^^^
– Замок гудит, как разворошенный драконом улей гигантских ос фразга. Что случилось?
– На Элию напал демон, – мрачно ответил принц.
– Она не пострадала? – жестом выразив сочувствие, поинтересовался Ларс, прихлебывая чай.
– Ее спас Повелитель Межуровнья, – еще более мрачно, будто упрекая сестру за то, что она уцелела благодаря помощи такого чудовища, заявил Нрэн.
В глазах Ларса блеснула искра интереса. Он никогда не встречался с Повелителем Межуровнья, но, как и все боги, слышал достаточно, чтобы понимать – произошло нечто из ряда вон выходящее. Повелитель Демонов, существо беспредельно могущественное, безжалостное и до крайности опасное, спас богиню.
– А как он оказался у вас в замке? – начал осторожно выяснять бог.
– Элия пригласила его на Новогодье. И теперь он слоняется повсюду, волочится за моей сестрой и убивает демонов, чтобы произвести на нее впечатление. Позер! Мало ему девиц в других мирах, теперь понадобилась моя сестра! – выпалил Нрэн.
Ларс мысленно поблагодарил Творца за то, что еще не начал ухаживать за принцессой. Да, женщина, бесспорно, показалась ему очень привлекательной, он желал покорить ее, но не настолько, чтобы заступить дорогу самому Повелителю Межуровнья.
«Ни одна из женщин вселенной не стоит этого», – подумал воин, но делиться своими соображениями с безнадежно влюбленным другом благоразумно не стал.
Нрэн никогда не следовал любимой мудрости Ларса: «Не зацикливайся на женщинах. Их в мирах много, а ты один».
Закончив с делами у Источника, богиня перенеслась в тренировочный зал и прибыла в назначенное место истинно по-женски, с опозданием на полтора часа. Учитель неторопливо, в меланхолической задумчивости бродил по помещению, изучал обстановку и разглядывал детали интерьера, внимательно оценивая инвентарь.
– Сожалею, но меня задержали проблемы, – извинилась Элия. – Прекрасный день, Итварт.
– Прекрасный день, принцесса, – спокойно отозвался воин. – Я видел вашу проблему. Что ж, не каждый же день у вас в замке так весело. Когда-нибудь вы сможете прийти на урок вовремя. Но, должен заметить, в таких ситуациях систематические тренировки бывают просто необходимым условием выживания.
– Потому я и решила позаниматься, – усмехнулась принцесса, понимая, что Итварт шутит на свой манер.
– Приступим? – предложил учитель, снял куртку, аккуратно положил ее на гору матов у стены, взял со стойки рядом рапиру с чуть притупленным кончиком, кинул вторую богине.
Элия легко поймала оружие и отсалютовала мужчине.
– Сначала я хочу посмотреть твой стиль, – констатировал бог войны, вставая в позицию.
– Вернее, определить, с того ли конца я держусь за эти ужасные железки и умею ли вообще ими хоть немного махать? – иронически уточнила богиня и тоже заняла позицию.
Воин пожал плечами, признавая правоту ученицы, и они скрестили оружие…
– Неплохо, – через три часа оценил старания богини Итварт, опуская рапиру.
– Спасибо, – в знак признательности склонила голову Элия. Услышать такое от бога войны и впрямь было здорово.
– Сколько у тебя насечек на броши? – поинтересовался Итварт. – Девять?
– Да, – не без гордости подтвердила богиня.
– Если будешь заниматься регулярно, через полгода получишь десятую, – заметил мужчина, возвращая оружие на стойку.
– Постараюсь, – улыбнулась молодая женщина, тоже присоединяя свою рапиру к отдыхающим.
– Завтра проверим кинжалы, – предложил учитель и повернулся, чтобы забрать куртку.
– Хорошо, – кивнула принцесса, влажным полотенцем, висевшим тут же у стойки, промокнув вспотевший лоб. Второе, чтобы можно было освежиться, она протянула Итварту.
Перебросив куртку через руку, учитель принял полотенце с благодарным кивком.
– Ты сейчас потеряешь какую-то вещицу, – предостерегла богиня, заметив, что пуговица у нагрудного кармана куртки бога войны расстегнулась и маленькая стеклянная колбочка вот-вот упадет вниз, на маты.
Прежде чем Итварт успел сообразить, о чем говорит принцесса, сосуд выскользнул из складок ткани. Маленькая белоснежная лилия в прозрачном масле проблеснула в воздухе. Воин стремительно выбросил вперед руку и подхватил ее. На секунду, прежде чем спрятать безделушку, прижал к сердцу, и такая волна безнадежной тоски нахлынула на принцессу, что богиня всерьез обеспокоилась душевным здоровьем учителя и своими перспективами в области фехтования.
Воин наглухо застегнул карман, и лицо его снова стало такой же, как прежде, маской непроницаемого спокойствия. Кивнув богине на прощание, он пошел к выходу.
«Нет, так мы далеко не продвинемся», – решила Элия. Но больше всплеска тоски богиню встревожил еле слышный ответ на эту боль, донесшийся из высших сфер.
– Итварт, – позвала богиня, и мужчина задержался у дверей, ожидая, что скажет его ученица.
– Ты можешь рассердиться на меня, но я все равно выскажу то, что обязана. Только людям можно проводить время в бесполезной тоске по ушедшим, бог не имеет на это права. Ты или призовешь ее сюда, обрекая на существование в виде бесплотного страдающего духа, либо породишь фантом-вампир, который высосет твою душу. Так нельзя!
Итварт постоял, размышляя над ее словами, и обреченно пожал плечами:
– Я стараюсь не тосковать, стараюсь забыть, но ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что душа выгорела дотла. Время не лечит. Думал, все пройдет, прежде чем попал в Лоуленд, провел полгода в мире с другим течением времени, но легче не стало. Считал, что поможет, если попробовать целиком окунуться в работу. Но боль по-прежнему со мной. Кажется, отпускает лишь на несколько минут, а потом накатывает с новой силой, так, что хочется выть. Ты же богиня любви, так подскажи, что мне делать?
– Подскажу, – чуть печально улыбнулась Элия и, подойдя к воину, коснулась его губ легким, как бабочка, поцелуем. – Выход есть всегда. Даже из самой безнадежной ситуации. И любая смерть – это еще не конец. Сердце большое, не держи его пустым, закрыв крепко-накрепко все двери. Тогда с тобой будет не только печаль, но и радость.
– Так просто? – Рот Итварта иронически скривился. – Сказать, взять и сделать.
– Нет, это очень сложно, особенно сначала, очень-очень тяжело, но иначе нельзя. Человек может загнать себя в могилу бесполезной тоской, этим он делает плохо только себе. Тоска бога рождает чудовищ. Ты воин, так сражайся с собственной болью, как с главным врагом, ты стратег, придумай план, – серьезно ответила принцесса.
Почти минуту бог пристально смотрел на Элию, а потом кивнул:
– Спасибо. И ты хочешь помочь мне в этом сражении?
– Разве богиня любви может поступить иначе? – прозвучало в ответ.
Собрав все свое мужество и повинуясь данному на игре слову, ровно в полночь Нрэн одернул длинную куртку и шагнул за порог ада, где его ждали неизъяснимые муки, от которых не было спасения. Даже многочасовая медитация под любимую музыку в комнате отдыха не смогла подготовить бога к грядущей пытке.
– Нрэн, дорогой, прекрасный вечер! Ты уже готов… занять свой пост? – замурлыкала принцесса, поднимаясь из кресла в гостиной, куда проводил воина паж.
Мужчина метнул на кузину опасливый взгляд и поспешно опустил глаза. Совершенно прозрачный пеньюар нежно-голубого кружева, под которым не было ничего, за исключением роскошного тела, моментально вогнал его в краску. Но заткнуть нос воин не мог, и легкий манящий аромат желанной женщины продолжал дурманить рассудок. Запах редких роз, свежести и персика…
– Диад проведет ночь у Энтиора и мешать тебе не будет. У дверей спальни уже поставили кресло, столик с фруктами и лиенским вином «Золотой водопад». Если хочешь… могу предложить тебе книгу из библиотеки. Будет чем заняться на посту.
– Нет, – выдохнул принц, старательно отводя взгляд. – Ничего не надо. Иди спать.
– Ты меня не хочешь… видеть, милый? – невинно спросила принцесса и обиженно захлопала ресницами.
– Иди в спальню, – буквально взмолился Нрэн. Его просто сводили с ума близость Элии и изобилие горизонтальных поверхностей вокруг. Диван, софа, мягкий ковер, даже стол – и тот способствовал развитию безумных фантазий.
– Ладно, ладно, не сердись, – насупилась принцесса. – Уже ухожу. Понимаю, тебе хочется как можно скорее приступить… к выполнению обета. Если что-то понадобится, заходи без стеснения, я буду ждать!
Поняв, что «добром», то есть мелкими провокациями, от кузена больше ничего не добьешься, принцесса направилась в спальню. Нрэн проследовал за Элией до самых дверей, подождал, пока они закроются, еще некоторое время постоял, устремив тоскливый взгляд в никуда, потом тяжело вздохнул и опустился в кресло. Пытка началась.
«Конечно, ее и забавляет, и оскорбляет то, что грубый неотесанный солдафон сходит с ума от любви. Элия имеет полное право издеваться надо мной, дураком», – думал бог, сжимая и разжимая сильные тренированные пальцы.
Мало того, что Нрэну предстояло провести ночь у дверей спальни любимой женщины, – такое он еще как-нибудь вынес бы, но принц предчувствовал, что этим дело не ограничится. Зная кузину, воитель предполагал, что она сделает все, чтобы усугубить его страдания.
В своих предположениях бог оказался прав. Через некоторое время из-за дверей спальни донеслись веселый смех принцессы и незнакомый мужской голос.
«Так и есть, она сняла заклинание тишины, ведьма», – обреченно констатировал Нрэн, с силой вцепившись в подлокотники кресла и кроша в щепы ценную древесину стальными пальцами. Чуткий слух воина скоро уловил и другие звуки. Мысленная картина с ужасным названием «Элия в объятиях соперника», воссозданная в воображении благодаря звуковому сопровождению невидимых действий, оказалась столь мучительной, что бог войны тихо застонал от душевной боли. Больше всего на свете ему хотелось сейчас выбить дверь, ворваться в спальню кузины, убить негодяя и взять Элию самому, хочет она того или нет…
Чтобы избавиться от этих невыносимых, терзающих, выматывающих душу мыслей, бог снял куртку, вынул из ножен кинжал и с силой провел им по левой руке. Глубокий порез заполнился мгновенно запекшейся кровью. В голове слегка прояснилось. Боль физическая немного облегчила душевные муки.
За незапертой дверью страстно стонала богиня… Нрэн снова и снова полосовал кинжалом руку, заглушая тоску и неистовое желание. Медленно текли минуты, длилась бесконечная ночь страданий. Если бы не врожденное чувство времени, воин решил бы, что рассвет не наступит никогда.
Внезапно послышались шаги, и дверь отворилась. На пороге показалась Элия все в том же провоцирующе-прозрачном пеньюаре. Теперь кроме собственного аромата она несла на теле запах страсти другого мужчины. Ревность заполыхала в душе бога еще сильнее.
– Пить хочется, а в спальне вино кончилось, – невинно пояснила принцесса, зажигая слабый магический огонек. – О, да у тебя еще полная бутылка, милый. Поделишься?
Нрэн молчал, он поспешно прикрыл кинжал курткой, чтобы богиня не обратила внимания на блеск лезвия, и тратил все силы на то, чтобы заставить себя неподвижно сидеть на месте…
– Молчание – знак согласия, – пожала плечами Элия и наполнила бокал. Осушив его до дна, богиня снова налила вина в бокал и, едва пригубив, предложила его кузену, купаясь в волнах неистового желания, граничащего с болью, и ревности, исходящих от бога: – Хочешь?
– Уйди, – со злой безнадежностью, замешенной на бешеной страсти, процедил Нрэн.
Принцесса собралась было проронить в ответ какое-то шутливое замечание, но тут ее взгляд остановился на рубашке кузена, выглядывающей из-под сползшей с плеча куртки. Светящийся шарик стал больше, подлетел к Нрэну, и богиня поняла, что темные пятна на рваной ткани – кровь. Вся левая половина рубашки принца оказалась изрезанной и намокшей от крови.
– Сумасшедший, ты действительно сумасшедший, ступай, я освобождаю тебя от вахты, – в изумлении, к которому примешивалась капелька смущения и толика вины, бросила Элия и, поставив недопитый бокал с вином на столик, скрылась в спальне.
«Да уж, сумасшедший, – горько подумал принц. – А кто свел меня с ума, Элия?»
Но обещание есть обещание, и он должен был досидеть до утра, что бы ни говорила мучительница. Клятва подлежит исполнению! Воин снова принялся кромсать свою многострадальную руку, приняв за обычную жестокую насмешку все слова прекрасной кузины. Ночь никак не хотела кончаться. Принц считал каждую секунду, оставшуюся до желанной цели – рассвета. Медленно-медленно, сопротивляясь и огрызаясь, отступала тьма, и в комнате становилось светлее. Как только солнце полностью поднялось над горизонтом, воин стремительно вскочил и почти бегом устремился вон из покоев Элии. Сейчас он хотел только одного: забиться в свои комнаты, как зверь в нору, заложить массивным засовом входную дверь и побыть одному. Нрэну нужно было любовно перебрать в памяти все муки этой ночи и найти в себе силы жить дальше.
В коридоре близ апартаментов кузины принца ждало новое испытание. Там уже полчаса, как сидели в засаде заспанные родственники. Неутолимое любопытство подняло их с постели в такой ранний час, подняться в который было не по силам никому другому.
– Прекрасное утро, Нрэн. Чудно провел ночку? – высунулся из ниши острый нос Рика. Еще два носа, принадлежащих Кэлберту и Джею, появились оттуда же с небольшим отставанием.
Не обращая на них никакого внимания, воин понесся дальше, оставив на память разочарованным наблюдателям свой образ, стремительно перемещающийся в вихре воздуха.
– У него что-то с рукой, – задумчиво протянул рыжий сплетник.
– Думаешь, Элия так темпераментна? – иронично ухмыльнулся Джей.
– Нет, дело не в Элии, она же не Энтиор, с таким профессионализмом в постели не увечит, – проведя быстрый анализ ситуации, ответил Рик.
– Он просто рехнувшийся дурак, – заключил Кэлберт, яростно сверкнув карими глазами.
– Разве кто спорит? – протянул вор, передернув плечами.
Только чокнутый, по мнению Джея, мог сотворить такое с руками. Сам принц очень трепетно относился к своим конечностям, которые подвергались постоянной опасности во время краж. Компания, разочарованная в своих ожиданиях, разбрелась по комнатам досыпать бездарно потраченное на Нрэна время.
Глава 12
О мужских страданиях
Великие вещи, все как одна:
Женщины, лошади, власть и война.
Р. Киплинг
– Можно один вопрос? – поинтересовался Итварт, педантично застегивая рубашку на все пуговицы.
– Конечно, – удовлетворенно мурлыкнула богиня, потягиваясь на постели.
– Зачем тебе понадобилось, чтобы я сменил цвет волос?
– О, ерунда, надо было обойти дурацкий обет, данный в игре «Колесо Случая». Я пообещала не заниматься любовью с блондинами, – усмехнулась принцесса, взбивая подушки.
– Понятно, – спокойно кивнул воин, приглаживая фиолетовые пряди волос – временное заклинание уже начинало утрачивать свою силу, и пряди медленно светлели на концах.
Впервые за несколько лун, миновавших после гибели любимой супруги, внешнее спокойствие бога целиком соответствовало внутреннему настроению. Неистовая жгучая боль не исчезла полностью, но стала как-то тише, мягче, отступила на второй план, и Итварт с удивлением осознал, что жизнь действительно не закончена.
После ухода любовника – к сожалению, почему-то все знакомые Элии воители предпочитали весьма ранние побудки и строго придерживались установленного режима дня – принцесса позволила себе еще немного поваляться в постели, обдумывая события минувшей ночи. Душа Итварта начала трудный путь к исцелению, и непоправимых ошибок, совершаемых отчаявшимися глупцами в приступе безнадежной тоски, можно было больше не опасаться. Немного Силы Любви, искусные ласки – и все вышло так, как планировала богиня. А вот с упрямцем Нрэном ее опять постигла жестокая неудача.
«Тупой солдафон!» – обиженно заключила богиня и покинула резко разонравившееся ложе. Для восстановления настроения и отвлечения от темы, медленно, но верно приближающейся к титулу навязчивой идеи, срочно требовался длительный курс психотерапевтических процедур. А именно: погружение в ванну с комплексом тонизирующих экстрактов, вкусный завтрак и пребывание в приятном обществе обходительных и красивых мужчин.
О вчерашнем покушении принцесса тоже пока старалась не думать. Слишком мало было информации, чтобы сделать верные выводы. Элия никак не могла сложить из имеющихся осколков цельную картину, но ощущение того, что она чего-то недопонимает, было как никогда острым. И богиня решила использовать старинный прием пророков, который временами применяли с пользой буквально все, кроме хронических склеротиков – не думать о проблеме, предоставив подсознанию и интуиции вести работу над ней самостоятельно, а потом, спустя некоторое время, вернуться к вопросу и посмотреть, какие данные наработаны без непосредственного, подчас слишком бдительного контроля сознания.
После ванны принцесса получила не только заказанный завтрак, но и приятное общество в придачу. Явился с удивительно ранним визитом Энтиор и доставил домой несчастную киску, которую приютил на ночь.
Диад не спеша обошел гостиную, навестил прихожую и спальню, особенно пристально, пофыркивая, изучил восстановленное заклятием кресло, в котором сидел Нрэн, и, наконец, проведя инспекцию владений, опустился на ковер у ног хозяйки.
Поцеловав запястье любимой сестры, Энтиор присел в кресло рядом с Элией и присоединился к завтраку. Как всегда, в отличие от принцессы, он больше пил, чем ел, перехватывая считаные кусочки изысканных лакомств. Неторопливо трапезничая, боги мило сплетничали обо всем и ни о чем…
– Кэлберт обмолвился, что Нрэн выскочил сегодня из твоих покоев совершенно ошалевший, весь в крови, дорогая, – невинно обронил принц, затрагивая тему, которая его действительно интересовала.
– Да, а Кэлберт не упомянул, что следом мчалась я и размахивала ножом или тесаком для рубки мяса? – мысленным пинком загоняя в глубь сознания зашевелившуюся было совесть, ядовито поинтересовалась богиня и с нарочито громким стуком поставила чашку на столик.
– Извини, стради, если тебе неприятна эта тема, я к ней больше не вернусь, – тут же прошептал Энтиор, поднося к лицу запястье в старинном жесте извинения вампира «Моя кровь – для тебя».
– Нет, дорогой, все в порядке, вернее, все по-прежнему, – с грустью в голосе ответила Элия и утешила себя корзиночкой воздушного паштета.
– Он или ненормальный, или просто не понимает косвенных намеков, а может быть, и то и другое, – рассудил Энтиор, пригубив второй бокал вина.
– Прямых намеков он не понимает тоже, – зло отрезала принцесса. – Даже если Нрэн однажды увидит меня нагишом в своей постели, то непременно решит, что мне стало дурно, и я решила прилечь, а значит, нужно мчаться за целителем. Короче, он найдет какое-нибудь оправдание, чтобы сбежать.
– Я его не понимаю, – с печальным удивлением признался принц, не зная, что посоветовать сестре. Отговаривать ее от попыток соблазнить Нрэна он тоже не собирался, зная по себе, что если очень хочешь, то способ исполнить свой каприз все равно найдешь. Да и не в привычках богов было отказываться от выполнения желаний.
– Я тоже, – вынужденно согласилась принцесса. – У него в душе царит такой сумбур, что любой врачеватель заплутает в ней навсегда. Скажи-ка лучше, как у тебя с Бэль?
– Пока мне удавалось избегать общения с этим маленьким чудовищем, но я не думаю, что такое везение будет продолжаться долго, – обреченно вздохнул принц, любуясь игрою перстней в свете магического светильника. – Послезавтра день охоты в Гранде, тогда я и признаю свой обет невыполненным.
– Да уж, самое время, если Бэль приспичит поиграть, она поставит на уши весь замок, но тебя обязательно найдет, – подтвердила принцесса, отправляя в рот маленький кусочек холодной оленины.
– А сегодня вечером я спасусь бегством в театр, – поделился своими планами принц, мечтательно полуприкрыв глаза. – Будет премьера трагедии «Исоль и Астен». Не хочешь составить мне компанию?
– Подумаю, но, милый, с каких это пор ты воспылал любовью к классике Вальда ди Касвера? Не принц ли Энтиор говорил мне как-то за обедом о том, что ненавидит надуманные и слащаво-слезные истории этого рифмоплета? – оживилась принцесса, чуя новую сплетню.
– Мр-р, милая, иногда все решают новая трактовка старого произведения и хороший подбор актеров, – возразил вампир, чуть выпустив клыки.
– Или актрис, – проницательно подхватила Элия.
– Да, – признался принц и машинально начал перебирать виноград. – Надо отдать должное Ольгеру Такаби, он неистов, как все вигеры, но свое дело знает. Признаю, Кэлер нашел для Театра Всех Миров отличного ведущего режиссера. На прошлой неделе я смотрел комедию «Тринадцатая в ночи» Вилшера. Сонтару играла новенькая девочка – Ирилейна. Малышка на редкость талантлива.
– И красива, – утвердительным тоном предположила принцесса и полюбопытствовала: – Ты уже заполучил ее?
– Нет, пока нет, – удовлетворенно улыбаясь, заметил принц и раздавил языком сочную виноградину. – Я хочу поиграть. Всему свое время. Она будет моей, возможно, сегодня. Ее еще никто не брал, такая свежая чистая, и так боится меня.
– Приятных развлечений, дорогой, но если эта Ирилейна и впрямь так талантлива, не играй в слишком жестокие игры, – попросила принцесса. – Я еще не видела ее на сцене.
– Конечно, стради, я эгоист, но искусство ценить умею, – чуть оскорбленно ответил принц, взмахнув длинными ресницами.
Вдоволь посплетничав с Энтиором, принцесса направила свои стопы к штабу борьбы с Нрэном, развернувшемуся сегодня в апартаментах Джея. После нынешней ночи Элия твердо решила подключиться к процессу. Она не без основания полагала, что великому воителю придется очень несладко под непрекращающимся дождем мелких пакостей изобретательных братьев, у которых фантазия била через край неиссякаемым фонтаном. Богиня хотела принять участие во всеобщем развлечении, чтобы сполна отомстить за свои ночные разочарования и подтолкнуть наконец Нрэна к решительным действиям в нужную сторону!
Недалеко от покоев Джея она увидела еще одного интересующего ее субъекта. Тот тоже увидел Элию и вместо того, чтобы продолжить движение навстречу богине, сделал попытку свернуть в боковой коридор. Но никто еще не уходил от принцессы без ее разрешения.
– Прекрасный день, Ларс, – промурлыкала Элия, телепортируясь к воину и мастерски преграждая ему путь к отступлению.
– Прекрасный день, ваше высочество, – подчеркнуто вежливо поздоровался мужчина, бросая вокруг осторожные взоры и упорно исключая из зоны обзора казавшееся ему ранее таким привлекательным тело. Это тело в серебристо-голубом платье и сейчас не утратило своей красоты, но слишком высокий уровень угрозы поставил на нем строгий гриф запрета. Теперь Ларс для собственной безопасности предпочитал считать, что женщины по имени Элия не существует во вселенной.
А принцесса не то что бы уже простила воителю жалобы на омовение в бульоне, но побеседовать с близким другом упрямого Нрэна считала полезным и уж тем более не желала терпеть оскорбительного невнимания с его стороны.
– Как хорошо, что мы с вами встретились, Ларс, – заулыбалась богиня, наслаждаясь тем, что мужчина явно чувствует себя не в своей тарелке. – Я как раз думала о том, что…
– Прекрасный день, милая, – материализовавшись рядом с Элией, промолвил Повелитель Межуровнья, целуя ее в шею, и с любознательной доброжелательностью зоолога, изучающего повадки милого зверька, поинтересовался: – А этот мужчина тоже твой любовник?
– Нет, Злат, этот мужчина – друг Нрэна.
– А разве одно утверждение противоречит другому? – иронично усмехнулся Повелитель, поглаживая обнаженное плечико богини.
– Я не любовник ее высочества и должен просить прощения за то, что вынужден покинуть ваше общество, – узнав, кто скрывается под обычным именем Злат, быстро промолвил Ларс, нервно потирая старый шрам на виске. – Мне нужно собираться в дорогу.
– Как, вы покидаете нас? Так неожиданно! – «огорчилась» принцесса и прикусила губку, чтобы не рассмеяться.
– Да, срочные дела на родине, – сообщил Ларс, сам не замечая того, что медленно отступает от собеседников. Очень хотелось положить руку на эфес меча, но мужчина сдержался. – Мне нужно быть дома уже сегодня.
– Какая жалость! Надеюсь, Нрэна вы с собой не зовете? – поспешила уточнить богиня главный интересующий ее вопрос.
– Нет, мои дела личного толка, – оправдался мужчина, пристально изучая рисунок гобелена «Охота на желтого дракона». Смотреть на Повелителя и его даму он считал слишком опасным.
– Наверное, речь идет о женщине. Каких только необдуманных проступков мы не совершаем во имя ее! – предположил Злат, с откровенной насмешкой наблюдая за воином, причины срочного отбытия которого были для Повелителя очевидны.
– Нет, – поспешно возразил Ларс, переходя к доскональному изучению второго гобелена «Убийство желтого дракона». – Я ценю женскую красоту, но жить и действовать предпочитаю, руководствуясь исключительно логикой. Обязывает профессия.
«Вот оно как, надо обязательно просветить Нрэна», – мысленно хихикнула принцесса. Пальцы Злата играли локонами богини, ласкали нежный шелк волос.
– Что ж, рад за вас, редкий по нашим пылким и порывистым временам талант, – глубокомысленно покивал Повелитель Межуровнья и продолжил, словно бы впадая в откровенность. – А сам я, признаюсь, не всегда способен на такое, наверное, не хватает силы воли, а может быть, не обязывает профессия.
Ларс молчал, переключив свое внимание на узорчатый паркет под ногами. Невинное дерево не навевало на него столь мрачных мыслей, как гобелены. Холодная струйка пота побежала по спине.
– Но не смеем вас больше задерживать, – торжественно сказал Злат, пряча усмешку в уголках губ, и напутствовал воина: – Дела прежде всего. Счастливого пути!
Поняв, что его оставляют в живых и отпускают, бог коротко поклонился и стремительно зашагал прочь, пока не вздумали остановить. Мужчина, вернее то, что сейчас маскировалось под мужчину, было слишком зловещей тварью, чтобы любой бог, находящийся в здравом уме, захотел иметь с этим дело. Женщина не маскировалась, но ее откровенная соблазнительность была опасна вдвойне, ведь она пришлась по вкусу самому Повелителю Межуровнья. Ларс чувствовал себя несколько неловко, оставляя приятеля в таком обществе, но накрепко запутавшийся в сетях любви друг ни за что не согласился бы отправиться с ним. Нрэн Лоулендский был бесконечно силен, очень упрям и никогда не слушал чужих советов.
– Какой рациональный бог! – задумчиво хмыкнул Злат. – Разум правит, все чувства под контролем сознания, на коротком поводке. Эта жертва из твоих лапок ускользнула, милая.
– Ничего, найдутся другие, – ничуть не расстроилась принцесса, уже оставившая мысль о соблазнении Ларса. – У меня есть отличная наживка для существ такого типа: суровый брат с длинным мечом.
– Да, только и остается, что использовать Нрэна как приманку, раз он категорически против того, чтобы ты забавлялась с его личным оружием, – отпустил двусмысленную шутку Злат.
– Ты весьма информированный, очаровательный и остроумный собеседник, милый, но, изучая логику общения богов, кажется, пропустил параграф «тактичность». – Глаза принцессы превратились в серые льдинки, а плечо неожиданно ускользнуло из-под пальцев мужчины.
– Вероятно, извини, – признался Злат несколько раздраженно. – За тысячелетия я слишком привык к одному типу общения: я – приказываю, ты – выполняешь или умираешь. Диктат силы, знаешь ли, единственный язык, понятный всем существам.
Повелитель взял богиню под руку и, подведя к софе в нише поодаль, жестом пригласил сесть, а сам опустился рядом. Элия кивнула, показывая, что принимает его формальные извинения.
– Я искал тебя, дорогая, – как ни в чем не бывало продолжил Повелитель, – чтобы спросить: – чем сегодня развлечешь гостя?
– Так, дай минутку подумать, – натянуто улыбнулась принцесса. – Убийство демона было вчера, охота намечается на послезавтра, прогулка под дождем – занятие не слишком вдохновляющее, значит, остается приобщиться к искусству. Хочешь посетить спектакль в Театре Всех Миров? Сегодня дают трагедию «Исоль и Астен». Энтиор говорил о неплохом подборе актеров.
– Театр, – покатал на языке слово Злат, оценивая предложение Элии. – Так я уже давно не развлекался. Согласен. Когда?
– Вечером. Спектакль начинается ровно в семь, чтобы добраться до площади Искусств, нам нужно двадцать минут. Если желаешь телепортироваться прямо в ложу, можешь подходить к моим апартаментам без пятнадцати семь.
– Хорошо, договорились, – принял приглашение мужчина.
– А сейчас мне нужно пойти, перекинуться кое с кем парой слов, прости, – закончила разговор Элия.
– Уступаю желанию дамы, – вынужден был ответить Злат, которому только что, впервые за тысячи лет, указали на плохое воспитание. Чары слежения должны были охранять принцессу не хуже, чем его личное присутствие, но второе с эмоциональной точки зрения было все-таки предпочтительнее.
– Энтиор, я тебя нашла! Здорово! – ликующе объявила Бэль и неожиданно вынырнула из-за угла как раз в ту секунду, когда принц уже поверил, что ему удастся пробраться незамеченным в свои покои и накрепко запереть дверь.
– Прекрасный день, Мирабэль, – подчеркнуто вежливо поздоровался вампир, в который уже раз проклиная свой необдуманный обет.
Привычное формальное приветствие показалось мужчине форменным издевательством. Ибо прекрасным день был лишь для этого кошмара в миниатюре, для Энтиора же грозил обернуться непоправимо испорченным настроением. А маленькая надоеда приплясывала от нетерпения на месте и, видимо, собиралась огорошить вампира очередным потрясающим заявлением.
– Я хочу поиграть в твоих покоях. Пойдем? – предложила девочка, принимая мрачное молчание бога, предвкушающего все муки ада, за пристальное внимание к ее словам.
– Пойдем, – обреченно кивнул принц и стиснул зубы, чтобы не зарычать от отчаяния.
Бэль подпрыгнула еще разок от переполняющего ее восторга и поскорее юркнула в открытую дверь апартаментов брата, пока тот не передумал. Влетев в гостиную, девочка на секунду замерла, решая, с чего начать.
Утопая по щиколотки в мягком густом ворсе темно-вишневого ковра, она медленно подошла к бьющему в центре гостиной фонтанчику. Этот элемент интерьера одно время являлся предметом зависти братьев. Все восхищались фонтаном и досадовали на то, что не им первым пришла в голову такая блестящая идея, заниматься же плагиатом никто не желал.
Прозрачные стенки из искусно ограненного хрусталя с разбросанными по бортику драгоценными камешками переливались всеми цветами радуги, бросая блики на нежно журчащую воду. Темно-красный атлас стен отражался в фонтане, делая влагу похожей на любимый девочкой ягодный сок. Не удержавшись, малышка сунула в фонтанчик ладошку и слизнула прохладные капли. Разочарованно вздохнула. Вода…
Энтиор, опасливо косясь на Бэль, опустился в бархатное бордовое кресло с подлокотниками из резного черного дерева. Богу было даже страшно предположить, что сейчас решит выкинуть малолетняя эльфийка. Та уже успела почти полностью влезть в фонтан, попробовать воду на вкус, перебрать камешки на бортиках, намочить передник и подол синего платья. Кружевной воротничок съехал набок, ленты в косе растрепались, выпустив на свободу тугие рыжевато-каштановые локоны. Малявка была полна энтузиазма.
«Этот ребенок обладает уникальной способностью пачкаться где угодно в рекордно короткие сроки», – мрачно констатировал чистоплюй Энтиор и смерил девочку брезгливым взглядом.
– А теперь пошли, поиграем в сокровищницу, – потребовала Бэль, выбираясь из фонтана и указывая на дверь будуара. – У тебя там столько всяких драгоценностей в шкатулке! Я видела!
Энтиор поморщился, но покорно двинулся вслед за девочкой, стараясь не задеть ее мокрое высочество и гадая, придется ли снова менять ковер в комнате. В мгновение ока малышка оказалась там, где днем раньше учинила полный косметический разгром, и влезла на приглянувшийся вишневый пуфик перед зеркалом, оставляя на его дорогой бархатной обивке мокрые пятна.
– Как красиво! – восхитилась Бэль, откидывая крышку большого хрустального ларца.
Сквозь плотные тяжелые шторы цвета красного вина не пробивалось ни лучика дневного света, но зато в комнате горели магические серебристые шары и отбрасывали прозрачные лунные тени. В их свете хрусталь казался дымчатым, почти нереальным облаком, а драгоценные камни были цветными капельками в нем.
Девочка вытащила из шкатулки несколько изящных булавок для шейных платков, брошь и перстни с крупными камнями. Потом перевернула ларец, рассыпала его содержимое по столешнице и подгребла к себе, оставляя царапины от застежек на полировке. Одно из колец особенно приглянулось Бэль. Она попыталась надеть украшение на палец, но, к сожалению, вещица оказалась малость великовата для девочки. Недолго думая малышка нашла выход – просунула в перстень сразу два пальца и подняла руку кверху, чтобы побрякушка не соскочила. Довольная достигнутым результатом, принцесса принялась нанизывать на руки и остальные перстни из кучи драгоценностей. Очень скоро она стала похожа на маленького нефритового дракончика – ящера, безумно падкого на все блестящие драгоценные камешки.
Немного полюбовавшись плодами своих трудов, Бэль устало опустила руки, и украшения хлынули на ковер радужным дождем.
– Уф, – пробормотала девчушка и, спрыгнув с пуфика, принялась азартно ползать по полу, собирая разлетевшиеся перстни.
Увлекшись процессом, она случайно задела ногой маленький высокий столик. Раздался мелодичный перезвон, любимые бокалы Энтиора из редчайшего джарентийского хрусталя закачались на тонких ножках и начали падать. Энтиор метнулся к ним со стремительностью матери, спасающей из огня любимое дитя, и успел поймать на лету четыре штуки. Остальным повезло меньше. Осколки прекрасного хрусталя брызнули во все стороны. Бэль испуганно прыснула на диван и оттуда широко открытыми перепуганными глазами смотрела на произведенный ею разгром.
Принц с подчеркнутой осторожностью поставил спасенные бокалы на столик и перевел взгляд на кузину. Девчушку обдало жгучей волной ледяной ненависти и жажды убийства.
– Я нечаянно, Энтиор, я нечаянно, – всхлипнула малышка и сжалась в комочек на пурпурном бархате диванных подушек. На глаза набедокурившей Бэль навернулись крупные слезы.
Подхватив одной рукой кузину, будто нашкодившего щенка, принц, стиснув зубы от страшного желания придушить мерзавку, вынес ее в гостиную подальше от хрупких вещей и стекол, усеявших ковер. Подчеркнуто аккуратно положив девочку на кресло, Энтиор подумал: «Ты слишком сильно испытываешь мое терпение, кузина».