Судьба

Это была жизнь, которой ему всегда не хватало. Нед рядом с ним, наслаждающийся всем, что могли предложить королевства вместе! Ну, почти всем - его друг, похоже, теперь относился к своим брачным клятвам довольно серьезно; Роберт подумал бы, что он сделан из камня, если бы Эддард не произвел на свет бастарда много лет назад. Ах, его Неду повезло: Кейтилин имела золотое сердце, чтобы принять ребенка от другой женщины под своей крышей; Роберт все еще помнил, как Серсея тонко угрожала покончить с Мией, если он приведет ее ко двору.

Увы, Тихий Волк казался каким-то обеспокоенным, но Роберт не мог его за это винить: за последние две недели произошло многое.

По крайней мере, охота оказалась вполне успешной. Вольфсвуд был гораздо более первобытным, диким местом, чем Кингсвуд; суровость, всегда присущая Северу, оставила здесь свой несомненный след. Звери были немного больше, быстрее и, как правило, их было сложнее поймать, но это только делало охоту более значимой.

Когда они добрались до вершины холма, серые стены Винтерфелла наконец-то показались над линией деревьев вдалеке - казалось, что менее чем через полчаса езды они вернутся и будут готовы объесться до бесчувствия олениной! Мало что может быть столь же аппетитным, как мясо, которое вы поймали и убили своими собственными руками.

Будучи королем, Роберт шел во главе процессии, его друг Хоуленд Рид - справа от него, а королевская гвардия следовала за ним, за ней следовали все остальные.

Кранноглорд был, как обычно, наблюдателен - с тех пор, как прибыл Роберт, он едва ли видел хоть одно слово, вылетающее из его уст; казалось, что лорд Грейвотер-Уотч был доволен тем, что просто бесстрастно наблюдал. Если бы он был немного больше и носил белый плащ, Хоуленда можно было бы легко принять за королевского гвардейца. На самом деле, в своей зеленой и коричневой одежде он почти слился с окружающим лесом, и Роберт обнаружил, что его взгляд часто скользит по невысокому человеку.

«Кажется, твои навыки со временем только оттачиваются», - сказал Нед справа. «Чистое убийство; второй олень, которого ты пронзил копьем, - один из самых крупных, что я видел».

Первый, которого он убил, не был чем-то выдающимся. Но второй... он, возможно, не был самым большим, кого убил Роберт, но рога на его голове были самыми величественными, которые он видел. Идеально симметричные, без трещин, сколов или каких-либо изъянов. Изгиб, размер, бледный цвет, все было великолепно и в самый раз; они смотрелись бы еще лучше, установленные на самом Железном Троне. Если бы только проклятое королевское кресло было более удобным, он был бы более склонен вершить суд...

«Сейчас я орудую копьем гораздо чаще, чем молотом, - посетовал Роберт. - Ты сам не заржавел. Дикий, лохматый горный конь, я таких не видел со времен, когда мы были в Орлином Гнезде».

«Здесь они тоже редкость», - согласился северный лорд.

«Бедный старый Селми, казалось, его сердце готово было разорваться от беспокойства, когда из кустов выскочила теневая кошка», - рявкнул король, смеясь, вспоминая покрасневшее лицо старого рыцаря.

«Теневые коты - это не шутка, Роберт, ты же знаешь», - беспокойство мелькнуло в серых глазах Неда.

«Ха, может, и прошло двадцать лет, но я все еще помню, как этот сварливый старый рыцарь, как его звали, Марго, маркграф?»

«Морген Толлетт», - грубо сказал его друг.

"Да, Морген Толлетт был зарублен насмерть сквозь кольчугу и дублет с оружием во время той охоты", - Роберт похлопал себя по животу, посмеиваясь, а Эддард вздохнул. "Ты слишком много волнуешься, старый друг; для этого и существует моя королевская гвардия. А твой волк быстро расправился с проклятым переростком-котом, прежде чем тот успел что-либо сделать. Жаль только, шкура слишком изуродована, а то бы ты одарил Кота плащом из теневой шкуры".

«Некоторые из них еще можно спасти», - пренебрежительно отмахнулся Нед. «Достаточно, чтобы сшить плащ для моей Арьи к ее следующим именинам».

Наконец они вышли на открытые равнины между резиденцией Старков и Волчьим лесом.

Король хотел иметь собственного лютоволка. Но увы, на протяжении восьми тысяч лет Старки были единственными, кому удавалось последовательно приручать лютоволков. Даже если Роберту удавалось завести себе детеныша, он с гораздо большей вероятностью рано или поздно был бы растерзан или растерзан, как и все остальные, кто пытался это сделать раньше.

Единственным утешением Роберта было то, что у его внуков будут свои собственные лютоволки.

Его мысли обратились к его будущему доброму сыну, Роббу Старку. Как и его отец, парень оказался способным охотником; он убил огромного лося, хотя и с помощью своего лютоволка. Эти звери были в сто раз лучше охотничьих собак. Юноша напомнил королю его радостную юность, особенно этими смеющимися голубыми глазами, сильным телом и очаровательным нравом. Мальчик не жаловал боевой молот, но, казалось, был гораздо лучшим наездником, чем Роберт когда-либо был.

Он бы позавидовал, если бы Робб Старк не стал его хорошим сыном меньше чем через луну.

Нед, конечно, знал, как воспитывать своих детей; все они были гордостью Дома Старков, даже эта дикая хулиганка Арья. На первый взгляд, молодая девушка казалась довольно подавленной, но Роберт мог видеть дерзкий блеск в ее глазах и беспокойство, клокочущее под ними.

Сзади донесся хохот Джоффри, испортив Роберту настроение. Ах, где же он ошибся с этим мальчишкой? Вопреки всем правилам охоты, этот маленький засранец убил молодую лань и хвастался этим во всеуслышание. И никто не осмеливался высказаться, потому что это был наследный принц, хотя многие мужчины начинали хмуриться, глядя на Джоффри.

По правде говоря, король знал, где он ошибся. Его наследник был жесток, высокомерен и тщеславен, но не более, чем некоторые другие дворяне его возраста. Это была та мегера, его мать-королева, нашептывала своим ядовитым языком на ухо мальчику. До сих пор Роберт жалел, что последовал совету Джона жениться на дочери старого Льва.

К сожалению, тогда было слишком разумно жениться на прекрасной «Свете Запада» и привязать ее грозного отца к трону. Но под красивым лицом и щедрой парой сосков скрывалось самое черное сердце.

Теперь ее влияние при дворе было велико, и даже если бы Роберт захотел избавиться от жены, это было бы слишком чертовски сложно даже без гордого Старого Льва. Он мог бы найти причину отречься от своего старшего сына, но Серсея устроила бы скандал и сосредоточилась бы на формировании бесхребетного Томмена в соответствии со своим собственным образом. Его младший был милым и добрым, но жаждал внимания матери.

Если бы Роберт действительно решился, он бы это сделал. Он мог бы избавиться от Серсеи. Но стоило ли бы это того? Нет, последующий исход лишил бы его возможности пиршеств, распутства и выпивки на долгое время - единственного, что делает правление более-менее терпимым. Может быть, однажды его жена захлебнется своей злобой.

Ха, разве это не было бы забавно?

Роберт покачал головой; мысли о Серсее всегда портили ему настроение. Надеялся, что с Недом дела в столице пойдут на поправку.

«Я тут подумал», - нерешительно начал король, - «Томмен и Рикон, кажется, очень хорошо ладят. Почему бы мне не оставить моего мальчика здесь на воспитание?»

И уведите его подальше от влияния его сварливой матери и бесполезных придворных лизоблюдов.

«Это было бы слишком большой милостью для дома Старков, Роберт», - покачал головой Нед.

«Да ладно, я же Король! Если у кого-то с этим какие-то проблемы, пусть обращаются ко мне!»

«И все же было бы несправедливо, если бы Робб присматривал за мальчиком, когда он только что женился», - настаивал северный лорд. «Как насчет этого - я возьму Томмена в пажи, когда мы отправимся на юг, и можно будет договориться, чтобы Рикон и Томмен вместе воспитывались у доверенного лорда, когда вашему сыну исполнится десять именин».

«Хорошо», - нехотя согласился Роберт. Если Эддард обучит младшего принца хотя бы наполовину так же хорошо, как любого из его собственных детей, Томмену это очень поможет.

Оставшуюся часть короткого пути до Винтерфелла мы провели в молчании.

Внутри двора их ждал сюрприз - похоже, прибыл Сервин и большая часть северных кланов. Вулл, Берли, Норри, Лиддл, Харкли, Нотт, Айрондам, Редхилл и многие другие, которых Роберт уже не помнил.

Зная Неда, он, вероятно, пригласил весь Север на свадьбу своего наследника, но дорога от самых дальних северных гор была по крайней мере в десяти днях, а решение о браке было принято всего пять дней назад. Они приехали сюда по другой причине, хотя, если Роберт поспорит, они определенно останутся на свадебные торжества в любом случае. Это не имело большого значения - чем больше, тем веселее!

Ну, и еще был Сервин, который определенно был здесь ради последнего - его место находилось всего в дне тяжелого пути от Винтерфелла.

По какой-то причине Кейтилин чувствовала себя несколько встревоженной, но дети Неда выглядели счастливыми.

Обмен любезностями был быстро завершен, и леди Винтерфелла с некоторой неохотой подошла к мужу и что-то прошептала ему на ухо.

*******

Длинные столы были завалены едой и питьем, и веселье шло полным ходом. Сбоку барды играли « Медведь и прекрасная дева», а половина молодых членов клана подпевала, а Роберт жадно поглощал жареную оленину, которую сам же и убил. В отсутствие северных лордов, кроме Сервина, Рида и наследника Мандерли, большинство вождей крупных кланов собрались у головы высокого трона.

«-и юноша пронзил копьем глаз зверя!»

Это был третий раз, когда Торрен Лиддл пересказывал эту историю. Дочери Старков наклонились вперед, с интересом слушая, и они были далеко не единственными, поскольку Робб и его королевские дети также были поглощены вниманием. О, и что это была за история; доблесть, храбрость и мастерство, герой, победивший вопреки всем обстоятельствам, спасший девицу в беде!

Но никто не мог оспорить это - огромная шкура была девственной - ни единой слезы. Морган Лиддл принес толстый череп размером с гончую - трещина в отверстии, где должен был быть правый глаз, была безошибочной. И самое главное, северяне были прямыми, честными людьми, и если вождь Лиддла сказал, что Джон Сноу убил гигантского зверя и спас свою дочь - это, несомненно, произошло.

Тот факт, что сын-бастард Неда был готов отправить бесценную шкуру в качестве подарка своему отцу, красноречиво говорил об уважении и преданности дому Старков и своему отцу. И вдобавок скромен, не требуя никакой награды за спасение дочери лорда.

Ну, лицо Неда было ледяной маской, но Роберт мог это достаточно хорошо прочесть - на его лице читался намёк на облегчение, и у него возникло ощущение, что лорд Винтерфелла разрывается изнутри от гордости.

Боги, парень, должно быть, очень силён, чтобы проломить копьём одну из самых толстых частей черепа, и король лениво задумался, сможет ли он в одиночку одолеть такую ​​тварь. Он фыркнул про себя; конечно, сможет - не было ничего, что Роберт Баратеон не смог бы убить!

Король был почти готов наградить мальчика сам - рыцарским званием и даже щедрым наделом земли где-нибудь в Штормовых или Королевских землях, а также другими почестями. Но Джона Сноу нигде не было видно.

«Эй, Торрен», - король щедро отпил вина из кубка. «Где сейчас мальчик?»

«Похоже, он был настроен на путешествие», - Лиддл пожал плечами и отпил пива из своей кружки.

«А, свободный дух», - мудро кивнул Роберт. Он не мог винить молодого ублюдка; быть свободным, как ветер, и бродить там, где его сердце желало, было мечтой, ставшей явью.

Вино и эль лились рекой; члены клана вообще не чурались пить. Король даже мог видеть нескольких молодых членов клана, столпившихся вокруг одного из длинных столов внизу, где Морган Лиддл, Джиор Харкли, Тирион Ланнистер и Рогар Вулл соревновались, кто выпьет больше.

Роберт оглядел высокий стол - никто из вождей не казался слишком жадным до своих кубков, а Нед никогда не баловал себя такими низменными занятиями, как выпивка. Ах, черт побери всех этих зануд, где же все празднество!?

Громко рыгнув, король встал и важно направился к столу, за которым пили молодые члены клана.

*******

Джоффри часто был обаятельным и вежливым, особенно на публике, но теперь, когда Эддард сам увидел его жестокую черту с молодой ланью, он мог разглядеть переменчивую натуру, скрытую под приятным фасадом. Лорд Винтерфелла был рад, что отклонил эту помолвку; мысль о светловолосом мальчике как о его хорошем сыне заставила его кожу покрыться мурашками.

И он заслужил себе молодого пажа, за которым нужно было присматривать, пока он разбирался с беспорядком, который должен был произойти в Королевской Гавани.

Сегодняшний день был слишком насыщенным на его вкус.

Он вздохнул; при таком раскладе запасы вина и эля Винтерфелла закончатся еще до свадьбы. Увы, такова была стоимость размещения его знаменосцев и королевского двора почти на луну. По крайней мере, у Неда было больше двадцати дней, чтобы раздобыть еще - хоть и трудно, но все же возможно. С другой стороны, еда не будет проблемой - кладовые Винтерфелла были заполнены до краев, а урожай уже не за горами. Самое большее, придется забить несколько больших стад скота, но пополнить их запасы в разгар лета тоже не было проблемой.

Самым важным было известие о Джоне - живом и здоровом, хотя и довольно безрассудном.

Его дети были в восторге, услышав о брате, которого они считали потерянным, Кейтлин - не так сильно. Как обычно, она ничего не сказала, но Нед мог заметить противоречивое нежелание, зреющее в ее глазах. Она давно дала ему понять, что не любит присутствие Джона в Винтерфелле, но, похоже, его отсутствие устраивало ее еще меньше.

К счастью, пир наконец закончился, и многие люди вырубились пьяными. Роберт, Тирион Ланнистер и Рогар Вулл были единственными, кто держался на ногах после этого поединка по выпивке, хотя все трое неуверенно покачивались. Все, кто вырубился на скамьях и столах, пожалеют об этом на следующее утро.

Нед покачал головой; он уже чувствовал себя довольно уставшим, но прежде чем вернуться в свою столь недостающую пуховую постель, ему нужно было сначала разобраться с воинственными горными вождями, поэтому он повел их в охраняемую комнату за большим залом, где они могли поговорить наедине.

Хотя они, казалось, были гораздо менее сварливыми и странно сплоченными, не то чтобы он жаловался. Последнее, что он хотел делать, это улаживать мелкие споры о холмах, ручьях, браконьерстве и тому подобном. По крайней мере, сегодня вечером не было вызовов на поединок.

«Мы все прочесываем горы в поисках обсидиана и добываем все залежи, которые находим, как вы приказали, лорд Старк», - начал Хьюго с поклоном, как только дверь закрылась. «Правда ли, что вы получили предупреждение о темных силах, пробуждающихся за Стеной?»

Вожди начали роптать, но ни у кого из них не было и намека на удивление - казалось, они уже слышали об этом.

«Да», - у Неда пересохло в горле, - «я слышал, и, предположительно, обсидиан - их слабость. Лучше подождать, пока придут все северные лорды, прежде чем говорить об этом дальше».

«Но что же нам делать со всем этим черным камнем?» - проворчал Ронард Берли.

Старый вождь имел седеющие волосы и густую белую бороду и был одним из самых капризных вождей. Как следует из его имени, он был довольно высоким и крепким, его спина начинала горбиться вперед, а шея была невероятно короткой и толстой.

«Сделай из этого наконечники копий, кинжалов и стрел и начинай отправлять их в Дозор; они будут знать, что делать», - Нед потер лоб. «Пока ты будешь продолжать это делать, можешь считать, что четверть твоего годового налога прощена».

Обещание снижения налогов, казалось, привлекло их внимание гораздо лучше, чем любая смутная угроза легендарного врага, пробуждающегося. Это, казалось, удовлетворило их любопытство, поэтому они начали покидать палату.

Нед подал Лиддлу знак остаться; он хотел узнать больше подробностей о пребывании Джона в Литл-Холле.

«Да, лорд Старк?»

«Скажите, куда делся мой сын?»

Усталый вздох вырвался из уст Торрена Лиддла, и он устало провел рукой по волосам.

«За Стену, чтобы посмотреть, увидит ли он угрозу собственными глазами, или, по крайней мере, так он мне сказал», - слова вождя заставили Неда сжаться в ледяной узел. «Но я думаю, что он что-то утаил. Я послал с ним Дункана, моего первенца, и дядю Джарода Сноу».

Лорд Винтерфелла сейчас не доверял своему голосу, поэтому вместо этого благодарно кивнул.

«Какое у вас сложилось впечатление о Джоне Сноу?» - спросил Хоуленд сбоку, нахмурившись от раздумий.

«Храбрый, решительный и печальный», - не задумываясь ответил Торрен.

«Грустно?» - повторил Нед.

"Да, грустно. Парень ладил со всеми, но редко улыбался или смеялся, и даже тогда это едва ли достигало его глаз, как будто он горевал. Я знаю, что большинство молодых людей обычно горды, злы или вспыльчивы. Но в нем не было ни унции всего этого, только мир". Вялый зевок вырвался из уст вождя. "Если больше ничего нет, могу ли я быть прощен?"

Эддард кивнул и пожелал ему спокойного сна; Торрен Лиддл тут же покинул комнату, оставив его наедине с Хоулендом Ридом.

«Как вы думаете, что Джон собирается сделать в Beyond the Wall?»

Его друг покачал головой: «Понятия не имею. Но, похоже, моя ранняя догадка подтвердилась - он действительно стал опасен. Не волнуйся, у Джона не должно возникнуть проблем с его навыками даже за Стеной, и он больше не один».

******

Идея Салладора попытаться торговать с местными жителями и получать от них помощь и указания потерпела неудачу сразу же, как только зашла речь о рубке чардрева.

Крики и вопли разносились по маленькому поселению, пока люди Дензо делали свою работу. Это была вторая не заброшенная деревня, которую они нашли вдоль берега озера, и лисенийские селлсейлы поморщились, когда воздух наполнился криками боли и гнева. В первой едва ли осталась горстка старых старух и седобородых - никто не был полезен.

Местные жители, будучи дикими, мало что могли сделать против охотников Дензо - костяное и каменное оружие едва ли могло поцарапать рабов-тироши, которые были мастерами в борьбе с неподготовленными и небронированными врагами. Используя щиты, сети, посохи и дубинки, они методично усмиряли бойцов и охотились на женщин и детей. Из чуть более сотни жителей, похоже, менее двух десятков были бойцами, поэтому их было легко одолеть.

Никто из дикарей не пропал даром, кроме раненых и стариков - первых усыпил, чтобы не тратить их скудные медицинские запасы, а вторые не принесли никаких денег, поэтому с ними покончили.

Неприятное дело, но, надеюсь, магистр Сарриос заплатит за их труды солидную монету. Салладор покачал головой и дал знак своим людям принести топоры и начать обработку огромного чардрева в центре деревни. Почти тридцать футов толщиной у ствола, гигантское дерево, возвышающееся со своими зловещими красными листьями, было всем, что им нужно. На костяной коре было вырезано гротескное лицо, перекошенное от ярости, словно оно сердито смотрело на них.

Салладор фыркнул и направился к тирошийскому охотнику. Он осматривал пленников одного за другим, прежде чем отправить их обратно на корабли. Это напомнило лисенийскому селлейлу человека, осматривающего лошадей на рынке. Всех заковали в цепи и выстроили в длинную линию, и любого, кто осмеливался сопротивляться или создавать проблемы, били по голеням - что быстро отбивало у дикарей желание сопротивляться. Самые проблемные из них были уже повержены в первой схватке.

Ах, какая трагедия - родиться не в том месте и не в то время. Но такова была их доля в жизни, и Салладор в конце концов ушел на покой в ​​роскоши с их невольной помощью.

«С этим у нас будет достаточно чардрева», - сказал он. «Теперь осталась только слоновая кость».

"Все равно потребуется не менее половины дня, чтобы срубить его. Я послал своих людей осмотреть окрестности. Никаких следов мамонтов поблизости", - сердито проворчал Дензо и ударил тощую седеющую женщину своим абордажным мечом. Кровь окрасила снег, когда тело беспомощно рухнуло. Следующего раба внесли, и охотники за людьми быстро сняли наручники и унесли труп, чтобы отбросить его в сторону.

Слишком стара, чтобы стоить усилий, чтобы кормить ее всю дорогу до Тироша, эта. Помимо бойцов, которые преуспеют в бойцовских ямах, лучшими рабами были те, кто еще не видел двадцати именин. Достаточно молодые, чтобы поддаваться обучению, но не достаточно взрослые, чтобы их испортила суровость северной пустоши.

«Можешь попробовать спросить кого-нибудь из этих бедолаг», - предложил наемник и кивнул в сторону невысокой, похожей на мышь женщины с обветренным лицом и каштановыми волосами, которую осматривал тирошиец.

«Женщина, ты знаешь, где мы можем найти мамонтов?» Слова были сказаны на вестеросском; Дензо схватил цепи и притянул ее к себе. Рядом с его неуклюжей фигурой она выглядела как маленький, беспомощный ребенок.

«Иди на хуй!»

За свое неповиновение она получила жестокую пощечину и беспомощно упала в снег.

«Я думаю, ты убил ее», - Салладор осмотрел неподвижное тело.

«Ничего не стоит эта тварь», - фыркнул охотник, вонзая копье ей в спину.

Не было ни движения, ни стонов боли; похоже, предыдущий удар действительно прикончил одичалого.

«Я скажу вам, где найти мамонтов», - крикнула женщина в строю.

Дензо махнул рукой паре своих людей, чтобы они привели ее. Бледная кожа, длинные спутанные темные волосы, янтарные глаза и длинные ноги создавали дразнящее зрелище даже сквозь ее меха. После того, как ее вымоют и приведут в порядок, она легко станет красавицей.

«Расскажи нам», - голос Дензо был угрожающим. Ах, эта тонкость слона.

«Прими меня как свою женщину, и я скажу тебе, где найти мамонтов», - ее рот скривился в кривой усмешке, обнажив два ряда жемчужно-белых зубов.

Тирошиец отступил назад и критически осмотрел женщину перед собой сверху донизу.

«Хорошо, я тебя отвезу», - кивнул он через полминуты. «А теперь расскажи нам!»

В этот момент люди Салладора начали рубить гигантское чардрево.

Один из захваченных дикарей начал кричать и показывать на их священное дерево. Но он получил удар по голове, от которого потерял сознание. Еще несколько человек попытались бороться, но мало что смогли сделать против наручников.

«Я скажу, но только тебе», - лицо женщины стало бесстрастным, когда она взглянула на чардрево.

Дензо Хартис нетерпеливо наклонился ближе. Она только что собиралась что-то прошептать ему на ухо, как ее лицо внезапно исказилось в диком рычании и она укусила тирошица за ухо.

Работорговец оттолкнул ее, и двое его людей начали бить ее дубинками. Правое ухо Дензо почти полностью исчезло, его заменил разорванный, кровавый обрубок. Высокий мужчина согнулся и застонал от боли на мгновение, прежде чем встать, разъяренный.

Кивнув, двое работорговцев отошли от женщины. За исключением окровавленного рта, ее лицо было нетронуто, но судя по тому, как она дрожала и дергалась, ее тело было сильно избито.

«Ты ебаная сука! Я тебя сломаю!»

Не испугавшись рева Дензо, она плюнула в него кровавым куском плоти и захихикала.

«Убей меня, если хочешь, но ты уже мертв».

Это на мгновение успокоило разъяренного охотника.

«Нет, ты будешь жить», - Хартис вытер кровь с лица и медленно покачал головой. Его темные глаза пылали яростью, но он оставался неподвижен. «Ты будешь нашей шлюхой, раздвигающей ноги для моих мужчин, как они того пожелают».

«Да будет так», - она показала дикую, кровавую улыбку и повернула голову в сторону чардрева, где неустанно трудились люди Салладора. «Боги покарают тебя за это».

Салладор посмотрел на чардрево. Из вырезанного лица зловеще сочился красный сок, словно кровь, заставляя его чувствовать себя довольно неуютно.

«Глупая дикарка», - захохотал Дензо и схватил ее за цепь, притянув ближе. «Что со мной сделает дерево? Возьму меч и дам отпор?»

Где-то вдалеке ухнула сова.

*********

Как и было обещано, Певцы Земли привели их к обсидиановому месторождению. К добру или к худу, их путешествие сюда было без происшествий - путешествия, спарринги и даже охота.

«Это будет прекрасный плащ», - сказала Лиф, без усилий откалывая кусок обсидиана. Под ее темными когтями черный камень быстро превратился в наконечник стрелы.

«Да», - согласился Джон, не отрываясь от работы.

Теневой кот был одним из самых крупных, которых видел Джарод, размером почти с большого пони. Он мог бы стать прекрасной шкурой, будь то подарок, плащ или укрытие, и Джон почти закончил его свежевать.

Похоже, их лидер действительно был мастером-охотником; он выследил и с легкостью взял зверя. Копьем в глаз, как у снежного медведя. Даже сейчас он быстро сдирал шкуру с туши с такой легкостью и мастерством, что можно было позавидовать.

Джон Сноу был как кочан капусты - под ним всегда скрывалось множество удивительных навыков.

Джарод покачал головой и вернулся к оперению новых стрел.

Их лагерь кипел деятельностью - трое жарили кабана на своем костре - один из охотников за листвой поймал его. Дюжина певцов работала над обсидианом, как и Лиф; несколько человек осматривали окрестности или несли караул. Дункан был в стороне, рубя колья для древков копий.

В этот момент вбежал один из Певцов Земли, его пятнистое лицо было полно беспокойства и гнева. Джарод узнал его как того, у кого был питомец - серая сова.

Вместо обычного мягкого мелодичного звука, похожего на летний бриз, его речь была резкой и прерывистой, как метель среди самой холодной зимы. Печальное лицо Лифа стало еще более несчастным. Дункан и другие певцы столпились вокруг них, и Джарод мог видеть, как лица листовых плащей чередовались между печалью, гневом и принятием.

Джон только что закончил освежевать кота-тени, вытер руки и кинжал о снег и терпеливо ждал.

«Что это?» - спросил он, как только обеспокоенный певец закончил.

«Темнокожие люди заковывают одичалых в цепи в деревне у озера и рубят старое Сердце-Дерево», - вздохнул Лиф.

«Работорговцы Эссоси», - выплюнул Джарод. Единственное, что северянин ненавидел больше работорговцев, - это те, кто осмеливался рубить сердцедеревья.

«И сколько их?» Лицо Джона было бесстрастным, но его рука лежала на рукояти драконьего меча.

«Меньше четырех баллов».

«Мы можем их взять!» - Дункан сердито замахнулся своим большим топором.

Ах, быть молодым и вспыльчивым. Джарод чувствовал такую ​​же ярость, но знал, что все не так просто. Менее половины Певцов Земли могли сражаться и были больше охотниками, чем кем-либо еще. Хотя работорговцы тоже не были по-настоящему обученными бойцами, они обычно сражались с безоружными простыми людьми, застигнутыми врасплох. Тем не менее, битва могла оказаться дорогостоящей.

«И мы это сделаем», - согласился молодой ублюдок и повернулся к Лифу. «Как далеко находится деревня?»

«Меньше чем в двух лигах к северо-востоку», - сказала Лиф, ее золотистые глаза наполнились чувством, когда она посмотрела на Джона Сноу так, словно увидела его впервые.

«Хорошо», - задумчиво пробормотал он. Из леса вышел Призрак, сопровождаемый своей новообретенной свитой волков. Теперь их было около трех десятков. «Вот что мы сделаем...»