Наконец-то свободна
Изабелла
— Я буду так сильно скучать по тебе! — Выйдя из-под самолетного ангара, я заключаю Серену в еще одно объятие, прежде чем она ступает на взлетную полосу. Рокот самолета эхом отдается вокруг нас, как постоянное напоминание о том, что моя лучшая подруга вот-вот покинет меня. Мой брат Винни и мои двоюродные брат и сестра, Алиссия, Алессандро, Маттео и все его братья и сестры уже прошли свою очередь. Весь клан Валентино-Росси собрался на ее отъезд, и на следующей неделе, если все пойдет хорошо, прощаться буду я.
— Не больше, чем я, — ворчит дядя Данте.
— Ты уже согласился, Па, назад хода нет. — Серена одаривает отца усмешкой. — Кроме того, это всего на один год.
— Конечно, мы бы не стали брать свои слова обратно. — Тетя Роуз тычет мужа локтем в бок, затем сжимает плечо Серены. — Я так горжусь тобой.
— Да, конечно, горжусь, — добавляет ее отец. — И не забывай, я буду часто тебя навещать. Есть новое деловое предприятие, которое я рассматриваю в Милане...
— Сегодня никаких деловых разговоров, Ди. — тетя Роуз прерывает его с коварно-милой улыбкой. — Сегодня о Серене и ее достижениях.
Губы моего дяди сжимаются в жесткую линию. — Верно, и я верю, что ты будешь в хороших руках у Джии. — Он смотрит на жену своего сводного брата, и я не могу сказать, что этот взгляд внушает много доверия.
Мама близнецов встает рядом с Сереной после страстного поцелуя со своим мужем, моим дядей Марко. Как бы неприятно ни было видеть, как мои родственники целуются, в некотором роде приятно видеть, как все они счастливы со своими супругами. Это дает мне надежду, что однажды у меня будет то же, что и у них, несмотря на темный мир, в котором мы живем, и сомнительные способы, которыми начинались некоторые из этих отношений.
Говоря об этом мире, моя вездесущая тень приближается, как будто один из членов моей семьи представляет реальную угрозу.
— Не могу дождаться, когда увижу вас двоих в Риме через несколько недель. — Серена подмигивает, переводя нетерпеливый взгляд с Рафа на меня. Затем она наклоняется ближе и шепчет: — Я говорила тебе, что он был правильным выбором.
— Да, не обращай внимания на тот факт, что мне пришлось шантажировать его, чтобы он поехал со мной.
Она пожимает плечами. — Все, что поможет. — Она придвигается еще ближе и шепчет: — И не забудь принять таблетки перед отъездом в Италию. Поверь мне, когда я говорю, что ты ни за что не вернешься домой с этой вишенкой в целости и сохранности.
Я чуть не подавилась смехом. — Посмотрим, смогу ли я это сделать со своей темной тенью на буксире. — Если бы Раф сопроводил меня к гинекологу, это было бы величайшим позором.
Пилот появляется в дверях самолета и машет Серене рукой. — Мы готовы к вылету, мисс Валентино, как только вы будете готовы.
— Боже, я не могу поверить, что ты действительно это делаешь. — Нотка грусти остается в моем тоне, несмотря на все мои усилия.
— Я тоже.
— Ты собираешься убить его в Милане.
— Спасибо, кузина. И я надеюсь, что ты никого не убьешь в Риме. — Она еще раз подмигивает мне, прежде чем заключить в последние объятия. — Я приеду навестить тебя, как только ты устроишься.
— Обещаешь? — Я внезапно начинаю нервничать, и это мне не нравится. Все, чего я когда-либо хотела, — это быть свободной, иметь хоть каплю независимости, и теперь, когда это почти настигло меня, я в ужасе.
— Абсолютно. — Серена перекидывает свою дизайнерскую сумку через плечо и машет всей нашей семье, собравшейся в тени ангара. — Скоро увидимся! Ciao!
Я не могу оторвать глаз от своей лучшей подруги, когда она спешит вверх по ступенькам на своих массивных каблуках вслед за тетей Джией. Смесь возбуждения, счастья и страха бурлит у меня внутри. Я остаюсь прикованной к месту еще долго после того, как дверь в самолет закрывается.
— Ну же, principessa, мы не можем оставаться здесь вечно. — Рука Papà обнимает меня за плечо и направляет обратно к ожидающей машине. — Ты достаточно скоро увидишь Серену.
— В Риме, верно? — Я склоняю голову набок и смотрю на него своими лучшими щенячьими глазами. После того, как я уговорила своего упирающегося телохранителя согласиться, я отправилась прямо в офис Papà с Рафом, чтобы поделиться с ним захватывающими новостями.
Он был именно таким взволнованным, каким я его себе представляла.
— Тебе удалось привлечь на борт нужных вам людей для нашей экскурсии по Италии?
Поскольку, очевидно, одного психопата-охранника недостаточно, моему отцу пришлось позаботиться о том, чтобы он мог нанять еще дюжину охранников в качестве подкрепления. Поскольку большая часть операций Кинга проходила в США, ему было трудно так быстро найти команду на родине. Papà эмигрировал в Нью-Йорк, когда был совсем ребенком, и хотя у него были кое-какие связи в Италии, он мало кому доверял мою жизнь.
Или, по крайней мере, так мне рассказывали.
— Почти. — Он целует меня в макушку, прежде чем вести к лимузину. Раф проскакивает перед нами и открывает заднюю дверь, за которой уже сидят Винни и мама.
— Grazie, — говорит Papà, усаживая меня на огромное заднее сиденье рядом с моим братом, а Раф садится рядом со мной. Я больше не утруждаю себя жалобами на то, почему моя личная охрана должна постоянно находиться в нескольких дюймах от меня, в то время как Винни может оставаться на обычном расстоянии. На самом деле, его охранник едет в машине позади нас вместе с командой охраны моей мамы. Тони, правая рука моего отца, едет впереди с нашим водителем, завершая антураж Валентино.
Пока мои родители непринужденно беседуют о следующем благотворительном мероприятии моей тети Мэйзи, я толкаю брата локтем в бок. Я почти не видела его в последние несколько недель, с тех пор как он начал свою летнюю работу в King Industries. — Как дела на работе?
Он небрежно пожимает плечами. — Все в порядке. Клара поручает мне всю черную работу, и я провожу часы, зарывшись в кипы бумаг, но, думаю, мне нужно с чего-то начинать.
Если бы я не выбрала изучать медицину, эта работа была бы моей. Часть меня все еще надеется, что однажды роль генерального директора достанется моему брату. Мой отец настаивает, что нет причин, по которым я не могу стать педиатром и управлять семейным предприятием, но этого никогда не произойдет. Я знаю, что однажды мне придется выбирать.
Papà был более чем терпелив со мной, позволяя мне следовать своей страсти, но это не умаляет моего постоянно нависающего титула принцессы мафии.
— Я все еще не могу поверить, что Papà отпускает тебя в Рим, — шепчет он.
— То же самое. — Я наклоняюсь ближе к брату, и, клянусь, Раф двигается за мной. — Я действительно не поверю в это, пока не окажусь в том самолете, как Серена.
— Я думаю, он на самом деле пытается провернуть это. Вчера я подслушал, как он кричал на Тони о том, чтобы это произошло. — Он улыбается и обнимает меня за плечи. — Ты прошла долгий путь, старшая сестренка.
— Тебе лучше навестить меня.
— Ты же знаешь, что я так и сделаю, как только Papà даст мне выходной.
— Тогда я буду ждать вечно. — Я ерошу темные волосы брата, и мое сердце сжимается. Как бы сильно я ни боялась мысли о том, чтобы возглавить "Кингз", я бы никогда не хотела этого и для него. Винни назвали в честь старшего брата нашей мамы, который был убит, когда ему было примерно столько же лет, сколько сейчас моему брату. Он тоже был вовлечен в семейный бизнес. От мысли потерять его таким трагическим образом у меня сжимается горло и эмоции вырываются на поверхность.
Тишину нарушает залп выстрелов, и гигантский лимузин сворачивает на три полосы движения. — Всем пригнуться! — Кричит Раф, когда его массивное тело накрывает мое собственное, и я притягиваю Винни к себе.
Мои родители сидят поперек заднего сиденья, Papà прижимает маму к полу, а пули отскакивают от пуленепробиваемых окон. Я всегда удивлялась, почему мы должны оставаться внизу, если стекло должно быть достаточно толстым, чтобы защитить нас. Я не осмеливаюсь спросить Рафа сейчас.
— Кто, черт возьми, в нас стреляет? — рычит мой отец в сторону переднего сиденья.
В проеме появляется голова Тони с напряженным выражением лица. — Какой-то BMW преследует нас, — кричит он.
— Какого он цвета? — Кричит Раф у меня над головой.
— Темный, черный или, может быть, темно-синий. — Тони поднимает заднее стекло, прежде чем повернуться к своему и выпустить патрон.
— Интересно, связано ли это с тем, кто стрелял в нас в Escalade несколько недель назад. — Papà бормочет проклятия.
— Я думал, Тони должен был выяснить, кто за этим стоит. — Раф подтаскивает нас с Винни поближе, чтобы они с отцом могли продолжить разговор под шквал пуль за окном.
— Он выяснил, — рычит он. — Парни, которых мы подобрали, были наемными головорезами, и они отказались выдать своего благодетеля. Кто бы это ни был, он, должно быть, заплатил чертову кучу денег, чтобы осмелиться выстрелить в мою семью.
Рики сворачивает, пересекая другую полосу движения, и съезжает с нее. Грохочущий град пуль затихает, и массивный мужчина, навалившийся на меня сверху, переносит свой вес, чтобы я наконец смогла вздохнуть.
Papà подпрыгивает и опускает стекло между задним и передним сиденьями. — Тони, мне нужно, чтобы ты нашел этого pezzo di merda до конца дня или нашел новую гребаную работу.
— Конечно, capo, я займусь этим.
Мой отец и Тони были лучшими друзьями на протяжении десятилетий, и я уверена, что это не преступление, подлежащее увольнению, но это резкое напоминание о том, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Большинство крупных преступных синдикатов жили в относительном мире на протяжении последнего десятилетия. Мой отец и мои дяди приложили немало усилий, чтобы обеспечить это.
Так что, черт возьми, происходит прямо сейчас?
Papà помогает маме вернуться на сиденье, и мы следуем его примеру. Он кивает головой в сторону Рафа, его глаза полны ненависти. — Приготовь все для поездки Изабеллы. Я хочу, чтобы она убралась из города, пока я не сжег его дотла. Похоже, что затянувшееся перемирие на Манхэттене подошло к концу.
Мое сердце подпрыгивает кгорлу, смертельная смесь тревоги и возбуждения разрывает мои внутренности. Я немогу поверить, что это происходит на самом деле. Я наконец-то буду свободна.
Прощай
Спасибо