Огонь и пепел

Я не нервничаю. Просто... нетерпелив. И кажется, Томас думает, что мне нужна вся эта нежная подготовка и разогрев, которых я, конечно же, не давал ему, когда мы трахались раньше. Опустившись на колени между моих ног, он покрывает свои пальцы смазкой из моей машины, а затем снова открывает меня. И это гребаный рай. Жжение, давление, новые ощущения. Мне нужно больше.

– Просто трахни меня уже, – ворчу я, потянувшись к нему.

Но этому ублюдку нравится сводить меня с ума. И я могу сказать наверняка, потому что вместо того, чтобы сделать то, о чем я его попросил, он лукаво улыбается и загибает пальцы. Мои бедра отрываются от пола, и мне приходится сжимать одеяло в кулаках, когда удовольствие обрушивается на меня с такой силой, что я теряю всякую способность дышать.

– Клянусь богом, Томас, если ты не трахнешь меня в ближайшее время...

У него хватает наглости рассмеяться глубоким сексуальным смешком, прежде чем вытащить пальцы из моей задницы и снова потянуться за смазкой. Наблюдая, как он надевает на свой член презерватив и покрывает его смазкой, я ловлю себя на том, что восхищаюсь тем, насколько сексуален этот мужчина. Я втайне завидую уверенности, которую он постоянно излучает. Он умный, симпатичный и забавный, и все это без каких-либо гребаных усилий. Я должен его ненавидеть, но по какой-то пизданутой причине он хочет меня. И я не в силах ему сопротивляться.

Подложив подушку мне под задницу, он выпрямляется, вдавливая головку своего члена, и я делаю глубокий вдох. Прежде чем войти в меня, он наклоняется ко мне всем телом и нежно целует мою ключицу, одновременно проникая внутрь. Воздух выбивается из моих легких, и мои пальцы впиваются в кожу его бедер. Давление восхитительное.

Его губы находят мои, и его язык проникает в мой рот, в то время как его член проникает еще глубже, до тех пор, пока я не чувствую, как его яйца шлепают меня по заднице. И он продолжает целовать меня, даже когда выскальзывает только для того, чтобы через несколько секунд полностью войти обратно.

– Ты в порядке? – шепчет он.

Я без колебаний киваю, глядя ему в глаза. Он кладет руки по обе стороны от моей головы, и мои пальцы скользят по его грудной клетке, как по клавишам пианино. Когда он так глубоко внутри меня, я чувствую себя еще ближе к нему, словно мы по-настоящему связаны.

Я бы никогда не впустил так никого другого, но с Томасом мне не страшно. Я ему доверяю.

– Трахни меня, – стону я, выгибая спину и двигая бедрами, чтобы найти то волшебное местечко, от которого мое тело только что засветилось, как рождественская елка.

Он наклоняется и снова глубоко целует меня, прежде чем приподняться, пока не оказывается прямо на коленях, глядя на меня сверху вниз и на то место, где его яйца соприкасаются с моим телом. Он наблюдает за тем, как трахает меня, и, по мере того как он начинает набирать скорость, входя все сильнее и сильнее, давление нарастает.

– Ты мой, – рычит он, трахая меня.

Когда он толкается, его пальцы впиваются в плоть моих бедер. Я не могу перестать пялиться на него, трахающего меня так, словно я принадлежу ему, доминирующего над моим телом и заставляющего меня испытывать удовольствие, которого я никогда раньше не испытывал.

Когда я тянусь к своему члену, зная, что чертовски близок к тому, чтобы кончить, он сильным шлепком быстро отводит мою руку. Толкаясь еще сильнее, он сам берет мой член в руку, сжимая его так сильно, что я теряю контроль.

– Скажи это, Пакс. Скажи мне, что ты мой.

– Я твой, – стону я.

– Встань на колени. Хочу тебя сзади, – приказывает он, и мурашки пробегают по всему моему телу.

Когда он выходит, давление исчезает, и я немедленно хочу его вернуть. Опускаясь на колени, я жду его.

Его рука скользит вдоль моего позвоночника, надавливая на плечи, и я опускаюсь на локти, как раз в тот момент, когда он снова вжимает в меня свой член.

– Ты такой большой, Пакс. И весь мой. – Он снова врывается, резко и неумолимо. Он дразнит меня. С каждым толчком мое тело наполняется потребностью и всепоглощающими ощущениями, мой член подпрыгивает в такт импульсу. Но я не прикасаюсь к нему, зная, что как только я это сделаю, все будет кончено.

– Пожалуйста, трахни меня. Я долго не протяну, – стону я.

Он тяжело вздыхает позади меня, его руки крепко сжимают мои бедра, когда он набирает скорость.

– Боже, ты так хорошо принимаешь мой член. Хочу кончить вместе с тобой, Пакс.

Наши стоны и крики наполняют комнату, смешиваясь с грязными звуками шлепков наших тел друг о друга, и это чертовски потрясающе. Еще даже ничего не закончилось, а я уже хочу сделать это снова. Мои бедра отклоняются назад, чтобы встретить его толчки.

– Ты первый, – говорит он глубоким задыхающимся голосом и протягивает руку, чтобы схватить мой ноющий член. Первое объятие похоже на пытку; так чертовски хорошо, но мне нужно кончить.

Он замедляет свои толчки, когда дрочит мне, быстро и жестко. Я не могу остановить поток, когда он входит в меня, заставляя издать низкий стон, от которого почти сотрясаются стены гаража. Теплые струи спермы падают на матрас, и, клянусь, я вижу звезды от интенсивности своего оргазма.

Его зубы впиваются мне в спину, и я вздрагиваю.

– Черт, мне нравится смотреть на это.

Отпустив мой член, он хватает меня за бедра и еще несколько раз сильно толкается, прежде чем достичь своей собственной кульминации. Я чувствую, как его член высвобождается внутри меня, и мне не хочется, чтобы он когда-либо выходил оттуда.

Мы оба падаем, и я переворачиваюсь на спину, чтобы он мог лежать в моих объятиях. Ни одного из нас, похоже, не волнует, что под нами беспорядок. Он целует меня в шею между каждым судорожным вдохом.

– О боже мой, – говорю я с глубоким вздохом.

– О мой бог – это точно, – отвечает он, и мы оба смеемся. Судя по тому, как мы тяжело дышим, может показаться, что мы только что закончили десятимильную пробежку.

Я разочарован, когда он покидает мои объятия, вскакивая, чтобы выбросить презерватив в мусорное ведро в ванной. Я слышу, как льется вода, пока он приводит себя в порядок, и теперь, когда наконец могу нормально дышать, ощущаю странный запах гари, которого раньше не замечал. Оглядев комнату, не вижу ничего необычного, так что, скорее всего, запах доносится снаружи.

Мгновение спустя он кладет бумажное полотенце на матрас, убирая беспорядок, который мы устроили, и, закончив, целует меня в ключицу. Выбросив грязную бумагу в мусорное ведро, он опускается на матрас рядом со мной. Он легко устраивается у меня на груди, его голова удобно лежит на моем плече. Я позволяю себе расслабиться рядом с ним. Трудно поверить, что то, что началось всего несколько дней назад, внезапно разорвало мою реальность в клочья самым лучшим из возможных способов.

– Прости, что не пришел, – бормочу я ему в висок.

– Я все понимаю. Тебе не нужно извиняться. – У него усталый голос, словно он вот-вот заснет. Мне следовало бы выключить свет, но мне ненавистна мысль, что он будет спать на полу всю ночь. – Обещай, что просто будешь спать у меня, пока не встанешь на ноги, хорошо?

– Хорошо, – отвечаю я, снова целуя его.

Его пальцы обводят контуры моей груди, и это приятно. Не могу сказать, когда в последний кто-то хотя бы прикасался к моей груди, так что тот факт, что я позволяю это и получаю при этом удовольствие, довольно примечателен.

В какой-то момент я начинаю засыпать, но затем меня будит звук бьющегося стекла. Мы с Томасом одновременно вздрагиваем, сначала уставившись друг на друга, а затем оглядывая комнату в поисках источника звука. Что-то с громким стуком ударяется о дверь гаража. Вдалеке слышится смех и рокот автомобильного двигателя.

– Что за хрень? – рявкаю я, вскакивая и хватая свои спортивные штаны с пола. Я торопливо надеваю их и бросаюсь к боковой двери, ведущей на улицу.

Я слышу, как Томас кричит: «Где моя рубашка?» – когда подхожу к двери. Затем замечаю, что с воздухом что-то не так и пахнет дымом, но меня отвлекают придурки, стоящие посреди темной улицы с большими камнями в руках.

Я мгновенно узнаю парней с сегодняшней игры, и ярость выплескивается на поверхность так быстро, что я почти теряю сознание. Я слышу, как Томас выбегает позади меня, и, обернувшись, вижу, что он стоит в одних джинсах.

– Во дерьмо! – кричат ребята. – Он реально педик!

Я бегом бросаюсь к ним, даже не заботясь, что на мне нет обуви и асфальт впивается мне в ноги. Они слишком далеко, чтобы я мог их догнать. Они быстро ныряют в кузов своего грузовика и уносятся прочь.

– Дым, Пакс! – кричит Томас у меня за спиной. – Пакс, в гараже что-то горит!

Сначала я думаю, что он просто сбит с толку или перепутал запах костра вдалеке, который я заметил раньше, но, когда я оборачиваюсь и вижу дым, валящий из разбитого окна, мое сердце падает на бетон.

– Какого хуя? – кричу я, убегая обратно к зданию.

Я хватаюсь за нижнюю часть гаражной двери и тяну ее вверх. Меня обдает волной дыма и жара. Все, что я вижу, – это Афродиту, поглощаемую серым облаком, и отблеск пламени вдоль задней стены.

– Помоги мне! – кричу я и бегу к своей машине, но чья-то рука хватает меня за локоть, останавливая.

– Ты не можешь туда войти! – кричит он.

– Мне нужно вывести свою машину!

– Нет, Пакс. Мы должны позвонить в 9-1-1. Забудь о машине.

– Ты не понимаешь! – кричу я в ответ, мое тело наполняется адреналином, страхом и таким сильным гневом. – Эта машина – все, что у меня есть.

Я вырываю свою руку из его хватки и вбегаю в заполненный дымом гараж. Я спотыкаюсь о нашу импровизированную кровать на полу. Как долго бы мы еще проспали?

Когда я подхожу к дверце машины и распахиваю ее, то замечаю обогреватель в углу гаража. Это мой обогреватель. Я тот, кто принес его, но поверх накинута рубашка Томаса, почти вся она неузнаваема из-за того, что обгорела. Во мне что-то ломается при виде этого зрелища.

Внезапно он оказывается там, с другой стороны машины, открывает дверцу и встает в позицию, чтобы вытолкнуть ее из гаража, но я вижу раздраженную гримасу на его лице.

– Переведи ее в нейтральное положение и давай толкать. Быстрее!

Вместе мы выкатываем Афродиту из гаража, и, как только мы оттаскиваем ее на безопасное расстояние, я бросаю ее на стоянку и бегу обратно к гаражу, чтобы схватить огнетушитель возле двери.

Томас наблюдает из-за моей спины, как я тушу пламя. Оно быстро гаснет, оставляя все здание в дымном месиве. И когда я смотрю на то, что осталось, то понимаю, что мне крышка. Матрас все еще на полу, мы с Томасом торчим здесь полуголые, и я на сто процентов уверен, что совершенно точно потеряю работу.

– Блядь! – кричу я, проводя пальцами по волосам.

Все произошло так быстро: парни бросали камни в окно, начался пожар. И прямо сейчас во мне столько ярости и разочарования, что я вот-вот взорвусь.

– Расслабься. По крайней мере, мы выбрались целыми и невредимыми.

– Расслабиться? Всему пиздец! Я потеряю работу. И чуть не потерял свою машину, и все потому, что был пиздецки тупым.

Он тянется ко мне, и все, что я вижу, – это его обнаженную грудь, свидетельство того, что мы сделали. Доказательства, которые увидят копы, пожарные и мой босс, когда приедут сюда.

– Пакс, – говорит он, но я быстро отстраняюсь от него.

– Нет. Неделю назад все было хорошо. А потом ты проник в мою голову, и мне пришлось ослабить бдительность. Теперь все вот-вот узнают. И кто знает, в какие неприятности я вляпаюсь из-за этого.

– Значит, это моя вина? – спрашивает он, выглядя шокированным.

– Ну так это тебе же нужно было вмешаться. Думал, что спасаешь меня, но только сделал все еще хуже!

– Как именно я сделал все еще хуже? – кричит он в ответ.

– Это была твоя рубашка на обогревателе! Это из-за тебя я ввязался в ту драку сегодня, и все ребята в команде видели, как я прикасался к тебе. И теперь все эти парни видели тебя здесь со мной, – говорю я, указывая на дорогу, по которой уехали эти придурки.

Между прочим, я знаю, что веду себя безумно иррационально. Я знаю, что на самом деле Томас не может быть виноват ни в чем из перечисленного, но эта неделя превратилась в лесной пожар, и он был тем, кто зажег спичку.

– Ты ведь понимаешь, что на самом деле я ни в чем не виноват, верно? – спрашивает он холодным тоном.

– Ты не понимаешь, Томас! Вот почему я даже не пытаюсь. Вот почему я не в ладах с людьми! Потому что они превращаются в таких же засранцев, как эти парни. И как бы я ни старался, в ту минуту, когда я теряю бдительность и на секунду думаю, что все будет хорошо, все превращается в дерьмо! Я бы предпочел, чтобы ты вообще никогда не входил в мою жизнь.

Он стискивает зубы и свирепо смотрит на меня. Боль на его лице уничтожает меня, потому что всего десять минут назад я держал его в своих объятиях и все было так хорошо. И я все разрушаю. Нет, я все саботирую. Я забочусь о том, чтобы не осталось и следа надежды.

– Ты знаешь... на самом деле не все пошло насмарку только потому, что случилась одна плохая ведь, Пакс. И неужели все так плохо понимают, кто ты на самом деле? Разве это так плохо, если они знают, что человек, с которым ты сейчас, – это я?

– Это никогда бы не сработало, – мрачно отвечаю я.

– Думаю, нет. – Капитуляция в его голосе причиняет адскую боль.

Он молча смотрит на меня, на его лице гнев и замешательство.

– Просто иди домой, Томас.

– Почему? Потому что все было хорошо? – Мне бы хотелось, чтобы он так же привык к разочарованиям, как и я, потому что именно эту эмоцию я слышу в его голосе.

– Я не собираюсь быть твоим парнем для секса, чтобы тешить твое хрупкое эго! – кричу я и сожалею о каждом слове.

Выдавить из себя слова почти невозможно, но так будет лучше. Чем скорее он уйдет, тем скорее забудет обо мне и поймет, что это была не более чем короткая интрижка. Я не хочу признавать, что здесь были замешаны чувства или что я раскрыл ему все свои темные секреты. Я бы предпочел просто притвориться, что ничего не было вообще.

Я такой трус, что даже не могу взглянуть на него, когда он бросает последний разъяренный взгляд и поворачивается, чтобы уйти. Я игнорирую звук его отъезжающей машины и набираю 9-1-1. И пока я сижу на обочине, ожидая появления пожарных и моего босса, то пытаюсь притвориться, будто ничего не произошло. Чего бы я только не отдал, чтобы вернуться к той одинокой озлобленной жизни, которой жил всего четыре дня назад, но знаю, что сейчас у меня нет ни малейшего шанса.