Смятение|Сон Джэ

𝒏𝒐𝒕𝒆𝒔::Извиняюсь, что так долго не выходила глава. И она мне всё равно не нравится, хотя тут происходит небольшой сдвиг. Планируется в этом фике около 15 глав(может меньше, может больше). Также, я поменяла обложку фика, не теряем. Не забываем мнения о главе, это мотивирует на написание дальнейших глав. Всем спасибо, приятного чтения!

—
Изначально, я всегда боролась против насилия. Всё своё детство проводила с Хён Таком, чтобы научиться новым приемам. Это всё было ради того, чтобы защитить себя и своих близких от него. От Го Кен Вана. Но я всегда старалась обходиться без насилия и ударов. И старалась приучать брата тому же. Но, конечно же, есть такие случаи где единственный выход — это насилие. Но, ведь, если человек первый причинил боль, значит нужно ответить тем же. Если человек первый ударил тебя, причинил боль твоим близким.

Почему нельзя ударить? В таких случаях, я меняю ответ. Конечно, нужно драться и отбивать своё. Но таких случаев единицы.

Я считаю, что не всё можно решить насилием. Мама с детства приучала, как и меня, так и брата. Говоря и повторяя одну и туже фразу.

«Всегда защищайте людей, которые слабее вас».

И когда я вижу, как слабее людей унижают, бьют и втаптывают в землю. Мне становятся до одури обидно. Не могу пройти мимо, сделав вид, что этого не видела. Также, как и Ху Мин. Он вырос в точно таких же условиях, что и мы. Пьющий отец, который также его избивал. Мы были в одних ситуациях, это же и объединяло нас. И Баку всегда был, будто, частью нашей семьи. Тем человеком, которым мы будем рады и не отпустим, пока он не поест маминых крылышек.

Не могу сказать, что я самый добрый и нежный человек во всём мире. Хоть, На Ки и поспорит насчет этого. Просто, могу сказать одно, что я не забываю. Я очень справедливый человек, который даже если что-то не пойдет мне на пользу, но это будет справедливо. Я приму это решение. Я заступлюсь за свою маму, брата и друзей. Это единственное, что у меня осталось. И терять их. А тем более, чтобы их колечил кто-то из Союза. Сделаю всё, чтобы это прекратилось.

Меня раздражал только один вид Сон Джэ. Он мог просто заявиться, как ни в чём не бывало. Смотреть, разговаривать, будто мы с ним друзья. Будто, я забуду, что он сделал и делает до сих пор. Я никогда не смогу оправдать его, а тем более сторону и мнения слушать не буду. Вчерашняя ситуация, что случилась поздно ночью. Я не могла перестать о нём думать.

Он хотел кого-то избить, но я не позволила. А его это пиздец как раздражает. По глазам вижу, но не скажет. Просто отойдет и будет делать вид, первые секунд пятнадцать, что меня нет. Даже очки, которые я ему сломала, мне хотелось воткнуть в тоже самое место, где раньше прошелся мой нож. Только проткнуть оправой от очков, ему поглубже. Заставляя кричать и биться в истерике. Точно также, как вёл себя мой брат в ту ночь.

Я опровергаю отвечать насилию насилием. Но, когда это касается Сон Джэ. Я переобуваюсь в воздухе, словно, не я сейчас доказывала обратное. В его сторону моё мнение не работает.

Плевать, что помог тогда в амбаре. Плевать, что не ударил меня и мы с ним не подрались. Плевать, что послушался меня и отпустил парня.

А ещё эта конфета, которую обнаружила у ворот. Она мне тоже не давало покоя. Только от одно вида этой конфеты, меня бросало в жар. Казалось, что кто-то наблюдает за мной. Шелест листьев, хруст веток под ногами, даже тень, которая неудачно подала на улице. Всё это, вызывало во мне беспокойство. Казалось, что кто-то наблюдает за мной. И всё мои мысли, сводились только к одному человеку.

К нему.

К Го Кен Вану.

Последние несколько лет, ничего о его жизни не известно. Где, что и как. Никому не известно. Ни разу не приходил домой, а я молюсь около кровати, говоря, чтобы этого не произошло. Чтобы даже его запах не проносился по кварталу. Ни за что. Он любит, вот так смотреть на своих кровных детей, видя, как они мучаются. В первое время, я не могла понять, каким место его выбрала мама. И почему? Ни богат, ни красив. Вся красота перешла от мамы к нам. Спасибо ей большое за это. До сих пор в голове не укладывается, как один человек, может так сильно травмировать человека.

Даже от любых шорохов и закрывание на ключ дверь, дергаюсь как ни в себя. Когда кто-то резко хлопает дверью, мне становится тревожно. Руки начинают потеть, голова покалывает, а сердце бешено бьется. Всё же, он оставил большой след во мне. Он оставил грязь на моей душе, которая уж точно, никак не смоется.

Они поженились, когда маме было под тридцать. А в тридцать два, родила сначала брата, а потом спустя год — меня. Мама нас сильно любит, но иногда её слишком мало. Конечно, воспитание она дала, бесспорно. Но внимания становится с каждым годом всё меньше и меньше. Мы растем и скоро нам будет уже восемнадцать. Это понимаю. Также понимаю, что мама отдает всю себя этой работе.

А если закроют эту забегаловку. Точнее, эти травмированные мрази сольют квитанцию. Маме будет плохо. Поэтому, у меня нет выбора. Только терпеть и ждать, пока сами уйдут. Но зная, что эту компашку возглавляет Ли Юна, а с ней ещё Чен Сук. Врядли. Только при одном случае. Кто-то из них должен умереть. И я никак не могу перестать терпеливо ждать, когда в один из дней услышу это.

У меня было одно воспоминание. Это было связано с моим первым и запоминающимся ударом от него. Произошло это, когда мне было пять или шесть лет. Точно не помню. Тогда, впервые он меня ударил. Сильно, по лицу. Это была звонкая пощечина. Но именно с этой секунды, я перестала чувствовать безопасность. Обычно, отцы должны защищать от мразей, а не становится ими. Но он сделал второй выбор.

До сих пор, не могу понять и принять. За что? За что можно было меня ударить? Тогда, просто помню, что он был зол. Решил сорваться на мне, что и в итоге вышло. Я получила этот первый удар. Удар, словно был нож, который вонзили в спину. Неожиданно. Больно. Невыносимо. Такие чувства, я испытывала в тот момент. И никого не было дома.

Никто не мог защитить.

Никто не мог остановить его.

Никто не утешил меня и не погладил по голове, крепко обнимая.

— Послушай сюда, — его голос раздается эхом, после жесткой пощечины. Руку уже подготавливает.

Я вся сжимаюсь, пытаясь напрячь своё тело. Чтобы не было так больно. Это помогает, хотя бы не в полной мере, чувствовать боль.

И именно с ним, я выработала привычку. В детстве.

Он не успевает договорить, как я задаю вопрос. Этот вопрос, будто выбил его из колеи. А я до сих пор не могу понять, почему он не ответил.

— Пап, — говорю хриплым голосом, обнимая себя руками и облакачиваясь на стену. Хотя бы где-то упереться и просто не упасть, — Почему ты это делаешь?

Он слегка дрогнул от этого вопроса. Я застала его врасплох. Это было понятно, он не моргает, а глаза его были очень мрачные. Ничего хорошего в них нет и ожидать не стоит. Почему? Почему он причинял мне боль в столь юном возрасте? Почему после моего вопроса, не извинялся. Не просил прощения, хотя я знала, что никакие его извинения не помогут мне. Даже в таком возрасте, я начинала понимать и в полной мере осознавать.

Выглядит отреченным, будто выпал из этого мира. Боюсь смотреть ему в глаза, поэтому мой взгляд был направлен вниз, что я видела свои ноги. Ноги, которые были в царапинах и ссадинах. Да, бывало таскал и мог сделать так, чтобы я поцарапалась и ударилась о предметы. Но тогда, он не бил меня. Мог швырнуть, но чтобы рукой ударить. Это произошло, только сейчас. Сейчас, когда он ударил меня. И разбил вдребезги.

— Потому что... Потому что, без насилия никак. И тебя, слышишь, ненавижу. Как и твою маму, как и твоего брата. Он так старается получить эту золотую медаль. Даже, если и получит, я выброшу его. А ты... будешь всегда внизу. Самой беспомощной и жалкой, — произносит эти слова, а я уже дрожать начинаю. Слезы идут по моим щекам, что даже сил нет убрать их, — Прям, как сейчас.

Улыбается, а потом берет и кидает на пол. Укрываю себя своими маленькими ладошками, пытаясь хоть как-то затмить эту боль и пережить будущие удары. Моё маленькое платье, которое уже было поношенным. Он отказывался давать деньги, поэтому нужно было носить до дыр.

От этих воспоминаний меня бросает в дрожь. Обычно такое мне сниться когда был слишком тяжелый день. И видимо, мозг в край хочет меня добить. Поэтому эти сцены и эти слова, каждый раз проводятся, как заевшая пластинка в моей голове.

Мои глаза раскрываются, встречаясь со светом. Я мысленно уже думаю, чтобы не идти в школу. Как мне приходит сообщение от На Ки, она говорит, что переводится со следующей недели. Вскакиваю с кровати, как бешеная, не веря своим глазам, которые прочитали это сообщение.

Отвечаю, говорю, разве можно вот так переводиться. Не со следующей четверти, как полагается. Она отвечает, что мама горит этим и не собирается ждать ни одного дня. Мои пальцы уже печатают сообщение, говоря, что нужно точно встретиться в школе. Она, будто, почувствовала, что я собираюсь написать ей. Сразу же ответила, что весь день будет занята делами с мамой.

А родители у неё строгие. С На Ки, я знакома несколько лет. И знаю, что с родителями одна беда.

Мать, которая пытается из На Ки сделать робота, который будет достигать её целей. Проблема в том, что это цели её матери, которая она переносит на неё. Она постоянно отдавала по репетиторам, постоянно водила её по всяким церемониям. Представляя её в лучшем свете. А когда На Ки получала нехорошую оценку, мать разочаровывалась в ней.

А отцу? Отцу было плевать, что есть, что нет. Иногда, мог согласиться с мамой в её безумных решениях. И всю жизнь был отстранённым. Словно лед, который никак не может растаять. Её могли также ударить за какое-либо непослушание, за плохую оценку или же, за непредвиденные решения. Будто, это не её жизнь. И решать, конечно же, не ей.

Мне было, мягко говоря, обидно за неё. Я знала, какой она хороший и старательный человек во всём. А если её мать загорелась этим переводом в школу Канхак, то тут можно просто считать обратный отсчет. Потому что, её мать хотела присвоить всё внимание к себе.

Настроение уже было плохое и мне не хотелось идти в школу. От слова, совсем. Поэтому отпросилась у мамы, просто лежала на кровати, обдумывая последние события. Сейчас бы погулять с На Ки, жаль, что она будет занята весь день. Я так надеюсь, что этот перевод никак не повлияет на наши отношения.

От этих раздумий меня отвлекает то, что наша входная дверь октрывается. Вроде, никого нет дома. И спустя, несколько секунд, слышу звонкий смех. Это был мой брат. Но он был точно не один. Голос Джун Тэ и Баку.

Баку.

Я нормально не разговаривала с Баку, после того разговора в больнице. Где он, прямо смотря мне в глаза, сказал. Сказал жаль, что не убила Сон Джэ. Он прекрасно знал, что я чувствую вину насчет этого, но не остановился. Я впервые увидела его таким агрессивным. Точнее, пассивно-агрессивным. Его тон голоса, его взгляд и его уход. Только и кричало о том, чтобы я сейчас с ним не разговаривала. Я отстранилась, как и он от меня.

И сейчас, слышу его звонкий смех. Хён заходит ко мне в комнату, смеясь и говорит, чтобы я поздаровалась со всеми. Он, ведь, не знает. Не знает, что я навещала Сон Джэ и что Баку тоже об этом знает. И ему это не нравилось. Просто киваю, встаю с кровати, даже толком не умывшись и иду здороваться.

Джун Тэ сразу подбегает ко мне, обнимая двумя руками. Крепко крепко, будто боиться отпустить меня. Я просто обнимаю его в ответ, здороваюсь также крепко. Баку смотрит вниз, даже не протягивает руку. А когда Хён Так, уже нахмурив брови, смотрит на него. Тот, как будто опомнился и протягивает мне руку. Я смотрю на неё несколько секунд.

— Да что с вами? — сразу начинает возмущаться брат, не понимая, что происходит между нами. Да я сама и не понимаю. Вот только вчера давали обещание на мизинчиках, а сегодня даже руку пожать не можем. Берет насильно мою руку и соприкасает его с рукой друга, — Поздоровайтесь, как друзья.

Мы с Баку соприкасаемся руками, проходит ровно секунда, как его рука становится слабой. Слабой, что отпускает мою руку. Брат отпускает наши руки, что держал. Я тоже отпускаю. Джун Тэ отводит взгляд, как ему становится неловко. Я знаю, что они все думают, произошло ужасное. Но нет. Ужасное, произошло с Баку. Если смотреть с его взгляда, я не должна была думать даже о Сон Джэ.

Я и не думала, просто навещала. Это разное.

— Со Ён, пойдешь с нами на баскетбольную площадку сегодня, когда стемнеет? — спрашивает меня Джун Тэ, стараясь убрать эту неловкую тишину, которая возникла между мной и Баку.

— Нет, спасибо. В следующий раз, как нибудь. Просто дел полно, — улыбаюсь и трогаю волосы Джун Тэ, вороша в разные стороны. Знаю, что этот жест безумно любит. Улыбается, что я хочу потянуть его щеки в разные стороны. Он очень милый, прям как маленький брат. Я, наверное, повторила это не один раз, что считаю его братом.

Баку просто кивает на мой ответ, якобы соглашаясь. А я знаю, что будь мы в другой ситуаций, начал бы уговаривать, пока не соглашусь. Но сейчас, мы в реальности, где он не собирается обратно теплеть ко мне. А первая, не собираюсь. Потому что, я не виновата в том, что навещала Сон Джэ.

Где моя вина и неправота? Я права и знаю об этом. Только он, не хочет этого принимать. Даже поговорить со мной не хочет. Да о каком разговоре идет речь, если просто руку пожать мне не может. Отношения стали холодными и в глубине души, хочу, чтобы всё было как раньше. Но уже не будет.

Повторюсь, я шла только ради того, чтобы убедиться всё ли хорошо с Сон Джэ. Не для того, чтобы бегать за ним и признаваться в чувствах. Я всё также чувствую ненависть к нему, она никуда не делась. Просто, в тот момент, я себя не узнала и не отдавала отчет своим действиям, которые в итоге, нанесли сильный ущерб по здоровью Сон Джэ. И будь это другой человек, ничего бы не изменилось. Я бы всё равно навещала.

Но Баку это не устраивает. Не устраивает, что я ходила к нему. Но он, мог бы как друг, понять меня. Сказать, что был не прав и попросить прощения. А этого не будет. Не будет до тех пор, пока не поймет, что он не прав в этой ситуаций. И по всей видимости, даже не приблизился к этому.

Они уходят, заново смеясь. Баку выходит последний из дома, что я успеваю пересекаться с ним взглядом. Вижу, как он говорит мне мысленно, что ему тоже обидно. Но сразу же отвожу взгляд, не собираясь смотреть дольше пяти секунд. Даже если он ушел, оставалась недосказанность, которая возникла между нами.

Как будто бы, мне проблем мало.

Я нахожусь в постоянном стрессе. Сначало, ожидаю полицейских у ворот своего дома. Потом, дожидаюсь, пока объявится Го Кен Ван со своей запиской «Папа скучает». А на десерт, жду компашку Ли Юны. Где они уже в сотый раз, пройдутся по мне, а Чен Сук будет трогать меня. Это ощущалось, как неизбежность.

Я не могла почувствовать себя в безопасности хоть раз. Хоть раз, почувствовать себя в безопасности, зная, что ты не одна. А эти ожидание перестанут и вовсе, быть частью тебя. Но для меня это было неведомо.

Остаюсь одна. Нужно будет встретить маму сегодня. Хён Так, как всегда, будет на тренировках до поздней ночи. А делать мне одной нечего. Мысли съедают меня, что становится плохо быть одной. Беру блокнот, надеясь выписать свои мысли, чтобы стало легче. Выписать то, что я чертовски боюсь, что в один день к нам придет он. Го Кен Ван. И сделает нашу жизнь хуже, хотя мы итак, еле держимся на плаву.

Открыв, не могу написать даже одного слова. В голове пусто, только нарастающая тревожность, которая никак не хочет уходить. Убираю свой блокнот и мой взгляд опять натыкается на эту конфету. Это всё опасно. Это всё подозрительно. Но и сказать никому не могу. Просто не могу. У всех свои проблемы, а если я скажу, что скорее всего — это Кен Ван, будет плохо нам всем.

В этой конфете есть подвох. Это всё не чисто. Это как ожидаемая угроза, которую не в силах остановить. И если это угроза он, моей семье будет также плохо, как было в детстве.

Я не могу этого допустить.

***

Время уже близилось к закрытию маминой забегаловки, значит пора выходить. Доделав обычные дела по дома, такие как: стирка вещей, помыть посуду и убрать лишние вещи, которые были разбросаны по дому. Я была довольна собой, уборка обычно дается мне тяжело. Не могу понять, откуда во мне столько смелости, что я без страха выхожу на улицу встречать маму?

То встречаю Сон Джэ, который избивает кого-то. То встречаю множество этих конфет. Но все эти проблемы, я решу сама, не хочу никого просить о помощи и тем более, впутывать.

А сейчас, нужно встретить маму. Нельзя ей одной идти домой.

Мои ноги проходятся по асфальту, еле перебирая. Мои руки поддрагивают от холода, как только я переступаю порог моего дома. А мои глаза округляются, когда я вижу маму. Но она не одна. Она идёт рядом, что-то рассказывая. А рядом с ней неизвестный парень, который держит пакеты, попутно её слушая. Там было темно, лицо увидеть не могу.

Мои шаги ускоряются, наша дистанция была несколько шагов до встречи с ними. И когда я вижу Сон Джэ, который держит пакеты моей мамы, улыбаясь с ней. Моё сердце дрогнуло. Неприятно и вовсе, необъяснимо. Я чувствую опасность, которая подкралась незаметно. Эта опасность просчитывала каждые шаги, пока окончатльно не встретилась лицом ко мне. А этой опасностью — был Сон Джэ.

Его лицо и тело расслаблено. Я стою, как застывшая статуя, пытаясь понять. А не снится мне это? Ногти плотно прижаты к ладони, уже наровясь войти в кожу. Таким образом, пытаюсь понять, что это реальность. Моя мама доверчивая, а особенно когда ей помогают. Она теряет свою бдительность. Я ругала её за это и не раз. Но судя по данной ситуаций, всё было без толку.

Я подхожу к ним, мама начинает говорить мне что-то, но я не слышу. Я пересекаюсь взглядами с Сон Джэ, пытаясь прочитать по глазам, чего он хочет и чего добивается. Каждое его действие, каждое его слово, каждый его взгляд — не происходили просто так, за ними скрывались злые умыслы, которые я хотела разгадать. А по лучшему, предотвратить это и использовать против него. Сломать его планы, которые выстраивал точно, не одну ночь.

Выхватываю пакеты из его рук, на секунду прикасаясь к его рукам. Он сопротивляется, выжидающе смотря на меня. Он просто стоит и улыбается. Меня это начинает злить и я со всех сил, дергаю этот пакет. И он отпускает. Мама что-то говорит.

— Мама, сейчас же домой! — говорю я грубым голосом, до сих пор смотря в его глаза, пытаясь понять, что он делает и зачем.

До дома оставались считанные шаги, не успела я выйти из дома, как встретила его вновь. Хоть мы и виделись недавно, но я не могу понять, почему он постоянно ошивается тут. Это очень раздражает и я не чувствую безопасность.

— Он встретил и помог с пакетами, пока ты приходила. Теперь, я обязанна пригласить его к нам домой, — начинает объясняться мама. А кровь в жилах начинает закипать. Я сжимаю эти пакеты, еле держась, чтобы не разорвать их и не повесить ему на голову.

— Спасибо ему большое, — натягиваю улыбку и поворачиваюсь к нему, конечно же это был сарказм, — И нет, он должен уйти!

Мама не слушает меня, просто обходит и идет к нашему дому. Сон Джэ, только усмехнулся и последовал за ней, проходя тоже через меня. Он молчит, ничего не говорит. А я то знаю, что это молчание гораздо больше, чем слова. Мама, как всегда, не слушает меня и впускает его домой. Спустя несколько секунд, как я слышу звон ключей, разворачиваюсь и иду к ним. И если нас в один день ограбят или того хуже, изобьют. То это будет благодаря маме.

— Проходи, — улыбается мама ему, а потом обращается ко мне. Сон Джэ оказывается на кухне, а я до сих пор стараюсь понять, что это не сон. Когда это моя жизнь так должна была перевернуться, чтобы Сон Джэ был у нас дома и общался с моей мамой? Спустя некоторое время, мама говорит, — Скажи Хён Таку, чтобы шёл домой. Поздно ведь.

Обращается ко мне. И я понимаю, что будет, если Хён Так заявится сюда. Будет точно драка и очень много непритяностей. Хотя, главная и большая неприятность уже находится тут, свободно осматриваясь дома. Я очень зла и недовольна тем, что меня не слышут. А маме не могу сказать, что перед ней стоит тот, кто сломал колено её сыну.

— Я позвоню ему обязательно. Он с Баку, — отвечаю я маме, которая разбирает пакеты. Выделяю последнее слово, давая намек, чтобы он уходил. А его это только раззадоривает, раз смотрит на меня так, будто играет со мной в игру. И похоже, я начинаю проигрывать.

Мама уже приготовила еду и положила на стол. Сон Джэ садится и слегка улыбается. Меня уже конкретно раздражает всё, что окружает меня вокруг. Я сажусь рядом с ним, дабы контролировать его речь, хоть капельку. И дабы, ударить его под столом, если начнет говорить всякую хрень перед мамой. Ему просто повезло, будь это другой день, я бы точно этого не допустила.

— Хён Так? — вмешивается Сон Джэ, поправляя свои очки. Видимо, боится, что я их как в прошлый раз разломаю. Вот же бы их сейчас также сломать. И вообще, зачем задавать такой тупой вопрос. Будто он не знает, кому ломал колено. А потом улыбается, продолжая, — Я вспомнил такую историю.

Моё сердце уходит в пятки, начиная всё больше нервничать. Мама уже во всю слушает его и ждает эту «интересную историю» про Хён Така. Я вмешиваюсь.

— Ему пора домой, — начинаю говорить и отвлекаю маму. Мама вздыхает тяжело и закатывает глаза от моей наглости. Если бы она знала. Я уже выплескиваю свою желчь, ни капли не стесняясь. А ему всё равно.

— А как же острые крылышки? Я сейчас же принесу, — говорит мама и встает со стола. Она уже положила всё, что было у нас на столе. Всю еду. Не знаю, зачем она сейчас будет лишний раз класть это всё на стол. Для Сон Джэ и одной лапши хватит. Хотя, конкретно ему, никакой еды. Она встает и уходит, а мне это только на руку.

— Ты что творишь? — резко начинаю говорить ему, только шепотом, чтобы мама не услышала. Конечно, у неё возникнут вопросы по поводу моего сегодняшнего поведения. Постараюсь сделать вид, что не знаю его. Рядом был нож и я невольно вспомнила, как проткнула его. Вот бы повторить.

— Она не знает, да? Что будет, если я расскажу? — отвечает он мне вопросом на вопрос. Понимаю, что никакого нормально ответа я не получу. Точно не от него.

Он застал меня в расплох. Конечно, мама не знает. Это был риторический вопрос, а вот насчет второго его вопроса. Пожалуйста, молчи. Нельзя, чтобы он рассказал что-то ей.

— Прошу, не рассказывай ей, — отвожу взгляд, не желая так сильно унижаться. А потом тяжело выдыхаю, пытаясь хоть немного остыть и начать трезво думать. А в мыслях, было только одно «Ударь и заставь его замолчать».

Интересный факт, мы до сих пор общались шепотом. И он тоже общался, поддерживая мой тихий разговор. Я боюсь, что сейчас у него развяжется рот. И взболтнет лишнего то, чего маме знать не надо. Он смотрит куда-то, ковыряясь палочками в еде, хмурится и обдумывает. Пытаюсь считать хоть какую-то эмоцию на его лице, дабы понять исход сегодняшнего дня. Какой он будет?

— Только если ты пойдешь со мной в компьютерный клуб, — смотри уже теперь на меня. В глазах вызов, и он думает, соглашусь ли я. Я хмурюсь, пытаясь расслышать и повторить его слова в своей голове. Мне же это не послышалось?

Застываю, пытаясь обдумать. Он ставит перед выбором. Либо я выполняю то, что он хочет, либо... Либо мама всё узнает. Ни один из вариантов, мне не нравился. Нигде из них, я не оказывалась в плюсе. Это плохо.

Мама резко приходит, держа в руках эти крылышки. Она ставит еду на стол, а потом щурит глаза, пытаясь понять, что было в отсуствий её. Эх, мама, если бы ты знала, какой человек сидит перед тобой.

— Мама, я отойду и позвоню Хён Таку. Узнаю, когда он придет, — обращаюсь к маме и встаю, «нечайно» толкая его по дороге. Захожу в другую комнату, подальше от них. Мне нужно обдумать в тишине. Конечно, это была плохая идея, сейчас уходить от мамы. Но мне нужно позвонить брату и узнать, когда он придет. Я не хочу, чтобы они пересекались.

Зайдя в другую комнату, слышу мамин смех, который доносится по всему дому. Уж лучше она будет смеяться, чем плакать. Звоню брату, гудки идут, но он не берет. Звоню второй раз, он отвечает. Я слышу смех, но теперь этот смех пренадлежал Баку. Они играют. До сих пор. Спрашиваю, когда он придет. Он говорит, что сейчас доиграют партию и сразу домой.

Так, времени у меня немного. Нужно быстрее убрать его из моего дома. Поскорее.

Иду обратно к ним, как слышу маминое «Да, моя Со Ён тоже курила». Я начинаю злиться ещё больше, потому что не могу понять, когда всё перестало идти под моим контролем. Всё было хорошо, но только до одного момента, когда я пересеклась с ним в первый раз. Боже, почему я с Джун Тэ не пошла другой дорогой?

— Мама! — перебиваю я её сразу же, не хватало, чтобы она сказала ещё чего-то лишнего. В этой жизни я курила несколько раз в четырнадцать лет и обдумав, перестала. И конечно же, мама меня спалила, — Нашему гостю уже пора. Скоро придет Хён Так. А он не любит гостей.

Говорю прямо, намекая, что скоро придет мой брат. Но Сон Джэ, уже внаглую не замечает мои намеки и пропускает мимо своих ушей, нежелая слышать меня. И я вижу, как он недоволен тем, что я не ответила. Никуда я с ним не пойду. Ахуел, что ли.

— Ничего страшного. Познакомятся, — отмахивается мама от меня и продолжает разговаривать с ним очень увлеченно. Я вздыхаю, пытаясь перевести дыхание и никого не ударить.

— А мы уже знакомы, — отвечает Сон Джэ, смотря прямо на меня. Поднимает одну бровь и в его глазах, вижу теже самые условия, которые он выдвинул несколько минут назад. Он опять киадет мне вызов, что я начинаю беситься. Стою за спиной мамы, опять тяжело выдыхаю и киваю. Я соглашаюсь, а он продолжает, после моего согласия, — И мне, действительно, пора.

Я согласилась. Пиздец. Как это могло быть, не могу понять. Его улыбка становится более широкой, после моего согласия. Сейчас, не верю в происходящее. Слишком много событий. По одной проблеме в минуту, пожалуйста. Всё выходит из-под моего контроля, что я начинаю нервничать. Ладони вспотели ужасно, прикусываю слегка губу, пытаясь скрыть, что нервничаю сильно.

Ещё бы не нервничать.

— Ты не хочешь допроводить гостя? А я пока, приберусь тут, а ты иди, — мама указывает взглядом на дверь. Отрицательно киваю, нежелая, даже проводить с ним больше времени. Мне уже плохо.

— Он сам дойдет.

Мама смотрит очень строго на меня и опять не по доброму щурится, что мне становится не по себе. Хотя, это произошло после того, как он переступил порог моего дома. Закатываю глаза и иду вперед, направляясь к двери. Вот бы поскорее этот день закончился. И я просто закрыла глаза. Когда он уйдет, я устрою маме хорошию лекцию о том, что всяким «помощникам» не нужно доверять, а тем более впускать их домой.

Мы выходим и мама говорит что-то ему. По типу «Приходи к нам ещё!»,я сразу же поворачиваюсь и качаю головой в разные стороны. Мама просто отмахивается рукой, отправляя нас и направляется на кухню.

Мы с ним выходим и я молюсь, чтобы никого не встретить. Как я объясню кому-то, что в данный момент, нахожусь с Сон Джэ? Вдруг, сейчас встретим брата или же Баку. Это будет настоящий ужас. Быстро выходим, точнее я, впопыхах выхожу из дома, а он со мной. До выхода, говорит маме, что всё было очень вкусно и также, попрощался с ней. Надеюсь, это будет их последняя встреча.

Молчим, просто идем молча. Появляется неловкая тишина, чему даже сейчас, я безумно рада. Не хочу разговаривать, не хочу идти рядом с ним, одно его присуствие — раздражает меня. Идёт не так быстро за мной, но успевает. Поворачиваем несколько углов и доходим до этого тоннеля. Было мрачно, несколько фонарей освещали улицу, но почти везде было темно.

— Дальше, ты знаешь, — останавливаюсь неподалеку и поворачиваюсь к нему. Он тоже останавливается и смотрит на меня, не спеша, будто у нас много времени, — Ещё раз увижу тебя рядом с моей мамой и домом. Пырну, но в этот раз, не промахнусь.

Ничего не отвечает, только смотрит с интересом. Обычной и всегда присуствующей улыбки не было, руки в ветровке держит и стоит спокойно, будто я ему не угрожала. Выдыхает тяжело и поправляет очки, говорит:

— Завтра в семь.

Я фыркаю на его «Завтра в семь». Никуда я не приду, ещё чего. Идти с ним в компьютерный клуб. Да если бы На Ки узнала, была бы шоке, мягко говоря. Пусть он просто исчезнет и больше не появляется.

— Я не приду, можешь не ждать, — отвечаю ему и моментально разворачиваюсь, гордо поднимаю свою голову и иду домой. Но не успев сделать от него и шага, как говорит мне, тихим и спокойным голосом.

— Хорошо, буду ждать тебя тут. До завтра, — а вот теперь он, разворачивается и уходит. Я моментально поворачиваюсь, и вижу только спину, которая отдаляется всё дальше и дальше от меня. Что за бред он несет.

Не стоя долго тут, ухожу быстрым шагом домой. Вся злая и недовольная тем, что только что произошло. Хочу поругать маму, но конечно же, не расскажу про случай с Хён Таком и Сон Джэ. Врываюсь в кухню, мама стоит и моет посуду, как начинаю разговор.

— Мама, больше с ним не разговаривай и вообще, не впускай его в забегаловку. Просто, он плохой человек. Понимаешь?

— Не пугай меня, он сделал что-то плохое по отношению к тебе? — она бросает посуду в раковину нечаянно и смотрит на меня, ждет, пока начну объяснять.

И правду говорить не хочу, и врать я тоже не хочу. Молчу несколько секунд, но продолжаю. Просто, моя задача защитить её и предупредить. Чтобы она больше с ним в одной компании не оказывалась.

— Всё нормально, не надо кого попало в дом заводить, а тем более разговаривать, — договариваю последние слова и иду в свою комнату, чтобы просто побыть одна и подумать насчет завтрашнего дня.

Ведь, я знаю, что он будет тяжелым.