко, их кроны уходили далеко ввысь, теряясь в ярко-зелёной гуще. Земля была устлана мягким ковром из опавших листьев, приглушая любые шаги, отчего была слышна лишь тихая симфония — песня леса. Он пел множеством голосов — шумом листвы, пением птиц, скрипом старых веток где-то высоко над головой, и едва уловимым гулом магии в воздухе. Где-то вдали было слышно журчание воды. Общая идиллия заставляла губы растягиваться в блаженную улыбку.

Я бродила, пока случайно не наткнулась на Эитнэ. Погрузившись в лес и его энергию, магию, что пропитывала каждую мою клеточку, наполняя меня по капле, я не сразу, к своему стыду, заметила владычицу Брокилона.

— Не стоит брать сразу все, — тихий голос, пропитанный решительностью и строгостью.

От неожиданности я вздрогнула, а рука опустилась на бедро, где обычно носила кинжалы, но я тут же поспешила одернуть себя — оружие осталось в гостевом доме, и вряд ли понадобилось бы в гуще леса. Как того требовали местные обычаи, я опустилась на одно колено и почтительно склонила голову.

— Приветствую тебя, Эитнэ, Повелительница Брокилона!

Владычица Леса подарила мне мягкую, я бы даже сказала, что безмятежную улыбку. Одетая в лёгкие струящиеся одежды она казалась лесным божеством. Её волосы цвета расплавленного серебра завораживающе переливались в тусклом свете солнца, пробивающегося сквозь многовековые кроны деревьев.

— Приветствую, иномирное дитя, — сказала она. — Встань.

Конечно же, она знала, кто я. Или чувствовала, что моё место не «здесь». Во вторую нашу встречу я это подтвердила. Глядя на эту женщину, или точнее сказать — дриаду, ложь казалась опасной для жизни. Ей хотелось поведать правду, склониться под властью её огромной силы, которую хотелось беречь ценою жизни, не смея коснуться. Эти леса были её владениями и здесь были свои законы. Но, увы, поведав ей о своём доме, я спросила, знает ли она способ вернуть меня в мой мир. На что получила короткий, но не совсем исчерпывающий ответ:

— Мой мир — этот лес. Мне неважно, что творится за его границами.

Я сочла его за «нет», решив не испытывать судьбу и не проверять дозволенные мне границы.

— Трудно удержаться, когда магия сочится из каждого камня, дерева и цветка, — ответила я, немного виновато улыбнувшись.

За Эитнэ невидимой тенью неотступно следовали две дриады. На моей памяти, они ни разу не проронили и слова в моём присутствии.

— Не вини себя в этом, ты не приносишь вреда, — склонив голову набок, ответила она.

От этого едва уловимого движения волосы за её спиной заструились мягкой волной. Но серебряные глаза, несмотря на улыбку на устах, казались холодными и безучастными.

— Три дня, — коротко бросила она, развернувшись. — Отдохни, погуляй, посети источники, и по истечению этого времени ты уйдёшь.

Хоть мне и дозволено было бывать в Брокилоне, но Эитнэ не слишком жаловала чужаков в своих владениях.

— Благодарю вас, госпожа, — ещё раз поклонилась я удаляющейся спине, хоть она этого и не увидела.

— Приходи вечером к моему Дереву, мне хочется дать тебе совет.