ПЕСНЬ РУСАЛОК
Проснувшись, я чувствую себя свежей и отдохнувшей. Впервые за долгое время. И посмотрев на часы, понимаю, почему. Едва запахнув красивый халат, похожий на кимоно, я выхожу в гостиную и застаю Малфоя за накрытым столом.
— Почему меня не разбудили?
— Ты куда-то собиралась? — Люциус удивлённо поднимает брови.
— Нет, просто привыкла, что меня всегда будят по утрам, — я действительно привыкла к этой традиции в особняках Блэквудов и Малфоев.
— Сегодня я решил, что тебе лучше поспать побольше, в последнее время ты выглядишь вяло.
— Потому что ты запугал меня неведомым убийцей, — я присоединяюсь к ланчу. — Уже час дня.
— Ничего страшного не случилось из-за того, что ты проспала завтрак, — Малфой улыбается и подвигает ко мне тарелку. — Я подумал, ты захочешь отдохнуть перед экскурсией.
— Какой экскурсией?
— Вчера я спросил у синьоры Серра, какие места лучше всего посетить в Венеции. И она была так любезна, что прямо сегодня утром прислала письмо с подробными рекомендациями.
Этот день кажется мне сказкой, ожившим сном. Люциус проводит меня по всем знаменитым местам Венеции как для людей, так и для волшебников.
Сначала мы гуляем вокруг Дворца Дожей, который выглядит так, словно держится благодаря магии. Искусные архитекторы и строители расположили массивные стены третьего этажа на открытом балконе с колоннами и ажурных арках второго и первого этажей. Здание кажется воздушным замком, сотканным из облаков. Пока мы осматриваем хитросплетения дверей и статуй, Люциус даже покупает мне сладости, которые продаёт подросток, скрытый от маглов чарами.
Внутри мы посещаем несколько самых красивых залов — Зал Большого Совета, Зал Карт и т.д. В первом во время обеих мировых войн заседали волшебники Италии, решавшие, помогать людям в их борьбе или нет. А Зал Карт — одно из самых необычных мест, которые я видела: помещение сплошь заполненное картами самых разных времён и всех стран мира.
Малфой хочет посетить тюрьму Пьомби, расположенную под крышей Дворца Дожей. Там содержались политические преступники и заключённые высокого положения. Несчастные сходили с ума от жары днём и от холода ночью, до сих пор там бродит несколько приведений. Но мне туда идти не хочется, и Малфой подчиняется.
Мост Риальто заполнен туристами, здесь расположены сувенирные лавки, которые влекут людей. Люциус рассказывает мне, что изначально мост был деревянным и много раз рушился, пока не построили каменное сооружение.
Малфой восхищается Собором Святого Марка, который удивительным образом сочетает в себе разные архитектурные стили, создавая свой собственный. Готические башенки, античные колонны, восточная позолота куполов, квадрига на лоджии собора — всё это складывается в единую картину, изображающую сказочный замок.
Я рвусь в библиотеку Марчиана, в которой есть особое отделение магической литературы, но Люциус останавливает меня:
— Потом можешь отправиться туда с утра и провести за книгами целый день. Я получил тебе специальное разрешение для работы в библиотеке.
— Когда ты успел?
— Я позаботился об этом заранее, — Малфой движется дальше, и мне приходится его догонять.
— Как и зачем?
— У меня здесь много знакомых. Хотелось сделать тебе приятное.
Я едва не подскальзываюсь на гладкой плитке. Мне послышалось?
— Спасибо, — шепчу я, беря Люциуса за руку.
Он не смотрит на меня, но его щека слегка дёргается, скрывая улыбку.
Мы посещаем ещё несколько памятных мест магической истории: дома знаменитых волшебников, разрушенную башню, где некоторое время скрывался Грин-де-Вальд, фонтан перед итальянским Министерством магии.
Одним из пунктов нашего путешествия становятся Колонны Святого Марка и святого Теодора. Крылатый лев — символ Венеции, венчает первую из них и производит весомое впечатление.
— Говорят, в пасти льва хранится кубок, который управляет приливами и бережёт Венецию от затопления, — задумчиво произносит Люциус, когда мы приближаемся колоннам.
— Да? Не слышала такого.
— А ещё некоторые считают, что Лев живой. В полнолуние он покидает пьедестал и облетает Венецию, наказывая злодеев.
— Не знала, что ты интересуешься мифами, — я беру его за руку и веду ко второй колонне.
— Мы с тобой сами сплошной миф. Волшебники, — хмыкает Малфой. — А я приготовил тебе сюрприз.
— Мне вполне достаточно пропуска в библиотеку, — мой голос становится хриплым от волнения.
— А мне — нет.
Люциус ведёт меня к причалу, усаживает в одну из лодок, садится рядом, и зачарованная гондола везёт нас по Гранд-каналу. Мимо проплывают дома, люди и статуи. В какой-то момент лодка сворачивает в неприметное ответвление.
— Куда мы плывём? — мне становится немного страшно. Из-за этих покушений я стала слишком нервной.
— Это необычное место, но тебе бояться нечего. Там очень красиво.
Моё сердце бьётся так быстро, что становится трудно дышать. Малфой пытается сделать мне приятное? А я думала, после моей вчерашней тирады он меня и видеть не захочет. Но Люциус постоянно смотрит на меня, держит за руки.
Лодка подплывает к небольшой заводи, закрытой от посторонних глаз деревьями. Между ними прячется изящная беседка, освещённая свечами, которые висят в воздухе и напоминают мне о столовой Хогвартса. Малфой выбирается из гондолы, пришвартовавшейся к крохотному причалу, и помогает подняться мне.
— Я решил, что нельзя упустить такой чудесный вечер, пока стоит хорошая погода.
— Согласна.
— Мерлинова борода, хоть в чём-то ты со мной согласна, — Малфой поражённо смотрит на меня.
Я не сдерживаюсь и смеюсь над ним. Люциус тоже улыбается и предлагает мне сесть за стол, где уже подготовлены бокалы с вином и лёгкие закуски. После насыщенного впечатлениями дня алкоголь приятно согревает изнутри и расслабляет.
Вскоре официанты в безукоризненной белой форме приносят пасту аматричиана, к которой подают охлажденное пино-нуар. Завершается ужин тарелкой с сырами и клубничным сорбетом.
Когда приносят десерт, я слышу музыку, напоминающую пение, или же пение, похожее на музыку. От пронзительных, но красивых звуков что-то дрожит внутри. Мелодия воскрешает в моей памяти образы замков из старинных сказок, где трубадуры перебирают струны лютней, а герольды рёвом труб призывают рыцарей к бою. Мне представляется башня на каменном берегу моря, волны которого подтачивают его фундамент. Солнце пригревает водоросли, налипшие на камнях, и от них идёт горьковатый запах, а вокруг колышется солёный морской воздух.
— Что это?
— Песнь русалок. Они поют для нас.
Я не могу поверить своим ушам. С русалками очень сложно договориться. Что же дал им Люциус за наше развлечение? И зачем он это сделал? Я не могу смотреть на Люциуса, который словно чего-то ждёт от меня.
Я не знаю, как себя вести, и в итоге встаю из-за стола, подхожу к причалу. В воде возле него плавают поющие русалки, улыбаются и подмигивают нам.
На мои плечи ложится лёгкая кашемировая шаль, затылком я чувствую дыхание Люциуса. Поворачиваюсь к нему и говорю куда-то в его грудь:
— Спасибо, это сказочный вечер.
Изящные, но сильные пальцы Люциуса обхватывают мой подбородок и заставляют поднять голову вверх.
— Можешь сказать, глядя мне в глаза?
— Спасибо, это сказочный вечер, — повторяю я, завороженная его льдисто- серыми глазами.
Меня слегка знобит от этого взгляда, и только спустя пару секунд я понимаю, почему он кажется мне знакомым. Так смотрел на меня в ночь Святочного бала восхищённый Виктор Крам. Малфой точно так же счастлив, что я сейчас рядом с ним.
Но кое-что отличает его от неопытного Крама. С Виктором я знала, что дальше поцелуев у нас не пойдёт. А вот от Люциуса исходит другая уверенность. Уверенность в том, что моя ненависть или безразличие к нему — явления временные. Уверенность в том, что нас с ним ждёт что-то намного большее. И от этого у меня захватывает дух.
— Я... Я не знаю, как тебя отблагодарить, — произношу дежурную фразу, чтобы хоть как-то скрыть своё смущение.
— О, это очень просто, — шепчет Люциус, близко наклоняясь ко мне.
И в следующую секунду наши губы соединяются. В этот момент моё сердце обрывается, словно я начинаю падать. Люциус прижимает меня к себе, а я не могу, да и не хочу сопротивляться. Мне стыдно за то, что мои руки обвивают его шею, словно это спасёт меня от неминуемой пропасти. Я послушно открываю свои губы навстречу и понимаю, что ни с кем не целовалась так раньше.
Одна рука Люциуса скользит по моей спине вниз, а другая лежит на затылке, сжимая мои непослушные волосы. Я покрываюсь мурашками и судорожно вдыхаю вечерний воздух.
Наконец у меня хватает сил оторваться от Люциуса, и я снова смотрю ему в глаза, в которых мелькают искры нескрываемой радости.
— Зачем ты это сделал?
— Честно?
— По возможности.
— Хотел узнать, можешь ли ты поцеловать меня без бутылки огневиски.
— И как тебе ответ?
— Очень понравился, — Люциус проводит пальцами по моей щеке, и меня снова пробирает дрожь.
Я знаю, что не должна радоваться ему, его прикосновениям, этому поцелую, этому ответу. Но что-то в моей душе бесповоротно изменилось, и я чувствую себя счастливой, пусть это счастье и длится только сегодня вечером.
Люциус изучает моё лицо и, увидев улыбку, как будто испытывает облегчение. Он обнимает меня, а я прижимаюсь щекой к его груди, слышу быстрый стук сердца.
И моя душа поёт в унисон с русалками.