Часть 10
Как и обещала, Камилла заехала за ним на выходных. Хоть он и молчал всю дорогу, однако она видела, что он был рад вновь быть с ней. Уголки его губ сформировали едва заметную, но такую искреннюю улыбку. Женщина не могла не радоваться.
Нужно продолжать в том же духе, подумала она.
Хантер стал свободно ходить по дому Камиллы, что радовало её. Невольно она вспомнила, как в первый день пребывания он старался быть тише воды, ниже травы.
Сейчас он спокойно ходит, словно жил здесь всю жизнь. Камилле это нравится. Именно этого она и добивается.
— Я оставила твои вещи в спальне. Хотела спросить, ту игрушку тебе купили?
— Нет. Мама сшила. У неё настоящий талант!
Женщина немного удивилась. Она сама немного умела шить, но это не могло не восхищать.
— У того лягушонка есть имя?
— В-вроде Бенджамин, — сказал он, немного смутившись.
— Хорошее имя.
Хантер взглянул на Камиллу. На её лице красовалась нежная улыбка. Он не уставал от неё. Даже наоборот. Подростку хотелось видеть эту улыбку как можно чаще. От неё на душе становилось так тепло и легко. Она буквально заражала его хорошим настроением, и он невольно улыбнулся.
— Ладно, мне нужно позвонить подруге. Если что, зови.
Он кивнул и уселся на кровать. Его альбом, плюшевая игрушка и камера лежали на книжной полке. Взглянув на них, Хантер улыбнулся. Он прекрасно помнил тот день, когда Эвелин подарила ему лягушонка. Он тогда так радовался, что чуть не упал.
Улыбка сошла с лица Хантера, и он решил сосредоточиться на чём-нибудь другом.
Невольно его мысли пришли к музыке - одному из многочисленных языков любви. Он вспомнил, как иногда играл на гитаре и пел для родителей, одноклассников и друзей родителей. Ему часто говорили, что у него талант. Было приятно такое слышать, и данные слова часто вводили его в краску. Сейчас он почти разучился играть на гитаре, да и нормально петь нет возможности. Вдобавок появилась боязнь сцены.
Может сейчас попробовать? Мисс Носеда разговаривает с подругой и по любому меня не услышит. Главное – не петь слишком громко, подумал он и прокашлялся, после чего закрыл глаза.
Прокричу «Люблю тебя»,
Только тогда пойду вперёд.
Хантер положил правую ногу на левую ногу, и начал пальцем отбивать ритм.
Часто злюсь на слабого себя,
Хранил амбиции в секрете ото всех.
Истинному «я» плевать было на остальных,
Хотел стараться ради тебя.
Ветер развивал волосы мои,
Чувства разносил светлые мои.
Искренностью всех я заразил.
Чувствую, что меняюсь ради тебя.*
Хантер продолжал тихонько петь, даже не подозревая, что за ним наблюдают. Камилла быстро закончила разговор с Лизой и решила проверить, как он там.
Она увидела новую сторону подростка. Он был расслаблен настолько, что не обращал внимания на весь остальной мир. Это не могло не радовать. Камилла с удовольствием слушала его пение и подметила для себя, что у него очень даже хороший голос. Хантер как-то упомянул, что многие считают его голос противным и раздражающим. Женщина не могла с этим согласиться. Это голос обычного подростка. Что в нём может быть противного?
Подросток не сразу заметил Камиллу, и когда до него дошло, что он был очень невнимательным, на его лице возник яркий румянец.
— Я-я... п-простите! Я не хотел отвлекать вас! П-прошу, не наказывайте меня!
— Я не собираюсь наказывать тебя за такое, — сказала она и села рядом с ним. — Мне понравилось. Ты сам сочинил?
— Н-нет... Это мой отец. Он написал песню маме и часто её пел.
— Всё равно хорошо звучит. У тебя милый голос, mijo.
— М-милый?! В-вы серьёзно?
— Конечно. Я бы не стала тебе врать.
Хантеру казалось, что его щёки уже не выдержат такой румянец. Он отвёл смущённый взгляд в сторону и Камилла вновь улыбнулась.
— Тебе стоит петь чаще.
— Я-я попробую...
Женщина вновь улыбнулась ему и положила руку на его плечо, начав гладить его. Её мальчик делает прогресс. Да, он ещё заикается при смущении, но хотя б не отрицает похвалу и принимает её. Камилла чувствует себя самой счастливой матерью на свете. Можно ли её винить? Хантер доверяет ей. Он старается стать лучше для неё и Гаса.
* * *
Суббота прошла спокойно. Даже слишком. Это не могло не радовать Камиллу. Всё, наконец, налаживается. Конечно, она ещё мало знала о Хантере. Она не собирается торопить его. Ей не хотелось давить на него и закидывать вопросами.
Женщина лежала в кровати и долго обдумывала завтрашний разговор. Она не должна быть слишком резкой. Он может испугаться. Нужно говорить всё спокойно и уверенно.
А если он не захочет? подумала она.
Эта мысль ещё ни разу не возникала в её разуме. Камилла даже не знала, что ей стоит сделать, если он откажется. Конечно, она не собиралась настаивать на своём. Её мысли запутались, словно клубок нитей.
Из раздумий её выбил крик. Снова тот душераздирающий крик, от которого она тогда чуть не упала с кровати.
Женщина резко встала и пошла в гостевую спальню. Она увидела, как Хантер сидел на кровати и обнимал колени, прижимая их к груди. Он пытался перестать плакать, но не мог.
Камилла подсела к нему и положила ладонь на его плечо. Хантер вздрогнул и посмотрел на неё. Она почувствовала, что он сейчас начнёт пытаться извиняться перед ней, хотя вины его здесь нет.
— Cariño, ты как?
Хантер не ответил. У него не было сил ответить. Он чувствовал, как в его горло буквально вонзали тысячу игл. Голос словно пропал. Она почувствовала это и обняла его. Подросток уткнулся лицом в её майку и продолжил тихонько плакать, пока она гладила его волосы, пропуская пальцы через них.
— Может, выпьем по кружке горячего шоколада? — спросила она, когда он немного успокоился.
Он едва заметно кивнул и разорвал объятия, после чего вытер слёзы о рукав свитера.
Камилла включила свет в зале, а сама пошла на кухню. Хантер уселся на диван и попытался успокоиться. Ему казалось, что Филипп везде. Он в каждом углу этого дома и от него не скрыться. Он словно воздух. Как бы сильно подросток не пытался, он не мог сбежать от того, что видел.
Из колеи его выбил голос Камиллы. Она протянула ему кружку. Он осторожно взял её и сделал глоток. Хантер чувствовал, как пар согревает его щёки и помогает ему немного расслабиться. Женщина внимательно смотрела на него и была готова выслушать. Он это понял и пытался собраться с мыслями.
— Мне... снилось, как я получил этот шрам, — сказал он, указав на шрам на своей щеке. —
Это было шесть лет назад. Дядя тогда был ужасно пьян. Он кричал. Я-я не помню, что он пытался сказать, но он был зол. Очень зол! Я-я начал плакать и молил его перестать. Он н-не слушал меня и лишь сильнее разозлился. Д-дядя взял нож и...
Руки Хантера сильно тряслись. Он чуть сильнее сжал кружку. Ему хотелось перестать думать о плохом, но не получалось. Неприятные воспоминания сами вылезали из всех сторон, пытаясь захватить всё на своём пути.
Сердце его колотится как бешенное, бьётся в барабанные перепонки и отдаётся в глазницы. Он так зажат, что любое движение похоже на судорогу.
Камилла поставила их кружки на стол и прижала Хантера к себе. Она запустила ладонь в его волосы и начала их гладить.
— Мне очень жаль, mijo...
— Н-не стоит. Я... заслужил подобное отношение к себе. Я был плохим ребёнком. Я-я не ходил в церковь, не был на первом месте по успеваемости, не всегда приносил домой хорошие оценки. Я был очень плохим.
— Это неправда! Я верю, что ты старался. К тому же, тебе не обязательно ходить в церковь. Это не делает тебя плохим.
— Но—
— Ты хороший, Хантер.
— Нет. Нет! Я ужасный! Я отвратительный! Я не заслуживаю вашей доброты.
— Неправда—
— Правда! Я... если б не я, дядя был бы жив! Я... я убил его!
Камилла не знала, что должна была сказать. Она не верила своим ушам. Он не способен на такое!
— Я-я до сих пор помню тот день. Он много выпил и сказал мне проваливать. Я-я хотел ему помочь, н-но... он бы снова ударил меня. Я закрылся в своей комнате и не выходил до утра... Д-дядя... он... умер. Он выпил слишком много, и его н-не стало ночью. Я-я не смог его спасти! Не смог остановить его! Я жалкий трус и убийца! Я не заслуживаю любви!
На его глазах снова навернулись слёзы, и он закрыл лицо руками. Камилла мысленно вздохнула с облегчением. Она не могла поверить, куда забежали её мысли. Она готова была услышать настоящий ужас, но получила совершенно иное. Женщина крепко обняла его.
— Gatito, ты не виноват.
— Н-но я—
— Не ты перебрал, а он. Филипп ведь взрослый человек. Он сам должен был понять, когда стоит прекратить. Ты не обязан брать на себя ответственность за него.
— Я-я мог бы его спасти...
— Ты и так молодец. Я не представляю, какой твоя жизнь была, но чувствую, что ты выкладывался на полную. Я знаю, что ты хотел как лучше, но порой несчастья случаются. Не нужно винить себя за всё плохое.
Хантер не смог ответить. Он дрожал. Он напуган и беззащитен. Со стороны подросток напоминал загнанного в угол котёнка. Камилле было больно видеть его таким.
— Д-дядя не всегда был таким. К-когда мама и папа были живы, он любил меня. Дядя был добрым. Строгим, но добрым. Он уважал мою маму и любил папу. Он... любил меня и говорил, что меня ждёт светлое будущее.
Подросток сделал паузу, дабы собраться с мыслями.
— К-когда папы и мамы не стало, он изменился. Начал употреблять алкоголь и курить. Я-я говорил, что ему не стоит этого делать, но он не слушал меня, — сказал он и вновь сделал паузу. — Я-я никому об этом не говорил, но чувствую, что могу вам доверять.
Хантер тяжело вздохнул и снял перчатки. Камилла взглянула на его ладони. Они были покрыты шрамами разных размеров и ожогами от сигарет. Она также увидела бинты, доходящие до запястий.
Женщина осторожно взяла его ладони и начала гладить их. Хантер немного напрягся. Он не сопротивлялся и иногда поглядывал на неё. Подросток видел ужас и грусть на её лице. На секунду он уже успел пожалеть о своём действии.
— Это... он с тобой сделал?
— Д-да... Я... очень похож на папу и его это бесило. Он... хотел воспитать из меня сильного человека. Д-дядя говорил, что мальчики не плачут, что только девочкам такое простительно. Каждый раз, когда я плакал или боялся, он... он...
Хантер напрягся сильнее. Камилла положила ладонь на его щёку со шрамом и начала её гладить.
— Иногда... дядя вёл себя странно. Он... мог напиться и резко обнять меня. Он называл меня Калебом и молил, чтобы я никогда не уходил от него.
Подросток вновь сделал паузу и тяжело вздохнул.
— Я... скучаю по нему. Я люблю его и хочу к нему... Это ненормально. Я знаю, что это ненормально, но ничего не могу с собой поделать! Что со мной не так?
— Mijo, с тобой всё хорошо. То, что ты испытываешь – нормально. Я бы больше удивилась, если б ты не скучал по нему. Он поступал ужасно, но он твоя семья и ты вправе его любить. Никто не запрещает тебе этого.
Он удивлённо посмотрел на неё. Камилла нежно улыбалась. На секунду Хантер забыл, как дышать. Эта женщина восхищала его. Она так спокойно слушала его жалобы. Она не осуждала его, не перебивала и не била. Это не могло не восхищать.
— Я-я ведь могу ещё секрет рассказать?
— Конечно. Я буду только рада выслушать тебя.
Подросток сделал дыхательное упражнение, закатал рукава свитера и начал осторожно снимать бинты. Увиденное шокировало Камиллу. Порезы. Много порезов друг на друге. Хантер резал вены уже давно. Некоторые из порезов были свежими.
— Mijo, ты—
— Да. Это я сам начал делать в двенадцать лет. Услышал, как об этом в школе говорили, взял у дяди одно лезвие и попробовал. Поначалу было больно, но потом уже не так сильно. Это... помогает справиться со стрессом. Я знаю, что врежу себе, но... мне становится так легко, когда я это делаю... Я... хотел хоть что-то контролировать в своей жизни...
Он взглянул на Камиллу. На её глазах навернулись едва заметные слёзы. Хантер запаниковал.
Молодец! Ты не мог заткнуться хоть на пять минут?! Посмотри, что ты сделал! Она так о тебе заботится, а ты расстроил её! Она теперь тебя возненавидит! Дурак! Дурак! Дурак! Ты жалкий эгоист, подумал он.
— П-простите, пожалуйста! Я-я не хотел вас расстраивать! Прошу, простите меня, я—
Камилла не дала ему договорить и заключила его в нежные и крепкие объятия. Подросток вновь начал дрожать. Он не понимал, что происходит. Почему она не злится на него? Почему эта женщина до сих пор проявляет к нему доброту? Его мысли запутались и стали единой странной массой.
— Сколько же ты пережил! Если бы я знала раньше... Ох, cariño, мне так жаль!
— Н-не стоит. Н-не вы же виноваты! Вы... всегда были ко мне так добры, даже когда я не заслуживал этого! Я... я рад, что вы стали частью моей жизни, — сказал он и слабо улыбнулся ей.
Камилла поцеловала его в лоб и прижала к себе. Хантер был в безопасности. Его здесь никто не ранит и не обидит. Он любим.
Подросток, наконец, обнял Камиллу, расположив голову на её плече. Она была на седьмом небе от счастья.
— Я-я... не хочу больше возвращаться в детский дом...
— Больше я тебя туда и не верну.
Хантер взглянул на неё с непониманием.
— Я хочу усыновить тебя.
Он быстро заморгал и чуть не упал от шока.
— Н-но я же—
— С тобой всё хорошо, Хантер. Ты добрый, ответственный и способный юноша. Мне нравится общаться с тобой и... мне следовало раньше завести этот разговор.
Он не ответил. Предложение звучало слишком хорошо. На секунду Хантер подумал, что всё это сон, и он проснётся на койке в детском доме в окружении знакомых лиц, но это не сон. Это реальность. Она сладка как мёд и так желанна.
— Д-да! Я всеми руками за! Я-я не подведу вас.
— Ты и так меня не подводишь, — сказала она и вновь обняла его. — Спасибо. Спасибо, что стал частью моей жизни и доверился мне.
— Н-не за что.
— Только обещай, что больше не будешь так делать, — сказала Камилла и взглянула на его руки.
— Д-да, конечно!
— К слову, тебе не нужно выбирать, кого любить больше. Я не запрещаю тебе любить твоих родителей. Я прекрасно понимаю, что они были очень важны для тебя. Мне лишь важно, чтобы ты чувствовал себя любимым.
— С в-вами я чувствую себя таким. Вы всегда такая добрая и... спасибо, Камилла.
*Перевод отрывка песни «Mirai Yohou Hallelujah!» в исполнении Liella. Никто не спасётся от отсылок!