Все решено
Теперь можно было спокойно выдохнуть, потому что биатлонные соревнования официально завершились. Даже не знаю, кто этому обрадовался больше — я, Занин или наша биатлонная сборная.
Творческой бригадой мы двигались в сторону гостиницы, и уже здесь я ощутила прилив сил.
— Ну вот и все, ну вот и все, я ухожу... — Протяжно запела я.
— Так, все, Темнова пошла в разнос. — Заржал Валера.
— Кстати, коллеги, есть дельное предложение. — Выкрикнул Илья. — Как на счет собраться и отметить это дело?
Послышался гомон голосов, и Харланов произнес:
— Слушай, а неплохая идея. Я за.
— Димас, ты как?
— Полностью поддерживаю.
— Ну не, я пас. — Вдруг сказал Попов.
— Вано, ты одолел! — Запричитал Занин. — Хоть раз в жизни собраться, посидеть, а ты постоянно на слив идешь.
— Не, пацаны, я не...
— Ты хочешь, чтобы мы на тебя обиделись? — Вперился в него Трифанов. — Попов, ты же знаешь, как мы это умеем.
Оператор выдохнул и удрученно сказал:
— Ладно, ладно, вы же и до мертвого докопаетесь.
— Темнова, а ты что молчишь?
— А меня кто разве спрашивал? — Возмутилась я.
— Правильно, ее и спрашивать никто не будет. На плечо закинул и пошел.
Триф водрузил меня на плечо и гордо прошагал вперед. Как бы я ни отбивалась — это было бесполезно. Парни весело засмеялись и начали отпускать шуточки в нашу сторону.
— Натах, ну как полет? Нормальный? — Кричал Дима, смеясь.
Я ответила на его вопрос, показав фак.
***
Пока парни бегали в магазин и готовились к попойке уходящего года, я сидела в своем номере и разговаривала с сестрой по скайпу.
— Тань, я домой хочу — просто жесть. Уже соскучилась по мамкиному борщу, да и вообще по нормальной еде.
— О Господи, кто о чем, а ты про жрачку. — Засмеялась она.
— Черт, и правда. — Добавила я. — Все-таки это болезнь, которая передается через укус.
— Когда это тебя Трифанов успел укусить?
— Ой, хорош тебе. — Хохотнула я, и начала потихоньку собирать чемоданы.
— Как у тебя с этими? — Спросила осторожно Таня.
Я опустила глаза в пол и села на кровать.
— Никак, Тань. — Кинув кофту в чемодан, сказала я. — Не хочу даже об этом говорить.
— Что-то серьезное случилось?
— Дома расскажу. Это не разговор по скайпу.
В дверь постучали, а затем в щель просунулась голова Зани.
— Ну, ты идешь?
— Две минуты, Дим. — Крикнула я.
— Я тебя подожду.
— Ну, вот и все. Давай прощаться.
Передав приветы и попрощавшись с сестрой, я закрыла нетбук.
«Все мы выдаем себя за тех, кем не являемся на деле.» — вспомнились от чего-то слова Занина. И тут я начала понимать одну вещь: никто не идеален. Каждый, абсолютно каждый человек совершает ошибки, оступается, запутывается в себе, а потом разочаровывается... Это нормально. Это лишний раз доказывает то, что человек учится на своих же ошибках.
Идеалов не бывает. Люди строят из себя всех таких правильных-идеальных, но это все иллюзии, которые рано или поздно превратятся в пыль. Люди живут в поиске идеалов, забывая о том, что они уникально по-своему. Они тратят свое время в погоне за счастьем, не замечая его в обычных мелочах. Быть собой — это и есть счастье.
Однажды, заглянув в себя и свою душу, ты начнешь понимать себя. После ты примешь себя таким, какой ты есть. В конце концов ты поймешь, что ты — сама уникальность. Просто надо вовремя понять и принять, и тогда все будет по-другому.
— Быть собой. — Проговорила я тихо. — А может, стоит попробовать?
— Наташ! — Услышала я рев Занина, и рысью устремилась к нему.
***
Мы решили собраться в комнате отдыха, но для начала надо было зайти к Трифу и помочь ему перетащить часть вещей. Как обычно, Дима пытался меня развеселить, но когда он вышел из-за угла, то запнулся и остановился.
— Что-то случилось?
— Да ты знаешь, нам бы через другой ход... — Замялся Занин, надвигаясь на меня.
«Когда он так делает, то это значит только одно: дело — дрянь!»
— Другой ход к Трифу? — Возмутилась я. — Ты что, упал что ли?
— Да я серьезно.
— Занин! — Рявкнула я. — Что, мать твою, происходит?
Я пыталась прорваться, но было бесполезно.
— Да ты мне не веришь что ли? — Взвинтился он.
— Верю, но сейчас ты не внушаешь мне доверия.
Проведя обманный прием, я довольная вышла из-за угла, и тут же приросла к полу. Зажмурившись, я была готова ослепнуть, но из глаз текли невероятно жгучие слезы, заставляя смотреть меня на это снова и снова. Через секунду закололо сердце, и возникло ощущение, будто мне его прострелили. Внутри разрасталась гнетущая дыра. Стало невыносимо больно, и поэтому я стала рыдать в голос. Закрыв лицо руками, я издавала такие рыки, что перепуганный Занин подбежал ко мне и взял за плечи.
— Пойдем, Наташ. Пойдем. — Прошептал он, а я и шага не могла сделать. У меня просто отказали ноги.
На моих глазах случилось непоправимое: Йоханнес предал меня дважды. Он целовал другую. Целовал ее так, будто это ее он водил на прогулки; будто из-за нее он получил по лицу и не бежал гонки; будто ей он делал сюрпризы, а она ему говорила «мой милый Йоханнес». Я не могла в это поверить... нет, я не хотела в это верить.
Вырвавшись из рук коллеги, я бесцеремонно подлетела к сладкой парочке и втащила рыжему мощную пощечину. Удар был такой силы, что было слышно, как завибрировали стены. Недаром говорят, что близкий человек лучше других знает, как сделать больно и сломать тебя, но я не верила в это. В правдивости этой фразы я убедилась только сейчас, когда было все окончательно потеряно.
— Наташ! — Крикнул он, но я уже успела скрыться за углом.
— Не смей даже подходить к ней! — Процедил сквозь зубы Занин, отталкивая норвежца назад. После этого Дима скрылся следом за мной. Йоханнес опустился на колени и схватился за голову. В его глазах потемнело, и из груди вырвался раздирающий уши крик.
За моей роковой ошибкой последовала его непоправимая, которая разрушила все. Которая окончательно поставила точку в этой истории.
***
Я без разбора швыряла вещи в чемодан, заглушая громкие рыдания музыкой. Я была потеряна. Мне хотелось убежать из этой гостиницы, из этой страны, из этого мира. Я не знала, куда себя деть. Я была сломана, но единственным просветом в сложившейся ситуации было одно — возвращение домой.
— Наташ, ты серьезно? — Воскликнул Занин, врываясь в мой номер и делая звук тише. — Да ты с ума сошла!
— А ты думаешь, что я шучу? Ты думаешь, что это смешно? — Орала я.
Он опустил глаза в пол.
— Шутки кончились, Дим. Мне сердце разбили. — Сказала я тихо, а потом снова принялась срывать голос. — Мне душу вырвали с корнем. Меня сломали к чертовой матери!
— Сядь и угомонись! — Рявкнул он на меня.
Не самый дельный совет с его стороны, а потому я схватила телефон и начала звонить. Первый раз — безрезультатно.
— Наташ!
Второй раз — также.
— Наташа!
На третий раз пошли гудки.
— Темнова, мать твою!
Коллега вырвал из моих рук телефон и хлопнул его на стол. Мои губы дрожали от бессилия, да и я... Я сама дрожала. Я смотрела на него, как избитый и беспомощный щенок, который пережил все, но на главном испытании сломался. Мои глаза просили о помощи, и Занин был единственным, кто мог мне сейчас ее оказать.
— Ната...
Он прижал меня к себе, и я издевательски зарыдала на его груди. Я кричала, потом что-то шептала, впивалась ногтями в его руки, но боль не утихала. Она была периодической: то молниеносно разрасталась, то потом также затихала. Все это время Дима стойко и исправно жалел меня, стараясь хоть как-то облегчить мои старания.
— Дим, я так больше не могу. Я больше... Больше не могу.
— Нат, потерпи чуть-чуть. До завтра.
Остаться до завтра — значит проиграть и сломать себя до конца.
— Нет, Дим. Не пойми меня неправильно, но... Я не могу.
Он понял все без слов. Он знал всю эту историю от начала до конца, поэтому у него даже не было веских аргументов оставить меня здесь. Поджав губы, он слабо кивнул. И уже за это я была ему безмерно благодарна.
***
Мы прощались на ресепшне, ожидая такси.
— Передавай ребятам от меня привет. Скажи, что мне... Нужно срочно было улететь. Ну, ты знаешь, что сказать.
— Нат, не переживай за ребят. — Чуть грустно сказал Занин. — Я прекрасно тебя понимаю, и если ты так делаешь, значит, так и правда будет лучше. Самое главное — это держаться, и быть на связи.
— Мое большое дружеское сердце любит тебя, коллега. — Чуть криво улыбнулась я и обняла Диму.
— Это взаимно, коллега. — Ответил он и принял меня в свои объятия. — Такси подъехало. Пора.
Занин помог мне загрузить багаж. Обменявшись прощанием, я юркнула в машину, и уже оттуда помахала ему рукой. Улыбаясь, он сделал тоже самое, и через секунду автомобиль начал свое движение, унося меня в аэропорт.
***
Я не без труда обменяла свой билет. Придется лететь чартерным рейсом через Финляндию, но это не уменьшало моего желания поскорее улететь из страны разбитых грез. Ожидая регистрации, я снова взяла в руки телефон, и на этот раз мой звонок обернулся удачей.
— Натали, привет.
Только один человек меня мог так приветствовать. И если я звонила Савину, то дело было и правда дрянь.
— Привет, Жека. Ты выходной?
— Лучше — я в мини-отпуске.
— Сможешь меня встретить в аэропорту?
Он и так знал, что что-то случилось. Ничего не спрашивая, он попросил оставить ему координаты и отзвониться, как я буду в Москве.
— Ну, вот и все. Еще на одно дело меньше. — Прошептала я.
Табло оповещало о начале регистрации на рейс Пардубице — Хельсинки-Вантаа — Домодедово, и отчего-то я облегченно выдохнула. Пройдя к очереди, я услышала вопли и какие-то крики за своей спиной.
— Стой! Не надо!
Обернувшись, передо мной стоял запыханный Йоханнес, держа букет цветов трясущимися руками.
— Подожди! Я готов все объяснить.
Час назад — нервный срыв, а сейчас — пустота. Не душащая, не разрывающая. Просто, ледяная пустота. Отставив чемодан в сторону, я скрестила руки на груди и приготовилась его слушать.
«Темнова, оно тебе надо? Тебе надо сейчас терзать лишний раз душу, которая почти сгорела и спалила все до тла?»
— Наташ, я безмерно виноват перед тобой. Даже не знаю, как мне загладить вину и вернуть твое доверие.
Он откашлялся, а затем, смотря на цветы, продолжил:
— Ты стала дорога мне за считанные дни. Я был счастлив проводить дни с тобой, но... Та ситуация... Я просто бездарно проебал свой шанс вместо того, чтобы взять себя в руки и все исправить. Ты все и без меня знаешь, и я приму любое твое решение. Прости.
Йоханнес вручил мне цветы. Те самые, которые он дарил мне почти при каждой встрече.
— Я тебя услышала. Могу ли я попросить тебя об одном?
— Все, что угодно. — Покорно ответил норвежец, снова надеясь на чудо.
— Забудь меня, и уйди из моей жизни, раз и навсегда. Понимаю, это будет тяжело, но... Так будет лучше.
Я выкинула букет в урну и пошла регистрироваться, а Йоханнес безжизненными глазами прожигал мою спину. Теперь все было окончательно решено.
***
В зале ожидания было не многолюдно. Ночь начала брать бразды правления в свои руки. Люди были уставшие, но они так отчаянно хотели домой, что у них горели глаза. Собственно говоря, я была из их числа.
Читая книгу «Мне тебя обещали», я удивлялась тому, насколько тонко и просто автор рассказывает о любви, воспоминаниях и человеческой жизни. В некоторых описаниях я находила обрывки своей жизни, только вот вопросов было все равно больше, чем ответов.
Объявили посадку. Подхватив рюкзак, я влилась в толпу и медленно брела, озираясь по сторонам.
«Детство кончилось, чудес не бывает». — Осекла я себя и стала идти по туннелю, смотря на яркие огни. Дальше все по стандартной схеме: предъявление билета, посадка, пристегивание ремня, наушники, взлет и мгновенный сон. Играла песня Лены Темниковой — Импульсы, и в этом сне эпизодами проносились мои рабочие дни: пожар в операторской, смех Занина, драка с Трифановым, разговоры с Подчуфаровой, тусовки с ребятами... Теперь все это останется в прошлом. Таком чудесном и таком болезненном прошлом.