Порочная принцесса [18+]

Мауро

Открыв рывком очередную дверь, я не нахожу их. Извращения, которые творятся за этими дверьми меня уже давно не удивляют.
— Твою мать, где же ты, где...? — тихо ругаюсь я про себя проводя рукой по волосам. Я уже давно снял маску, как только избавился от надоедливого собеседника.

Это ведь я передал ее ему, почему же тогда, я мчусь как угорелый и хочу найти ее? Да блядь, потому что я хотел лишь ее припугнуть, но, когда они исчезли, не было сомнений что они отправились в приватную комнату, или же он потащил ее туда силой, где нет стоп слова, нет отказа, нет мольбы. Полное подчинение, а за эти дни мы поняли, что у Анны проблемы с подчинением и повиновением.

В мой мозг лезут чудовищные обрывки тринадцатилетней давности.

Мой дядя. Моя мама. Спальня родителей. Сопротивление мамы. То как этот сукин сын навис над ней...
Гул стучит у меня в голове, причиняя адскую боль. Я дергаю за ручку очередной дверь, и она заперта. Приложив ухо я не слышу абсолютно ничего, потому что тут самая высокая звукоизоляция.
— Анна! — ударяю я ладонью дверь — Ты там?

Тишина.

Сделав два шага назад, я сильно ударяю дверь ногой и, она срывается с петель. Вхожу в комнату бардового оттенка, словно выкрашенная в кровь и замечаю Анну, она смотрит на меня, глаза бешеные, часть платья разорвана, темные волосы растрепаны, на ее бедре красные следы от хватки, и на тонких руках видны тонкие царапины. Она без маски, но ее лицо не заплаканное, она не похожа на жертву, она словно войн вышедший из поле боя победителем. Она вдруг бросает на пол какую-то черную тяжелую фигуру, которая, глухо падает рядом с телом, и я только сейчас замечаю лежащего на животе Оушена, его можно узнать по платиновым волосам на затылке, которая покрылась липкой и красной жижей.

— Анна... — удается наконец произнести мне, я словно прирос к земле, из меня выкачали весь кислород, но я нахожу в себе силы и двигаюсь к ней. Отбрасываю отвратительные воспоминания в дальний ящик в глубине мозга и забываю где находятся ключи. —Ты как? Он...

Она не двигается и лишь после звонкой пощечины я приобретаю способность думать и здраво мыслить, и даже не сразу реагирую, когда она хочет влепить мне еще одну.
— Довольно — хватаю я ее за оба запястья.
— Ублюдок — плюет она мне в лицо
Вытираю лицо ладонью, схватив ее за хрупкую шею, ударяю об стену
— Угомонись.
— Пусти меня, пусти, не прикасайся ко мне своими грязными руками, пусти — бьет она меня по груди кулаками и я замечаю слезы, скапливающиеся в уголках ее глаз. Это в первые, когда я вижу ее слезы, ее боль, страх ее истинные чувства, но не могу испытывать наслаждения. Хмурю брови и отпускаю ее шею. Она хочет опустить голову вниз, но я не даю ей этого сделать. Поднимаю ее за подбородок, на ее щеке есть маленькая, царапина. Провожу большим пальцем по ране, она даже не реагирует. Ее глаза смотрят на меня с новой порцией ненависти вперемешку с обидой и болью, но последние два она блокирует с каждой секундой и спустя пару мгновений она вновь словно оружие для уничтожения, потому что именно это она и делает, уничтожает смотря на меня с ярость, которую я видел в ее изумрудных глазах с первого дня ее заточения. Эти гребаные глаза, они затягивающее болото, куда ты ступаешь осознавая, что тебя засосет, возможно ты подохнешь в этих зеленых бархатах мха, но жажда интереса берет вверх и тебе хочется заглянуть дальше, капнуть глубже. Изучить все грани дозволенного.

— Я ненавижу тебя Мауро Ринальди — выплевывает она. Чувствую легкую дрожь в ее голосе.
— Знаю — исследую ее лицо в поисках других ран, но их нет за исключением маленькой царапины. Мой взгляд задерживается на ее губах, которые мелко дрожат.
— Я клянусь тебе, что ты подохнешь от моей пули, я оставлю здесь — тыкает она своим пальцем мне в грудь — Черную дыру с размером в Галактику.
— Это конечно очень романтично, но — бросаю взгляд на лужу крови, которая с каждой секундой становится все больше и больше около тела Оушена — Нам надо убираться. Ты только что прикончила любимого сына главы мафии в Неаполе, и, если нам повезет, мы выйдем отсюда живыми...

Часом ранее....

Наблюдаю за Анной, которая раскрыв свои пухлые губки с интересом смотрит на то как двое похотливых тел трахаются на сцене в то время как их обливаю кровью. Она чувствует себя комфортно, словно выросла среди всего этого дерьма. Ее глаза сияют подобно драгоценному нефриту, полные жизни, загадочные и уникальные. Невозможно передать их оттенок.

— Отбрось свою гордыню, свои нравы, свое высокомерие, амбиции, обнажись — накрываю по собственнически ее шею, которая идеально смотрится под моей ладонью, скольжу ниже и ниже по идеально бархатной коже. У этой чертовки все идеально, словно над ней Создатель работал с особой любовью и трепетом. Это заставляет меня хотеть сломать ее еще больше. Она напрягается, и ее кожа нагревается, поднимая за одно и мою температуру тела.

К нам подходят двое мужчин, у которых так и спускаются слюнки смотря на Анну. И я очень хорошо понимаю ублюдков. Но им сегодня не посчастливится, они и пальцем не прикоснутся к ней.

Когда же Анна удаляется в другой конец зала с Оушеном, я то и делаю что бросаю взгляд на них. Она этого не чувствует, потому что я не хочу этого. Я даже не слышу, о чем говорят мужчины передо мной. Все мои мысли и я сам сейчас около них, словно дух витаю над ними.

Но когда Оушен прикасается к ней, а именно своим грязным языком ведет по ее коже, я непроизвольно дергаюсь и срываюсь с места.
— И вот тогда....Мауро, ты куда?... — зовет он меня, но я уже направляюсь к ним, Анна перехватывает мой взгляд, но ее даже не пугает пылающий огонь в них. Она принимает его приглашение.

Сука!

Да это я вручил ее ему, но также только я буду причинять ей боль, никто кроме меня. Она моя игрушка, с которой отныне я буду играться совсем по другим правилам.
— О Мауро — перехватывает меня Франческо Карте.
— Не сейчас Франсеско — хочу я отшвырнуть его и прибить эту развратницу, за то что она заигрывает с посторонним мужчиной. Да блядь, я сам этому поспособствовал, но это не дает ей строить ему свои гребанные фальшивые глазки. Потому что за этот недолгий срок, я хоть и немного, но изучил ее, и эта ее похотливая улыбочка проститутки – фальшь. Все в ней фальшивое, только ее ярость и гнев с которым она смотрит на меня истинная ее сущность.
— Мауро, это серьезно — не отстает он
— Я сказал....
— Корсиканцы негодуют уже и обвиняют тебя в мошенничестве.
— Что блядь ты сказал? — перевожу взгляд на мужчину. — Какого хрена? Я уже сказал Пауло что их гребаный товар отправится в путь завтра утром — цежу я. Мое терпение на исходе. Не знаю кто подвернется мне под руку, ублюдок Оушен или шлюха Анна, но одному из них точно не поздоровится.
Франческо – мое доверенное лицо во Франции, которого я послал чтобы умерить их пыл и напомнить что Мауро Ринальди человек слова. И за пару вшивых миллионов я не собирался терять свое имя и доверие. Они работали с моим отцом долгие годы и ни у кого из них не было претензий. Но из-за того что я отправлю им наичистейший товар, это заняло чуть больше времени.
— Я сказал им, но ты же знаешь этого... — смотрю в сторону Анны и Оушена и их нет.

Их блядь нет. Начинаю шарить глазами по просторному залу, но нет, ни где ее нет.
— Мауро, ты слышишь меня?
— Потом поговорим Франческо — хлопаю его по груди и направляюсь к узкому коридору, покидая зал.

В темном коридоре несколько десятков комнат и все, кто находится здесь в курсе что происходит за этими дверями. Эта идиотка тоже должна была знать об этом, но хотя бы догадываться. Если она раздвинула свои ноги перед этим альбиносом, я клянусь я продырявлю ее красивую головку и пошлю ее безжизненное тело Ферреро в качестве подарка.

***

Прежде чем выйти из комнаты, я проверяю коридор, конечно я смог бы справиться с несколькими ублюдками, но не с сотней охраны.
— Пошли — тяну ее за запястье, она плетется за мной и нам просто чертовски везет что мы не встречаем никого на нашем пути.
—Ты ведь говорил что отсюда нет выхода — недовольно говорит она
— Это мой второй визит сюда, я всегда изучаю то место куда собираюсь направляться и тем более нахожу всегда черные ходы.
— Чтобы чуть что, сбежать как трус? — усмехается она и в этот момент я слышу звуки солдат , которые направляются в нашу сторону. Это конечно не выглядит подозрительно, но я бы хотел исключить все варианты причастности моей и Анны к смерти Оушена.
Проверяю несколько дверей, но они все оказываются заперты, звуки приближаются и они вот-вот завернут за угол.
Я прижимаю ее к стене придавливая своим телом, она подняв глаза с непониманием смотрит на меня. Наши губы в миллиметре друг от друга и возможно я бы смог инсценировать поцелуй и у меня бы получилось вполне правдоподобно, но я просто не хочу. Я даже не смотрю на не одичалые глаза и завладеваю ее губами. Просто секунда и эта происходит. Чувствую, как она замирает на несколько секунд, как будто вытягивается как струна в моих руках. Мои глаза открыты, ее тоже, я встречаюсь с ее полного шока взглядом. Секунду мы просто смотрим друг другу в глаза, пока мои губы скользят по ее. Мягко, аккуратно, словно я хочу почувствовать ее вкус. Она не отвечает мне, неужели малышку никто по-настоящему до сих пор не целовал? Если это так, то я подарю ей несколько секунд прекрасных мгновений. Я углубляю поцелуй, целуя ее более настойчиво, с напором и еще сильнее придавливая ее тельце. Она задыхается и пытается меня оттолкнуть и отодвинуться. Я же продолжаю опустошать ее красивый ротик как будто ждал этого всю свою жизнь. Она сладкая, даже очень. Я и не мог предположить этого. На какое-то доли секунд я позволил себе подумать о том кем она не является, задумался если бы она была не врагом, я бы определенно обратил на нее внимания.

Я совсем забыл, что этот поцелуй подразумевал собой маскировку, прикрытие. Я подаюсь сладостному вкусу, ее чувственных губ и продолжаю поглощать ее. Хочу опустошить, выпить до дна. Даже сейчас хочу убить ее, за то, что ее губы заставляют меня продлить этот никчёмный поцелуй.

Фиксирую ее руки за головой прижимая к стене.
—Пус...ти меня — удается сказать ей сквозь поцелуй
— Заткнись — зажимаю ей рот и провожу губами по идеальным скулам, спускаясь к шее. — Это здесь он прикоснулся к тебе?
Она замирает и перестает сопротивляться. Мои ноздри раздуваются, так как я полностью вдыхаю ее запах, который не встречал еще ни у одной женщины. И затем всасываю нежную кожу в рот дразня зубами, причиняя боль, она шипит и дергается, пытаясь оттолкнуть меня. Не могу понять какие животные инстинкты управляют мной и заставляют впиться в ее кожу и причинить больше физической боли
Отстранившись смотрю на свое творение, на яркий, красный и болезненный засос на ее тонкой и хрупкой шее.
—Это будет тебе напоминать кому ты принадлежишь. И в следующий раз, когда ты позволишь чему-то подобному случиться, я разорву твою глотку зубами. Высвобождаю ее руки и убираю ладонь с ее рта. Ее губы покраснели и припухли, от чего стали еще привлекательнее.
Мы словно изголодавшиеся животные смотрим друг на друга, но только лишь желая причинить еще больше боли. Много боли.
Она демонстративно и со свирепостью в глазах вытирает свои губы, огонь ярости, который не покидает ее глаза устремляется на меня.

— Что?! Ты совсем из ума выжил? Это ты отдал меня ему, у тебя нет ни чести, ни самоуважения, что ты отдаешь свою жену чтобы ее... — она резко замолкает и в ее глазах отвращение, даже боль. Только сейчас замечаю как отрицательные эмоции могут сделать человека привлекательным.
— Что? Докончи что хотела сказать — прижимаюсь я вновь к ней.
— Уйди — отворачивается она от меня, но я вновь хватаю ее за скулы и заставляю посмотреть мне в глаза.
— Скажи блядь то что хотела сказать — яростно рычу в ее рот. Ее теплое дыхание касается моих губ, что всего несколько секунд назад поглощали ее.
— Иди к черту Ринальди, ты не можешь мне приказывать.

— Тебе повезло что нам надо убираться отсюда. Иначе бы я доказал бы тебе обратное.

Хватаю ее запястье и тащу за собой. На ходу набирая своего шофера, чтобы тот пригнал машину к черному выходу.

Преодолев несколько дверей и дважды завернув на лево, мы с Анной выходим к воротам черного входа и машина с открытыми дверьми уже ждет нас.
— Ты останешься здесь и проследишь чтобы все думали что мы все еще внутри — говорю я ему. Он покорно кивает мне.

Сев в машину и развернувшись хочу выехать из главных ворот, как ни в чем не бывало и думаю, что хуже того, что моя спутница тире жена прихлопнула любимого и единственного сына рода Герра, как карма жестко имеет меня. Кода мы выезжаем, на встречу к нам в ворота заезжает Михель мать его Ферреро с сопляком Дэниелем Мерли и конечно же моя новоиспеченная жена замечает их. Мы в таком месте что я просто не могу дать газу и рвануть с места.
—Папа?... — тихо произносит она

Блядь

— Папа! Дэни! Я здесь! Папа! — стучит она по лобовому стеклу — Папа! — яростно кричит почти моля его обратить на нее внимания или же услышать
— Заткнись! — пытаюсь я заглушить ее, я конечно хотел чтобы Ферреро увидел ее со мной, но не при таких обстоятельствах, когда мы буквально в бегах из-за того что ее дочь прихлопнула малыша Оушена.
— Пусти урод — начинает она бороться со мной и нажимает на сигнал, тем самым привлекая их внимание.

Они словно по щелчку, одновременно поворачиваются в нашу сторону и секунду расширив глаза просто смотрят. Перед нашим автомобилем исчезает препятствие, и я срываюсь с места так быстро что Анна вжимается в сиденье.

— Останови машину ублюдок, там мой отец — начинает она дергать мое предплечье и пытается повернуть руль
— Идиотка, мы разобьемся из-за тебя сейчас.
— Останови машину — продолжает она яростно кричать, ее волосы прилипаю к лицу и в зеркале заднего вида замечаю как за нами гонятся трое машин.
— Отлично блядь — ругаюсь я.
— Я знала что они меня найдут — говорит она облегченно смотря в боковое зеркало. И мне почти жалко малышку. Она даже не догадывается что, если даже ее отец захочет, не сможет увести ее. Потому что мы связаны отныне и навсегда.
— Надеюсь ты не забыла, пока смерть не разлучит нас — нажимаю я на педаль до упора, но чертов Ферреро крепко подсел мне на хвост. И вскоре его автомобиль преграждает мне путь, и по бокам подъезжают его псы.
— Открой дверь, живо! — рычит мне она как тигрица.
Протягиваю руку к кнопке блокировки и замираю, замечаю с лева от сего блондинистую шевелюру, он наносит удар за ударом, но сомневаюсь что он сможет нанести ущерб пуленепроницаемым стеклам.
— Не хочу тебя огорчать малышка, но никто не уведет тебя, пока я сам тебя не брошу к ногам твоего папаши — ухмыляюсь я этой гадине, она уже решила свалить от меня? Ее ждет глубокое разочарование.
— Клянусь честью, я собственноручно отниму твою жизнь. Тебе осталось совсем недолго Мауро Ринальди — начинает она дергать ручку двери, и я, разблокировав ее позволяю Анне выйти из машины.

Но я не позволю увести ее...

__________________

Глава пока что одна из моих любимых😍😍😍