Тёплый приём
Что-то непривычно тяжёлое и мягкое давило на тело Алатуса. Он не помнил, чтобы что-то так обволакивало и согревало. Юноша словно тонул в пушистом и совсем нехолодном снегу. Алатус шевельнул ступнёй и коснулся пальцами ног какой-то ткани.
— Ребята, ребята, он очнулся! — прокричал чей-то весёлый и звонкий женский голос где-то неподалёку.
Пришедший в себя Алатус резко раскрыл глаза и рывком вскочил на ноги. Его настороженное сердце колотилось в беспокойстве. Он хотел схватиться за копьё, но того нигде не было. Для вечно сражающегося и обороняющегося юноши оружие давно стало частью его, оттого почти никогда не пропадало из виду. Это ещё сильнее насторожило Алатуса. Он с некоторым испугом осмотрел место, где оказался.
Привычный холодный и отрешённый лес сменился на небольшую комнату, уютно обставленную деревянной и потрёпанной мебелью. По центру левой стенки стояла одноместная кровать, на которой и очнулся юноша, а напротив у большого окна пристроился круглый стол и пара стульев. Для него все эти обычные для человека вещи казались настолько чужими, что о предназначении некоторых предметов он и вовсе не догадывался.
— Спокойно, не волнуйся, — вновь затараторила вбежавшая со стороны лестницы девушка с синими волосами и одеяниями того же цвета. — Здесь тебе ничто не угрожает.
Алатус с недоверием осмотрел её облик. Неестественно большие руки и острые пальцы, недлинные изогнутые рога, светящиеся голубые добрые глаза заинтересовали юношу. Он чуть расслабился, когда она хохотнула и села на стул у стола.
— Удалось выспаться?
Не сводя глаз с девушки, Алатус почесал затылок, стараясь припомнить, как попал в столь уютное и приветливое место.
— Кажется, да, — неуверенно ответил он, чем вызвал у незнакомки лёгкую улыбку.
— Ещё бы! Ты проспал почти две недели, — девушка взяла белый цветок из вазы и покрутила его в руке. — Наверное, тебя мучают вопросы. Меня зовут Бонанас. А как звучит твоё имя?
Юноша помялся на месте и глянул на свою одежду. Чёрные одеяния покинули его тело, сменившись белым халатом почти в пол. Это заинтересовало его, ведь ничего мягче он никогда не трогал.
— Алатус, — спустя недолгое молчание ответил юноша и вздрогнул от своего же имени.
— Что ж, добро пожаловать в обитель нашего Господина! — разведя руки, торжественно произнесла Бонанас и поднялась.
— Господина? — напрягся Алатус и с опаской глянул в сторону лестницы, ведущей на шумный первый этаж.
— Да, он принёс тебя сюда. Скоро ты сам с ним познакомишься, когда тот вернётся, — девушка хлопнула себя ладонью по лбу и ахнула. — Как-то я не подумала. Ты же голодный, наверное. Пойдём, обед как раз только что приготовился. Ты обалдеешь, когда попробуешь нашу стряпню.
Девушка быстрыми и лёгкими шагами двинулась в сторону лестницы. Она ожидала, что Алатус тут же последует за ней, но он медлил. Ему казалось, что всё это неспроста. Что внизу его ждёт серьёзный противник, желавший заполучить голову бывшего Адепта Азала. Юноша окинул взглядом комнату, надеясь обнаружить спрятанное копьё.
— Идём. Тут можешь ничего не бояться, — остановившись у лестницы, поторопила его Бонанас.
Алатус какое-то время неподвижно смотрел на девушку, думая отыскать в её весёлости скрытые помыслы. Бонанас словно понимала его опасения, оттого печально улыбнулась и махнула рукой.
— Знаю, ты не привык доверять чужим, но я даю слово, что тут ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда. Да и если бы у нас были подобные помыслы, разве стали бы мы лечить твои раны и держать у себя дома?
Юноша посмотрел на места, откуда когда-то текла кровь. Теперь же от ран не осталось и следа. Хмыкнув, Алатус крепко сжал челюсти и неуверенно отправился за Бонанас, шлёпая босыми ногами по тёплому деревянный полу.
Спустившись на первый этаж, они оказались в просторной входной комнате с круглыми каменными колоннами красного оттенка. Пока Алатус разглядывал широкий золотистый палас и полки с книгами, с кресла, расположившегося у окна, поднялся высокий мужчина с четырьмя руками. Он смахнул фиолетовой ладонью крошки со стола и быстрыми и тяжёлыми шагами подошёл к девушке. Увидев широкоплечего, высокого и с виду сильного незнакомца, не наделённый высоким ростом Алатус забеспокоился.
— Хо, наконец-то выспался, — хохотнул мужчина и, протянув одну из широких ладоней Алатусу, провозгласил: — Босациус.
Юноша не понимал, что хочет от него этот мужчина, тряся ладонью перед ним. Он озадаченно смотрел на руку и пытался припомнить, что такой жест может означать.
— Что ж, ладно, — замялся Босациус и опустил ладонь. — Пошли тогда есть. А то Меногиас уже не раз покушался на полные подносы.
Следуя за новыми знакомыми, Алатус усердно старался запомнить их имена. Раньше он почти ни с кем не разговаривал, предпочитая молчание, да и с ним никто не тянулся поздороваться или же спросить о делах. Для юноши это безмятежное общение мужчины и девушки было непривычным и настораживающим.
Из большого входного зала тянулось несколько маленьких коридоров. Они свернули в правый и, дойдя до последней комнаты, остановились.
— Нас много, но ты не пугайся, — Бонанас улыбнулась и распахнула двери.
В просторной прямоугольной комнате, служившей, по всей видимости, трапезной, за длинным столом сидели мужчина и ещё одна девушка. Они по очереди подкидывали золотую монету, ловили и внимательно разглядывали её. Крепкий мужчина с длинными тёмно-каштановыми с золотыми прядями волосами поднялся, когда Алатус вошёл вместе с Бонанас и Босациусом.
— А вот и новенький, — мужчина сложил руки на груди и чуть приклонил голову. — Моё имя Меногиас. Прошу, присаживайся и не стесняйся.
Алатус тоже представился и сел на самый дальний высокий стул.
— Извини, пожалуйста, но это место уже занято, — Бонанас подвинула к себе свободный стул и призвала его пересесть.
Юноша не хотел привлекать к себе внимание, но оно само настигло его. Разодетая в алые одежды девушка, представившаяся Индариас, с особым интересом наблюдала за Алатусом. От такого количества любопытных глаз юноше становилось не по себе. Он вжался в стул и с жадностью глядел на ароматный поднос с запечённой курицей на овощной подушке. Алатус не знал, какова она на вкус, но ужасно хотел попробовать.
— Что пристали к парню? — утихомирил девушек Меногиас. — Пусть сначала поест. Посмотрите, какой худой.
Четырёхрукий Босациус отломил ножку курицы и положил её на тарелку перед Алатусом.
— Это моё любимое блюдо, — с улыбкой произнёс он и такую же ножку вместе с овощами отсыпал себе.
В отличие от Босациуса, уплетавшего мясо руками, все остальные пользовались столовыми приборами. Алатус смотрел на нож и палочки и не понимал, как ими распоряжаться. Покрутив в руке непонятные приборы, юноша последовал примеру Босациуса и с жадностью откусил первый кусок. Мясо было сочным, мягким, в меру солёным и острым, но Алатус не испытал восторга. Ему словно чего-то не хватало. Это заметили и другие и начали предлагать свои любимые блюда. У каждого оно было своё. У Индариас — голубцы с грибами, у Бонанас — жареная лапша с рыбой. Всё это не пришлось по вкусу юноше. Он уже не надеялся отведать по истине хорошее блюдо, пока не взял инициативу Меногиас. Поправив свои длинные рукава, он поднялся и протянул тарелку с белыми кубиками, политыми какой-то коричневой жидкостью.
— Возможно, тебе понравится миндальный тофу, — поставив рядом с Алатусом тарелку, вымолвил он и приступил к своему обеду — хорошо прожаренному стейку.
Алатус внимательно осматривал блюдо и краем глаза поглядывал на новых знакомых, в частности за тем, как они ели. Взяв правой рукой красные, идеально гладкие палочки, он попробовал правильно расположить их в пальцах. Это оказалось непростой задачей. Юноше то было неудобно, то они просто не держались. Его мученья заметил Босациус, сидевший по правое плечо, и мягко улыбнулся. Он свободной чистой фиолетовой рукой помог юноше правильно расположить тонкие палочки в пальцах. На этом мужчина не остановился. Взяв в ладони свои палочки и нож, он показал, как следует есть. Алатус не умел благодарить, но впервые почувствовал, что значит быть понятым.
Сразу распробовать десерт юноше не удалось, тогда он закинул ещё одну порцию. Приятная нежная и сладкая консистенция обволакивала его рот, оставляя миндальное послевкусие. Ему настолько понравилось это блюдо, что он съел его всего за три захода. Мягкая текстура без конца манила юношу, отчего он хотел ещё и ещё. Мужчины и девушки переглянулись между собой, но комментировать это никак не стали.
Когда от миндального тофу остались лишь пустые, начисто вычищенные белоснежные тарелки, Алатус вслушался в безмятежный разговор Бонанас с одетой в красные одеяния Индариас. Речь шла о еде, что они всё утро готовили, о пасмурной погоде, о их долге. Алатус мало что понимал в их беседе, но когда речь зашла о хозяине дома, он всё же решился спросить:
— О каком Господине вы всё время говорите?
Мужчины и девушки вновь переглянулись, видимо, решая, кто хочет ответить, но Босациус опередил всех, сам провозгласив:
— Ты в обители Моракса.
— Моракса? Властелина Камня? — Алатус с недоверием посмотрел на четырёхрукого Босациуса.
— Всё верно. А мы его Адепты. Яксы, — подхватил Меногиас и отодвинул недоеденный стейк в сторону. — Тебе повезло, что ты застал нас всех вместе. Обычно это редкое явление.
— А кем был ты? Кто тебя так сильно ранил? — поинтересовалась Индариас и облокотилась на стол.
Алатус потупил взгляд в стол. Отвечать ему совсем не хотелось, оттого молчал. Больше всего юноша желал забыть о своём мучительном служении, а не ворошить прошлое. Яксы быстро смекнули, что эту тему лучше не затрагивать, и вновь принялись за беззаботный разговор, иногда перебивая друг друга.
Юноша хоть и был новичком в их уже давно устоявшейся компании, но каким-то лишним себя не чувствовал. Они по очереди задавали разные вопросы, спрашивая о любимых занятиях, временах года, местах, где побывал. Рассказывать о себе Алатус совсем не умел, оттого говорил сухо и коротко, чаще долго обдумывая какую-нибудь фразу, прежде чем её озвучить. Он уже и не помнил, как давно с ним пытались поддерживать такой долгий разговор, интересуясь его личностью. Юноша вообще думал, что ничего подобного не случалось в его жизни, оттого чувствовал себя неловко.
На протяжении всей беседы Алатус наблюдал за тем, какими эмоционально выраженными оказались собеседники. Как ему показалось, Бонанас была общительнее и активнее всех. Она постоянно елозила на стуле, встревала в разговоры и громко смеялась. Меногиас и Индариас были более сдержаны. Мужчина говорил только по существу, а девушка чаще молчала, чем говорила. Самым громким и шумным оказался Босациус. Он часто стучал широкими кулаками по столу, хохоча во всё горло над сказанными им же непонятными шутками, на которые чаще всего отзывалась лишь одна Индариас.
Затишье наступило лишь тогда, когда послышался скрип входной двери. Яксы кивнули друг другу и дружно поднялись. Алатус не понимал, что за серьёзность возникла на их лице, оттого тоже встал.
— А вот и Властелин, — прошептала Индариас и чуть улыбнулась, глядя на озадаченное лицо Алатуса.
Юноша уставился на вход. Ему никогда не приходилось встречаться с Гео Архонтом, но смутный образ он уже успел нарисовать. Алатус ожидал увидеть крупное и широкое каменное с множеством рогов и шипов существо, внушавшее страх одним лишь видом. Только такое божество, по его представлению, могло сразить не одного Архонта. Когда дверь распахнулась, он невольно напрягся и нахмурился. Юноша готов был встретить любую возможную опасность.
Спустя небольшое напряжённое затишье в трапезную вошёл высокий, практически в два раза выше самого Алатуса, мужчина. Тёмно-каштановые с золотыми прядями волосы выглядывали из-под белого капюшона и спускались ниже пояса. Поправив широкие тёмные штаны, Моракс обернулся.
— Кажется, я опоздал к обеду, — чуть улыбнувшись, произнёс он и скинул капюшон.
Голос Властелина камня хоть и был звучным, многогранным, глубоким и возвышенным, но в тоже время лёгким, располагающим к себе. Глядя на мужчину, которому с виду было не больше тридцати, Алатус не мог поверить, что Архонт, невольно освободивший его от тяжкого бремени, предстанет в образе человека. Единственное, что Моракса отличало от людей, так это тёмные руки с символами, тускло сияющими даже в дневном свете. Взгляд юноши застыл на руках Архонта. Поначалу ему показалось, что это одежда придает коже тёмно-коричневый оттенок, а потом догадался, что тех ничего не прикрывало. Определившись с руками, его взгляд случайно упал на ноги, точнее на стопы. Моракс был без ботинок и, судя по прилипшей травинке к сияющей тёплым светом коже, так ходил по улице.
Архонт бросил на Алатуса многозначительный взгляд и опустился на свой высокий стул. Его Яксы присели следом за своим Господином, лишь юноша остался стоять. Он чувствовал, что обязан Мораксу, ведь тот спас ему не единожды жизнь. Алатус смотрел себе под ноги и не знал, что сказать, как выразить свою благодарность.
— В ногах правды нет, — вновь раздался голос Моракса, обращённый к юноше. — Присаживайся.
Помявшись на месте, Алатус неуверенно опустился на жалобно скрипнувший стул.
— Ну что? Как там дела с расширением гавани? — весело и непринуждённо вопросила Бонанас, повернувшись к Мораксу.
— Пока всё идёт так, как и должно, — мужчина придвинул блюдо с фруктами.
— Мы слышали, что несколько повозок с брёвнами сгорело, — подхватила Индариас.
Между Архонтом и Яксами завязалась лёгкая, непринуждённая беседа. Моракс разговаривал с ними уважительно, приветливо и сдержано. Для Алатуса, привыкшего к высокомерию и жестокости своего бывшего Господина, это было необычно и даже странно.
Босациус, что сидел рядом с юношей, часто бросал на него любопытный взгляд и иногда улыбался, видимо, замечая его замешательство. В окружении общительных Якс Алатус совершенно затерялся. Он смотрел на них и не понимал, как можно быть настолько болтливыми.
За столом разговоры длились довольно долго. От Алатуса часто уплывал смысл их рассуждений, как бы он ни старался за них уцепиться. Когда беседа перерастала в их сугубо личные дела, юноша смотрел перед собой и думал о том, как уйти. Он был благодарен за приют, но не считал, что тут ему есть место. Испачканная убийствами душа не могла оставаться в окружении добрых и светлых людей. Его удел — это бессмысленные скитания. Пока Архонт и Яксы беседовали, он окончательно решил тихо уйти сразу после обеда.
Когда на столе не осталось никакой, даже самой холодной еды, мужчины и девушки поднялись.
— Благодарим за сытную пищу, — чуть поклонившись Архонту, дружно отсалютовали Яксы.
Алатус хотел затеряться в их толпе и вместе выйти, но Моракс остановил его.
— Ты не бойся, — хлопнув по худому плечу Алатуса, посмеялся Босациус. — Он не кусается. По крайней мере, не всегда.
Мужчина посмеялся и заразил своим смешным прерывистым смехом остальных Якс. Алатус проводил их растерянным взглядом и, когда двери захлопнулись, а смех отдалился, обернулся. Прежде стоявший возле стола Моракс подошёл к большому окну.
— Алатус, верно? — спросил он его и, когда получил короткий кивок, продолжил: — О тебе многие наслышаны. Ты хорошо прославился на землях Азала.
Юноша нахмурился. Ему не хотелось говорить о своём прошлом, и Моракс это заметил.
— Не стоит цепляться за прошлое, — он чуть улыбнулся и сложил тёмные руки на груди, спрятав сияющие золотым светом ладони. — Я не буду обсуждать его с тобой или с кем-то ещё. Сейчас ты свободен от договора Азала и волен начать всё с чистого листа. Куда бы ты хотел пойти?
Алатус опустил янтарные глаза и пожал плечами.
— Я пока не решил.
— Тогда можешь пока расположиться здесь. Никто тебя не прогонит. Уйдёшь, когда сам того захочешь. Тут бояться нечего. Это моя обитель, и ты под моей защитой.
Вскинув глаза, Алатус с сомнением посмотрел на Моракса и прищурился. Он был уверен, что за такие привилегии придётся заплатить.
— Какова цена?
— Совершенно никакой, — мотнув головой, отозвался Архонт. — Гуляй, ешь и пей сколько душе угодно.
Алатус не понимал, какой истинный замысел кроется в этом предложении, но с радостью, на какую был способен, принял его.