Глава 1. Запрещённый приём
Смартфон завибрировал. Его экран на мгновение вспыхнул, и в центре всплыл конвертик полученного сообщения. Позади глухо ударился о старое покрытие мяч, раздались ускоряющиеся шаги. Но к скамье, на которой остался прикрытый курткой телефон, так никто и не подошёл.
Во дворе царила привычная городская тишина – гудящая, шелестящая, сотканная из миллиона звуков, которые не способно уловить ухо. Невысокие многоквартирные дома, выцветшие и вылинявшие, как осеннее небо, напирали на газоны, покосившиеся гаражи и обнесённую забором баскетбольную площадку. Она появилась в восьмидесятых, через несколько лет после строительства многоэтажек, и сейчас выглядела ничуть не лучше своих ровесников. Друг напротив друга возвышались внушительные металлические конструкции с крашенными потрескавшейся белой краской щитами. Когда-то они не знали отбоя от детей – теперь здесь лишь изредка объявлялись ребята, которым некуда было приткнуться. Один из таких и бросил на скамье вещи, не обращая внимания ни на пронизывающий ветер, ни на колючую морось.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем холодные пальцы схватили куртку за воротник и, благополучно протиснувшись через её рукава, подцепили смартфон. Уведомления быстро уплыли в сторону, и динамики ожили, проигрывая голосовое сообщение. Запись оказалась лаконичной до неприличия:
– Диня, тащи уже сюда свою тощую задницу!
"Диня". Отвратительное прозвище, изобретённое добродушной учительницей математики и быстро вошедшее в обиход за пределами её кабинета. Вот как можно было так исковеркать обычное "Денис", чтобы оно превратилось в нечто среднее между феей Питера Пэна и жёлтой "Торпедой" с рынка?
Денис раздражённо закатил глаза и подхватил с земли потрёпанный мяч, на поверхности которого уже блестели первые капли дождя.
Дождь – подумать только! Что небо, что погода, что настроение – всё кричит о том, что на улице осень. А, между тем, через пару недель наступит Новый год. По телевизору долго и нудно рассказывают о том, где выпадает не дошедший до Питера снег. Денис по "настоящей русской зиме" не скучал, но приближения праздника не чувствовал совершенно и в этом всё же винил застрявший в ноябре город. Он делал и без того бесцветную жизнь ещё более тоскливой.
Старания школы скрасить будни не только не помогали, но, напротив, усугубляли положение дел. Преподавательский состав решил, что детям нужен праздник, а, чтобы его организовать, этим самым детям приходилось едва ли не каждый день репетировать до тех пор, пока перед глазами не поплывут рождественские олени. Денис без зазрения совести потратил бы время на что-то более стоящее, но против чёртова "тащи сюда свою тощую задницу" приёма не существовало. В конце концов, нельзя бросать друзей на произвол судьбы, даже если они тянут тебя за собой в трясину. Особенно если они тянут тебя в трясину.
И, без лишней суеты, куда медленнее, чем при обычных обстоятельствах, Денис поплёлся в сторону школы, время от времени подбрасывая мяч, чтобы хоть чем-то себя развлечь.
***
Двое ведущих стояли под самым квадратом огромного праздничного плаката. Остальные ученики девятого "А", сбросившие чёрную шкурку формы, прятались за ширмами.
Возиться на сцене не имело смысла, по крайней мере, теперь, когда основную часть номеров уже прогнали. Но за ширмами было куда веселее, чем в зале: здесь лежали микрофоны, валялись блестящие ёлочные игрушки, стояли гитара и пианино, которое едва помещалось на выделенном под него узком участке пространства. Для умирающих от скуки школьников это был настоящий клад.
Денис расхаживал по залу, бросив куртку и баскетбольный мяч у зеркал, тянувшихся вдоль одной из его стен. Он только что спел вместе со всеми нелепую новогоднюю песню и с чувством выполненного долга валял дурака, ожидая официального завершения самой тухлой вечеринки на свете. На сей раз благородство его сгубило: Денису пришлось маяться в актовом зале до половины седьмого, хотя Карпов, подлое создание, заманившее его в эту ловушку, смылся ещё до того, как Денис толкнул школьную калитку.
– Да иди ты уже отсюда, иди, – бросила рыжеволосая Маргарита, проносясь мимо. Марго была старостой, участвовала во всех школьных собраниях и терпеть не могла, когда кто-то путался под ногами, отравляя жизнь себе и другим. – Всё равно ничего не делаешь, так хоть глаза не мозоль.
– Ко-о-остина, опять ты как кость в горле! Без тебя разберусь, о'кей?
Огрызался Денис чисто автоматически. На сей раз предложение Маргариты устраивало его целиком и полностью.
– Впрочем, ничего нового, – презрительно скривила губы Марго и, тряхнув роскошной копной волос, процокала на сцену. Денис проводил её пристальным взглядом, засунул руки в карманы и потащился следом. Пианино его не привлекало, но вот гитара...
– Тим, дай-ка её мне на минутку!
Как выяснилось, гитара уже была занята. Тимур Литвинов, главный классный поэт и комик, перебирал струны, пристроившись прямо на полу. Денис протиснулся через группку перешёптывающихся девчонок и коршуном навис над ним.
– Ты играть-то умеешь? – недоверчиво полюбопытствовал Тимур.
– Нет, – не стал лукавить Денис. – Но без практики никогда и не научусь, верно?
Пожав плечами, Тимур передал ему инструмент. Денис довольно усмехнулся и приземлился по правую руку от Литвинова. Гитара жалобно, неприятно задребезжала. Тимур поморщился, но промолчал.
– Итак, сэнсэй, могу ли я рассчитывать на пару профессиональных уроков?
– А я думал, ты и без меня справишься.
– Да ладно, чего тебе стоит? Всё равно больше заняться нечем.
Уговорить Тимура оказалось несложно. В конце концов, он не возражал против роли учителя, особенно если речь шла о музыке.
К сожалению, когда дело касалось общественной собственности, требовалось не только согласие "сэнсэя". Малейшие правонарушения притягивали Марго, словно магнит. Не прошло и пяти минут, как рядом нарисовалась её кислая физиономия.
– Господи, похоже на вопли мартовских котов! Инструменты здесь не для вас оставили, ясно? Кто будет возмещать ущерб, если вы что-нибудь сломаете? Школа? Или ваши родители?
– Риточка, ты настоящая фурия, знаешь? – обиженно протянул Денис. – Мы ещё ничего не испортили, так что платить я не собираюсь, но, если хочешь, могу купить тебе упаковку глицина.
– Серьёзно, Марго, – поддержал его Тимур. – Зачем драматизировать? Мы не собираемся повторять трюки Марти Макфлая*.
Маргарита показательно возвела глаза к потолку.
– Избавь меня от своих дурацких шуток.
– Ты вообще знаешь, кто такой Марти? – тут же встрял Денис.
– Нет, и знать не хочу. А гитару оставьте в покое. Я жду.
– Да чего ты?.. – пробормотал Тимур. Впрочем, не оказывая никакого сопротивления.
Денис поднялся, прислонил гитару к стене, предъявил Марго раскрытые пустые ладони и отсалютовал на прощание Литвинову.
– Раз ты так не хочешь меня здесь видеть, я ухожу, – заявил он. – Сама потом объясняй Камбале, почему не все дождались её возвращения.
– Замечательно! – отрезала Костина.
Денис сбежал со сцены, подхватил вещи и, не оборачиваясь, вылетел из зала. Ему что-то крикнули в спину, но свобода уже ударила Денису в голову, и он не собирался задерживаться для того, чтобы разобраться в скомканных комментариях.
Денис уже почти преодолел коридор, когда сзади раздался топот и кто-то навалился на него со спины, заставив согнуться пополам.
– Это покушение на убийство? – попытался огрызнуться Денис, высвобождаясь из захвата.
Удерживать его не стали. Денис обернулся. Иван Белик пристально, не мигая, глядел на него своими тёмными глазами, особенно выразительными на фоне бледной кожи.
– Я, что ли, виноват, что ты ни черта не слышишь? Так и прёшь куда-то на крейсерской скорости, – ничуть не смутился Иван. – Помнишь, что будет завтра?
– Суббота? – попробовал угадать после секундного замешательства Денис.
– Тренировка, – поправил его Белик. Он провёл по подбородку указательным пальцем, как бы обдумывая дальнейшую речь. – Постарайся не опаздывать. Соревнования на носу.
– Да приду я, куда денусь?
– Само собой, придёшь. Только учти, что ввалиться в зал в третьем часу – всё равно что пропустить весь день.
– Да когда такое было?
Иван обречённо вздохнул и уточнил:
– Тебе в хронологическом порядке или по значимости?
Денис фыркнул.
– Ой, какие мы важные птицы!.. Без паники, буду как штык.
– Ты уж постарайся.
– Да страшной клятвой клянусь!
Белик кивнул и сухо бросил:
– Ладно, бывай.
– Ага, до завтра.
Долговязый Иван был выше Дениса и при ходьбе часто сутулился. Обычно его спина распрямлялась только на площадке или на сцене, хотя в театральных постановках он участвовал редко. Проводив Белика взглядом, Денис вновь подумал о том, как тот напоминает ворону, с полным достоинства видом расхаживающую по бульвару в час пик.
* Марти Макфлай – главный герой фантастической кинотрилогии "Назад в будущее". В одном из эпизодов Марти исполняет на школьной вечеринке динамичную песню "Johnny B. Goode" и, подражая известным музыкантам, прокатывается на коленях с гитарой, играет, держа её за головой, скачет на одной ноге и творит прочие бесчинства.