Порочная принцесса [18+]

Мауро

Я дотронулся до ручки на двери и услышал мольбы о помощи этой маленькой сучки. Не дожидаясь и секунды, я ворвался к ней. Ее зеленые глазки, все еще смотрели на меня с презрением, так словно я какое-то низшее создание рядом с нее величеством Анной Ферреро. Я научу тебя покорности маленькая дрянь.

Когда я протолкнул холодное дуло между ее пухлых и потрескавшихся губ, она стала противиться, но затем приняла его. Я заставил ее сделать это. Лишь на долю секунд я подумал о том, что кое-что другое смотрелось бы на много лучше между ними. Ее сиськи, виднелись через разрыв в корсете, который сделал я и отвлекали мое внимание.

Но она и здесь удивила меня, девчонка нашла в себе смелости чтобы бросить мне вызов. Но то что я увидел следом в ее глазах, удовлетворило меня. Страх, хоть она и хотела его спрятать, но это у нее не получилось. Я хотел питаться ее страхами, хотел быть тем самым монстром под ее кроватью, которых она боялась в детстве, хотя если учесть среди кого она выросла, она скорее всего сама их подкармливала.

— Мауро, ты слышишь меня? — щелкнул пальцами Пауло перед моим лицом
— Да — соврал я. Ни хуя я не слушал его, все мои мысли витали около сучки в моем особняке, за закрытыми дверями. Почему? Я не знал. Хотя знал, она была врагом, и должна была трястись от страха при виде меня, а она этого не делала, и я не знал как заставить ее.
— И? — вопросительно посмотрел он на меня.
— Думаю ты прав — я начал машинально думать какие вопросы мы должны были обсуждать — Эм...мир с мексиканцами пойдет нам на пользу, тем болен они недолюбливают Ферреро — крутил я в руке клинок Анны, который она приставила к моему горлу в нашу первую стычку. Вещь действительно была стоящая и эксклюзивная.
— Мауро — уперся он ладонями о мой письменный стол, в моем кабинете в клубе — Какой мир? Я о нашем товаре, который должен дойти до корсиканцев на этой неделе. Что это у тебя в руках — кивнул он на клинок
— Ничего — засунул я холодное оружие во внутренний карман пиджака.
— Где ты витаешь? Что с тобой?
— Нигде я блядь не витаю. Товар благополучно доставят по воде, это наиболее безопасный путь. И этот поставщик доверенный, чем тот кото нанимал мой сраный дядя.

— Они доверились нам и заплатили наперед — все еще испытывал он мое терпение

— Я сказал, что их гребаный товар дойдет до них в самое короткое время — процедил я.

Пауло не знал подробностей почему я упек родного дядю в психушку, а я и не собирался вдаваться в эти подробности, здесь я говорю все исполняют, мое слово чертов закон. Этого знал его постойный отец, ублюдок Эрл и я.
— Хорошо — пожимает он плечами. — Что насчет немного развлечься? — хлопает он в ладони
— Мне надо разобраться еще с этим гребанным дерьмом — киваю я на стопку перед собой, которая нуждается в моих подписях. Я человек правильный, я даже свои темные дела стараюсь вести в рамках закона, чтобы ко мне никогда не было никаких претензий. А на счет винного дела, я не шутил, когда сказал об этом гребаным Сальваторе. Семья Ринальди, одна из основателей "Sorso peccaminoso" (прим. с ит. Греховный глоток) глотнув всего лишь один божественный глоток этого вина, ты раскроешься для себя с другой стороны, все свои пороки и грязные грешки начнут жаждать выйти наружу. И это не потому что мы добавляем туда, какую-то дешевую дрянь. У нас только виноградные чистосортные вина на любой вкус. Я же предпочитаю красное, хотя любитель более крепких напитков, но опять же. Возможно причина даже вас не удивит, эта мой любимый цвет, красный как кровь. Мне приятно представлять как последние капли крови покидают тело моей жертвы.
Как этот необычайно терпкий вкус и секретный эликсир еще моего прапрадеда взрывается у меня на языке и мои рецепторы буквально испытывают оргазм.

— А вообще, ты прав, мне нужна разрядка — сказал я громко Пауло, который почти уже скрылся за дверью моего кабинета. Услышав мои слова его глаза сверкнули.

Мы вышли на импровизированный балкон на втором этаже, для VIP клиентов, где я проводил порой конфиденциальные встречи.

Сев на мягкие кожаные диванчики, где я мог наблюдать с верхнего яруса на двигающиеся тела, подтанцовывающие под такт громкой музыке или же как мигающие неоновые света, отражали то одну похотливую рожу, то другую.

Через минуту на нашем столике уже присутствовали напитки и легкая закуска, для меня виски, для Пауло бренди. Осушив половину, я откинулся на спинку мягкого дивана, даже этот громкий звук, который разрывал барабанные перепонки не действовал на меня. Мне нравился шум, крики, визги, голоса, пропитанные страхом, я не любил тишину, потому что в ней в мою и так испорченную голову могли пробраться нежелательные мысли, от которых я не был в восторге. Моя голова по-прежнему лежала на спинке дивана, а глаза прикрыты, что я делал не часто, но Пауло был здесь и, если понадобилось, он бы прикрыл меня. Почувствовав прикосновения на своей груди, я распахнул глаза и увидел, как полуголая брюнетка с обжигающими карими глазами и аппетитными округлыми формами, извивалась между моих ног, бросив взгляд на своего консильери, я увидел, что он во всю наслаждается обществом какой-то блондинки.

Брюнетка хотела потянуться к моей ширинке, но я не дал ей этого сделать.
— Повернись — скомандовал я. Она повиновалась и теперь была спиной ко мне и терлась своей подтянутой попкой о мою промежность. Ее длинные черные волосы были рассыпаны по всей ее оголенной спине.
Я провел руками по хрупким плечам, одна моя рука переместилась к ней на шею, от чего я заметил что ее пульс стал бешено биться, а движения стали более скованны, другой я намотал ее волосы на кулак и потянул назад.

— Сколько тебе лет?! — зарычал я ей на ухо, от чего она покрылась гусиной кожей
— Д-двадцать — произнесла она заикаясь. Боковым зрением я чувствовал что все внимание Пауло переключилось от блондинки на его коленях на меня.
Я резко встал и потянул полуголую девушку, которая вскрикнула за собой во внутреннюю часть клуба.

Я быстрыми шагами преодолеваю узкий коридор, таща ее за хрупкую кисть. Она волочится за мной, постукивая своими длиннющими шпильками о пол.

Мы останавливаемся перед одной из дверей и я рывком открываю ее, даже не стучась.
Передо мной сидит молодой парень за небольшим столом со смазливым личиком и расширив глаза его взгляд мечется с меня на девушку и обратно
— Б-босс...что-то не так? — сглатывает ублюдок и встает из-за стола
— Это ты мне скажи — швыряю я почти девушку в середину кабинета.
— Что ты наделала? — тихо шипит он ей, на что она дрожит как тростиночка, но я отчетливо все слышу— Босс, она новенькая и возможно не знает твои предпоч... — я обрываю его на полуслове
— Она несовершеннолетняя сукин сын! — его глаза округляются как два гребанных блюдца
— Н-нет, босс, ей двадцать два, скажи ему — дергает он девушку за локоть
— Двадцать два, да? — сильно ударяю я его по челюсти и в душном кабинете слышится хруст костей. — Ты блядь считаешь меня за идиота? — мои руки сжимают его никчёмную шею, и я понимаю, что могу отнят его жизнь за считанные секунду — Ты решил обмануть меня и привел несовершеннолетнюю? Говори ублюдок — он лишь кряхтел и из его рта выделяется слюна. Я понял, что глупо было требовать с него ответ, когда я был в шаге от того чтобы убить его голыми руками.

Но я этого не сделал, потому что я всегда давал людям второй шанс, а Симон пока меня не подводил, он был верным псом и поэтому я ослабил хватку. Он упал и начал потирать шею, его глаза налились кровью, а лицо прогорело алый цвет.
— Еще один косяк и еще одна несовершеннолетняя — поднял я на него указательный палец, словно ругал ребенка — И ты труп, я сам буду сдирать с тебя кожу. Тебе ясно?!
— Да, босс
— А ты — повернулся я к трясущейся девушке и засунул руки в карманы. В ее глазах был ужас, и она продолжала дрожать, обняв себя руками. Я провел взглядом по ее девичьим изгибам, бледной фарфоровой коже, стройным ножкам и у меня в голове взорвался другой образ. Черные как смола волосы, пухлые розовые губки, идеально подтянутые сиськи с нежно-розовыми сосками и сучий характер. — Кхм, собирайся
— Ч-что?
— Я сегодня добрый, проваливай куда-то далеко, очень далеко, туда где все это дерьмо тебя не найдет — приблизился я к ней и теперь мог отчетливо разглядеть ее заплаканные глаза и бледное личико
— Но мои...д-документы — заикаясь шмыгнула она носом.
— Я позабочусь об этом — но она все еще не двигалась и как будто приросла к полу, ублюдок Симон тоже был тих — Я могу передумать — расправил я плечи
Ужас вновь наполнил ее глаза и она поспешна вылетела из кабинета, цокая шпильками. — Тааак, вернемся к тебе — обратился я к нему
— Я...я не знал босс, я увидел ее документы уже пос...
— Шшш — прервал я его — Повтори ка, что я говорил тебе?
Он смотрел в пол и молчал. Потому что блядь он знал свой косяк и свою ошибку
— Говори падла!
— Никаких несовершеннолетних
— А ей сколько было? Отвечай
— Через пару месяцев должно было исполниться восемнадцать — пробубнил он.
— А теперь, хочешь заруби себе на носу или сделай сережку в ухе, если эта ситуация повторится, я продырявлю твой череп и сделаю я это не пулей.

Я развернулся и вышел не дождавшись его ответа, мне и не надо было.
— Пауло... — обратился я к нему и хотел поручить чтобы он позаботился о документах той девочки
— Я выдал ей ее документы босс — опередил он меня, только за это я все еще терпел этого члена с ногами. Он улавливал все налету.
— Отлично — двинулся я к выходу, мне не хотелось проводить больше время среди полуголых девиц, одна из которых напомнила мне маленькую порочную принцессу. Пора бы ей тоже быть в курсе событий, которые ее ждут.

***

Вернувшись в особняк, я преодолеваю мрачный коридор с портретами Ринальди, кроме моего дяди конечно, его портрет я сжег, он горел синим пламенем, как и будет гореть его гнилая душенька, если сможет выбраться из психушки.
— Как она себя вела? — спрашиваю я одного из двух громил около дверей Анны
— Немного кричала и проклинала вас, в основном тихо.
Проклинала значит?
Я открыл дверь и увидел Анну, стоявшую спиной ко мне. Она была все еще в своем разорванном и грязном свадебном платье. Хотя я распорядился чтобы ей привезли вещи, кстати, которые были разбросаны в углу комнаты, некоторые даже были разорваны.
— Ты видимо очень скучаешь по своему сопляку мужу, что не снимаешь единственную вещь, которая напоминает тебе о нем, верно?
Она смотрит через окно, с решетками и не поворачивается. Преодолеваю расстояние между нами, по дороге топтая чистое нижнее белье, которое тоже распорядился чтобы ей доставили. И теперь, когда я стою прямо у нее за спиной, я буквально чувствую ее нервное дыхание. — И видимо ты любишь ходить грязной. Какой и сама являешься ей, верно? — наклонившись шепчу я ей на ухо — Порочной, грязной, распутной, развращенной, я могу повторять до бесконечности все это дерьмо.

Но она вновь не отвечает и это начинает выводить меня из себя

— Я с тобой разговариваю твою мать — резко разворачиваю я ее к себе и встречаюсь с двумя изумрудами, такими же сияющими и переливающими все оттенки зеленоватого. Ни грамм страха, ужаса, боли, паники, ничего. Пустота, и безразличие. Мне нужен ее гребанный страх, ее покорность, ее повиновение, хоть что-то. Она опускает взгляд на свою руку, где я сильно держу ее, и я сжимаю еще сильнее, желая причинить боль, агонию, ущерб ее идеальности, но из нее даже не выходит болезненный стон, она лишь слегка искажает лицо. Испорченная сука, она знает боль, или же делает вид что знает. И тогда я ослабеваю хватку.

Я знаю как выкачать эмоции из нее, и очень скоро я это сделаю
— Тебе не понравилась одежда?
— Я предпочитаю ходить в своей разорванной — говорит она таким же холодным тоном.
— Значит так? — сжимаю я губы в тонкую линию и киваю — Хорошо
Я хватаю ее и так разорванный корсет и уничтожаю его полностью, до нижней части ее живота и оно наконец спадает с ее тела, оголяя ее полностью, не считая крошечного белья. Она даже не прикрывается демонстрируя мне свои прелести.
— Что дальше? Изнасилуешь? — тот же холодный тон и стеклянные глаза
Хочу ее придушить лишь за ее слова.
— Когда я закончу с тобой, ты скорее всего будешь молить об этом.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
— Приготовься, завтра придет священник — говорю я и направляюсь к двери.
— Священник? Какого хрена Ринальди. Что это значит? Зачем?
— Чтобы очистить твою порочную душу, дорогая — говорю я и оборачиваясь смотря прямо ей в глаза. Вот оно, на ее лице смешанные чувства и недопонимания. Ее маска дала трещину, которую она не сможет починить.
Закрываю дверь на ключ, оставляя ее с мыслями, которые будут съедать ее всю ночь, сам же направляюсь к себе и думаю что пора начать план по уничтожению гребаного Михеля Ферреро.