40.
Оркестр заиграл первые аккорды.
Звонко, как будто отбивая каждое биение моего сердца.
Ведущая сказала что-то о традиции, о вальсе, о воспоминаниях.
И мы, как заведённые, начали расходиться по парам.
Я встала на своё место.
Рядом — он.
Ваня.
Чёрная рубашка, взъерошенные кудри, цепочка, тень усталости под глазами — и взгляд, прожигающий насквозь.
Он не сводил с меня глаз, будто боялся, что если отвернётся — я исчезну.
— Ты такая красивая… — сказал он тихо, как будто даже не мне, а в пространство между нами.
Я сглотнула.
Отвела взгляд.
Мои пальцы дрожали.
— Вань… не сейчас. — прошептала я.
Слишком тихо, слишком сдавленно.
Я боялась посмотреть ему в глаза.
Потому что знала: если загляну туда — утону.
Снова.
Музыка начала набирать силу. Мы сделали шаг.
Он плавно положил руку мне на талию.
Я — на его плечо.
И мы закружились.
— А не сильно открыто для девятиклассницы? — усмехнулся он, чуть наклоняясь к моему уху.
Тон игривый, но в голосе — горечь.
Он как будто цеплялся за любую возможность сказать что-то. Хоть что-то.
Хоть так.
— Отвали. — я резко посмотрела на него и отвернулась.
Грудь сжалась.
Дышать было тяжело.
Он замолчал.
Но его взгляд всё равно прожигал.
Он смотрел, как будто пытался выучить меня наизусть.
Каждый штрих, каждую линию.
И вдруг — едва ощутимо, почти невинно —
его рука прошлась по моей.
Аккуратно, медленно, будто случайно.
И…
Мурашки.
По всей коже.
Сердце сжалось, а потом резко ударило в грудь.
Я вздрогнула, но не остановилась.
Мы продолжали кружиться.
Красиво.
Слаженно.
Словно нас и не разрывала пропасть.
Но внутри…
Я задыхалась.
Когда последние ноты стихли, и мы остановились, я не сказала ни слова.
Не посмотрела на него.
Я просто вырвалась из его рук — быстро, будто это могло спасти меня —
и пошла прочь.
Внутри всё горело.
Платье сковывало, лента душила, музыка звенела в ушах.
Я зашла в школу, нашла первый пустой коридор, прижалась к стене и выдохнула.
Мне нужно было хоть немного воздуха.
Хоть немного свободы от него.
Но даже в этом воздухе —
его запах. Его прикосновения. Его взгляд. Его голос.
Я не могла.
Не могла и…
Очень хотела.
Я вошла в свой класс, где было тихо — слишком.
Свет падал сквозь окна полосами, пылинки плавали в воздухе, будто время застыло.
Я дрожащими пальцами сорвала с себя ленту «Выпускница 2023» и бросила её на парту.
Слишком тяжело было её носить.
Словно она весила сотни килограммов.
Словно не она говорила о празднике, а напоминала, как я внутри — раздавлена.
Я подошла к окну, встала спиной к классу.
Там, за стеклом, шумели одноклассники, танцевали, смеялись, фоткались на телефон.
Жизнь шла.
Для всех — шло дальше.
Только не для меня.
Меня сжирало изнутри.
Всё.
Он.
Ваня.
Я обняла себя за плечи и закрыла глаза.
И вдруг…
Я почувствовала.
Чьи-то руки обхватили мою талию.
Нежно.
Бережно.
А потом — горячее дыхание у самой шеи.
Вдох — медленный, будто он вдыхал меня.
Моё сердце пропустило удар.
Я не поворачивалась.
Не нужно было.
Я знала.
Это он.
Он.
— Как же я скучал по тебе, — прошептал он, его голос дрогнул где-то внутри моей груди.
— С ума сходил. Каждую ночь. Каждый день. Смотрел в потолок и видел только тебя.
Я стояла, застыв, но слова рвались наружу:
— Разве… между нами не всё кончено?.. — голос сорвался, как будто даже не мой.
Слишком тонко. Слишком искренне.
Он почти рассмеялся, но горько:
— Что за пиздёж, Даш… Кто тебе это сказал? Ты? Или твой страх?
Я вдохнула резко.
Глоток воздуха — как удар по лёгким.
— А твои выходки? — мой голос дрожал. — Наркота, слухи, передоз… Ты исчезаешь, потом появляешься, будто всё нормально…
Он не стал оправдываться.
Просто…
Наклонился.
И поцеловал мою шею.
Медленно.
Мягко.
Словно это было прощение.
Словно он знал, где именно мне больно.
И туда — вложил нежность.
Я закрыла глаза.
И голова сама откинулась назад, уткнулась в его плечо.
А мои руки…
Нашли его руки.
Пальцы скользнули по его коже.
И я сжала их.
Словно боялась, что он снова исчезнет.
— Я с ума схожу без тебя… — шепнул он. — Дай мне шанс. Один. Я буду как хочешь. Только не выкидывай меня из своей жизни.
Я не ответила.
Моё дыхание дрожало, руки вцепились в него, будто это было единственное, что держит меня на ногах.
Он стоял за моей спиной, обнимал, целовал шею…и вдруг — медленно, осторожно, будто пробуя запретный плод — он спустил одну лямку моего платья.
Она плавно соскользнула с плеча,
и его губы, обжигающие,
коснулись моей кожи.
Плечо,
ключица —
такие тонкие, беззащитные места.
Я вздрогнула от контраста: холода в классе и его жара.
От нахлынувшего желания и страха.
От воспоминаний.
— Вань, ты что творишь? — выдохнула я, еле дыша.
Он не остановился.
Прошептал прямо в кожу, как будто вживляя смысл под мою кожу:
— Наслаждаюсь своей любимой.
Эти слова прожгли всё внутри.
Я резко развернулась к нему.
Стук сердца — как грохот.
И вот — мы лицом к лицу.
Он смотрел на меня так, будто это последняя встреча.
Глаза покрасневшие, тёмные, в них что-то сорванное с цепи — и одновременно родное.
Он заговорил.
Тихо, с надрывом:
— Извини, Даш. Я тупой. Я долбоёб. Я всё испортил. Я умирал без тебя, слышишь?
— Ты во мне, в музыке, в воздухе. Я курил — и не чувствовал кайфа, потому что не с тобой. Я пытался забыть, а ты всё равно — в каждой мысли.
Я не могла больше слушать.
Я не хотела слышать.
Слова…
Они были как иглы в распоротое сердце.
— Да всё, заткнись. — выдохнула я и, не думая, потянулась к его губам.
Поцеловала.
Это был не просто поцелуй.
Это было всё, что мы копили.
Всю злость. Всю обиду. Всю любовь.
Жар от его губ прошёлся волной по телу.
Я сжала его затылок, а он прижал меня ближе,
словно боялся, что я исчезну.
Наши рты будто говорили за нас.
Без слов.
Без контроля.
Это был пожар.
И нам было плевать, что за стеной — праздник.
Что за окном — выпуск.
Что вообще — мир существует.
Только мы.
И это чувство, что не умирает.
Никогда.
Ваня чуть отстранился, глядя в глаза —
но не отпуская.
А потом — резко, но осторожно подхватил меня под бёдра и аккуратно посадил на парту, словно это было наше место, словно так должно было быть. Моя юбка чуть задралась по ногам, руки обвились вокруг его шеи, а дыхание — сбилось в хаос.
Он смотрел на меня. А я — на него. И в этих взглядах было всё:
все ночи без друг друга,
все слёзы, истерики, страхи,
все «я скучаю» и «не могу без тебя».
— Ты моя. — сказал он глухо, уткнувшись лбом в мой.
— Слышишь, Даша? Ты всегда была моей.
А я просто кивнула. Потому что да. Да.
Ваня осторожно прижал меня к себе, его руки дрожали чуть сильнее, чем обычно, будто он боялся нарушить хрупкую границу между нами. Его взгляд был мягким и полным нежности, без спешки, без торопливости. Он медленно опустил руку к моей талии, а потом чуть ниже, ощущая каждый вздох и каждое мое движение.
Я почувствовала, как его пальцы нежно коснулись меня, словно исследовали, стараясь понять, где можно быть ближе, а где нужно остановиться. Его прикосновения были бережными, трепетными — он не торопился, уважая каждое мое чувство.
Мы были словно наедине с нашим собственным миром, где время замедлялось, а вокруг не существовало ничего, кроме взаимного доверия и тихого трепета.
Ваня смотрел мне в глаза, и в его взгляде читалась вся любовь и желание быть рядом, без давления, без слов — просто присутствовать.
Я не могла сдержать тихие вздохи, которые вырывались из меня, когда Ваня медленно погружал свои пальцы в меня. В душе смешались тревога и нежность, а сердце билось так громко, что казалось, оно хочет выпрыгнуть из груди. Внезапно я прошептала, почти не веря своим словам: «Я люблю тебя…»
Ваня замер на мгновение, а потом прижался ко мне сильнее, его дыхание стало тёплым и спокойным. Он тихо ответил, словно для себя и для меня одновременно: «И я тебя, Дашуль…»
Это были самые важные слова, которые я когда-либо слышала. В этот момент вокруг будто исчез весь мир — остались только мы и это нежное, настоящее чувство, которое нас связывало.
Вот и закончилась наша история — такая непростая, такая искренняя, такая настоящая. Спасибо, что были со мной на этом пути, переживали вместе со мной каждую эмоцию, каждую боль и радость.
Мне очень важно знать ваше мнение — что вам понравилось, что хотелось бы изменить, какие моменты запомнились особенно сильно. Оставляйте свои отзывы, я с нетерпением жду каждого слова!
До новых встреч и новых историй!❤️