И ты просто будь собой
Я стояла в ванной, смотря на свою опухшую морду и красные глаза. Честно говоря, это не принесло мне никакого удовольствия.
— Господи, ну только не это. — Проскулила я, и принялась умывать лицо.
Как бы я ни чистила его, как бы ни замазывала синяки — безрезультатно! В конце концов, чертыхнувшись, я стерла с лица всю косметику и надела темные очки, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Тем временем в моей гостиной яростно трезвонил мобильный.
— Ну что за придурок в 8 утра? — Прорычала я, принимая вызов. — Хотя я не удивлена, потому что кто может звонить в такую рань, если не Триф?
— Быстро в столовку! У нас в 9 летучка!
— Какого хрена? — Возмутилась я.
— Быстро, я сказал.
Я представила шипящее лицо Ильи. Черт возьми, лучше его не злить.
— Пять минут — я буду.
Все-таки я решила оставить все так, как есть. Краситься было поздно, а скрывать мне уже нечего, но от полнейшего фиаско меня спасут темные очки. Собрав все необходимое, я помчалась в столовую.
***
Такого апокалипсиса я не видела со времен Эстерсунда, когда в столовой была невероятная шумиха. Покидав в свой поднос все необходимое, я юрко просочилась мимо толпящихся людей и уселась за стол к своим коллегам.
— Доброе утро! — немного хриплым голосом произнесла я.
Собственно говоря, помимо Димы и Ильи, с нами были и наши операторы. Это все же лучше, чем находиться в компании с некоторыми... Предателями.
— Что, бухала всю ночь? — Сострил Илья, задавливая в себе смешок.
Стянув очки, я вперилась в него прищуренными, опухшими глазами.
— Да, — протянул Дима, — видок у тебя совсем не важный.
— Спасибо за сочувствие. — Ответила я, отпивая сок. — По какому поводу летучка?
— Гу сегодня объявит список тех, кто поедет на Рождественскую гонку, а также...
От неожиданности я поперхнулась, но Ваня своевременно постучал мне по спине.
— Господи, да вы серьезно? — Взревела я. — Что за день-то такой?
— Да что с тобой? — Всполошился Дима. — То ты навеселе постоянно, то тебя пальцем не тронь.
— Не женщина, а сатана. — Поддакнул Валера.
Я даже и думать забыла про эту Рождественскую гонку! Заерзав на месте, мое настроение было окончательно испорчено. И, откровенно говоря, у меня не было никакого желания туда ехать.
— Я просто... Не хочу туда ехать.
— А ты и не поедешь. — Утешил Валера. — Поедет Триф.
— Что? — Возмутился он. — Какого черта я опять?
— Потому что ты там — постоянный клиент, и...
Весь столик закатился невероятно истерическим смехом. Никому не удалось и слова сказать, потому что мы ржали, как ненормальные.
— Валер, ты как скажешь. — Давился словами Ваня.
— Да если это и правда так. — Пытался произнести Харланов. — Поэтому, Илюха, поедем с тобой снова покорять просторы Гельзенкирхена.
— Да так нечестно! Постоянно я! Вон, возьмите Занина, — противился Илья, — а лучше — Темнову. Я тоже отдыхать хочу!
— Отдохнешь. — Сказал ему Занин, похлопывая по плечу. — На том свете.
Парни снова загоготали, а Триф скинул его руку.
— Пошлите на летучку, а то нам начальник пиздюлей нахаляву ввалит. — Сказал Попов, поднимаясь с места.
— Ваня! — Ошарашенно осекла его я. — Что за слова?
— Да, пора бы уже. — Добавил Занин, поглядывая на часы.
Забрав с собой шоколадку и бутылочку воды, я вылезла из-за стола и стала ждать остальных. После мы медленно побрели к выходу. Дима охотно придерживал всем дверь, и когда очередь дошла до меня, то путь мне преградил Трифанов.
— Все равно я сделаю так, чтобы ты поехала.
***
Конечно, Триф не сделал так, чтобы меня взяли вместо него в Гельзенкирхен. Ему этого просто-напросто не позволил Губерниев.
— Но, Дмитрий Викторович...
— Так, Илья, я все сказал. — Твердо сказал Гу. — Она не поедет вместо тебя, у нее еще опыта мало в проведении таких мероприятий. Вот на Гонку Чемпионов я ее возьму, но до нее сначала дожить надо.
— Это нечестно! — Упорствовал Триф, поджав губы.
Губер выдохнул и сказал:
— А жизнь — вообще нечестная штука, но и тут все зависит только от тебя: либо ныть, либо вершить. А если вопросов ни у кого нет, то перейдем к основной теме нашего сбора.
Илья фыркнул и снова обиделся на весь мир. Конечно, я радовалась тому, что не поеду в Германию, но, с другой стороны, это был бы новый и интересный опыт для меня. А начальнику перечить нельзя, тем более — Губерниеву. Мы обсудили планы и задания на сегодняшний день. В принципе, ничего глобального, но работка предстоит веселая. Тем более это последний соревновательный день, а после мы отправляемся на каникулы. Ну, как сказать: кто-то на каникулы, а кто-то — на студию программы «Все на Матч».
***
Ленивое воскресное настроение — оно такое. Приведя кое-как в порядок свое жилище после вчерашнего хаоса, я плюхнулась на кровать и раскинула руки. А мысли постепенно стали заполняться тоской по дому. Неужели уже завтра я буду дома, в России? Неужели я скоро увижу родных, друзей, отведаю домашней еды, и встречу Новый год не в суетливой Европе, а в узком семейном кругу?
После этих мыслей по моему лицу расползлась счастливая улыбка. Нет, я до сих пор не верила, что мы на финишной биатлонной прямой. Уже завтра я буду в России, и больше мне ничего не нужно.
Довольно потягиваясь на кровати, мои приятные мысли прервал громкий стук в дверь. Биатлонная финишная прямая еще не настала.
— Войдите. — Гаркнула я, и даже не соизволила встать. А меж тем в коридоре возник Занин.
— Ну, ты как? — Спросил он, присаживаясь в кресло.
— Нормально, жить можно. — Сев на край постели, ответила я. — Только делать нихрена не охота.
— Такая же ерунда. Охота просто завалиться и спать целый день.
— Димас, я не верю, что завтра уже буду дома. — С дурацкой улыбкой сказала я. — Так соскучилась уже по России. Хочу поесть нормальной, блин, домашней еды.
Занин заржал, но, тем не менее, ответил:
— Да, Натах, согласен с тобой. Я по Танюхе своей соскучился — жуть просто. Хоть Новый год вместе встретим, наконец-то, как белые люди.
— Не говори. — Поддакнула я. — Одолел уже этот биатлон.
Дима снова засмеялся, и стал обводить глазами комнату.
— А у кого-то, я смотрю, вчера был погром.
— Лучше не спрашивай. — Оборвала его я.
В комнате повисла минута молчания. Коллега то поглядывал на меня, то опускал глаза в пол.
— Может, ты мне расскажешь, что случилось? — Нарушил тишину Дима.
Переплетая пальцы между собой, я очень долго сомневалась в своем решении, и из-за этого пауза затянулась еще на некоторое время. Я не выдержала и выдохнула:
— Хорошо. Я расскажу.
В конце концов, это был Занин, который один из первых приходил на помощь и давал мне ценные советы. Ему я могла доверить все, что угодно, и я знала, что за пределы моей комнаты ничего никуда не выйдет. Забыв свои сомнения и страхи, я рассказала коллеге о вчерашнем инциденте. Больше всего Диму поразила не сама история, а исход этой истории.
— То есть, по факту, ты их обоих послала?
— Получается так. — Пожала плечами я.
Дима озадаченно зачесал макушку.
— Нет, я конечно ожидал всего, чего угодно, но явно не этого. Я не думал, что ты обоих бортанешь и оставишь с носом.
— Дим, — начала я, — ну довели. Достали уже эти детсадовские проделки. Подкараулил там, передал через другого, подстроил здесь... Вчера это было последней каплей, после которой я просто взорвалась в чертовой матери!
Я закрыла лицо руками, не в силах совладать с собой. Занин сочувственно кивнул, а затем спросил:
— Не жалеешь?
Я было хотела сказать «Да», но пересилила себя и ответила твердое:
— Нет, не жалею. Антон прекрасно все понимал, но не хотел смириться с моим выбором. Поэтому я решила, что-либо одна, либо никому из них. Надеюсь, что Йоханнес поймет и простит.
— Я думаю, что нет.
— Ты что-то знаешь? — Спросила я Занина.
— Только то, что вчера ночью он напился так, что к нам прибежал Тарей, и мы его вместе откачивали. Причину не назвал, да и разговаривать он с нами особо не хотел.
— Господи. — Прохрипела я и укрыла руками свою голову.
Дима пересел ко мне и крепко обнял меня. И только теперь я поняла, какую ошибку я совершила.
***
Всю гонку я ходила, как в воду опущенная. Дима своим разговором сделал мне «медвежью услугу»: с одной стороны помог, а с другой стороны заставил меня почувствовать себя виноватой.
Сейчас я начала серьезно жалеть о том, что совершила. Из-за моей справедливости, из-за наплыва чувств и похабного отношения Антона я стала гранатой, которая резко рванула. Рядом оказались близкие люди, но больше всего пострадал тот, кому я была готова дать шанс. Я подпустила его к себе слишком близко, заставляя поверить в нас, а потом своим решением вонзила ему нож в спину. От этой мысли мой желудок предательски заурчал.
Время шло, все были заняты чем-то, а я не понимала, что происходит. Я будто находилась в прострации, а голоса до меня доносились глухо, вырывая из мыслей. Сев в углу, я закрыла голову руками и снова начала бороться с собой.
Мое второе «Я» проявляется в действиях, просится наружу, а я тщательно скрываю его за маской решительности и дерзости. Я стараюсь держаться, стараюсь держать себя в руках, но рано или поздно все равно наступает тот момент, когда у меня срывает башню, и я в одну секунду становлюсь зверем. Я устала. Устала бороться с собой и скрываться за масками. Я хочу отдохнуть от себя, от своих дибильных мыслей, страхов, сомнений, заморочек, душащих воспоминаний и прочего. Я надоела сама себе, я доконала саму себя. Мне это все осточертело: эта вечная борьба с собой, мнительность, какая-то глупая паранойя... Все, хватит! Достало! Я хочу выйти из своей больной головы!
— Темнова, ты меня достала! Я тебе объявляю войну! — Сказала я себе.
— Дожила, — вступился внутренний голос, — уже с собой ужиться не можешь. Интересно, что же будет дальше?
— Заткнись, а. Без тебя тошно!
— Не говори глупостей. Если бы тебе было тошно, ты бы искала любой способ залезть в петлю, не раздумывая. А пока ты здесь и борешься с собой — значит, ты жива, и с тобой все в порядке.
— Не в порядке. Со мной нихрена не в порядке! — Кричала я про себя, и по коже пошли мурашки. — Я потерялась. Я не знаю, что мне делать теперь.
Я подняла голову, смаргивая слезы, и не заметила, что надо мной стоял Занин.
— С тобой все нормально? — Обеспокоенно спросил он, протягивая руку.
Поднявшись с его помощью, я ответила:
— Знаешь... Как-то странно осознавать то, что ты выдаешь себя за того, кем не являешься на самом деле.
— Все мы выдаем себя за тех, кем не являемся на деле, но рано или поздно придет тот день, тогда ты примешь себя такой, какая ты есть. Вот тогда и встанет все на свои места.
Он будто мысли мои прочитал. Я думала об этом, но не решалась этого сказать. А он озвучил это так твердо и так уверенно, что я поверила ему беспрекословно.
— Занин, ты... Ты просто святой. Спасибо тебе.
Я крепко стиснула коллегу в своих объятиях, а он пару раз хихикнул.
— Я не святой. Я просто пытаюсь сделать твое соседство с Трифом чуточку проще.
Я засмеялась, и мы вместе зашагали к нашей творческой бригаде.
***
Последние гонки уходящего года завершились для нас отсутствием медалей. Не самая радужная перспектива, но везет тому, кто везет. Во время гонки мы занимались всем, чем угодно, но только не делом и не работой. Я смотрела новости хоккея, Димас с Поповым над чем-то громко смеялись, а Трифанов ныл на ухо Харланову.
— Валер, ну не надо!
— Я тебе сказал.
— Ну, Валер. — Конючил Илья.
— Нет!
— Валера!
— Так, не ной! — Рявкнул Валера. — Начальник поставил задачу — значит, ее надо выполнять.
— Я задолбался в эфире каждый раз висеть. Вон, пускай Темнова повисит. Все равно нихрена не делает.
— Мы, кажется, уже это обсуждали. Наташку пока не ставят на послегоночный материал.
— В Гельзенкирхен ее не берут, на послегоночный материал не ставят... Она что, отдыхать сюда приехала?
— Ага, загорать! — Гаркнула я. — Такой курорт охрененный, что капец. Не курорт, а санаторный рай.
— Ну и как, загорела? — Стал подыгрывать Валера.
— Ты только посмотри — черна, как негр. — Добавил Дима, и парни загоготали. Харланов также засмеялся, стуча пальцами по телефону. Через минуту он сказал:
— Триф, можешь выдохнуть — интервью после гонок ведет Наташка.
— Вот это мне сейчас сюрприз прилетел. — Сказала я, оглядывая Илью. Тот, подпрыгнув от радости, самодовольно нахохлился, и, всучив микрофон Занину, гордо произнес:
— Счастливо отдохнуть, курортники. Я пошел жрать.
Боже, как меня бесит надменный Триф! Он думает, что может просто так уйти от меня? Да хрен ему на постном масле!
— Смотри, не подавись!
Выхватив книжку из рук Димы, я точно кинула ее в Трифа. В голову. К счастью, Илья не пострадал. Триф развернулся и чирканул пальцем по шее, тем самым показывая, что мне крышка. Я адресовала ему фак и заржала.
— С ума сошла? — Завопил Занин. — Ты бы могла его убить!
— Чокнутая. — Ухмыльнулся Валера. — Совсем без башни.
— Козлище. — Прошипела я, поправляя куртку. — Редкостное.
Взяв микрофон в руки, я поплелась в сторону журналистских позиций.
Корреспонденты разных стран потихоньку подтягивались к выходу микс-зоны, и я не осталась в стороне. Придумывая вопросы на ходу, я дожидалась наших девушек, чтобы поинтересоваться их мнением относительно заключительной гонки данного этапа.