Друг-утюг
События прошедших часов канули в лету. Теперь, когда все встало на свои места, мы летели в Словению. После случившегося Губерниев лично взял меня под свою опеку (из-за драки — на испытательный срок), а товарищ Занин вызвался помочь ему в столь нелегком деле. Но это не самое страшное. Самое страшное меня ждало впереди, и это серьезный разговор с Ильей Владимировичем Трифановым. К нему я начала готовиться ровно с того момента, когда села в самолет.
Словения встретила нас густым туманом и дождем. Впрочем, это нормальная погода для такой страны. Пройдя несколько кругов ада в аэропорту, мы, наконец, уселись в автобус и покатили к нашей гостинице.
Городок Блед, что неподалеку от нашумевшей Поклюки, пленил своей красотой. Этими пейзажами можно наслаждаться сутки напролет, а воздух здесь был настолько чистым, что при вдохе легкие начинало приятно покалывать.
Этот перелет дался нам тяжело. Он вымотал нас, и именно поэтому никто не помнит, как мы добрались до места. Последнее, что помню я — это падающий чемодан, раскиданные в коридоре ботинки и слипающиеся глаза. Плюхнувшись на кровать, я мгновенно провалилась в сон.
***
«Сколько время?» — подумала я и раскрыла глаза.
3 часа ночи. Судя по всему, время сна закончилось, потому что спать мне уже не хотелось.
— 3 часа ночи у нас, 5 часов утра в России. — Пробуровила я. — Вот черт!
Включив свет в комнате, я начала разбирать свои вещи. Это занятие заметно ободрило меня, и, несмотря на ночное время суток, я лыбилась, как идиот. Собственно говоря, это продолжалось недолго. Почему? Потому что на моем балконе начали раздаваться подозрительные звуки.
— Что это? — Спросила я сама себя, и сама себе застрашилась ответить.
Звук нарастал, и было похоже на то, что кто-то собирался ко мне пробраться.
«Мать твою» — подумала я и схватила первое, что попалось мне под руку. Этим что-то оказался... Утюг. Намотав шнур на руку, я начала тихо двигаться в сторону балкона. Звуки стали громче, и, отворив дверь, мне в лицо прыснул легкий морозец. Чертыхнувшись в последний раз, незнакомец встал на ноги. Я сделала замах, как он прокричал:
— Эй! Эй! Прекрати!
Если бы он не подал голоса, я бы так и стукнула его утюгом и выкинула бы с балкона к чертовой матери, но этого не случилось. Секундой позже я узнала этот голос, и была глубоко возмущена. Возмущена, хах! Я была глубоко обескуражена!
— Твою мать, Йоханнес! — Заорала я, как потерпевшая. — Какого черта ты шкеришься по балконам? Что, двери что ли нет?
— Неблагодарная вы все-таки девушка, Наталья. — Парировал он. — Я сюрприз хотел сделать, а вы...
— Сюрприз был бы, если бы тебя встречала не я, а он. — Повертев утюгом перед его носом, сказала я. — Ладно, заходи давай.
Отойдя в сторону, я впустила Бё-младшего в номер.
— Тоже мне, друг-утюг.
— Иди, человек-паук, блин. — Толкнув его, загоготала я.
***
Этой ночью мы не спали. Болтали, обсуждали новости в мире спорта, делились разными событиями, смотрели кино — занимались чем угодно, но только не спали. Да и как можно спать, если этот энерджайзер трещит без умолку?
Часы показывали 6 утра по местному времени, а мы были полны сил и энергии.
— По-моему, сейчас самое время для утренней прогулки.
— Ты совсем спятил, да? — Вытаращилась на него я. — Какая прогулка?
— Женщина, ты ничего не смыслишь в утренних прогулках. — Замахал руками рыжий.
— Прости, а что я должна в них смыслить?
Йося прищурил глаза, а затем протянул:
— Ууууу... Так, понятно. Собирайся.
— Куда?
— Собирайся, я сказал. Иначе ты не пойдешь, а поедешь. На мне.
— Переломишься. — Заржала я.
Он стукнул меня подушкой.
— Собирайся, доконала.
Демонстративно фыркнув, я ушла в комнату, предварительно ему кинув:
— Я делаю это ради тебя, мастер утренних прогулок.
Дверь громко хлопнула, а Йоханнес стоял и улыбался, как ребенок.
***
И действительно, Йоханнес оказался прав — я ничего не понимала в утренних прогулках. Солнце с каждой секундой поднималось все выше и выше, становилось все ярче и ярче. Зарево было таким прекрасным, что от него невозможно было оторвать глаз. Увидев этот пейзаж воочию, я ахнула и сложила руки на груди.
— А ты оказался прав — я ни черта не смыслю в утренних прогулках.
— Ну вот, а я что говорил? — Улыбнулся довольно Йоханнес. — Это же прекрасно, ты только посмотри.
— Да, это и правда прекрасно. — Вдохнув воздух полной грудью, ответила я.
Пару минут мы просто молчали. Молчали, наслаждаясь этим умопомрачительным рассветом и потрясающей природой. После тумана и дождя воздух стал таким холодным, что приятно остужал легкие. Он будто оздоравливал их, и от этого дышать становилось еще легче.
— Ну, а теперь — побежали?
— Чего?
— Чего-чего? — Переспросил он. — Побежали!
— В смысле побежали?
Но вместо ответа я увидела отдаляющуюся спину норвежца. Плюнув под ноги, я матюкнулась про себя и кинулась его догонять.
Он удерживал темп, и даже не собирался его сбавлять, а я бежала за ним, как могла — то догоняла его, то отставала. Таким образом я пробежала где-то километра два, а дальше...дальше мои ноги отказывались слушаться.
— Йось, а Йось, — проскулила я, — я больше не могу.
— Бежать, Наташа. Бежать.
Началась отдышка.
— Йось, я правда не могу.
И будто в подтверждении своих слов я рухнула в снег. Вот что значит — посылайте мысли в космос. Сбудется моментально!
— Твою мать. — Выругался он и вернулся ко мне. — Совсем хреново, да?
— Угу. — Тяжело ответила я и стала задыхаться.
Бё не стал изобретать велосипед, а просто взял меня на руки и понес по заранее им намеченному маршруту.
— Отпусти, тяжелая ведь. — Прохрипела я.
Я взвизгнула, когда Йоханнес подкинул меня вверх, но он ловко меня поймал. Крепко вцепившись в его шею, норвежец рассмеялся, а затем сказал:
— Мешок цемента тяжелее весит, чем ты. Поэтому заткнись и наслаждайся.
Уткнувшись носом в его шею, мне стало отчего-то спокойней. Его аромат... Теплый древесный шлейф с нотами мха и ладана на морозе раскрывался еще ярче, и я с упоением вдыхала его. Он был таким волнующим, что ненароком прижалась к нему сильнее. Йоханнес почувствовал это, и в свою очередь стиснул меня крепче и улыбнулся. Да, сейчас я говорю, наверно, как ванильная хрень, но тогда мне было так хорошо, что я плевать хотела на все. Мне было неважно, что происходит вокруг. Мне был важен настоящий момент — я, он и это прекрасное утро.
— Йось, мы скоро? — Промурлыкала я.
— Уже пришли.
Открыв глаза, я увидела нашу гостиницу. Солнце ярко освещало ее, делая еще краше.
— Ммм, так не хочется вставать на ноги...
— Понял, не дурак. — Протараторил он, и стал с ноги открывать дверь гостиницы. Через пару минут мы были возле моего номера.
— Спасибо, дальше я сама.
— Точно? Не свалишься? — Хихикнул он.
Спустив ноги на пол, я ответила:
— Видишь, стою же.
— Так кто ж тебя знает.
— Ой, отвали, а.
— И это вместо благодарности?
— Вместо благодарности? — Переспросила я.
Я прильнула губами к его щеке, сама того не ожидая. Руки заштурмовали мурашки, и я слышала, как сердце Йоханнеса забилось быстрее. Я увидела его удивленный взгляд и по-детски счастливую улыбку.
— Это вместо благодарности. — Пролопотала я и опустила глаза в пол.
Он обнял меня, и я вновь вдохнула этот одурманивающий аромат. Черт возьми, он нереально круто пах!
— Это самое малое, что я могу для тебя сделать. — Прошептал он на ухо.
***
Я прокручивала в голове утреннюю прогулку с Бё-младшим, вспоминая все новые и новые мелочи. Внутри меня что-то яростно начало отзываться, и сердце заскакало по грудной клетке, как белка в колесе.
— Это было лучшее утро в моей жизни. — Подумала я и сладко улыбнулась.
— Два топовых биатлониста будут бороться за внимание русской красавицы-журналиста. Интересно, кто же выйдет в победители? — Вступился внутренний голос, предательски издеваясь надо мной.
— Прекрати, а. Никаких победителей не будет!
— Да неужели? — Продолжал он. — Как будто Йоханнес просто так тебя на руках таскал.
— А как будто не просто так. — Противилась я.
Голос засмеялся так, будто я сморозила какую-то глупость. Ну, в какой-то мере это и было так, но не до конца.
— Ты себя слышишь вообще? Вроде взрослая девка, 22 года уже, а до сих пор веришь в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Пффффф...
— Ты видела, как он на тебя смотрел? — Вспылил голос. — Ты явно ему нравишься, и по нему это заметнее, нежели по товарищу Бабикову.
— Про товарища Бабикова я ничего слышать не хочу! — Запротестовала я. — У меня нет оснований доверять Занину, поэтому... Да и вообще, я плевать хотела на то, кому я там нравлюсь, а кому — нет. Самое главное — что все разрешилось, и я снова в любимом деле.
Вместо ответа я почувствовала издевательский смех с привкусом горечи. Было понятно, что внутренний голос снова не согласен со мной, ибо я снова пыталась его провести.
«А что, если это та самая ситуация, когда, черт возьми, нужно прислушаться к себе и своему голосу?» — подумала я и, улегшись на бок, закрыла глаза.
Я понимаю, что все это будет не просто, но никто не говорил, что жизнь — легкая штука. Особенно тогда, когда в ней присутствует любовь.