Холодное оружие

— Сучка, тебе семнадцать! Найди себе парня, а то так и останешься девственницей до кончины своих дней.

Моей лучшей подругой на весь Сан-Франциско была Николь, но все ее называют Никки. Она была единственной девочкой из школы, которая решила со мной заговорить.

После пяти лет в обычной школе отец отправил меня в специализированное учебное заведение, в котором учатся только девушки. В России таких школ нет, поэтому он отдал меня на попечение дяди Тома, но того не сильно заботит моя посещаемость, как и успеваемость.

Я смотрю на Никки, которая распласталась на маленьком бархатистом диванчике лилового цвета, и лениво печатает сообщение своему новому ухажеру. Да, парней у нее не сосчитать, что и партнеров в постели. Ей недавно исполнилось восемнадцать, но такой образ жизни она стала вести с шестнадцати.

Не понимаю таких девушек и, наверное, никогда не пойму.

— Я не могу прыгнуть в постель к первому встречному и раздвинуть перед ним ноги, — смущенно парирую я, поправляя очки на переносице.

— Алекса, ты будто монашка какая-то, — фыркает она, выключая телефон и бросая тот в сторону. — Сходи в клуб, закажи коктейль, а дальше отдайся моменту.

— Не думаю, что папе понравятся мои похождения по клубам. Ты же знаешь, что я постоянно нахожусь под контролем, — виновато смотрю я на Николь.

Девушка закатывает глаза от недовольства и моих жалоб, а потом пожимает плечами, говоря о том, что ей все равно.

— Пока ты не научишься отстаивать свои права, твой отец продолжит держать тебя на коротком поводке, а ты и дальше будешь тонуть в опеке и тотальном контроле.

А ведь она права. Гиперопека у меня началась еще с первого класса.

Я никогда не выходила на улицу без охраны, меня провожали до школы и встречали после нее, на моем телефоне до сих пор стоит геолокация, чтобы папа мог в любое время посмотреть, где я нахожусь. Систематические звонки: каждое утро и каждый вечер, а если я на них не отвечу, то папа первым же рейсом прилетит в Калифорнию, бросив все свои дела в Москве.

— Может, ты и права, — робко отвечаю я, потирая свои ладони друг об друга.

— Конечно же я права! — Никки вскакивает со своего диванчика и подходит ко мне, — Сегодня же идем в клуб!

— А геолокация? И папа вечером позвонит.

Никки задумчиво метает карамельные радужки в натяжной потолок над нами, смотрит на свое мутное отражение в нем, а потом возвращает свой взгляд на меня.

— Ты поговоришь с папой, телефон оставишь дома и просто уйдешь. Надеюсь, твой дядя не такой же опекун, как твой отец?

Я отрицательно мотаю головой.

— Вот и славно! Сегодня вечером я зайду за тобой, надень свой самый лучший наряд!

***

Часы на стене показывают ровно девять вечера, а это значит, что с минуты на минуту мне позвонит отец.

Как только эта мысль проскочила в моей голове, то телефон в руке начинает вибрировать, а на экране высвечивается номер папы.

— Привет, пап, — выдавливаю я из себя радостный голосок.

— Добрый вечер, принцесса. Как дела? Как прошел день?

Эти вопросы уже сидят в собственной глотке и вот-вот выйдут наружу сгустками рвоты. Они настолько надоели мне, что порой я задумываюсь, чтобы завершить звонок и выбросить телефон через окно, но это никак не упростит задачу.

Я делаю глубокий вдох, а потом отвечаю:

— Все прекрасно, сегодня была у Николь в гостях и...

— Да, я знаю об этом, — перебивает он. — И мне не нравится, что ты с ней общаешься. Саша, мы же обсуждали это миллион раз, она плохо на тебя влияет.

Я комкаю в руке край одеяла, пока ладони потеют от паники и напряжения в разговоре.

— Да, пап, я помню об этом. Но она моя подруга, и единственная, кто общается со мной в школе.

— Она старше тебя.

— Всего лишь на год!

Он молчит, а если его ответом становится молчание, то это значит, что он не согласен со мной.

У меня нет выбора.

— Хорошо, я не буду с ней общаться, — сдаюсь я.

— Слово Брук?

— Слово Брук.

— Хорошо, принцесса, у меня еще целая гора бумажной волокиты, так что я пойду. Спокойной ночи, завтра позвоню тебе.

— Спокойной ночи.

Папа завершает звонок первым, а я смотрю в одну точку поникшим взглядом.

— Значит, перестанешь общаться со мной?

Голос подруги силой выводит меня из транса, заставляя внутри все сжаться и вздрогнуть всем телом от испуга.

Я смотрю на девушку, которая стоит в дверном проеме со скрещенными на груди руками.

— Прости, я не это имела в виду... Точнее, ты же знаешь его, он бы не отстал от меня, — тараторю я в оправдании.

— Да расслабься, — хохочет та, проходя в комнату.

На Николь короткое котельное платье бордового цвета. С ее длинными ногами и тонкой фигурой это платье чертовски подходит, оно не дополняет Николь. Это Николь дополняет платье, своей раскрепощенностью и легкой походкой.

— Кто тебя впустил?

— Твой дядя. Мы встретились у входной двери, когда я уже хотела позвонить в звонок, но он чуть не снес меня, пока вылетал из дома. Он всегда такой активный? Будто у него пропеллер в одном месте, — хихикает девушка, растягивая свои красные губы в улыбке.

— После смерти тети Линды он словно с ума сошел. Всегда где-то пропадает и его никогда не бывает дома, — пожимаю я плечами.

— Фу, не люблю говорить о смерти, — фыркает Никки. — Давай лучше задумаемся о твоем образе, ты что, пойдешь в этом?

Я разглядываю свои джинсы клеш, в которые заправлена белая футболка с надписью: «Привет, уроды».

— А что не так?

— Подруга, ты издеваешься надо мной? Да тебя парни за десять миль обходить будут. Ну уж нет, в таком виде мы тебя не пустим.

— Мы?

— Заходи! — зовет кого-то девушка, и я смотрю в пустоту коридора, ожидая, пока человек появится в моем поле зрения.

В комнату заходит незнакомая мне девушка с пакетом в руке.

Ее рыжие волосы рассыпаны по плечам, концы которых дотягиваются практически до ребер. На ней тоже короткое платье, но уже металлического цвета, пояс на талии усыпан стразами, поблескивающими под холодным светом от люстры.

Мой взгляд зациклился на лице незнакомки, а именно, на ее макияже. Он настолько резкий и агрессивный, но в то же время завораживающий и загадочный. Длинные тонкие стрелки, пышные ресницы, тени холодного оттенка с блестками, глаза подведены черным карандашом, а на губах темно-фиолетовая помада.

Она протягивает мне пакет в руки и ждет, пока я заберу его.

— Алекса, это Рокси, моя подруга. — Знакомит нас Николь.

Я не знала, что у Никки есть еще подруги.

— Приятно познакомиться, — бубню я, забирая у нее пакет.

— Ага, мне тоже, — без особой дружелюбности в голосе отвечает девушка.

Теперь она мне не сильно симпатизирует.

Я смотрю вовнутрь пакета, разглядывая содержимое. Достаю предположительно платье, но когда я вижу его длину, то отрицательно качаю головой.

— Я такое не надену.

— Ты хотя бы попробуй, — уговаривает подруга, доставая из пакета открытые туфли на шпильках. — Ради меня.

— Только ради тебя.

Господи, какой стыд!

Разглядывая себя в отражении зеркала, я стараюсь опустить подол молочного платья ниже, но из-за этого мою грудь сильно видно.

— Ты отлично выглядишь! — лепечет Николь, подбегая ко мне. — Вот теперь по тебе можно сказать, что дочка из Братвы идет отдыхать и веселиться!

Края платья по бокам соединяют три тонких цепочки, из-за них мои бедра оголяются только больше.

— Теперь туфли! — Николь пихает обувь мне в руки.

— Я никогда не ходила на каблуках.

— Самое время научиться.

Я обуваю туфли, застегивая ремешки на тонких щиколотках, аккуратно выпрямляюсь в спине и пытаюсь балансировать, чтобы не упасть.

— Ну-ка пройдись.

Оглядев девушек неуверенным взглядом, я решаю сделать первый шаг, но чуть ли не падаю.

— Она безнадежна, — выдыхает Рокси.

— Ничего, научится. — Николь обнимает меня за обнаженные плечи, тянет мою резинку вниз, чтобы снять ее с волос, и расправляет пряди, убирая их за спину. — Ты красавица, Алекса! — Она резко поворачивает меня лицом к зеркалу, из-за чего я чуть снова не падаю. — Ты только посмотри на себя.

— Думаю, очки здесь лишние, — неловко улыбаюсь я, а потом снимаю свои очки, убирая их на туалетный столик.

— А теперь, девочки, мы идем веселиться и никто нам не помешает!

***

Громкая музыка отражается от стен, попадая в голову звонким ударом. В помещении жуть, как много людей, все танцуют, веселятся и пьют, а я чувствую себя скованной.

— А может, мы просто погуляем? — склоняю я голову к уху Николь, чтобы она меня услышала.

— Ни за что!

Меня хватают за запястье и ведут вглубь клуба, пока я пытаюсь не задеть окружающих и не упасть.

Как же мне неловко и чувство тревожности никак не покидает меня. Я оставила телефон дома, чтобы папа не смог отследить мое местоположение, но он может позвонить. Мне страшно, плохо и есть ощущение, что я сейчас потеряю сознание.

Мое тело приземляется на что-то мягкое, по обе стороны от меня садятся девочки и я встречаюсь взглядом с какими-то парнями. Их тоже трое.

— Привет! — Один из парней протягивает руку Николь.

— Мальчики, знакомьтесь, это Алекса. Она впервые пришла в клуб, нужно дать ей незабываемые впечатления!

— Без вопросов.

Парень посередине наливает в рюмку алкоголь, а потом протягивает мне.

— Нет, спасибо, я не пью, — отнекиваюсь я.

— Да ладно тебе, — несильно пихает меня в плечо Никки. — Просто попробуй.

Спустя пару секунд отрицаний я все же забираю эту проклятую рюмку, но не решаюсь сделать глоток. Просто рассматриваю содержимое, словно в рюмке не алкоголь, а какой-нибудь яд.

— Пей! — кричит Николь.

— Не думаю, что это хорошая идея, — нервно улыбаюсь я, чувствуя, как дрожит нижняя губа.

Я на грани панической атаки.

— А ты не думай, просто пей! Пей! Пей! Пей! — стучит подруга кулаками по своим коленям, пытаясь взбодрить меня.

— Пей, пей, пей! — подключаются голоса парней и Рокси.

Мне ничего не остается, как выпить алкоголь залпом.

Жидкость растекается по горлу, обжигая мягкие ткани, и льется дальше, отдаваясь теплом по всему телу. Я морщусь от противного вкуса, на языке горький привкус и я начинаю кашлять.

— Что это? — прикрываю я рот тыльной стороной ладони.

— Текила. — отвечает Рокси.

— Какой мерзкий вкус.

— Да плевать! — визжит от радости и возбуждения Николь. — Пойдем танцевать!

Она не дожидается моего ответа, просто хватает за руку и утягивает на танцпол. Остальные также последовали нашему примеру.

Мне все еще страшно, некомфортно и чувство паники не заглушил даже алкоголь. Но если смотреть на окружающих меня людей, то я понимаю, что в данный момент они живут здесь и сейчас, не нагружают себя бытовыми проблемами и ни о чем не беспокоятся. И я понимаю, что такой шанс мне может выпасть один раз в жизни, может, я никогда не попаду в клуб, чтобы оторваться по полной.

От таких мыслей паника уходит на второй план, мои губы растягиваются в легкой улыбке счастья и спокойствия. Конец света не произойдет, если я просто отдохну как подросток.

***

Ноги уже болят, игры гудят. Мне пришлось снять туфли, чтобы на минуту расслабиться. Николь и Рокси продолжают танцевать с теми тремя парнями на танцполе, залив в себя половину бара в этом клубе. Им весело, а я не хочу портить их веселье своей неуверенностью.

— Хочешь выпить?

От незнакомого голоса все мое тело напрягается и баррикадируется в боевой готовности.

Парень протягивает мне стакан с алкоголем и ждет, что я возьму его.

— Вообще-то я...

На его плечо грубо приземляется мужская ладонь, разворачивая того ко мне спиной.

— Эй, парень, это место мое. Так что иди, танцуй, ладно? — улыбается ему темноволосый парень, который намного сильнее и выше его.

— Понял.

Парень сразу же уходит, а рядом со мной садится тот, кто его прогнал. Вблизи его тело кажется еще больше и устрашающе.

— Тебя разве не учили, что алкоголь из чужих рук брать нельзя?

— Почему? — Хлопаю я ресницами, смотря на незнакомца.

— В них подсыпают всякую дрянь и таких наивных девочек, как ты, разводят на секс, — он резко проводит пальцем по моей носу.

Я отодвигаюсь от него, практически вжимаясь спиной в спинку дивана.

Я достаточно пьяна, чтобы взять из чужих рук алкоголь, даже не задумываясь о последствиях.

— Я не знала. Спасибо, что предупредил.

— Ты никогда не была в клубах?

Стыдно это признавать, но я отрицательно качаю головой.

— Сегодня первый раз.

Он испускает смешок, который я не слышу, но прекрасно вижу.

Его глаза все еще зациклены на мне, пока мои бегают по всему его телу. Татуировки набиты на всю руку, из-за того, что его волосы растрепаны, то их часть закрывает половину лица, падая на глаза и я не могу их разглядеть. Но, мне кажется, что они такие темные, как и его волосы.

— Как тебя зовут? — начинаю я разговор, чтобы так нагло не пялиться на него.

— Эрик. — Он протягивает руку. — А тебя?

— Алекса. — Я протягиваю свою ладонь в ответ и мы жмем друг другу руки.

У него такая теплая и большая рука, что моя маленькая могла бы обжечься. Он буквально может накрыть мое лицо только одной своей ладонью.

Мое тело постоянно ледяное. Когда я посещала своего лечащего врача, он сказал, что у меня маленький гемоглобин и прописал курс витаминов с железом, но я перестала их пить после недели непрерывного приема.

Я разъединяю наше рукопожатие, пряча руку под свое бедро, чтобы его тепло не покинуло меня.

— Значит, ты одна пришла в клуб, не зная базовых правил?

— Нет, меня подруги притащили. Я не сильно горела желанием сюда идти.

— Мы можем уйти, если хочешь.

Если вспоминать слова Эрика, что нельзя брать алкоголь из чужих рук, то я не думаю, что можно уходить из клуба с первым встречным.

— Лучше я подожду подруг, — неуверенно отвечаю я.

— Ого. Маленькая, да ты схватываешь на лету.

Маленькая?!

Мои брови сводятся к переносице от этого милого, но странного прозвища.

Мы даже толком не знаем друг друга, а он уже мне прозвища дает. Какой невоспитанный.

— Предлагаю взять твоих подруг с нами и сходить прогуляться. Это куда лучше, чем ты будешь скучать одна, сидя на диване.

По-моему, это хорошая идея.

Я улыбаюсь увереннее и киваю ему.

— Можешь подождать меня здесь, я схожу за ними, — встаю я с дивана.

— Без проблем, маленькая, — пожимает он плечами. — Запиши мой номер, если потеряешься. Я с легкостью найду тебя.

Эрик достает свой телефон, но только я телефон с собой не брала.

— Я забыла свой телефон дома, — опускаю я глаза, смотря на пустые рюмки, которые одиноко стоят на столе.

Замечаю, как Эрик вытаскивает салфетку, а из своего портмоне ручку, начиная выводить цифры на мягкой бумаге. И только сейчас я понимаю, что мои глаза были настолько сильно привязаны к парню, что я не заметила эту вещицу в его руке.

Он протягивает мне салфетку с номером.

— Надеюсь, у твоих подруг телефон под рукой, — подмигивает тот.

Я забираю салфетку с чернилами, киваю украдкой и убегаю в глубь танцпола, даже не замечая того, что я босая.

Как только я нахожу Николь — тяну ту за плечо, чтобы она обратила на меня внимание.

— Ну что опять? — недовольно вскрикивает она, а я убираю руку, будто окунула ее в кипяток. — Алекса, что случилось?

— Там один парень... Его зовут Эрик... — запинаюсь я, — И он зовет нас погулять сейчас.

— Ну вот и иди с ним. Нам и тут весело.

Не успеваю я вернуться к Эрику, как слышу громкий выстрел, а потом крики присутствующих.

— Всем оставаться на своих местах!

Голос из громкоговорителя приводит меня в ужас, потому что я знаю его носителя.

Двое мужчин в черных костюмах расталкивают толпу, направляясь в мою сторону, а позади них плетется Брэд — советник дяди Тома. Из-за страха все мое тело оцепенело, и я вижу, как двое обходят меня и встают за спину, а передо мной стоит Брэд.

— Мисс Брук, пройдемте за мной, ваш отец ожидает вас в доме мистера Аллена.

Мне конец.

Я оглядываюсь назад, пытаюсь найти Николь и остальных, но как на зло они успели убежать.

***

До дома мы доезжаем за считанные секунды, пока меня притесняли двое амбалов, которые сидели по обе стороны от меня, будто я выйду из машины на полном ходу. Я не сумасшедшая и не самоубийца, чтобы так делать, да и двери машины заблокированы.

Брэд без лишних слов запускает меня в дом, охранники остались на улице, и теперь я вижу перед собой до жути спокойного отца, дядю Тома и своего кузена Кристиана, который стоит за дядей и сжимает в своих руках край свитера.

Чувствую себя овечкой, загнанной в угол.

— Сто сорок пять раз я звонил тебе, — начинает папа спокойным голосом, — Отправил двести с лишним сообщений, но ты так и не ответила. Когда я попросил Тома проверить тебя — тебя не было ни в комнате, ни в доме.

Если папа разговаривает таким тоном — мне грозит домашний арест на месяц, а может и больше.

— И где же ты пропадала?

Не могу ничего сказать в свое оправдание. Слова не хотят вылезать. Они застряли где-то в глотке, еще немного и я поперхнусь ими.

— Я... я... была в клубе с Николь и Рокси...

Отец опускает голову, зарываясь пальцами в свои темные волосы и сжимает их. Он ужасно зол.

— Александра, что ты мне обещала при последнем нашем разговоре?

— Что я перестану общаться с Николь, — тихо отвечаю я, как по команде.

— Тогда какого черта я снова слышу это имя? — повышает отец голос и вскакивает с дивана.

Я дергаюсь и пячусь назад, чувствуя, как нижняя губа начинает дрожать, глаза застилает пелена слез, а нос покалывает. Когда папа замечает мой испуг, он в миг успокаивается, делая глубокий вдох.

Он подходит ко мне, оседает на корточки и крепко обнимает меня, пока я утыкаюсь носом в его плечо.

— Саша, пойми, это для твоей же безопасности.

Эти слова каждый раз проигрываются у меня в голове, как заезженная пластинка. Папа всегда мне говорит о моей безопасности, но когда я рассказываю кому-то об этой безопасности, то все, как один, твердят мне о том, что это контроль. Не знаю кому уже верить. Я всего лишь хочу капельку свободы, глоток свежего воздуха. Мне нужна самостоятельность.

— Да, пап, я помню, — бубню ему в плечо поникшим голосом.

Я испортила веселье не только себе, но друзьям и окружающим в том числе. И когда я это осознаю, чувство стыда заполняет разум, а желание скрыться от этого мира возрастает в разы быстрее.

— Я пойду в свою комнату.

— Не так быстро, юная леди, — останавливает меня отец. — Думаешь, объятиями мы решили проблему?

Наказания мне не избежать.

— Домашний арест на месяц?

— Два месяца и неделю без карманных денег.

Я тяжело вздыхаю и киваю в согласии.

Папа отпускает меня, встает на ноги, а я иду в сторону лестницы, поднимаясь на второй этаж.

— Почему ты не отдашь ее своей жене?

Но голос дяди Тома заставляет меня остановиться на половине пути в свою комнату.

— Бывшей жене, — поправляет его папа. — Саша не общается со своей матерью чаще двух раз в месяц.

— Роб, она мешает тебе.

— Этот сопляк тебе тоже мешает?

— Нет, с мальчиками справляться куда легче. Вспомни нашу мать, она постоянно заставляла нас ходить с отцом на все его переговоры и дела.

— Прости, брат, но убивать людей перед глазами своей дочери я не буду.

От слов папы мне самой становится больно. Он всадил дяде Тому нож прямиком в сердце. Маму Криса убили на его глазах. Папа говорит, что после этого Крис боится всех людей, но это неправда, потому что он не боится меня и всегда говорит, когда мы остаемся одни.

— Роб, она из мафиози. Рано или поздно ей придется лицезреть смерть какой-нибудь помехи.

— Разговор окончен. Если с Сашей что-то случится, то сразу звони мне.

Я не услышала, как папа ушел из дома. Не видела, как он уехал со двора. Мне было не до этого.

Стоя перед огромным зеркалом, я смотрю на свое красное и опухшее от слез лицо. Это не честно. Почему Николь может гулять везде, где ей только вздумается, танцевать в клубе и пить всю ночь напролет, пока я просиживаю свой подростковый период в четырех стенах, как какая-то пленница? Нужно успокоиться, иначе завтра мне не поможет самый плотный тональный крем.

Подхожу к окну, чтобы раскрыть шторы, попутно смахивая слезы с лица. Но когда я вижу перед собой широкую спину, стоящую на моем балконе, и так спокойно покуривая сигарету, я взвизгиваю, блокируя ручку оконной двери. Я хочу заправить шторы и вылететь из комнаты с криками о том, что на моем балконе незнакомец. Какой-то извращенец пробрался ко мне и думал, что я его не замечу.

— Маленькая, это я. — Эрик постукивает по окну, чтобы я обратила на него внимание.

Я не верю собственным ушам, но когда оборачиваюсь, то не верю и собственным глазам.

Эрик стоит на моем балконе и ждет, пока я его впущу.

— Что ты здесь делаешь? — открываю я дверь балкона, но парень не заходит.

— Решил проверить, все ли хорошо у тебя.

Мой мозг все еще не может переварить тот шок, который я испытала минутами ранее.

— Как... как ты вообще меня нашел?

— Люди твоего отца устроили хаос в клубе, но я вовремя ушел и проследил за машиной, в которую ты села.

— Это люди моего дяди... — робко отвечаю я, склонив голову.

На улице поздняя ночь, поэтому ветер обдает мои обнаженные ноги холодом, отчего я невольно вздрагиваю. А потом на мои плечи ложится тяжелая кофта, в нос резко бьет запах сигарет и тяжелого кедрового парфюма.

— Лучше забери ее, иначе я пропахну сигаретами. Не хватало еще, чтобы дядя рассказал отцу, что я курю.

— А ты куришь? — интересуется он, склоняя ко мне голову так, что наши кончики носов на миг соприкасаются, но я успеваю сделать шаг назад.

— Нет!

Эрик посмеивается, а я чувствую, как кожа горит от смущения. Сама не понимаю, почему краснею, то ли от его заразительного смеха, то ли от холода, а может, все вместе.

— Ты успела записать мой номер?

Я сжимаю рукава чужой толстовки.

— Прости. Видимо, я потеряла его, когда ехала в машине или когда меня выводили из клуба.

Эрик без спроса заходит в мою спальню, как к себе домой. Он находит мой телефон, но когда включает, то наводит экран на мое лицо и тот снимается с разблокировки. Я даже не успеваю среагировать, просто стою и моргаю глазами, пока парень сам управляется с моей вещью.

— Готово. — Эрик убирает телефон на место, и выходит из комнаты. — До встречи, маленькая. Кофту потом вернешь.

— Погоди! — Я выбегаю на балкон. — Как ты спустишься? Прыгать собрался?

Но Эрик уже спускался по пожарной лестнице. Стоя подо мной, пока я свисаю корпусом с перил, парень достает свой мобильник.

Мой телефон вибрирует на прикроватной тумбочке от уведомления.

Я выхожу с балкона, на экране вижу сообщение и номер без имени.

НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Прости, маленькая, но я не готов ломать ноги, прыгая со второго этажа.

АЛЕКСА: Почему ты меня так называешь и откуда у тебя мой номер?

На мое сообщение он так и не ответил, и я решила не мучить себя ожиданием, иначе завтра я просто не приду в школу.