Когда лёд тронется

Телешоу. Спор. Слова, которые ранили.

Я терпеть не могла такие шоу.
Слишком много света, камер, глянцевых лиц, фальшивых улыбок. Мы приехали вчетвером — я, Алина и и наши тренеры. Нас усадили в гримёрке, выдали наушники, накрасили, добавили пудры на лоб. Я чувствовала себя не спортсменкой, а актрисой в постановочном цирке.

За кулисами было шумно. Где-то в углу громко смеялся Гави, рядом с ним — Педри. Он был в чёрной футболке, с поднятыми волосами, как всегда уверенный в себе. Мы мельком встретились взглядами, и он сразу отвёл глаза. Типично.

Программа называлась «Deporte sin fronteras» — Спорт без границ. Громкое название, где всех обязали говорить о «дружбе народов» и «силе спорта». Только вот за кулисами я чувствовала совсем не дружбу, особенно со стороны Педри.

— Женя Смирнова, Алина Ермакова, Педри Гонсалес и Пабло Гави! — с пафосом объявил ведущий.

Аплодисменты. Камеры. Свет в глаза.

Мы сели на мягкие кресла на сцене, по двое с каждой стороны. Педри оказался рядом со мной — почему-то именно так решила ассистентка программы.

Сначала всё шло гладко. Спрашивали про тренировки, Олимпиаду, детство. Алина улыбалась, Гави подкалывал ведущего. Педри держался спокойно.

А потом случилось то, чего я боялась.

— Педри, скажи честно: ты веришь, что спортсмен, который тренируется у одной страны, а выступает за другую, может быть честным с обеими? — спросил ведущий с нарочито доброй улыбкой.

И он, не глядя на меня, ответил.

— Думаю, в спорте давно уже нет идеалов. Люди выбирают, где удобнее. Где свет, камеры, возможности. А не где сердце.

Я медленно повернулась к нему. Его лицо оставалось спокойным, почти равнодушным. Я стиснула зубы.

— Удобнее? — я не узнала свой голос. — А может, люди просто хотят не быть раздавленными обстоятельствами? Не все рождаются с контрактом «Барселоны» в кармане.

Он усмехнулся.

— И не все ведут себя как звёзды, едва оказавшись под объективами.

Я встала. Микрофон упал с колен. Камеры всё это снимали.

— Простите, но мне неинтересно участвовать в шоу, где коллега по спорту позволяет себе такие нападки. Особенно тот, кто сам не знает, чего хочет.

Я не услышала, что сказал ведущий. Просто пошла за кулисы. В гримёрке было темно. Я сняла наушники, села на скамью и провела ладонью по лицу. Было обидно. Не за слова. За то, что это был он. Опять.

Минут через пять дверь приоткрылась.

— Ты серьёзно сейчас?

Я не ответила. Педри вошёл, закрыл за собой.

— Это по-детски. Ты не умеешь держать удар?

— А ты не умеешь молчать, когда не знаешь всей правды, — выпалила я. — Почему ты вечно лезешь с оценками? Тебе важно выставить меня в плохом свете? Что тебе вообще нужно?

Он встал напротив.

— А может, мне просто бесит, что ты ведёшь себя так, будто всё под контролем. Будто тебе никто не нужен. Будто ты выше нас всех.

— Я никем себя не выставляю, — прошептала я. — Я просто выживаю.

Он на секунду замер. Его глаза изменились. Не было больше злости. Только странная тишина между нами. Он хотел что-то сказать, но передумал.

— Не знаю, зачем я пришёл, — бросил он и вышел, не оглянувшись.

И только когда за ним закрылась дверь, я позволила себе вздохнуть. Медленно, глубоко. Чтобы не расплакаться.

---

от лица Педри

После шоу. Молчание, которое орёт громче слов.

Я не собирался идти за ней.
Серьёзно. Не было никакой великой цели, желания что-то объяснить или извиниться. Просто я почувствовал... не знаю. Как будто если сейчас не пойду — потом будет поздно.

Когда открыл дверь в тёмную гримёрку и увидел, как она сидит, опустив плечи, будто всё внутри сломалось — я снова растерялся.

Я попытался спрятать раздражение за сарказмом.
Но стоило ей повернуться и бросить в меня взгляд — холодный, почти стеклянный — стало не по себе.

Мы снова сцепились. Опять.

И снова я сказал что-то не то.

«Может, меня просто бесит, что ты ведёшь себя так, будто тебе никто не нужен...»

И почему это вырвалось?

Почему мне не всё равно?

Я вышел, хлопнув дверью, потому что оставаться там дольше было невозможно. Не хотел, чтобы она увидела, что у меня внутри всё горит.

Я шёл по коридору студии, слышал, как за стенами смеялись и обсуждали шоу, а у самого в голове стучало одно: **зачем я опять всё испортил?**

С Женей с самого начала что-то не так.
Не как с другими.

Она выводит меня из себя. Просто одним взглядом.
Она заставляет говорить жёстко.
Думать слишком много.
Смотреть слишком долго.

С другими всё проще. Люсия, например — она понятная. Предсказуемая. Милая, если надо.
Женя — это как лёд. Скользкий, опасный, притягательный. Стоит шагнуть — и ты уже не знаешь, где вверх.

Я вспомнил, как она встала на сцене. Микрофон упал на пол, а она стояла прямая, гордая. Прямо передо мной. Не испугалась, не спряталась.
И в тот момент я почувствовал... укол. Стыд, что ли.

Даже на публике она была сильнее меня.

А я... выглядел как идиот. Завистливый, колкий, раздражённый. Словно подросток, которому нравится девочка, но он не знает, как об этом сказать, и дёргает её за косу.

В тот вечер я не пошёл домой. Я уехал на тренировочную базу, чтобы остаться один.
И когда лёг спать, в голове стояла только одна сцена — как Женя выходит со сцены, не обернувшись.

**Как будто вычеркнула меня из своей жизни.**

И почему-то от этого стало пусто.

Очень пусто.

---