Между скоростью и ветром

Шторы в комнате пропускают тусклый свет хмурого утра, но Илья всё равно предпочитает полумрак: так легче не выделяться из теней собственных мыслей. Будильник по привычке звенит слишком рано, но сегодня Илья не бросается с места, не хватает телефон, не идёт в душ, чтобы за 7 минут стать «готовым к дню». Он словно разучился жить по автомату.
В доме царит статичный сумрак. Где-то на кухне гремит чашками отец, в зале крутится телевизор-картина из подростковых будней. Но за окном мир полон движения: редкие прохожие, троллейбусы, уличные собаки, и, конечно, иногда, уносящиеся сквозь город байки с отчаянно знакомым ревом. Всё это больше не вызывает привычного жара в венах.
Из окна на парковочном месте виднеется Honda VFR 400, по-прежнему сверкающая. Но Илья уже неделю не катался. Даже мото-группы, где прежде каждое обсуждение зажигало интерес, сейчас раздражают. Вместо стёганых шуточек-только односложные ответы: лайк, смайл, пустое сообщение.
Он пытается отвлечься и вечером идёт в гараж: набивает новые наклейки на бак, меняет цепь, регулирует сцепление. Мотор слушает теперь по привычке, а не по желанию. Каждый поворот ключа-не призыв к жизни, а отсчёт монотонных будней, растворяющихся между шумом города и глухим гудением пустоты.
Учеба закончилась, но сессия ещё тянется. Друзья утирают ему нос за его закрытость, но Илью это больше не задевает.
Ничего не заставляет сердце биться чаще. Телефон лежит на столе. Чат с Владой, выделенный зелёной галочкой, - выше остальных, но уже неделю без новых сообщений. Он вспоминает, как пару раз ловил себя на мысли: написать, просто спросить - как дела? Может, у неё гонки, ролики новые...
Вместо этого-пальцы скользят мимо диалога вновь и вновь. Не хочет быть навязчивым, не хочет оказаться тем, кто просит больше внимания, чем ему положено. Да и о чём говорить, если ответы стали короткими и холодными, как лёд на стекле после зимней стирки.
Илья впервые замечает, как много вокруг него тишины. Шамкает батарея, тикают часы, скрипит дверь в коридоре, где-то наверху родители обсуждают дела. Всё чужое, всё пустое.
Он выходит на балкон, смотрит на пустые дворы и ловит себя на ужасном чувстве: будто и сам исчез для чужих глаз.

Ростов-на-Дону.
Жара уже повисла в воздухе, и каждый день превращается для Влады в испытание выносливости. Она бросает взгляд на телефон, где в домашнем чате с парнем больше нет трёхсот уведомлений о новых сторис. Ирка и Лиза скидывают мемы и нелепые реплики, пытаясь поддержать, но это не помогает.
У Влады всё время нехватка воздуха. Вроде бы-всё как всегда: тренировки, блог, новые снимки для спонсоров, монтаж в жаркой кухне до поздней ночи. Под окнами мама кормит голубей, отец спорит за расходы на бензин, но Влада будто перестала воспринимать мир через привычные фильтры.
Вечера она теперь чаще проводит на крыше. Прокручивает в голове старые переписки, видео с гонок, где ещё пару месяцев назад парень был у неё на заднем сиденье. Он был первым, кто поверил в её страсть к мотоциклам, первым, кто купил вместе с ней экипировку, кто кричал на трассе и смеялся в камеру.
Но всё изменилось...
Последние недели они только и делают, что ссорятся: из-за общения в блоге, из-за её графика, из-за того, что она почти не пишет, а если и пишет-отвечает сдержанно, фразами «ладно», «угу», «сама знаю».
Ревность разъедает его, усталость-её.
Бывает, он сидит внизу, в машине, и не звонит - ждёт, хочет, чтобы она сама пришла. Иногда приезжает на мотоцикле, а она встречает его холодным взглядом, не снимая шлема с головы. Им обоим мучительно тяжело, но никто не решается первым разорвать этот тугой узел.

И всё-таки это случается в самый обыкновенный вечер, когда солнце уже тонет за домами, а по стенам пляшут тени от проезжающих машин.
- Может, хватит? - говорит он, вглядываясь в её лицо.
- Не знаю, - Влада рассеянно оглядывает улицу. - Похоже, так и должно было быть.

Он почти ожидает хоть какой-то истерики, слёз или крика, но она смотрит прямо, без улыбки и без злости.
- Ты вообще со мной? Или только с мотоциклом?

Влада пожимает плечами. - Я с собой. А ты был только в моей зоне комфорта.

- Вот и оставайся там. - Он разворачивается, хлопает дверью машины, оставляя после себя только запах бензина.

Она не плачет, даже когда возвращается домой. Просто ложится на кровать и долго смотрит в потолок, вспоминая самые глупые, сильные, жестокие слова и моменты. Вечером монтирует новое видео, где улыбается, но внутри-чувствует, что кусочек льда, который так берегла от чужих глаз, наконец тронулся с места.

Поздней ночью она открывает чат с Ильёй. Читает их короткие реплики:
- Спасибо.
- Как дела?
- Обычная жара...
Она долго смотрит на строку набора текста, думает, что бы написать, но в конце концов просто тушит экран.
Внутри-тишина, тревога и странная усталость от всего, что раньше казалось слишком важным.

Москва.
Для Ильи дни тянутся один за другим. Он часто возвращается к мессенджеру, где сообщения от Влады мелькают только в архивах. Иногда ловит себя на том, что представлял, как она улыбается или смеётся, скачет по трассе на своём эндуро.
Но параллельно с этим приходит другое чувство: ему теперь всё сложнее найти для себя энергию. Он чувствует, что теряет не только связь с ней, но и со своими желаниями вообще.
В какой-то момент находит для себя новый распорядок: каждое утро-разминка, вечером-работа над мотором. Будто снижает стресс, помогает не думать о пустых диалогах.
Ребята из мотокружка зовут на покатушки-он отказывается, придумывая отговорки: мол, у родителей дела, у самого ремонт.
На самом деле все знаки наружу перестают что-то значить-он умеет скрывать чувства, но не скрыть от самого себя тающую надежду, что когда-нибудь одно короткое сообщение всё изменит.

Ростов-на-Дону.
Влада словно исчезает из социальных сетей. Подписчики бьют тревогу, Лиза пишет два раза в день: «Ты где?», «Хватит грустить!». В аккаунте - только старые фотографии и парочка сторис без лиц.
Родителям она говорит: всё нормально, повода волноваться нет. Просто накопилась усталость. Впрочем, её никто не тревожит по-настоящему, все привыкли, что Влада справляется сама - сильная, дерзкая, замкнутая в себе, когда становится тяжело.
Мотоцикл стоит в гараже, покрытый пылью, и даже знакомый механик удивляется, когда она спустя неделю появляется у него только за тем, чтобы поменять масло, а не за новой партией видео.
Аккуратно, медленно она начинает разрешать себе отпускать: старого парня, старые привычки, мысли о том, какой должна быть.
А ещё-разговор с Ильёй.
Она не отвечает на его редкие, осторожные «как дела?». Не потому, что злится или обиделась, а потому что не верит в разговоры, в которых нет будущего.
Последние их сообщения:
Илья:
- Всё нормально?
Влада:
- Да.
Илья:
- Если вдруг захочешь поговорить - пиши.
Дальше-тишина.
Проходит ещё несколько дней.

Москва.
Однажды вечером Илья возвращается домой, слышит, как соседи ругаются на лестничной клетке. В голове - тяжесть, которую не сбрасывает даже бег по ступеням.
Он не сразу осознаёт, что ищет именно её, эту простую линию в списке чатов. Открывает последний диалог. Строчки ни о чём - и тянет написать хотя бы «ты как?», но не решается.
Вместо этого - засыпает, слушая, как за окном одинокий мотоцикл уносится по трассе к югу, невидимо и бесконечно далёко.

Ростов-на-Дону.
Влада проверяет телефон уже на автомате. Внутри-пустота, а в душе странное предчувствие. Она могла бы исправить, могла бы что-то сказать, но не находит ни слов, ни смысла.
Лишь раз она набирает в чате Ильи:
- Всё хорошо, спасибо что спросил.
Удаляет, прежде чем отправить.
Жара спадает к полуночи. Влада садится на край кровати и впервые за долгое время разрешает себе загрустить по-настоящему: не о парне, не о блогах, а о том, что когда-то волновало - о разговоре, который начался легко и просто, но так и не нашёл дороги дальше.

В этот вечер, в Москве - Илья, а в Ростове - Влада, оба впервые ощущают настоящий холод. Не по погоде, а по нутру. Холодное начало новой главы: без привычных диалогов, без гонок и смеха, без поддержки со стороны.
Но именно в этой тишине, в слишком будничной, даже безысходной, каждый из них впервые начинает по-настоящему слышать собственное сердце.

Ближе к полуночи за окном Москвы кто-то резко жмёт на газ, поднимая всплеск эха в пустоте. Влада в это время гасит свет и оставляет телефон рядом с подушкой, не закрывая мессенджер.

На экране - непрочитанное сообщение:
"Если вдруг захочешь поговорить - пиши."
Её палец чуть дрожит над кнопкой «прочитано».