Глава 15. Он похож на тебя
Цинь Чжиюань был спокоен. Он ясно видел, что Гу Янь поехал не по той дороге и направлялся не к его дому, но, казалось, все еще не сердился и просто спросил:
— Куда мы едем?
— Ты поймешь, когда будем там.
Гу Янь вел машину очень уверенно.
В конце концов, они остановились у дамбы на окраине города. В окрестностях не было ни души, слышался непрестанный свист ветра и слабый звук волн, набегающих на берег.
Цинь Чжиюань вздохнул и сказал:
— Слишком банально.
— В телевизионных драмах всегда так. Но если президент Цинь не хочет напиваться, тогда единственное, что остается, — это смотреть на море. Сейчас мы как раз успели к ночному приливу.
С этими словами Гу Янь вышел из машины и подошел, чтобы открыть дверцу для Цинь Чжиюаня.
Руки Цинь Чжиюаня были сложены на коленях. Он выглядел очень элегантно, но наотрез отказывался двигаться.
Ах, мы обиделись.
Гу Янь наклонился еще ближе, протягивая руку:
— Что такое? Из-за того, что я не похож на одного человека, который прикидывается милым и плачет по любому поводу, президент Цинь не желает мне потакать?
Цинь Чжиюань не смог удержаться от улыбки и, в конце концов, все же взял Гу Яня за руку.
Под рябью лунного света пронесся ледяной ночной бриз, принося с собой влажный морской воздух.
Одежда Гу Яня была тонкой, и, отходя от машины, он невольно поежился. Цинь Чжиюань снял свой пиджак, накинул его на плечи мужчины и снова взял его за руку:
— Тебе не кажется, что он действительно похож на тебя? Такого, каким ты был в прошлом.
— Кто?
— Чжан Цзи.
Гу Янь на какое-то время оцепенел, но потом постепенно пришел в себя.
Чем маленький лисенок похож на него? Тем что он тоже мужчина?
Однако, когда Цинь Чжиюань сказал о том, что они очень похожи, то он сделал вид, что погрузился в воспоминания. Голос Цинь Чжиюаня звучал очень мягко:
— Когда тебе только исполнилось двадцать, ты выглядел как он: черные, бездонные глаза, и всегда тихий, как мышка. Ты не любил разговаривать. Но Чжан Цзи умнее и практичнее тебя. Если бы ты был хотя бы наполовину таким, как он, то в твоей жизни было бы много людей, готовых протянуть тебе руку помощи, и тебе не пришлось бы так много страдать.
Но Гу Янь любил смотреть только вперед, не оглядываясь. И, поскольку Цинь Чжиюань заговорил об этом, он немного подумал, прежде чем сказать с улыбкой:
— Я страдал не напрасно.
С кем не случалось несчастий в прошлом?
Как он мог быть от природы толстокожим и неприкасаемым, невосприимчивым к обидам и мучениям? Но именно эти вещи в прошлом сделали его сегодняшним Гу Янем. Именно потому, что он пережил слишком много страданий тогда, сейчас он позволяет себе жить свободной и легкой жизнью.
Такой простой ответ. Цинь Чжиюань подумал, что он звучит так, будто для него ничто не имеет значения, и не стал развивать тему. Вместо этого решил продолжить разговор, который был прерван еще на банкете:
— Тан Анна беременна.
— Что?
— Что касается того, кто отец, то пока это должно оставаться в секрете, но это определенно не я. Все так, как я сказал в прошлый раз: у нас с ней только деловые отношения.
Сначала Чжан Цзи, теперь Тан Анна...
Гу Янь подумал, что понял почему об этом заговорил Цинь Чжиюань:
— Ты пытаешься объяснить мне, почему так непостоянен в любови?
Цинь Чжиюань ответил двусмысленно:
— Ты можешь думать все, что хочешь.
Вот Гу Янь и воображал все так, как ему хотелось. Правда он никогда не думал о Тан Анне или том маленьком лисенке как о настоящих противниках. Его противником всегда был один человек — Цинь Чжиюань.
Держа Гу Яня за руку, Цинь Чжиюань пошел вдоль дамбы.
Лунный свет был очень красив.
Одежда тихо трепетала от дуновения ветра, а звук их дыхания был отчетливо слышен. Это нежное тепло совершенно не требовало слов.
Когда начался прилив, плещущиеся волны, казалось, окрашены серебром. Цинь Чжиюань внезапно обхватил Гу Яня сзади за талию, прижавшись теплой грудью к его спине, и мягко потерся губами о его ухо.
Гу Янь был ошеломлен.
Он повернулся, чтобы поцеловать Цинь Чжиюань в подбородок, и спросил хриплым голосом:
— Ты хочешь это сделать?
Цинь Чжиюань раздраженно толкнул его.
— Почему тебе всегда нужно портить настроение?
Гу Янь усмехнулся.
— Приятно время от времени пробовать это на свежем воздухе. Определенно должно быть захватывающе. — После паузы он тихо добавил. — Не то чтобы я хотел заставить тебя раскрыть свои мысли.
— ...Мн.
— Я просто хотел бы провести с тобой вот так всю ночь.
Шум волн был громким, а его голос мягким, и Гу Янь не знал, услышал ли Цинь Чжиюань то, что он сказал, но руки на его талии сжались немного сильнее.
---
Когда солнце уже почти взошло, Цинь Чжиюань привел Гу Яня в свою собственную квартиру в центре города.
Это было отличное место с чрезвычайно высокими ценами на землю, квартра располагалась на восемнадцатом этаже, и из окон можно было увидеть потоки машин. Гу Янь бывал здесь раньше. Внутреннее убранство было поистине изысканным и роскошным, но не было ощущения, что в квартире кто-то живет. Здесь было холодно и стерильно, как в гостиничном номере. Он мог поспорить, что Цинь Чжиюаню не хватало семейного тепла.
Поскольку было еще рано, в лифте не было людей. Гу Янь закусил губу, нажимая кнопку восемнадцатого этажа, и спросил:
— Хочешь угадать, сколько времени уйдет, чтобы подняться туда? Достаточно ли, чтобы... украсть поцелуй?
Цинь Чжиюань рассмеялся, услышав это, и легко, как перышко, поцеловал его. А затем затащил в свой дом, бросил на кровать, предварительно сняв с него одежду, и плотно укутал в одеяло.
Серьезно? Они будут просто болтать в кровати под одеялом?
Гу Янь широко раскрыл глаза и посмотрел на стеклянные светильники на потолке, тихо бормоча:
— Это из-за того, что твой возраст догоняет тебя? Поэтому он встает с трудом?
Цинь Чжиюань притворился, что ничего не услышал, и выключил их мобильные телефоны, прежде чем сказать:
— Мы не спали всю ночь, так что сейчас нам нужно отдохнуть.
Гу Янь поспешно сказал:
— У меня днем все еще есть работа...
— Разве это не просто фотосессия для обложки? Скажи своему менеджеру, чтобы он перенес ее на другое время.
— Я все равно должен попросить разрешения.
— Хорошо, я попрошу за тебя.
Цинь Чжиюань прошел в гостиную и сделал несколько звонков, вероятно, одновременно отпросившись со своей работы. Когда он вернулся, то лег рядом с Гу Янем, протянув руку, чтобы погладить этот комок одеял.
Затем Гу Янь покатился, покатился, покатился, пока не попал в объятия мужчины.
Прошлой ночью у Цинь Чжиюаня слегка разболелась голова, а прямо сейчас он устал до крайности. Держа Гу Яня в объятиях, он закрыл глаза. Но через некоторое время, когда Гу Янь подумал, что тот уже заснул, он действительно сказал тихим голосом:
— Этот телефонный звонок был от моей мамы.
Гу Янь поднял голову и обнаружил, что глаза Цинь Чжиюаня все еще закрыты, поэтому просто издал удивленное «ах».
Цинь Чжиюань продолжил:
— Ничего серьезного, просто они с матерью Цинь Фэна снова поссорились.
В одном этом предложении содержалось довольно много информации, и мысли Гу Яня некоторое время путались, прежде чем он смог отреагировать. Он слышал много сплетен о богатых и могущественных, поэтому давно знал, что Цинь Чжиюань и Цинь Фэн родились от разных матерей. Но, хотя слухов было множество, точных подробностей этих обстоятельств не знал никто. Он слышал только, что патриарх Цинь был очень искусен и умел держать в руках и свою законную жену, и любовницу, так, чтобы они жили вместе в мире и гармонии.... Похоже, это было не совсем правдой.
Гу Янь спокойно посмотрел на лицо Цинь Чжиюаня и обнаружил, что на нем не было никакого особенного выражения, он выглядел усталым и измученным:
— У меня еще есть младшая сестра, которая учится за границей. Она младше Цинь Фэна всего на пять месяцев. Разве это не забавно? Шепча кому-то ласковые слова, он вероятно клялся в вечной любви другой. Всегда так... Даже если человек любит всем своим существом. Даже если влюбленные всегда проводят время вместе. В конце концов, их сердца меняются.
— Значит, ты не веришь в любовь?
— По крайней мере, я не верю в эту глупую чушь о «любви на всю жизнь». — Цинь Чжиюань откинул назад черные волосы Гу Яня. — Вместо романтических отношений я предпочитаю такие, какие есть сейчас. Мне просто нужно потратить немного денег, и у меня будет все самое лучшее.
А когда ты устанешь, то просто сменишь одну игрушку на другую. Еще лучше.
Прислонившись к груди Цинь Чжиюаня, Гу Янь мысленно добавил эту фразу.
На улице и правда похолодало; его завернули в толстое одеяло, но руки и ноги все еще оставались ледяными.
Цинь Чжиюань больше ничего не сказал.
Гу Янь очень хотел увидеть его глаза. Он ждал и ждал, и ждал, пока Цинь Чжиюань по-настоящему не уснет, прежде чем подвинуться и поцеловать морщинки в уголках его глаз. Слова, которые он произнес, были тихими, тихими настолько, что казалось, будто он говорит сам с собой:
— Идиот, кто в этом мире навсегда останется верным в любви? Только ты сам решаешь, как заставить кого-то разлюбить или полюбить еще больше.