Чародейка

— Анариетта! Ты сошла с ума! — воскликнул князь, едва переступив порог её покоев. — Притащить во дворец эту... Эту прохиндейку!

Ужин, на котором присутствовала Венера, произвёл неизгладимое впечатление на многих присутствующих. В первую очередь, на князя: Раймунд был недоволен. Расскажи Анна Генриетта ему об этом ранее, он бы предпринял всё, от него зависящее, чтобы подобного не случилось.

По мнению Раймунда, Венера явилась на ужин в совершенно непристойном виде. Лёгкий жилет поверх свободной рубахи, которая была заправлена в кожаные штаны с металлическими защитными вставками. Из голенища сапога торчала рукоятка кинжала. Перчатки с обрезанными пальцами ведьма даже не думала снимать за столом, цепляя на шипы на правой руке, что служили дополнительным оружием и одновременно защитой, блики многочисленных свечей. Совершенно неприемлемый, по мнению Раймунда, вид для девушки, находящейся при дворе за княжеским столом. Стыдно даже представить, что подумали бы знатные леди и лорды, глядя на неё. Женщина в штанах — абсурднее не придумать.

— Она не прохиндейка, Райм! — княгиня не собиралась слушать нравоучения, уж точно не от собственного супруга. — Она была на службе у Визимира! Она много лет защищала его, действовала в интересах государства! А ещё она владеет магией! Извини, я настолько сильно хочу жить, что готова нанимать лучших из людей с лучшими навыками, вне зависимости от их вкусов в одежде!

Выдав эту гневную тираду, княгиня залпом осушила бокал вина.

— Откуда в твоей голове такие мысли? — постарался успокоиться Раймунд.

Анна Генриетта устало расположилась в кресле, прикрыв глаза и помассировав их кончиками пальцев.

— Я просила Фрингилью узнать, была ли в Аретузе такая ученица, — не стала скрывать Анна Генриетта. — Через Филиппу Эйльхарт удалось кое-что узнать о Венере. Правда, она раньше была известна под другим именем, но это не важно. Раймунд, она нужна мне здесь и сейчас. И это не обсуждается.

Князю нечего было возразить. Он знал непримиримый нрав своей супруги лучше, чем кто бы то ни был: сотни его аргументов разобьются, как волны о скалы, не достигнув цели. Она была весьма упёртой.

Но сейчас Раймунд не хотел давать повода усомниться в себе и покинул покои Анариетты. Спустя несколько мгновений дверь купальни открылась и их уединение разрушила та самая причина громкого спора между княжеской четой.

***

— Я проверила тайный ход, — произнесла я, прислонившись спиной к письменному столу. — Удобная сеть тоннелей, о которых, как я понимаю, мало кто знает. Без труда можно попасть в коридоры для прислуги, а оттуда и на улицу. Я успела осмотреть только те, что ведут от ваших покоев в мои комнаты.

Анна Генриетта подошла к низкому столику. На нём стояли початая бутыль с вином и пара бокалов. Наполнив их, она предложила один из бокалов мне.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — благодарно кивнула я.

После сегодняшнего дня это было очень кстати.

— Я сама никогда ими не пользовалась, но хорошо, что они тут есть, — задумчиво произнесла княгиня. — И прошу тебя, отбрось все формальности, когда мы наедине. Я устала уже от всех этих бесполезных обменов любезностями.

— Как скажешь, — легко согласилась я, на личном опыте зная, как утомительно соблюдать все правила и нормы в общении с монархами. — Но вот если я могу воспользоваться коридорами, то и кто-то другой тоже. Нужно постараться обезопасить те выходы, которые ведут к твоим покоям и прилегающим коридорам.

Анариетта кивнула, подтверждая, что мысль здравая.

— А дальше?

Я пригубила вина и коснулась виска — голова от сегодняшних событий шла кругом. Слишком много мыслей сейчас крутилось в голове.

— А дальше я буду делать свою работу. Наблюдать и слушать мысли окружающих, выявлять предателей и строящих заговоры. Ещё нужно дать распоряжение, чтобы в замок привезли змей. Два десятка разных размеров, обязательно неядовитых, и три ядовитые особи.

Несмотря на усталость, Анна Генриетта выглядела шокированной.

— Это ещё зачем? — удивлённо хлопая глазами, спросила она. — Ты решила запугать всех?

Такая реакция позабавила меня.

— Нет, что ты! — улыбнулась я. — Для этого у меня есть другие методы. А змеи могут послужить мне хорошую службу, ведь я — змееуст.

— Змееуст? Ты умеешь разговаривать с ними? — догадалась княгиня.

— Верно, я понимаю змей, поэтому для меня это самый надёжный источник информации. Они бесстрашны и неподкупны.

Анна Генриетта ещё немного по расспрашивала меня об этой странной, как ей показалось, способности, а я терпеливо отвечала на её вопросы.

— А ещё мы с тобой будем есть и пить пищу с одних и тех же блюд...

— А что, если тебя отправят? Почему бы мне не приказать слугам каждый раз проверять пищу?

— Не переживай, — не удержалась от коварной улыбки я. — У меня иммунитет к ядам. Это тоже своего рода мутация, как и мои глаза. Благодаря ей я могу не только выжить после самого сильного яда, но и понять, отравлена еда и питье или нет.

Анна Генриетта довольно улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Всё больше и больше убеждаюсь, что я сделала правильный выбор.

— Не торопись с выводами, пока не увидишь результаты. Возможно, полетят головы...

— Если это позволит мне спать спокойно по ночам, то так тому и быть.

Я лишь хмыкнула на это, внутренне не соглашаясь с княгиней. Не все готовы стерпеть убийства под их носом, когда до этого доходит.

Ещё немного обсудив ближайшие дела, я откланялась, сославшись на усталость. Вернулась в свои комнаты той же дорогой — по тайным коридорам. В купальне меня ждала уже остывшая ванна. Надо бы сказать слугам, что не стоит её греть для меня — с этим я вполне могла справиться самостоятельно.

Нагрев воду, я с удовольствием позволила себе расслабиться и незаметно для себя уснула.

***

Буквально несколько недель хватило, чтобы выявить основных зачинщиков творящихся беспорядков. Снова тот же мотив — желание свергнуть княгиню из-за Раймунда. Едва первых настигла расплата, как ещё несколько фрейлин и служанок Анны Генриетты бежали из замка, а потом и Раймунд покинул его, очень вовремя отправившись в Цинтру.

— Ты уверена? — спросила Анариетта, когда вечером я отчитывалась о проделанной работе.

— Абсолютно. Он знал о последнем покушении. Раймунд сам дал ей тот яд. Его воодушевила Эннаген.

Княгиня выглядела уязвлённой и злой.

— А сбежавшие фрейлины и служанки?

— Трудно сказать, полагаю, они были его любовницами, — меряя комнату шагами, произнесла я. — Раймунд вообще перетрахал больше половины женщин во дворце...

Бокал в руках княгини лопнул, осыпав её осколками. Подавив тяжёлый вздох, я опустилась перед ней на колени, отобрав остатки бокала и посмотрев на израненные руки на предмет оставшихся осколков.

— Вот ублюдок!

Анариетта мягко отстранилась и принялась с беспокойством мерить комнату шагами, периодически обливая супруга порцией брани, которую, признаться, я не ожидала услышать из уст княгини.

Заговора, как такового против Анны Генриетты не было, в княжестве она снискала любовь и уважение подданных, но были завистники. И самым главным из них был Раймунд. Мотивы до конца были неясны, но ответ на этот вопрос будет, едва он вернётся из Цинтры.

— Ты же понимаешь, что моё слово против его слова — ничто. Многие придворные растеряли те крохи доверия ко мне, что я успела заслужить с момента нашего знакомства. Более того, я чувствую, как они враждебны и насторожены. Распускают дурные слухи: будто тебя околдовала и диктую свою волю...

Княгиня лишь отмахнулась.

— Главное, что я тебе верю. Но с Раймундом нужно что-то делать...

— Как и со сбежавшими... Но для этого мне нужно покинуть замок.

Эти недели, что я провела в замке, Анариетта старалась держать меня подле себя почти круглые сутки. Фактически, большую часть времени мы проводили вместе. Она наблюдала за моей работой, я помогала ей советами, а иногда — подолгу слушала её рассказы о чаяниях и страхах. Даже прилюдно княгиня оборачивалась ко мне, чтобы понять, говорят ли ей правду, имеют ли какие-нибудь злые или тайные умыслы. Все люди были передо мной словно открытые книги, поэтому мне было нетрудно давать незаметные для иных подсказки.

Но сейчас, когда встал вопрос о моём отсутствии, княгиню стала терзать тревога.

— Большую часть виновных ты покарала. Думаю, за одну-две недели вряд ли к кому-то вернётся смирение и кто-то попробует снова тебя убить, — видя её терзания, произнесла я. — Всё будет в порядке, я уверена.

Мои слова, казалось бы, немного успокоили её, и я планировала покинуть дворец с сумерками. Несколько дней решили создать видимость, что я не покидаю покоев из-за плохого самочувствия, поэтому предстояло отправиться в путь тайно.

***

Венера отсутствовала уже почти месяц, заставляя Анариетту тревожиться, пока не пришло короткое письмо.

«Немного задержусь. Одна из твоих девочек оказалась слишком прыткой и смышлёной. Успела сбежать на Скеллиге.

ВС»

Но её отсутствие затянулось, а Анна Генриетта заскучала. Дни в ожидании новостей тянулись долго, тревога, что Раймунд вернётся из Цинтры раньше, чем Венера со Скеллиге, нарастала с каждым днём. Но никто из них не торопился ко двору. Но судьба привела в княжество других гостей, которые смогли заинтересовать Анну Генриетту, скрасив её мрачное ожидание.

Едва начался ужин, градус настроения во дворе значительно поднялся. Люди были рады первому и скорому наступлению весны. С подачей десерта в трапезный зал вошёл герольд, объявляя о прибывшем госте.

— Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, — разнёсся громкий голос герольда. — Бард, более известный как Лютик.

Анне Генриетте это имя было незнакомо, в отличие от женской половины присутствующих, которые встретили музыканта воодушевленным шепотом, кокетливыми улыбками и смехом. И едва он вошёл, княгине стала понятна такая реакция.

В зал вошёл высокий мужчина, с волосами до плеч, в блестящем кафтане насыщенного цвета красного вина, с рукавами-пуфами и кружевными манжетами. На голове была модная шляпа с пером птицы, а на лице широкая улыбка, присущая ловеласам и самоуверенным франтам. Все пальцы были в перстнях, а в руках он держал лютню.

— Ваше сиятельство! — приятным голосом начал бард, обращаясь к княгине. — Я слышал о вашей красоте, но все разговоры о ней меркнут в сравнении с тем, что предстало сейчас перед моими глазам.

Виконт поклонился так низко, что перо скользнуло по полу.

— Для меня была бы честь быть здесь и порадовать своими песнями, позволите ли скрасить для вас и вашего прекрасного окружения этот вечер?

Княгине весьма льстило внимание столько харизматичного и творческого человека. И в этот вечер весь двор слушал выступления барда, славящиеся разнообразием и красотой слога. Вечер медленно перетек в ночь, а затянувшийся ужин не прекращался, превратившись в праздник без повода.

К барду присоединились и другие музыканты, начались танцы, поэтому никто не заметил, как княгиня вернулась в свои покои. Её не покидала безрадостная мысль, что этот маленький праздник в княжестве был единственным за долгое время. Но людям он был нужен, чтобы отвлечься от последних событий.