Старый друг - вместо тысячи слов
Следующим утром начальник нас собрал в операторской для очередного собрания. Он огласил нам рокировку составов и план, который нам следует выполнить на этом этапе.
В мужской сборной Петр Пащенко и Евгений Боярских заменят приболевших Алексея Волкова и Дмитрия Малышко, тогда как у женщин вместо Ольги Вилухиной и Виктории Сливко выступят Анна Никулина и Александра Бацина. Разбросав между собой задания и обсудив все нюансы, мы вышли из комнаты.
— Вот, Илюха, — чертыхнулся Занин, — вот как всегда. Везет ему на все эти собрания.
— Ладно тебе, Дим, — сказала ему я. — расслабься. Триф знает, когда надо срулить.
— Фортовый он просто, вот что. — Спускаясь по лестнице, сказал он.
В холле было невероятно шумно. Сегодня утром прибыли те биатлонисты, которых включили в основной состав на этот этап. Я и Занин встали возле стойки регистрации и наблюдали за всем этим действом.
— Ой-йо. — Воскликнул Занин, прикрыв рот ладошкой.
— Что такое? — Спросила я и проследила за его взглядом.
Я повернула голову в сторону толпы, и в ее гуще увидела знакомую макушку. Он подошел к самому выходу, а через минуту на его шее повисла девушка, радостно расцеловывая его в обе щеки. Я опустила глаза в пол.
Знаете, это как стакан, который летит и разбивается о пол, рассыпавшись на тысячи мелких осколков. Точно также было сейчас и с моими чувствами. Глаза предательски защипало, и я вытирала их рукавом кофты. Занин так по-доброму обнял меня за плечо и притянул к себе.
— Пойдем. — Сказал он и повел меня в сторону столовой.
Я почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Обернувшись, я увидела его, смотрящего на меня, но обнимающего ее. Поджав губы, я отвернулась, сглатывая колющий ком в горле.
Наверно, это и был конец.
***
День прошел на автомате: столовая — операторская — работа — операторская — номер. Все было так, будто я стала главной героиней немого кино: черно-белые декорации смешивались с людьми, и мне показалось, будто я на мгновение выпала из реальности. Апатия навалилась на меня невыносимым грузом, и сейчас во мне крепло одно желание — послать все к чертовой матери и уехать домой, в Москву.
Плевать я хотела на работу. Плевать я хотела на новых людей, суетливую жизнь и работу своей мечты. Я хотела быть вдалеке от биатлона, чтобы он больше не приносил мне никакой боли. Мне хотелось быть там, чтобы сердце не болело. Чтобы оно было на своем законном месте и занималось тем, что ему нравится больше всего.
Телефон непрерывно оповещал о входящем звонке, но у меня даже не было сил принять его. Потом он настолько меня доконал, что я схватила трубку и сильно сжала ее в руке.
— Да, слушаю. — Хрипло протянула я.
— Натали, привет. — Раздался грубый мужской голос.
Так меня называл только Женя Савин, мой коллега, а по совместительству еще и прекрасный друг.
Женя — бывший футболист, и на пару с Юрой Дудем они ведут программу «Культ Тура», в которой рассказывают про жизнь футбола и ее закулисье. Он прекрасно разбирается не только в футболе, а в спорте в общем, что дает ему весомое преимущество. В совокупности с его сногсшибательным видом Женя не может оставить равнодушным никого, поэтому он так быстро и завоевал сердца слабого пола. Но, несмотря на эту совокупность, Савин так и не смог найти свою девушку. Судя по всему, этот факт его совсем не огорчал, потому что сейчас для него работа стояла на первом месте.
— Жека, привет. — Протянула я, уже улыбаясь. — Я так рада тебя слышать.
— Темнова, — рассмеялся он, — ты не представляешь, как я соскучился по тебе. Уже дождаться не могу твоего возвращения с биатлонного поприща.
— О, Жень, боюсь, что Дмитрий Викторович меня не скоро отпустит. Уж больно я понравилась ему и всей его команде.
— Слушай, ну ты как всегда — свои флюиды очарования распространяешь на правильных людей.
— Жаль, что на тебя мои флюиды не действуют. — Усмехнулась я.
— Еще не время. — Многообещающе произнес он. — Мужчин-то много очаровала?
Улыбка моментально слетела с моего лица.
— Жень, давай не будем об этом.
— Что, опять нет? Темнова, я, между прочим, на свадьбе твоей хочу гульнуть.
— Скорее, ты вперед меня женишься.
— Давай рассказывай, скрытница, что там у тебя происходит.
И тут меня резко осенило. Господи, и почему я сразу про него не вспомнила? Зачем мне 100500 советчиков, когда у меня есть личный сорт путеводителя по мужскому миру?
— Ты сейчас дома? — Резко выпаливаю я.
— Да, дома.
— Отлично. Через 5 минут жду тебя в скайпе. Там все и расскажу.
— Хорошо, я бегу.
Завершив разговор, я поднялась с постели и пересела за нетбук. Тяжело дыша, я попыталась собрать все события в один большой пазл, стараясь ничего не упустить. Я знала, что могу доверять Жеке, поэтому и собиралась рассказать ему историю любовного треугольника.
***
— В общем, Женек, вот такие вот дела. — Закончив свою историю, подытожила я. Савин сидел и задумчиво чесал свой хохолок, который был у него на голове.
— Слушай, а может, ну их в баню? — Спросил он меня. — Давай, возвращайся в Москву, тут я. А я тебя всегда жду.
Я залилась громким смехом.
— Ох, ну конечно. А вдруг я вернусь, а такого красавца уже какая-нибудь девчонка очарует?
— Темнова, ну ты мастак всю романтику испортить.
Женя надул губы и скрестил руки на груди. Он был похож на маленького ребенка, которому не купили конфетку. Я пожала плечами и ответила:
— Ну, что есть — то есть.
— Хочешь знать мое мнение?
— Савин, что за глупые вопросы? — Возмутилась я. — Конечно хочу, иначе я не стала бы тебе изливать тут душу.
Он закатил глаза. Я хихикнула, а затем услышала его отчетливый голос:
— Йоханнес относится к тебе, как к сокровищу. Ты для него... Что-то высокое, ценное. Волшебное, но вполне досягаемое. Ты вселяешь в него надежду. Сечешь?
Я кивнула.
— Он готов тебя оберегать, холить и лелеять. И даже если вы поругаетесь, он придет первым, потому что он мужчина, и он готов это доказать. Он сделает все, чтобы ты себя почувствовала с ним, как дома.
Черт! А ведь я совсем недавно об этом думала! Неужели это и правда так? И неужели это очевидно всем, кроме меня?
— Что касается Антона, то тут все намного сложнее.
Я вздохнула и подперла голову рукой.
— Он боится, его терзают сомнения. Он боится расстаться с девушкой, но и боится потерять тебя. Ты стала для него глотком новой жизни. — Савин щелкнул пальцами. — Дай Бог, чтобы я ошибся в его действиях. Ты поняла, о чем я.
Я пальцами чертила по столу неизвестные фигуры. В принципе, ничего нового я не узнала, но из уст Жеки вся информация предстала для меня в другом свете.
— Жень, — протянула я слабо, — а мне что делать?
Он прочистил горло, а затем, взглянув на меня сочувствующим взглядом, начал говорить:
— Для начала — определиться. Как только это сделаешь — все сразу встанет на свои места.
Твою мать, Савин!
— Ну спасибо тебе, кэп! Вот уж не думала...
— Ладно, ладно, не урчи. — Добавил он. — А вообще я бы, на твоем месте, присмотрелся бы к Йоханнесу.
Мой взгляд был направлен в стол, а я пыталась совладать с мыслями. Женя выдохнул, а затем продолжил:
— Но если Бабиков расстанется с девушкой — следи в оба! Черт ее знает... Сначала расстался, а на деле — встречи втихомолку.
Мне было нечего добавить, поэтому я просто кивнула.
— Жек, спасибо тебе. — Улыбнулась я. — Чтобы я без тебя делала?
— Встречалась бы с двумя по очереди. — Заржал он. — Темнова, ты слишком наивно и сострадательно относишься к мужикам, и они этим пользуются. Именно поэтому не ты ими вертишь, а они тобой. Будь немного жестче, и тогда отбоя точно не будет.
— Тогда ты будешь моим первым подопытным кроликом.
— Ты знаешь... Я буду только рад.
— Посмотрим, как ты будешь рад, когда я буду тебя с работы в 5 утра со скалкой встречать. — Захохотала я.
— Вот опять ты всю романтику испортила.
— Да я же шучу, Жень. — Сказала я. — Спасибо тебе еще раз. Я твоя должница.
— Натали, ты и так все прекрасно знаешь. Я рядом, только дай мне знать.
Послав воздушный поцелуй в экран, Савин заулыбался и повторил это. Я попрощалась с ним и прошла на кухню, чтобы за чашкой чая осознать прошедший разговор.
«Будь немного жестче, и тогда отбоя точно не будет». — всплыли в голове Женькины слова.
Что ж, тогда мы и посмотрим, кто кем будет вертеть. Черт бы побрал этих мужиков, а особенно — биатлонистов!
***
— Подчуфарова, открывай!
Я ломилась в 38 номер, избивая дверь кулаками.
— Открывай давай! Я знаю, что ты здесь!
Щелчок замка, и передо мной предстала Оля, стягивая с лица маску для сна.
— Темнова, ты с катушек съехала что ли? — Спросила она. — Время 2 часа ночи.
— И что? У тебя все равно завтра нет тренировки.
— Что-то серьезное?
Я достала бутылку вискаря, и Чуфи восторженно присвистнула.
— Понятно. — Выдала она. — Заходи давай.
Она захлопнула за мной дверь, и мы вдвоем прошли на кухню.
Мне пришлось рассказать ей про разговор с Женей, чтобы она была в курсе всего происходящего. Конечно, его мнение было весомым, но не рассказать об этом я просто не могла.
— Я полностью согласна с Савиным. — Разливая виски по стаканам, произнесла Чуфи. — Йоханнес готов встать за тебя грудью, не то что этот чудила.
— Пф, Чуфи.
— Что Чуфи? — Переспросила она. — Что Чуфи? К нему девушка приехала, а он херней мается, и ходит, как в жопу ужаленный. Придурок!
Я засмеялась, а затем заткнула рот рукой. Грохнув стакан на стол, Оля спросила:
— Че ты ржешь?
— Первый раз в жизни слышу, как Подчуфарова матерится. Это сенсация!
— Ой, да ну тебя.
Я снова закатилась пуще прежнего, и Оля, не удержавшись, засмеялась вместе со мной.
Так мы и провели остаток ночи за вискарем, разговорами о жизни и смехом до коликов в животе.
***
5 утра, и я, немного пьяная, встречаю рассвет на балконе. Вдыхая утренний воздух, я была совершенно опустошена. Я выложила Оле все самое сокровенное, все то, что было у меня внутри, под кожей. Мне стало легче, но мысли об одном продолжали меня терзать.
Я вспоминала ее. Вспоминала свою первую любовь. Тогда она была для меня всем — воздухом, открытием, смыслом жизни, и для меня было невероятным счастьем любить кого-то, кроме себя. Любить не за что-то, не за какие-то заслуги или за красивую внешность, а просто любить. Любить человека со всеми его недостатками, изъянами, и принимать его таким, какой он есть. Любить просто потому, что этот человек рядом. Для меня было высшим счастьем — знать, что я могу любить, и могу подарить частичку себя другому человеку. Но эта любовь так и осталась со мной, и со временем она... Умерла во мне.
И после такой окрыленной, волшебной, такой важной, но безответной любви, я с головой ушла в разнос. Было странно осознавать, что твое сердце больше не принадлежит кому-то. Оно резко стало пустым. Его обдавало невероятным холодом. С каждым разом его будто прошивали кусочками титана, и с каждым разом мне становилось тяжелее влюбиться. Это было невыносимое испытание, которое, по сути, каждый раз терпело сокрушительное фиаско.
И вот сейчас, укутывая плечи теплым пледом, я подумала: а не послать бы мне ее куда подальше? Пускай она идет лесом со всеми терзаниями, признаниями, любовными треугольниками. Так будет легче и спокойнее. Так будет надежнее. Без нее не будет никаких проблем, да и жить без нее вполне себе проще. Намного проще, до поры до времени, а потом... Потом уже невозможно.
Рано или поздно она все равно придет незваным гостем и спутает все карты, но только не сейчас. И пока это «невозможно» еще не наступило... Пошла она к черту!
«К черту любовь!» — уверенно пролопотала я, и, войдя в комнату, рухнула на просторную постель, мгновенно провалившись в сон.