Flavour

Хенджин жалеет, что не может оттаскать за волосы Феликса прямо сейчас. Мелкий стервец нашел способ отплатить Джинни.

Чан сидит напротив и смотрит так открыто, что омега не выдерживает, прячется за чашкой карамельного латте и делает вид, что его безумно заинтересовал интерьер кафе.

Ситуация для него была максимально неловкой. Почему-то стыдно перед альфой за свою странную жизнь, за себя самого. Одна его часть, та самая инфантильная нюня, хочет броситься альфе на шею и просить помочь ему, забрать его к себе и позаботиться, будто он бездомный щенок. Но другая, рациональная, не хочет поменять альфу, но все так же не иметь свободы и чувствовать себя обязанным. Он не хочет чувствовать себя вещью, переходящей из рук в руки.

Для чего это все? Зачем это нужно Бан Чану? Вопросы роятся в голове, подталкивают друг друга, но изо рта не вылетают.

— Просто подумай об этом, — продолжает Чан, замечая борьбу на лице Джинни, —пожалуйста. Я ничего не попрошу взамен. Ты мне нравишься, Хенджин, как омега. Но я не стану тебя неволить или пользоваться преимуществом. Я просто хочу тебе помочь.

Хенджин неимоверно краснеет и, после слов «ты мне нравишься», совсем отключается от реальности. Ему признался альфа. И не какой-нибудь, а сам Бан Чан. Сказал так легко, будто это мелочь, пока у Хвана мозг превратился в желе и упруго подрагивал при каждом движении. Слова Дэсона о любви он воспринимал с изрядной долей скепсиса, а тут потек весь, как пломбир на солнце, от простого «нравишься». И маленькая истеричка внутри пищала: «О боже, божечки, нам признался Чан!!! В какую подушку можно проораться?!».

— Можешь поговорить с Минхо, — говорит альфа и любуется парнем, сидящим напротив. Хенджин великолепен даже такой — уставший, не до конца оправившийся от болезни, чуть нервно поправляющий челку на шраме, при взгляде на который у альфы каждый раз болит сердце и мучает вина. Джинни хочется залюбить, окружить заботой и нежностью. — Он никогда не подвергнет тебя опасности, ты ведь знаешь?

Джинни знает. Каким бы засранцем не был старший, он никогда бы не причинил реального вреда кому-либо. Хотя, возможно, Феликс являлся исключением, но сейчас Хван не мог винить за это Минхо. Не после того, как младший растрепал Чану все о его жизни.

— Конфеты — твоих рук дело? — невпопад спрашивает Хенджин. Бан Чан смущенно кивает и омега, собираясь с мыслями, проверяет время в телефоне. Он хочет побыстрее уйти, потому что, если останется, то согласится. Вообще на все, что предложит Чан, согласится. Рядом с ним самообладание Джинни стремительно тает. — Спасибо. Мне нравятся такие. За кофе тоже. И я подумаю над твоими словами, но сейчас мне нужно идти.

— Тебя проводить? — тут же спрашивает Чан.

— Нет. Мне недалеко. А потом на такси... домой, — называть домом таунхаус Дэсона с каждым разом все сложнее. Он не чувствует себя там комфортно и никогда не чувствовал, но сейчас понимает это особенно остро. В последние дни каникул стало совсем уж невыносимо. От подавляющего запаха альфы, от угнетающей атмосферы.

Бан Чан старается не расстраиваться. Двадцать минут спустя месяц тишины — это лучше, чем ничего.

— Дашь мне свой номер? — с надеждой спрашивает он. На самом деле номер Джинни ему уже дал Феликс, но альфа хочет, чтобы Хенджин сам сделал это. Он и так слишком сильно проник в частную жизнь омеги, куда тот его не приглашал.

Хенджин отдергивает руку от пальто, задумывается для приличия и кивает. Бан Чан улыбается, записывая цифры и перезванивает, чтобы у омеги тоже был его номер. Для него это шаг навстречу друг другу.

Джинни одевается, кутается в гигантский шарф до самых глаз, смущенно прощается и покидает кофейню с легким звоном дверного колокольчика. Чан провожает его взглядом через окно и решает, что день, хоть еще и не закончился, потрясающий.

Он, наверное, очень глупый. Феликс выложил ему все про жизнь Хенджина. О Дэсоне, о неотвратимо приближающейся свадьбе и попытках парня сделать хоть что-то для свободного будущего. С какой целью он это рассказал, Чан не знал, да и не важно это.

В тот день он пришел в свою квартиру — старая квартира родителей, где те жили до рождения Чана — и осмотрел критичным взглядом, будто впервые. Лаконичная обстановка. Белый, черный. Но больше черного, как Бану нравится. Хотя мрачно не было, большие окна давали много света. Альфа редко использовал основное освещение, но очень любил светодиодную RGB подсветку. На антрацитово-сером диване валялся изумрудный клетчатый плед и пара забавных подушек, в виде эмодзи-какашки и головы сердитого кота — с тех времен, когда Минхо пытался разнообразить берлогу друга. Так же появился и яркий абстрактный постер на кухне. Планировка была схожа с планировкой квартиры Ли и Хана: раздельные туалет и ванная, спальня, крохотная кухня и гостиная. Вполне свободно для одного человека. И, судя по друзьям, комфортно для двоих. Можно даже завести маленькую собаку. У Джисона и Минхо вообще три кота, у каждого своя постель, своя когтеточка, своя миска. Они реально занимали много места.

Чан посидел на диване, полежал на диване. Разложил его, снова полежал и пришел к выводу, что спать на нем будет вполне нормально. Спальню он бы в любом случае отдал Джинни. Стол, вместе с компьютером, можно было пристроить в гостиной у окна, чтобы спокойно работать и играть, не нарушая пространство омеги. Чан сам не понял, как начал планировать их совместную жизнь. Даже если Хенджин не захочет стать кем-то большим друг другу, они могли бы быть просто друзьями.

Если не врать самому себе, то нет, не могли. Друзей не хочется целовать, ласкать и делать еще много чего. Но он бы ни за что не стал навязываться. Загвоздка заключалась лишь в том, что нужно было убедить Хенджина в гениальности его идеи. Омега мог продолжить обучение — Чан бы помог, нахрен машину, он столько жил без нее и еще поживет — мог продолжать заниматься танцами и не переживать о том, где ему жить и что есть. Не переживать о браке с нелюбимым человеком и его последствиях.

Он попросил Феликса передать конфеты омеге, в качестве оливковой ветви. Задобрить перед непростым разговором. Ли для приличия повозмущался, но быстро сдался. Хотя не смог промолчать и не сказать, что ему Чан даже на дни рождения таких не дарил, а очень хотелось. Вздохнул так печально. Совесть Бана подняла голову и он почти купил вторую коробку конфет для Феликса, но вовремя одумался. Ни к чему это. Они с Ли теперь даже не друзья. Феликс Хенджина ударил — конфеты точно не стоит покупать.

— Попроси Чанбина, — отмахнулся Чан, кивая на навострившего уши друга. Как бы у Феликса диабет не приключился — у Со были проблемы с чувством меры, когда дело касалось этого омеги.

Альфа не хотел сидеть и ждать, пока Хенджин сам приплывет к нему в руки. Он собирался ненавязчиво доказывать омеге, что выбрать его — не ошибка. А еще Чан собирался подключить Минхо.

Поэтому после кафе он заходит в пекарню и покупает любимые пирожные друга, а потом идет в танцевальный зал.

Чан взял себе выходной, получив удивлённые взгляды от Хана и Со, который снова приезжал каждый день в студию. Иногда после занятий приходил Феликс. Временами заходил и Минхо. К счастью, пересекались омеги еще реже, но каждый раз был похож на маленькую войну. Давно было ясно, что они друзьями стать не смогут, слишком много между ними обид и неприязни. Но альфы надеялись на вариант спокойного сосуществования. Только до этого было еще очень далеко. Чан не знал, что произойдет, если в это уравнение добавить Джинни. Минхо теперь твердо решил, что Хван — его друг. И все. Что думает «друг» было неважно. Он так решил и точка. Феликс же включил режим «Не мне, так никому».

Находиться рядом с Феликсом всем, кроме Со, было сложно. Младший Ли теперь общался с Чаном, почти всегда стараясь поддеть, задеть, завуалированно оскорбить. Чан пропускал все мимо ушей, не поддавался на провокации. Слова омеги его не трогали, он знал, что для Феликса это способ выпустить душевную боль наружу. Хан хмурился на подобное неуважение, а Минхо...

Минхо знал, что ему стоило прибить Феликса, когда была возможность. Минхо, черт возьми, знал, что Чан нацепит плащ супергероя и полетит спасать Джинни, стоит только рассказать о жизненной ситуации омеги. И если это не изощренная месть Феликса, тогда Ли вообще ничего в жизни не понимает.

— Я не буду тебе помогать и забери свою поганую взятку, пока она не оказалась у тебя на голове! — Минхо хотел спустить друга с лестницы и кинуть вслед пирожные, чтобы приземлились ему прямо на голову, полную идиотских идей, и тот весь день вымывал из волос крем.

— Просто подумай — разве это не лучший вариант для него? — спокойно спросил Чан. Он знал, что просто не будет. Ли вбил себе в голову картину мира, в которой отношения между ним и Хенджином невозможны, и отказывался признавать другие варианты реальности.

— А ты точно за Джинни переживаешь, а не для себя это делаешь? Чанни, ты в себе до конца разобрался? Для чего тебе это? Ты — альфа, он — омега. Как ты собираешься уживаться с ним, если Джинни не захочет тебя?

— Дорогой, — Хан с первого дня звал Минхо так, будто они уже лет сто женаты, — Чан у нас большой мальчик, сам разберется. Наломает дров — сам будет отвечать. И его предложение действительно выгодное. Сколько Хенджин еще будет тянуть? Уже февраль и, честно говоря, я не думаю, что он сможет что-то сделать в одиночку. Где ещё он найдет такого лоха, как наш друг? И ты всегда можешь избить Чана, если что-то пойдет не так, — добавляет, умасливая.

Минхо дышал тяжело, но с альфой не спорил. У Джисона всегда получалось лучше всех успокоить его или достучаться, если нужно. Сейчас заставил на секунду остановиться и задуматься.

— Когда необходимо, я всегда могу перекантоваться в студии или снять номер. Я не собираюсь ни к чему его принуждать, — Чан воспользовался возникшей паузой, чтобы донести до друга свою точку зрения. — Посмотри на ситуацию здраво — одному выжить сложно, тем более Джинни, который рос практически в тепличных условиях. О том, как что-то в жизни происходит, он только благодаря Гуглу знает. Его же облапошить — раз плюнуть. И что потом?

— Ненавижу вас, — фыркает Минхо спустя пару минут. Он и сам переживает за младшего омегу. Вот только не до конца уверен, что будет меньше переживать, если Чан и Джинни съедутся. Дэсон легко может испортить жизнь не только Хвану, но и альфе. А про отца Хенджина он вообще ничего хорошего не слышал. — Я начинаю понимать родителей. Ты меня до седых волос доведешь.

Бан Чан прячет улыбку и расслабляется. Минхо не обязательно говорить вслух — на его лице прекрасно видно капитуляцию.

Омега кривится, вырывает пирожные из рук друга, достает одно и начинает агрессивно есть. Джисон лишь молча умиляется, потому что сердитый Минхо выглядит слишком мило и похож на кота. Иногда Хан шутил, что живет с четырьмя котами. Иногда, что Суни, Дуни и Дори их настоящие дети. Или, что Чан их четвертый ребенок. Последнее было слишком правдивым, если посмотреть со стороны на рассудительную парочку и их непутевого друга.

— Ненавижу вас, — повторяет с полным ртом Минхо, кивает самому себе и возвращается в зал с измазанными в креме щеками.

— Неправда, — летит вслед от довольного Джисона. — Ты нас любишь!

Альфы переглядываются, улыбаясь. Минхо мог быть ворчливым, противным порой, или вовсе злым. Но также он был верным, добрым и отзывчивым. Ценил близких, окружал их заботой и уютом.

Оба парня считали, что им повезло. Одному с другом, с которым вместе с песочницы и многое первое было общим. Другому с истинным, из-за которого при первой встрече чуть не выпал из окна третьего этажа школы, потому что накрыло запахом и осознанием. Хан вообще не думал, что встретит свою пару, да еще так рано. У него самого был невнятный запах зелёного чая, и он просто терялся в толпе более ярких ароматов. Но судьба подкинула ему Минхо —или наоборот, ведь альфа умудрился запутаться в своих ногах, чудом не вылететь в окно и свалиться бесформенной кучей прямо перед омегой — который ласково зовёт его «Ханни» и при любой возможности шлёпает по заду, даже если это не совсем уместно. И Джисон не хотел бы никого другого.

• ✤ •

Хенджин ужинал в одиночестве.

Дэсон был на какой-то встрече — омега не вникал — и до сих пор не вернулся, но это было даже к лучшему. Персонал, обученный быть незаметным, не попадался Хвану на глаза. Он за все время, что живет здесь, едва ли обменялся с этими людьми десятком слов. Было что-то жуткое в этом — осознавать присутствие, но никого не видеть и не слышать. Иногда ему удавалось подслушать, как они сплетничали между собой о нем и Дэсоне, но случалось такое редко. Благодаря такой редкости он узнал, что альфа хотел остаться с ним в течку. Польза от них, помимо очевидной, для Джинни была. Ему не приходилось стирать, убираться, и готовил он только по собственному желанию. Хотя завтрак в их обязанности не входил, потому что Дэсон не завтракал, а Хенджин решил, что и сам с этим справится.

Так что омега никогда по-настоящему не был один. Но чувствовал себя безмерно одиноким.

Помыв за собой посуду, Хван заперся в комнате и устроился в любимом кресле с чашкой какао, собираясь провести вечер в компании всемогущего Гугла, открытого на телефоне калькулятора и пустой тетради. Ему о многом предстояло подумать.

Уведомление о сообщении заставило вздрогнуть от неожиданности.

Минхо:

Привет. Не хочешь встретиться завтра?

Хенджин закусил нижнюю губу, запрокинув голову. Что бы кто о нем не думал, глупым омега не был. Наивным? Возможно. Но не глупым. И о причине встречи догадывался.

Как бы старательно он не избегал мыслей о предложении Бан Чана, надолго выгнать их из головы все равно не получалось. Он думал об этом, сидя с окрашенной головой в салоне, пока бездумно скролил ленту социальной сети. Он думал об этом, пока такси стояло в пробке, пока ужинал, пока мыл посуду. Глупо отрицать, что его неспокойное сердце совсем растаяло, расползлось все по грудной клетке, пока Чан говорил с такой искренностью в глазах. Хуже всего, что его невротичное подсознание молчало. Конечно, очень хотелось согласиться, уехать подальше от того, что пугает. Но что потом?

Переезд к Чану совсем не то же самое, что переезд к Дэсону. Если он и согласится, то сделает это потому, что сам так захотел, а не потому, что его чемоданы выставили за дверь и пришлось соглашаться от безысходности. Позволить платить альфе за его обучение? Нет уж, увольте. Хенджин не хотел быть обузой. От Дэсона подобное воспринималось скорее как компенсация за неудобства или подкуп. Для альфы его обучение не создавало дыру в бюджете. Вряд ли он вообще замечал, как Джинни тратил его деньги, пока не получал уведомления о снятии средств. Но Бан Чану нечего было компенсировать. Подкупать Джинни ему тоже не нужно. И Хенджин не думает, что Чан может позволить себе такие траты бездумно.

Омега вообще в своей жизни запутался, потерялся. Сам не знал, чего хотел. Нужно ли ему вообще это обучение? Он плохо представлял себя воспитателем. Справляться с кучей шумных детей? Джинни сомневался, что выдержит. Менять специализацию на полпути он боялся. Остаться совсем без образования — еще страшнее. Хенджин этот момент совсем не продумал. Собирался сбежать, а потом, по ходу возникновения, решать проблемы. В его плане было дыр больше, чем в сыре. Признавать этого не хотелось, но пришлось.

Хван уже сомневался, что у него все получится. Пересчитывал деньги, гуглил каждый день полночи, перебирал варианты. А еще все эти бесконечные «если» и «вдруг», что мешали жить.

Был так же Дэсон. Как он отреагирует на его исчезновение Джинни не знал. В его голове всегда была мысль о переезде в другой город. Он даже не рассматривал вариант, что может остаться здесь. А еще был отец, и это еще сложнее и страшнее. Пугало даже не то, что он может сделать Хенджину, а то, что может испортить жизнь и Бан Чану.

Было странно думать обо всем так, будто он уже согласился, но ничего с собой поделать не мог. Возможно, глубоко внутри он уже знал свой ответ. Что ему терять, в конце концов?

Телефон снова завибрировал, оповещая о новом сообщении в мессенджере.

Неизвестный:

Спокойной ночи, Джинни 😌

Понять, кто это, нетрудно. Хенджин чувствует, как жар приливает к щекам, и сам с себя и своей реакции смеется. Прав был Сынмин, когда называл его дураком.

Он переименовывает контакт в «Чанни» и с трудом удерживается от того, чтобы поставить в конце глупое сердечко. Но даже «Чанни» выглядит подозрительно нежно и, в итоге, в телефоне сохраняется контакт «Бан Чан». Нейтрально. Безлично. Просто еще один знакомый.

Омега откладывает телефон, медленно допивает какао, и, глубоко вздохнув, отправляет ответы.