Глава 42 или эпилог
Глава 42 или эпилог.
Мне снился сон. Чудесный, восхитительный сон. В этом сне я шла по берегу моря и просто улыбалась, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете. И было так хорошо, во всём теле такая приятная лёгкость, что...
- Просыпайся, родная, - в тихом голосе, зовущем меня по имени, слышался смех. - Открой глаза...
- Ммм?.. - сонно буркнула я.
И улыбнулась. Всё-таки самое великолепное счастье в жизни девушки - просыпаться от нежных, но настойчивых поцелуев любимого мужчины.
Проснуться-то я проснулась, а вот открывать глаза мне ещё долго не потребовалось.
"Да, мой сон был просто волшебным, но реальность оказалась ещё более прекрасной..." - думала я, начиная с жаром отвечать на поцелуй, зарываясь пальцами в густую массу шелковистых волос. И благословляла небо за то, что в последнее время взяла моду спать совсем без одежды. Впрочем, с подобными мыслями я теперь просыпалась почти каждое утро.
Долгий, жгучий поцелуй, сводящий с ума, властное касание языка к моей груди, рука, коварно скользнувшая между ног... Что ещё нужно для счастья?..
"Да, ещё и вот это!" - мысленно ахнула я, выгибая спину дугой и закусывая от наслаждения губу.
А Дмитрий только тихонько хмыкнул, глядя, как я отчаянно пытаюсь сдержать рвущийся из груди дикий крик, и вновь нашёл своими губами мои губы. Да, такой способ заглушить стоны нравится мне ещё больше.
- Когда они станут длиннее? - недовольно поинтересовалась вслух я у своего отражения в зеркале.
Неслышно подошедший Дмитрий крепко обнял меня сзади за талию, прижал спиной к своей груди и положил голову мне на плечо. Взгляды наши встретились в зеркале.
- Ты прекрасна, - очень серьёзно произнёс он тихим голосом.
Я только улыбнулась, не скрывая своей нежности и любви к этому мужчине. Моему мужчине.
С момента событий, едва не приведших к моей смерти, прошло уже три месяца. И с тех пор многое изменилось.
Сказать, что я была в ужасе, впервые увидев себя в зеркале после пробуждения, - значит, ничего не сказать. Бледная кожа, синяки под глазами, худое, слегка осунувшееся лицо, лихорадочный блеск впавших глаз... Мне пришлось сильно потрудиться, чтобы вернуть свой прежний вес и необходимые формы. Хорошо хоть Оксана позаботилась о том, чтобы на моём теле и лице не осталось шрамов.
Сложнее дело обстояло с волосами. Длинная грива тёмно-каштановых прядей превратилась в слипшуюся от крови мочалку, которая к тому же наполовину обгорела. Сделать с этим ничего не могли, так что просто обрезали, пока я спала. Ну а потом, когда я сумела наконец кое-как промыть оставшуюся шевелюру, причёску пришлось подровнять, из-за чего волосы стали ещё короче. В итоге получилось супер-короткое каре, причём боковые пряди были несколько длиннее волос на затылке. Надо признать, новая стрижка была мне очень к лицу, но я едва не рыдала от отчаяния, вспоминая свою прежнюю буйную и шелковистую гриву. Тем более, что я прекрасно знала, как Дмитрий любил мои длинные волосы.
Сам Дмитрий, кстати говоря, наблюдал мою реакцию с ласковой улыбкой, и по его виду нельзя было сказать, сильно ли он расстроен моим внешним видом. И тихо рассмеялся, когда я не выдержала и спросила его об этом напрямую.
- Роза, родная моя, я тебя люблю, - успокоившись, сообщил он мне тогда, держа моё лицо обеими руками. - Именно тебя, такую, какая ты есть. Неужели ты думаешь, что моя любовь пошатнется и погаснет из-за остриженных волос? Глупая... - он с нежностью погладил меня по щеке. - Ты - самое дорогое, что есть в моей жизни, помни об этом. Не смей забывать.
А я тогда, закрыв от удовольствия глаза, поспешно закрыла ему рот поцелуем, пока он не сказал что-нибудь ещё, от чего я растаю окончательно и тающей лужицей стеку к его ногам. Он прав. Как всегда прав. Я люблю его, он любит меня, и это самое важное.
А волосы ещё отрастут.
Конечно, рядом с каждой бочкой мёда всегда найдётся сволочь, которая случайно перевернёт в неё ложку дёгтя. Например, не все так уж радужно восприняли новость о моём возвращении и нашем с Дмитрием воссоединении.
Адриан сумел стоически выдержать удар, но я всё равно видела - ситуация для него болезненная.
- Я знал, - с горечью сказал он тогда. - Всегда знал, что в итоге ты всё равно выберешь его. Но всё равно, как полный кретин, надеялся...
Мне тоже было больно. Ведь, как бы сильно я ни любила Дмитрия, в сердце моём всё равно был уголок, который принадлежал и всегда будет принадлежать этому красивому, немного странному, дерзкому, но милому и заботливому морою с потрясающими зелёными глазами. Знаю, однажды он всё поймёт. Поймёт, что иначе было нельзя, когда встретит другую девушку. Девушку, которая полюбит его таким, какой он есть, научится черпать из него силу и отдавать ему свою. Девушку, которая, как иронично шептал мой природный эгоизм, скорее всего будет его недостойна.
Но одно я знаю точно - он будет счастлив. Когда поверит в себя, когда станет тем сильным, прекрасным и благородным мужчиной, каким я его видела. Такие люди, как Адриан, всегда добиваются своего. Такие люди достойны быть счастливыми.
Да и мама, знаменитая Джанин Хезевей, посмотрела на Дмитрия совсем неласковым взглядом, узнав о нашем романе, и ясно дала мне понять, что выбор единственной дочери сильно её разочаровал.
Правда, ей хватило и десяти минут общения с моим парнем, чтобы кардинально изменить своё мнение в самую лучшую сторону.
Наверное, свою роль сыграло то, как Дмитрий, не таясь, недвусмысленно дал ей понять, что хочет сделать меня своей законной женой как можно скорее. Так что теперь мне приходится отбиваться уже от троих достойных противников, мечтающих отправить меня к алтарю.
Третьей, как ни странно, была Лисса.
До сих пор помню, как долго мы плакали, крепко обнявшись, в её комнате, когда мы с Дмитрием вернулись ко Двору. Как счастливо смеялась она сквозь слёзы, слушала рассказ о моих приключениях и радовалась, что я всё-таки осталась жива. Правда, мне кажется, что в глубине души она всё-таки всё ещё обижена на меня за то, что я снова бросила её, но, думаю, мы это преодолеем. Потому что я не могу больше жить её жизнью, для неё и ради неё. Я ведь тоже живая, тоже хочу иметь свою жизнь.
К счастью, Лисса это поняла и приняла. И от всей души пожелала мне счастья.
Ага, а потом со всей радостью и энтузиазмом поддержала Дмитрия в намерении меня окольцевать. Спасибо, подруга.
Сегодня я уезжаю. Мне наконец дали назначение. Увы, стражем Лиссы меня не поставили, всё-таки репутацию во время скитаний я себе изрядно подпортила. Зато вклад, который я внесла в историю, сочли достаточным, чтобы дать мне хоть какое-то подобие свободы. Какой вклад? А это отдельная история.
Я ведь под конец и забыла о первоначальной цели моего приезда в Новосибирск. А вот Сидни помнила об этом превосходно, ведя строгий учёт всем совершённым мною убийствам. Так что первым делом, помимо объявленной благодарности и медали за отвагу, мне пришлось вынести долгую и болезненную процедуру нанесения новых татуировок. Причём мастер вознамерился во что бы то ни стало сделать тату за каждого стригоя, так что терпеть пришлось долго. В итоге моя шея была настолько забита "молниями", что я сомневаюсь, что в будущем могла бы найти место хотя бы ещё для одной, и с моей новой стрижкой окружающие могли лицезреть мои знаки отличия без помех. А Дмитрий ещё и шутил, что я за несколько месяцев заработала больше знаков отличия, чем моя крутая и знаменитая мать за всю свою жизнь. Надо ли говорить о том, как сияла от гордости сама Джанин?
Правда, сначала я долго не могла прийти в себя от беспокойства за Лиссу. Но вскоре успокоилась. Нет, я по-прежнему была уверена, что никто не сможет позаботиться о ней лучше, чем я. Но что я была за неё совершенно спокойна - ведь Лисса собиралась на какое-то время при Дворе вместе с Кристианом, а здесь же получил своё "назначение" и Дмитрий.
Дмитрий, кстати, полностью реабилитирован в глазах общества, хотя и тут не всё так гладко, как кажется. Конечно, власть была вынуждена признать, что от стригоя в Дмитрии не осталось даже названия. Его даже восстановили в звании стража, и коллеги вновь начали ему доверять, видимо, вспомнив, каким серьёзным и ответственным стражем он был. Но доверять защиту мороев ему пока никто не собирается. Поэтому "назначением" только что восстановленного стража Беликова гордо назвали какую-то работку в архивах. Потом поняли всю жестокость своего поступка и добавили ещё и должность тренера в спортзале при Дворе. Сам Дмитрий, конечно, недоволен тем, как решили его судьбу. Вся его натура бойца и защитника требует активных действий. Но ему пришлось смириться с таким положением дел. А вот я, положив руку на сердце, должна признаться, что вполне удовлетворена всем. Потому что всё во мне буквально содрогается от страха за него. Один стригой когда-то смог одолеть его, и я не хочу давать кому-то даже малейшего шанса на то, чтобы история повторилась. Да и мне будет спокойнее, если он останется при Дворе и проследит за тем, чтобы с Лиссой всё было в порядке.
Моя судьба, кстати говоря, решилась чуть более благополучно - меня отправили тренером в академию Св. Владимира.
Да-да, никто не ослышался, сегодня я возвращаюсь туда, где прошли лучшие годы моей жизни, где я стала той, кто я есть. И я не сказала бы, что я сильно расстроена данным фактом.
Никогда не думала, что всерьёз захочу вернуться в родную Монтану. И, тем не менее, вот она - я, и я собираю вещи на самолёт. Причём вернуться мне предстоит далеко не с позором. Не без гордости могу сказать - теперь, слыша звание "страж Хезевей", большинство с восторгом ожидают увидеть меня, а не вспоминают подвиги моей матери. Не хочу хвастаться (да нет, пожалуй, немножко хочу), но даже моя подруга Джилл с энтузиазмом рассказала мне, как гудела академия, узнав, что их "героиня" теперь будет работать в академии и учить их.
Конечно, теперь я буду гораздо реже видеть Дмитрия и Лиссу. Но, если честно, с Лиссой я формально могу и не расставаться, связь-то нашу никто пока не отменял. Ну а Дмитрий... Не думаю, что он долго просидит на скамейке запасных. Слишком уж он ценный актив. Очень скоро власть имущие вспомнят, каким сильным бойцом и ответственным защитником он был до всей этой истории, а такими людьми не разбрасываются. Так что, скорее всего, очень скоро он снова заставит моройское общество считаться с собой. По-другому быть не может.
И, хотя в моей душе, наверное, навсегда останутся незаживающие травмы, оставленные последним посещением Новосибирска... Травмы, которые никогда не заживут до конца. Ведь многого из того, что случилось, уже никогда не исправить. Например, я никогда не забуду, чем закончилась моя авантюра для Дениса и его семьи. Всегда буду вспоминать весёлого парня с благородным и храбрым сердцем, с верной и преданной душой защитника, погибшего в самом начале своего жизненного пути. Но я знаю, что не должна сдаваться. Он сам бы этого не хотел. И я верю, что он не остался на земле беспокойной душой, бледной тенью своей прежней личности. Он пошёл дальше. И обрёл заслуженный покой. Я думаю, там ему хорошо. Не знаю точно, почему так уверена в том, каково ему там, но почему-то знаю, что там нет боли и забот. Я всё-таки Поцелованная Тьмой. Думаю, в этом я могу довериться своей интуиции.
Так что, думаю, в душе я навсегда останусь немножко калекой - никто не смог бы выбраться из того, что прошла я, без последствий. До сих пор иногда я просыпаюсь ночью с криком на губах, уверенная, что всё пылает в диком, неконтролируемом огне. И благодарю Бога за то, что рядом всегда есть Дмитрий, который даже не спрашивает, что со мной случилось - он знает. Знает и успокаивает. И утром я встаю без страха, почти забыв о ночных кошмарах. До следующего раза...
Но, несмотря на всё это, думаю, я смогу всё преодолеть. Я ведь не одна, рядом есть близкие люди. А пока есть те, за кого можно отдать жизнь, ты всегда найдёшь в себе силы подняться с колен. Я всегда это делала. Много раз больно падала, но каждый раз поднималась, чтобы сделать новый шаг.
Потому что у меня есть цель.
Я справлюсь.
- Я буду скучать по тебе, - тихо сказал Дмитрий, нежно целуя мой висок.
- Я тоже, - прошептала я. - Приедешь ко мне?
- Как только смогу, - обещал он, и его пальцы коварно скользнули по бедру.
Я вздрогнула.
- Я... - долгий, чувственный поцелуй в шею заставил запрокинуть голову, давая ему лучший обзор, и тихо застонать. - Мне нужно собираться...
- Собирайся, - серьёзно согласился Дмитрий, а его ладонь уже ритмично поглаживала круговыми движениями низ моего живота. - Разве я мешаю?
- Ты... отвлекаешь... - уже не таясь, простонала я, откидываясь на него и чувствуя, как слабеют ноги.
Дмитрий, не отрываясь от своего занятия, чуть прикусил мочку моего уха, и я кожей ощущала его лёгкую дразнящую улыбку. А потом он уверенным властным движением развернул меня к себе лицом, подхватил под бёдра и усадил на стол, тут же заставив обхватить себя ногами за талию.
- И так отвлекаю? - насмешливо поинтересовался он.
- И так, - тяжело дыша, кивнула я.
- Жаль, - а голос вполне такой довольный.
- И знаешь что? - закусив губу, продолжила я.
- Ммм?..
- Отвлекай дальше. Я не против.
И он с довольной улыбкой снова завладел моими губами, вмиг заставив забыть и о самолёте, и о вещах, и даже о скорой разлуке. Остались только я и он, и слитые в единое целое губы.
Вот что такое любовь.
У тебя может быть куча парней (эй, я не по себе сужу!), но лишь один из них, один он во всём мире может одним поцелуем свести тебя с ума, заставить забыть обо всём, кроме жадных и ласковых губ на твоих губах, крепких плеч под твоими ладонями, нежных пальцев на твоей коже, касающихся так бережно, словно ты сделана из хрусталя, и тяжёлого, прерывистого дыхания - одного на двоих.
И пока рядом со мной есть такой человек, который понимает меня даже тогда, когда я сама понять себя не в состоянии, я буду бороться дальше. Я забуду о своей слабости, потому что у меня есть личный неистощимый источник чистой, неукротимой энергии, дикой, первобытной силы. Я смогу идти дальше, не спотыкаясь, потому что рядом всегда будет тот, кто поддержит, прикроет спину, и за чьей спиной не будет стыдно спрятаться.
Тот, кто искренне любит меня, и кого так сильно, до боли в груди, люблю я.
Моя любовь.
И знаете, что?
Пожалуй, я всё-таки ошибалась.
Миссия выполнена.
________
Конец.