Телохранитель | +18

АВРОРА

– Хэй, амига, здесь просто обалденно! – кричит мне кто-то из соседей, перекрикивая музыку.

– Наслаждайтесь! Всё для вас! – отвечаю я на чистом испанском. Сегодня в моём баре была вечеринка.

– Ты не против? – спрашивает один из них, закуривая самокрутку.

– Неа, – я отсалютовала ему сангрией в красном стаканчике. У каждого были свои способы расслабиться и слиться с атмосферой маленького колумбийского городка.

– А я, пожалуй, сегодня уйду в отрыв. Предлагаю со мной, детка, – проговаривает рядом со мной Матео, доставая из внутреннего кармана куртки пакетик с таблетками.

– Ты же знаешь я эту фигню не люблю.

– Зря ломаешься. С них кайфово.

Мы познакомились пару недель назад. Матео – милый парень, работяга на местной птицеферме, старше меня на пару лет. В целом он мне симпатичен.

Но он не Саймон.

Моя первая любовь. Мужчина в маске призрака. Мой бывший телохранитель.

Отец нанял для меня Саймона, когда его бизнес-партнёры начали ему угрожать. Мне было шестнадцать. Я была школьницей.

"Гоуст лучший из лучших. Настоящая машина-убийца. Когда он рядом с тобой, я спокоен".

И я влюбилась. Адски, дико влюбилась в своего телохранителя. Наследница многомиллионного состояния, выращенная в интеллигентной семье, которой пророчили принца на белом коне. Я влюбилась в головореза в маске, которого боялись даже самые влиятельные друзья отца.

И я провоцировала, убеждаясь снова и снова, что ему не всё равно. Женщины коварны по своей сути, даже в юном возрасте. Мы всегда на глубинном уровне чувствуем, если мужчина нас хочет.

А еще у нас есть способность это желание дразнить, пробуждать, разжигая огонь и подливая в него топливо, глядя, как полыхает пламя, задевая и обугливая нас до кости. И я горела. Каждую проклятую секунду, я тлела внутри себя надежду утащить его за собой.

И я видела как Саймон на меня смотрит, когда сидела в короткой юбке на заднем сидении автомобиля. Как провожал взглядом, когда я лежала в бикини около бассейна. Таким взглядом тяжелым, свинцовым, чёрным, которое не спутаешь и от которого сердце начинает трепыхаться от триумфа и адреналина.

Я смотрела на него сквозь розовые мечты шестнадцатилетней девочки, которая влюбилась впервые.

Наёмник, зверь, чудовище.

И он полностью оправдывал эти эпитеты, когда я дразнила его заигрывая с парнями. Он их нещадно бил. Я это узнавала потом, от других. Как и причину по которой от меня шарахались люди. Они его боялись.

А отец был доволен. Ему того и надо было - запереть дочку в башне под присмотром дракона.

Я хотела падения Саймона. В какой-то мере мои провокации были местью за то, что мы никогда не будем вместе, за то, что он никогда не увидит во мне ту, что может быть рядом с ним.

И однажды я упала сама.

Помню в каком отчаянии я была, когда узнала, что Саймон отказался от работы. Я умоляла его не увольняться, не бросать меня. Страшно вспоминать, как я унижалась! И тогда он разрушил мои иллюзии в щепки, жёстко опустив меня на землю.

"Мой контракт закончен. Я больше не твой телохранитель. Ты видишь во мне сраную романтику — таинственного мужика в маске, своего личного телохранителя. Чёрт, да, Уитни Хьюстон и Кевин Костнер даже прихерели бы с твоей фантазии. Идиотка. Не знаю чего ты там намечтала в своей хорошенькой головке, но это всё полная херня. Ты живёшь в сказке, Аврора, а я — в её кровавом эпилоге. Я возвращаюсь в свою реальность из твоих ночных кошмаров. А ты продолжишь порхать во дворце, золотая девочка.

Что смотришь? Я невнятно говорю? У меня есть дела поважнее, чем быть тебе нянькой. Забудь, Рори"

Рори! Я терпеть не могла, когда он так меня называл.

И тогда я не обиделась. Конечно нет. Я только несколько месяцев тихо выла в подушку, ненавидя себя с той непримиримой, изматывающей яростью, на которую способны только подростки. Я узнала, каково это — чувствовать, что тебя отвергли окончательно. Боль безответной любви. Боль без всякой надежды на взаимность.

Я знала, что Саймон и дальше продолжил работать на моего отца, выполняя какие-то секретные поручения вместе с его отрядом. Но больше мы не пересекались.

Он просто исчез из моей жизни. Ушёл, будто никогда и не существовал.

И да, я никогда не называла его Гоуст. За исключением нашей последней ночи. 

Гоуст — нечто тёмное, пугающее, призрачное. Имя, идеально подходящее для двухметрового мужчины, одетого в чёрный тактический костюм, с черепом на лице вместо человеческого выражения.

Призрак.

Мой любимый Призрак...

Но это же просто первая влюблённость, правда? Всего три года — и всё прошло. Я стала старше. В конце концов, у меня даже были "отношения". Ну, почти. Один знакомый, заучка и ботан. Мы ходили на свидания пару раз, и всё. Это считается?

Мне должно быть всё равно на Саймона. Он ушёл. Сам. Просто растоптал меня своими чёрными берцами.

Теперь мне девятнадцать. Я уже не школьница. Взрослая девушка, которая сама строит свою жизнь. Я уехала в Колумбию. Открыла бар. Купила маленькую квартиру прямо над ним. Здесь меня никто не знает. Для всех я просто Аврора.

Я начала с нуля. И назад не вернусь.

Телефон завибрировал в кармане юбки. Я посмотрела на экран айфона. СМС от отца.

"Аврора, не вынуждай меня предпринимать действия, которые тебе не понравятся"

Удалить. Удалить сообщение. Настолько резко, что палец побелел.

Отец был не в восторге от того, что его принцесса отказалась от идеи поступления в университет Лиги Плюща, послала куда подальше трастовый фонд и уехала в захолустье в Южной Америке. Какое-то время он делал вид, что принимает моё решение, мол перебесится и вернётся. Но нет! Я чётко стояла на своем – я самостоятельная девушка, которая сама выбирает свой путь. И самое главное, я сама выбираю с кем мне пересекаться по жизни.

Я не сбежала ради протеста или подросткового бунта. Я сбежала, потому что мне стало тошно от этого блестящего золотого колпака, который давил меня со всех сторон. Все эти рауты, важные знакомства, завтрак из серебряных тарелок, где каждая деталь моей жизни была заранее расписана отцом и одобрена обществом. Это была не жизнь, а спектакль. И я в нём не главная актриса, а марионетка, которой даже нитки не принадлежат. Я захотела почувствовать, каково это — принимать решения самой, каково это — падать и вставать, не оборачиваясь за чьей-то тенью. Золотая клетка перестала блестеть, когда я поняла, что в ней нет ни свободы, ни смысла.

– Красотка, что хмурая такая? – Матео уже изрядно поднабрал. От него пахло пивом и вишневыми сигаретами. – Что-то случилось? Расскажи мне на ушко.

Он взял меня за колено, прижимая ближе.

Вибрация в кармане подтвердила, что моего отца надо переименовывать в Сталкера.

– Подожди, – я попыталась умерить пыл парня, чтобы прочитать очередное смс.

"Гоуст в пути"

Прочитала, вздохнула, а выдох застрял где-то в районе сердца. И я забыла о чём думала. Для меня всё перестало существовать. Даже музыка для меня стихла. В горле мгновенно пересохло.

Влюбленность не имеет срока годности. Это ощущаешь трепетом внизу живота. Будто там порхает стая бабочек с острыми крылышками, которые режут тебя до крови как лезвиями. Мне кажется, именно так ощущают себя наркоманы, когда получают заветную дозу.

А затем я почувствовала его. Даже не увидела, а почувствовала. Затылком, кожей, каждой клеткой. Взгляд. Такой же тяжёлый, обжигающий. Маленькие электрические разряды пошли вдоль позвоночника, до самого копчика. Покалыванием отдало так, что те самые бабочки взбесились и вгрызлись в меня как самые кровожадные твари.

Саймон уже здесь. Он нашёл меня.