✧*。Часть 10
Арсений проснулся среди ночи, тяжело дыша. В воздухе расплескался, оседая в лёгких свинцом, аромат течной омеги.
Король приподнялся на локтях и поглядел на княжича. Тот спал спокойно, положив свою ладошку, поверх руки альфы.
«Вот-вот», — выдохнул Арсений, продирая сонные глаза.
Тело отреагировало на запах течки недвусмысленным образом, однако король переживал с омегами течку не раз и мог держать себя в руках.
Он лёг на спину, глубоко вздохнув. Альфа решил ещё немного вздремнуть, пока Тоша спит, или хотя бы попытаться.
Но вдруг король вспомнил, что на завтра запланировал важный приём и прикусил губу. Течка оторвёт его от дел дня на три, поэтому стоит предупредить двор заранее. Арсений поднялся и тихонько отворил дверь. У самого входа стоял повесивший во сне голову стражник.
— Очнись, — крикнул шёпотом альфа, и стражник встрепенулся, машинально схватившись за кобуру.
Увидев заспанного короля тот выправился и отдал честь.
— Передай прислуге сейчас, что на завтра и на три дня вперёд я отменяю все дела. А Дмитрию Темуровичу, врачу Антона Андреевича, доложи, что у омеги началась первая течка. Заходить сюда можно только врачу, других не пускать, а то казню.
Арсений увидел, как, кивая головой, невольно переминается с ноги на ногу стражник, почувствовав запах течной омеги. Альфа, завидев это, рыкнул и прикрыл тихо дверь, опуская тяжёлый засов.
Тоша дышал тяжелее, то и дело касаясь себя во сне. Зайчик был отброшен в сторону, а одеяло смялось в ногах.
Король предусмотрительно убрал игрушку на тумбу и осторожно подобрался к омеге сзади, прикрывая обоих одеялом.
Княжича мелко потряхивало. Арсений прижал его к себе, давая надышаться своим запахом. Омега замер, размеренно засопев.
«Вот так полежим с тобой, пока совсем не начнётся», — король гладил нежно взмокшие кудряшки.
Альфа коснулся легонько омежьих штанов — те ещё были сухими.
Король прижал княжича к себе, бережно массируя любимому поясницу, дабы избавить от болей.
Арсений знал, что Тоше, скорее всего, будет больно, оттого переживал ещё сильнее. Альфа решил для себя, что будет растягивать омегу долго, до тех пор, пока не будет точно уверен, что сможет аккуратно войти.
Король не раз лишал девства омег и даже получал невероятное удовольствие от того, как скулило под ним тугое юное тельце. Однако здесь всё было иначе — он посмел взять Антошу грубо, свирепо, по-животному, просто разорвав его изнутри и выйдя. Такое и первым разом было сложно назвать. Арсений хотел исправиться и показать всю свою ласку и нежность, оттого жаждал долгих прелюдий и интенсивной растяжки.
Антоша всхлипнул и попытался перевернуться на живот. Альфа отодвинулся, давая омеге немного свободы. Княжич поморщил носик во сне и раздвинул ножки. Этот вид заставил короля облизнуться невольно, но альфа сдержал себя.
Вдруг омега открыл глаза и судорожно задышал, обхватив руками живот.
— Вот и началось, — шепнул Арсений, усаживаясь рядом с омегой.
Антон перевернулся на бок, свернувшись клубком. Из дырочки сочились мелкие капли первой в жизни омежьей смазки.
— Тоша, всё хорошо, просто у тебя течка.
Княжич хныкнул, закрывая глаза рукой.
— Течка? Я буду беременным?
Король хмыкнул, осторожно целуя ухо омеги.
— Не в этот раз, я буду очень осторожен. Позволишь мне?
Антоша, чувствуя близость альфы всхлипнул, приподнимая бёдра. Тоше хотелось чего-то, но он сам не понимал чего. Ему хотелось, чтобы рядом был его альфа, чтобы он чем-то помог и унял эту ужасную боль.
Антон услышал шелест ткани и вдруг почувствовал, как его прижали к горячей коже.
— Давай снимем твою рубашечку и штанишки, прижмёмся кожа к коже, так будет меньше болеть животик.
Омега закивал головой, позволяя раздеть себя.
— А зайка, хочу его обнять, мне больно… — пролепетал княжич, утыкаясь Арсению в грудь.
— Обнимай меня, солнышко, — король прижал Антошу к себе и принялся выцеловыть хрупкие плечи, попутно лаская руками копчик и ягодицы.
Альфа ждал, пока смазка потечёт сильнее, чтобы начать. Он, поглаживая бархатные половинки, незаметно заводил руку между ними, к отверстию, проверяя, достаточно ли уже влаги. В первую течку омеги могут течь слабо, оттого необходима особая ласка, чтобы разогнать только что повзрослевший организм.
— Тоша, мой маленький Тоша, — губы альфы метнулись от плечей к шее, — прости меня, прости.
Король перевернул омегу на спину, а сам навис сверху, расцеловывая бледную тонкую шейку и примеряясь, где в будущем оставит свой восхитительный знак.
— Прости меня, прости, — губы альфы накрыли аккуратный розовый сосок, что тут же превратился в твёрдую красную бусинку.
Арсений посасывал и легонько прикусывал очаровательную маленькую грудку, чувствуя, как распаляется сам.
У омег, тёкших не раз или даже рожавших, соски раздувались и темнели, расползаясь тёмными ореолами по коже груди, чего нельзя было сказать о девственном теле с этими маленькими твёрдыми горошинками, что так и манили, заставляя слюну скапливаться от предвкушения во рту.
— Мой, мой, мой, — губы короля скользили по выпирающим рёбрам
.
Арсений дышал глубоко, втягивая запах омеги, и зализывая каждую родинку, каждую впадинку, оставляя самые первые метки. Антоша застонал неожиданно громко и заёрзал бёдрами
.
— Любимый мой, мой хороший, — альфа завёл руку к ягодицам, пробуя, и вдруг ощутил долгожданную влагу.
Одна за одной стекали на простыню тягучие тёплые капли
.
— О Боже, — выдохнул король и раскрыл полностью Тошу, разглядывая сверху тоненькое разгорячённое тело.
Член запульсировал от желания, но Арсений прекрасно знал, что рано. Раньше альфа долго не церемонился и брал увлажнившегося омегу, перед этим побаловавшись немного с растяжкой. Сейчас же он намеревался подготовить Антона великолепно.
«Здесь или уйти?» — думал король, понимая, что ещё чуть-чуть и восторжествуют инстинкты.
Княжич метался по простыням, оттого альфа решил уйти в ванную. Закрывшись в купели, Арсений едва ли не сполз по стене, сгорая от возбуждения. Ему хватило нескольких быстрых движений, чтобы дойти до финала.
Альфа дышал тяжело, глядя, как разрастается на органе узел. Король чертыхнулся, поняв, что оставил омегу одного, и принялся неистово ласкать стоявший колом из-за узла член. Нажимая на растянувшуюся на головке кожу, Арсений рычал, пытаясь, насколько возможно, ускорить процесс. Альфа слышал, как скулит Тоша, и от этого переживал ещё больше.
Спустя бесконечные для короля пятнадцать минут узел ослаб. Альфа отёрся полотенцем и вышел к Антону, почти рухнув на постель.
Уже не юное тело не могло возбудиться мгновенно после узла. Арсений лениво лежал, поглаживая кончиком пальца омежий проход, но не надавливая, а просто лаская и чувствуя, как стекает по фалангам вязкая смазка.
«Вот теперь пора», — приподнялся на локоть Арсений, чувствуя спустя минуты новое возбуждение.
Он прижал Тошу к себе, целуя в сгиб шеи. Рукой же коснулся мокрой дырочки и чуть надавил.
Княжич пискнул и напрягся.
— Б-больн-но б-буд-дет? — зелёные глазки испуганно посмотрели на альфу.
— Любимый мой, я тебя подготовлю, не бойся, — Арсений потёр интенсивно подушечкой пальца проход, и Антон изогнулся, открыв в немом стоне рот.
— Вот так, милый, всё будет хорошо, — король прильнул к нежной коже за ушком омеги, горячо дыша и вылизывая.
Антоша инстинктивно запрокинул шею и поднял ручку, гладя альфу по волосам. Арсений улыбнулся, чувствуя, как отвечает тело омеги. Тоша мычал и скулил, прося большего.
Король не торопился. Он бережно обвёл пальцем тугое колечко и неторопливо ввёл один палец.
Омега замер, тяжело дыша, а после дёрнулся, задрожав.
— Ой, в попу, как тогда, — заметался в испуге Тоша.
— Тише-тише, — прошептал альфа на ушко и принялся вновь целовать нежную кожу, — а давай мы пока вот так сделаем.
Арсений перевернул омегу на спину, а сам устроился у того между ног, наклонившись. Антон не понял, что делает альфа, оттого всхлипнул, пытаясь закрыться рукой.
— Тише, маленький мой, — король подышал горячо на возбуждённый омежий член, — сейчас будет очень приятно.
Арсений прошёлся языком по горячему органу, обводя и лаская каждую венку, а после взял в рот сразу весь. Мелкий омежий член запульсировал внутри, когда король сделал несколько движений головой.
Тоша крикнул от удовольствия, зарывшись пальцами в волосы альфы.
Арсений вытащил член изо рта с пошлым хлюпаньем и прильнул к яичкам, интенсивно вылизывая каждое.
Антон хрипло стонал, запрокинув от удовольствия голову. Король, вдоволь наигравшись с мошонкой, подложил омеге под спину подушку и вновь опустился, прильнув языком к мокрой омежьей дырочке.
Тоша был великолепен на вкус, и Арсений замычал, прикрывая глаза. Антоша пискнул, пытаясь убрать голову альфы.
— Что, что такое, малыш? — не понял король и поглядел на любимого.
— Колешься, щ-щиплет, — Арсений хмыкнул и поглядел на омежью попку со стороны: кое-где даже были видны маленькие красные пятна.
— Ох, малыш, я обязательно сбрею, но не сейчас, — альфа вернулся к заветной дырочке, — я буду аккуратным.
Король лизал и ласкал омегу, пока тот сам не раздвинул широко ножки. Увидев это, Арсений запустил внутрь язык и принялся гладить мягкие стенки.
Тошка изогнулся и застонал хрипло, излившись себе на животик. Альфа вышел из своего малыша, принявшись слизывать горячие капли.
— Вот какой молодец, сам, — приговаривал король, собирая белёсые капли.
Арсений любовался омегой, целуя впалый животик и огибая языком торчащие косточки.
— Немножко отъешься ещё, как раз, а потом, — альфа чмокнул острую согнутую коленочку, — сделаем малыша.
Король трепетал изнутри. Вот уже много лет он не испытывал с кем-то подобных эмоций в постели. Случки с наложниками не приносили ничего, кроме плотского удовольствия и избавления от накопленной за день злости. Альфа брал любовников жёстко и редко показывал свою ласку, но те подчинялись и млели в сильных королевских руках, ухитрялись поскорее спровоцировать сцепку в надежде зачать и сесть на престол. Но альфа с такими был особо суров и гнал в шею, узнав о ребёнке.
С Антоном же всё было по-другому. Королю хотелось самому пережить с ним сцепку и не одну, помогая маленькому омеге побыстрее зачать. Арсений представлял очаровательного хрупкого Тошу с животиком, и едва не урчал от желания быть рядом, ухаживать и исполнять любые омежьи прихоти.
Инстинкты твердили поставить омегу в идеальную для зачатия позу прямо сейчас, уткнув лбом в подушку и прогнув в пояснице как можно сильнее, но разум велел подождать, дать малышу окрепнуть и привыкнуть к их близости. Альфа осторожно ввёл в изнывающего Антошу один палец, тот хныкнул, поёрзав.
«Даже так, хочешь большего», — улыбнулся уголками губ король.
— Подожди, подожди, — Арсений подвигался осторожно, пробуя на ощупь, нет ли ранки.
Не почувствовав ничего, кроме горячих бархатных стенок, альфа осторожно добавил второй палец, введя только наполовину.
Омега вскрикнул, но тут же начал двигаться сам, пытаясь насадиться. Король прикусил губу, вводя полностью палец. Омежка зашипел, раздвигая ноги.
— Тише, маленький, тише, — Арсений прильнул к грудке омеги, целуя маленькие сосочки.
Заведя внутрь два пальца, альфа попробовал двинуться осторожно. И омега поддался, прося принять глубже.
Король двигал пальцами, пытаясь нащупать чувствительную точку омеги, и когда попал, под громкий вскрик ввёл третий палец
.
Арсений двигался сперва медленно, чуть меняя каждый раз угол, а после, не услышав недовольства омеги, ускорил темп, глядя на зажмуренные Тошкины глазки.
— Я могу уже войти в тебя, маленький, — прошептал, не то спрашивая, не то утверждая, через минуты король.
Антон раскрыл широко ротик, когда альфа снова попал по волшебной точке. Арсений, увидев блаженство омеги, осторожно поправился, пристраиваясь к дырочке членом. Последний раз тронув омегу за нужное место, альфа ввёл головку под громкий Антошин стон.
Княжич почувствовал, как исчезли пальцы и приподнял голову изумлённо, а после вновь изогнулся, принимая в себя член.
Король вошёл наполовину и снова прильнул к омежьему телу. Тоша изгибался и лепетал что-то невнятное, но вдруг среди стонов и шёпота альфа услышал чёткое «Арсений, ещё» и едва сдержал властный рык.
Арсений медленно вводил до конца и, проникнув по самое основание, замер, давая омеге время привыкнуть.
Тоша заскулил, ощущая внутри себя что-то большее, чем пальцы, но не расплакался, а лишь приоткрыл широко рот, тревожно дыша.
— Сейчас всё пройдёт, ты привыкнешь, — зацеловывал альфа ключицы омеги.
Почувствовав, как расслабились стеночки, король сделал первый толчок. Смазка облегчала движения и позволяла быстро нарастить темп.
Арсений неожиданно поймал на себе взгляд Антоши. Омега глядел на короля затуманенно и улыбался. Улыбка эта была довольной и в то же время усталой. Маленький княжич, очевидно, измучился от долгого возбуждения, и альфа решил приблизить долгожданную передышку.
Король поправил омегу под собой и взял неспешный ритм. Тоша взвыл, кусая мокрые губки, и попытался подмахивать, ускоряя движения альфы.
— Ах ты ж какой, — цокнул Арсений и ускорил движения.
Быстрый темп позволил инстинктам окончательно взять верх. Король двигался самозабвенно, в такт мелким махам Тошиных бёдер.
Антон стонал громко, срывая голос и доводя альфу до предела. Арсений рыкнул и быстро закинул тонкие ножки к себе на плечи, меняя угол.
Княжич охнул и вдруг закричал, прокусив губку — король со всей силы попал по заветной точке, отчего перед глазами омеги замелькали золотые искры. Антоша кончил себе на живот, сжимая Арсения изнутри. Глаза альфы закатились от удовольствия, и он едва не забыл вытащить вовремя.
Сделав несколько сильных толчков в обмякшее тельце омеги, король отстранился и тут же мощно излился на простыни.
Арсений удивился себе: столько спермы даже для него, здорового зрелого альфы, было много. Как же сильно он хотел этого малыша.
Антон блаженно выдохнул и открыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел своего жениха, который гладил себя рукой.
Тошка засмущался. Арсений повернулся и увидел, как покраснел, закрыв ладошками глазки, омега.
— Ну что ты, скромник, — хихикнул король, ложась рядом, — он, между прочим, только что был в тебе, — альфа выразительно поднял бровь, — весь.
Антон открыл глаза и поглядел на своего жениха. Обнажённый, в свете свечей он выглядел по-особенному красиво.
Тоше было стыдно думать об этом, ведь Арсений лежал совсем голый, но не смотреть на альфу казалось невозможным.
Омега прошёлся взглядом по широкой груди и крепкому прессу и заморгал, боясь опустить глаза ниже. Антоша заморгал часто, мельком, чтобы альфа не увидел, глянув на член. Король хихикнул и прижался к ушку Тоши, прошептав:
— Не бойся, посмотри на него.
Антон засмущался сперва ещё больше, а после распахнул глаза, разглядывая большой орган альфы.
— У меня сейчас узел, — продолжил тихонько альфа, — если бы он был внутри тебя, то у нас скоро бы родился малыш.
Антон захлопал удивлённо ресницами.
— Через несколько месяцев он точно будет внутри, дорогой, — Арсений зарылся носом в кудряшки Антона.
Тоша глядел на член, не моргая. Королю пришлось по душе такое внимание, и он осторожно коснулся себя. Княжич, видя, как альфа ласкает себя рукой облизнулся. Арсений хихикнул и вдруг замер, увидев как резко расширились зрачки омеги.
Альфа не успел ничего спросить, как Антон наклонился и принялся сосать узел словно новорождённый щенок.
Арсений вскрикнул, застонав громко и попытался отодвинуть омегу.
— Запачкаешься, я же не смогу, ах, — король излился прямо омеге в рот и тут же, не дав себе выдохнуть, метнулся к Антону, думая, как быть дальше, но княжич сел, оперевшись руками меж согнутых тонких ножек, и поглядел на альфу покорно, сглатывая всё до последней капли.
Одного этого вида Арсению хватило, чтобы содрогнуться в множественном оргазме. Тошка же, увидев, как доходит до финала король, снова припал к узлу, сося ещё интенсивнее.
Альфа рухнул на подушки, скалясь и рыча. Сколько у него было омег, и ни один не поддавался древнему инстинкту так, как это сделал Антон. Умудрённые опытом омеги брезговали и искали удовольствия для себя, а невинный омега принял зов природы и удовлетворил альфу.
Арсений сжимал простынь до треска, переживая оргазм один за одним. Перед глазами альфы плясали чёрные точки.
— О Боже, любимый, — не в силах отдышаться, прошелестел король, чувствуя, как опадает, наконец, узел.
Альфа поглядел на Тошу — всё лицо того было перемазано спермой, а маленький омежий член снова стоял колом.
Эта восхитительная картина заставила короля откинуться на подушки, растворяясь в блаженстве.
Организм требовал передышки, но Тошке сейчас явно нужна была помощь. Альфа через силу поднялся и принялся отирать омегу скинутым ещё давно на кресло полотенцем.
— Такой хороший, любимый мой, восхитительный, — шептал нежно Арсений, протирая глазки возлюбленного, — Тошенька, — ласково обратился альфа, и княжич поднял на него взгляд, — давай ты умоешься в ванной, а я тебя здесь подожду.
Король лёг обратно, выдыхая.
Омежка потопал в ванную, забыв закрыть за собой дверь. Слушая плеск воды, Арсений думал, как же ему повезло. Но тут же перед глазами встало подлое воспоминание из столовой, когда омега кричал и плакал под ним.
«Я не достоин его», — прикрыл рукой глаза альфа.
Антон зашлёпал босыми пятками по полу и залез в кровать, ложась на своё место подле короля.
Арсений повернулся к омеге и поглядел на того ласково и виновато.
— Я так сильно люблю тебя, — синие глаза альфы скользили по тонким чертам близкого сердцу лица, — ты слишком хорош для меня.
— Но ты же будешь со мной, — встревожился княжич, наклонив голову.
— Я никогда никому тебя не отдам, — Арсений приподнялся на локте, целуя омегу чувственно, трепетно, нежно, вкладывая в поцелуй всё раскаяние, всю душу.