4. Разноцветные уста.
Стурма Одинсдоттир вошла в Золотой зал с гордо поднятой головой, готовая, как обычно, вступить в спор с отцом. Однако трон оказался пуст. Ни следа царского присутствия, ни шороха шагов, ни привычного взгляда, встречающего её у входа. Лишь тишина и равнодушный блеск золота.
Она подошла ближе к трону, и за её спиной с гулким эхом захлопнулись массивные двери. Звук отдался в стенах, как раскат грома в безоблачном небе. Принцесса обернулась мгновенно, лёгким, почти невесомым движением, словно её подхватил внезапный порыв ветра.
— Ты, — прошипела златовласая сквозь зубы.
— Моя принцесса.
Лорд Бальдр почтительно склонил голову, а затем выпрямился во весь свой необычайно высокий рост. Его шаги были неторопливыми, каждый словно утверждал его право быть здесь.
— Нет, — сказала Стурма. — Не смей подходить ближе.
— Я лишь хочу поговорить о...
— О том, чего не будет, — перебила она. — Никогда.
— Но наш царь дал своё разрешение, — напомнил он.
— Он – да. Но не я, — её голос был холоден, как лёд.
Одинсдоттир развернулась и направилась к дверям, её шаги разносились по залу, как удары молота Тора. Но прежде чем она успела дотянуться до ручки, крепкие руки Лорда сомкнулись у неё на талии, остановив.
— Пять минут вашего драгоценного времени, прекраснейшая из девушек Асгарда.
— Убери руки. Иначе...
Как по команде, точно обученный воин, он сразу отпустил её, подняв ладони вверх в мирном жесте.
— Выслушай меня.
— Выслушать? — она вскинула бровь.
— Прошу.
— У тебя минута.
В глазах воина на миг промелькнула обида, он шустро спрятал её, натянув обратно свой героический лик, как шлем перед боем.
— Стурма... — он осёкся, уловив взгляд девушки. — Принцесса, мне жаль, что я так поступил. Правда жаль. Но... я люблю тебя сотни лет. Люблю так, что готов выть от твоего безразличия.
На его губах промелькнула грустная, почти насмешливая улыбка.
— Это весьма забавно, не правда ли? Лорд Бальдр – тот, кто может заполучить любую, но не ту, о ком мечтает по ночам.
— Любишь, значит? — спросила Одинсдоттир. — И за что ты меня любишь, а?
— Вы – самая красивая девушка Асгарда. Ваши волосы сияют, как солнечные лучи, глаза будто небо над Бифрёстом. А улыбка...
— За красоту? — перебила она.
— А что ещё нужно? — ответил он сомнения.
— О боги... — принцесса устало прикрыла лицо ладонями. — Минута прошла.
Развернувшись на каблуках, она с силой распахнула двери и направилась прочь.
— Принцесса! Прошу, ещё немного времени!
— Нет, — отрезала она, не оборачиваясь. — Разговаривать со мной имеют право лишь те, кто равны мне по статусу. А ты – нет.
Лорд Бальдр застыл, молча глядя на свои руки, те самые, которыми ещё мгновение назад держал её. Он медленно поднял их, точно пытался уловить в воздухе тепло, которое уже безвозвратно ускользало. А она лишь уходила всё дальше и дальше.
***
Тор с яростью обрушил молот на скалу. Камень содрогнулся, разлетелся трещинами, в воздух взвилась пыль. Гром гулко прокатился по горам, отзываясь эхом в самом небе. Его глаза пылали не огнём, а гневом. Красные, как у зверя, загнанного в угол. Он тяжело дышал, пальцы сжимали рукоять Мьёльнира до хруста.
— Тор, хватит! — громко сказала Сиф.
— Не могу! — принц собирался нанести новый удар, но его за руку схватил брат.
— Можешь, — лениво молвил Локи. — Разгромив скалу, ничего не исправишь.
— А что исправит?!
— Можем убить Бальдра, к примеру, — предложила Сиф.
— Мне идея нравится, — поддержал Фандрал.
— Серьёзно? — удивился Огур. — Ты, к слову, сам не свой в последнее время.
— У меня всё нормально, друг мой.
Фандрал подмигнул, убеждая, что с ним действительно всё хорошо. Но всё было отнюдь иначе. На сердце лежал груз, тяжёлый и молчаливый, и он бы ни за что не произнёс этого вслух, иначе всё могло измениться.
— Друзья, мы ведь будем что-то делать? — чавкая, спросил Вольштагг. — Не пустим же всё это на самотёк?
— Надо бы, — согласился Тор, уложив молот на траву. — Но что? Я пытался поговорить с отцом, но всё безуспешно.
— Отец упёрт, — добавил младший наследник. — Он удумал, что Бальдр действительно самый лучший вариант. Верит, что она сможет полюбить его.
— Пусть Боги будут благосклонны, и этого не случится, — пробормотал Фандрал себе под нос.
— Прости, ты что-то сказал? — уточнила Сиф, которая всё услышала.
— Нет, ничего.
— Может, сорвём свадьбу? — предложил Огур.
— А потом нам головы оторвут, — буркнул Вольштагг.
— А может, какое-то заклятие? — Локи провёл рукой по волосам. — Чтобы отец на уступки пошёл?
— Ах да, Локи ведь у нас хорош в этом, — огрызнулась его бывшая возлюбленная.
— Может... — задумался старший наследник. — Я не хочу, чтобы сестрица была с тем, кто её сердцу не мил.
— Этого никто из нас не хочет, — твёрдо проговорил Вольштагг. — Она нам всем родная.
— Хорошо, допустим, мы используем магию. А какая гарантия, что это сработает? Один силён.
— Гарантий нет. Но это уже что-то. Мы хотя бы попытаемся ей помочь.
— Я могу сходить в царскую библиотеку и поискать что-то там, — предложил Фандрал.
— А я – к братьям-гномам, — сказал Локи, бросив взгляд на Сиф.
— Не смотри на меня так, — девушка закатила глаза. — Идите!
***
Стурма вбежала в библиотеку и тут же нырнула за высокие стеллажи, словно спасаясь от врага. Воздух внутри был сухим, пахло пылью и древними страницами. Она прижалась спиной к деревянной полке, накрыла лицо ладонями и рухнула на холодный мраморный пол.
— За что мне это?..
По её лицу потекли горячие слёзы. Одинсдоттир не могла вымолвить ни слова, горло сдавило, дыхание прерывалось. Из груди вырывались лишь всхлипы – болезненные и бесстыдные.
Она сидела, сжавшись в комок, прижав колени к груди, словно хотела стать меньше, невидимей. Спрятаться от мира, от отца, от несправедливости. От того, чего все от неё хотят.
— Эй, кто здесь? — раздался мужской голос.
Принцесса мигом вытерла слёзы с лица и вышла на голос.
— Здравствуй, Фандрал.
— Стурма... — он улыбнулся, но, заметив покрасневшие глаза и щёки, нахмурился. — Ты как?
— Я... всё хорошо.
— Врёшь, — Фандрал подошёл ближе.
— Неужели?
— По лицу многое сказать можно, — он покачал плечами.
— Что ж, трудно соврать тому, кого знаешь тысячу лет.
— Расскажи мне, — он на секунду замолчал. — Конечно, если хочешь.
— Понимаешь... — она вновь опустилась на пол. — Я не понимаю, когда моя жизнь пошла не в ту сторону.
— Мы что-нибудь придумаем, чтобы избежать свадьбы, — Фандрал сел рядом.
— Дело не только в свадьбе, — принцесса прикусила губу. — Знаешь, я всем сердцем любила Асгард. Чтила каждый закон, верила, что в мирах нет места прекраснее. Я любила свою жизнь. Отправлялась рядом с братьями и верными друзьями на сражения. Выходила в город, вела беседы с жителями, гуляла с детьми и слушала их мечты. А потом... отец запретил мне участвовать в сражениях, отобрал моего Вихрекрыла, приказал реже появляться в городе и больше времени уделять дворцу... и я...
По её щекам снова побежали слёзы. Фандрал аккуратно поправил прядь волос, глядя ей в лицо.
— Почему Боги отвернулись от меня?.. — хныкала она.
— Боги не могли отвернуться от тебя. Особенно от тебя, — он мягко улыбнулся. — Ты – самый добрый человек, не зря ведь тебя прозвали «принцессой асгардских сердец» верно? У тебя чистое сердце, Стурма.
— Тогда почему?..
— Иногда в жизни наступает чёрная полоса. Но ты пройдёшь через неё. Ты всегда проходишь. Ты всё можешь.
Девушка молча кивнула и уткнулась носом в плечо друга. Фандрал сначала опешил, но потом крепко обнял её. Одной рукой поглаживал плечо, другой медленно вёл по её волосам.
— Я рада, что ты у меня есть, Фандрал.
— Я... я тоже этому рад.
Он крепче прижал её к себе, стараясь, чтобы она не заметила, как сердце у него в груди забилось быстрее.
"Если бы она только знала," — мелькнуло у него в голове. — "Если бы знала, как давно я смотрю на неё иначе. Как с детства ловлю каждый её взгляд, каждое слово, каждую улыбку. Как каждый раз, когда она говорит, что счастлива, я чувствую себя живым. И как каждый раз, когда кто-то заставляет её плакать, мне хочется разнести весь Асгард."
Но он молчал. Потому что это был не его момент. Сейчас ей нужна была не любовь, а опора. Не признание, а молчание. Тёплое, надёжное, как старый плащ в стужу. Он закрыл глаза, на миг позволив себе забыться. Её дыхание, едва слышное, и лёгкий запах лаванды в волосах.
— Я могу тебе доверять? — неожиданно спросила Стурма.
— Безусловно.
— Я хочу сбежать в Мидгард, могу попросить никому об этом не говорить? Кроме Локи и Тора, если спросят не видел ли ты меня.
— Да, без проблем.
***
Говард сидел в том самом баре, где впервые встретил ту странную девушку. Он не знал ни её адреса, ни номера телефона, ни даже любимого места, где мог бы снова её найти. Она была, как мираж: появилась внезапно, оставила после себя вихрь мыслей и исчезла. И вот теперь он сидел за стойкой, с бокалом в руке, вглядываясь в каждый силуэт, что проходил мимо.
Он надеялся, что она появится снова. Что они проведут ещё один невероятный день, такой же, как тогда. Или хотя бы объяснит, почему так внезапно убежала.
Гений снова заказал тот же самый виски, устало крутанул бокал в пальцах и посмотрел в окно: за ним ещё был день. Бар был почти пуст, только редкие посетители бормотали что-то бармену, да радио шипело где-то в углу, напоминая шелест листьев. Всё напоминало о ней. Или он сам заставлял себя видеть её во всём.
— Мистер Старк, не скучаете?
На лице мистера Старка засияла улыбка, как у юноши. Но уже в следующую секунду он, как по щелчку, сменил её на привычную ухмылку. Медленно повернулся к ней и с деланным вниманием оглядел с ног до головы.
На ней было красное платье до колен, обтягивающее фигуру, но не вызывающее, скорее утонченное. Лёгкий шарфик лежал на шее, точно дразня ветер, а золотые пряди спадали с её массивных плеч, отливая в мягком освещении медью и солнцем.
— Ну что ж, — протянул он, поправляя галстук. — Я, конечно, знал, что ты умеешь производить впечатление... но это уже почти нечестно.
— Благодарю, — хихикнула Стурма. — Но вы не ответили на вопрос, скучали?
— Скучал, — ответил он. — Глупо, но скучал.
— Почему же глупо? — с улыбкой переспросила принцесса и опустилась на соседний стул.
— Должен признаться, принцесса, — начал Говард, чуть наклонившись к ней, — я всегда считал себя человеком не для серьёзных связей. Лёгкие встречи, разговоры, флирт – всё, что угодно. Но потом появилась ты... и мне вдруг стало интересно не только быть рядом, но и просыпаться с мыслью о том, что день начнётся с тебя.
— Серьёзных связей?...
— Я шустрый мужчина, — Говард взял её за руку. — Если ты не против.
— Я... я не умею.
— Не умеешь что? — спросил он, сжав её пальцы.
— Быть с кем-то... Быть чьей-то
— Я могу научить, — Старк продвинулся ближе. — Только скажи.
Стурма застыла. Сердце гулко билось, отдаваясь в висках, а дыхание сбилось, словно где-то внутри заело невидимый механизм. Она всё ещё ощущала его прикосновение, которое было обжигающим для её кожи. Но перед глазами уже всплывали знакомые образы: тронный зал, голос отца, взгляд Бальдра... и день, который должен быть счастливым для каждой женщины, но для неё был приговором.
— А если не получится? — спросила богиня.
— Тогда мы всегда можем всё прекратить и остаться друзьями, — ответил изобретатель. — Принцесса, я ни к чему тебя не принуждаю. Помни об этом.
— Почему именно я? — она огляделась по сторонам. — Здесь столько женщин...
— Да, и многие из них прекрасны, — кивнул он. — Но у всех есть один общий недостаток.
— Какой же? — нахмурилась она.
— Они не странные.
— А я... странная? — переспросила она, чуть приподняв бровь.
— О-о, — протянул он с улыбкой. — Ты ещё какая странная. И я в восторге от этого.
Стурма фыркнула, отвернувшись, будто хотела скрыть вспыхнувшую улыбку.
— У меня дома это бы не считалось комплиментом.
— Хорошо, что мы не у тебя дома, — заметил Говард, подаваясь ещё ближе. — Твоя странность – дар, в моих глазах.
— А если я сбегу снова? Без предупреждения.
— Тогда я буду ждать в этом баре, как последний дурак, пока ты не вернёшься. И всё равно буду рад тебя видеть.
— Ты ведь не знаешь, кто я такая на самом деле. — её голос стал тише.
— А ты знаешь, кто я на самом деле?
— Голова говорит, что это плохая идея, — усмехнулась принцесса, сдвинув брови. — Но сердце... оно хочет.
— Тогда рискнём? — заговорчески предложил Говард, глядя прямо в её глаза.
— Да, рискнём.
Мужчина буквально подпрыгнул на месте, чем вызвал удивлённый взгляд бармена. Видимо, видеть самого Говарда Старка в подобном настроении было делом непривычным.
— Я хочу отвезти тебя в лучший ресторан Нью-Йорка! — выпалил он, сияя, как мальчишка с идеей фикс.
— А это тогда что? — с интересом спросила Стурма, оглядывая заведение.
— Это? Это так... — он отмахнулся. — Забегаловка. Местечко для кофе и плохих решений.
— А мне здесь нравится, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Есть в этом шарм. Старинный.
— Полагаю, потому что ты ещё нигде не была, — Говард лукаво подмигнул, и в этот момент был больше шалопаем, чем миллиардером.
Он встал, с изяществом театрального джентльмена, и подал ей руку, игриво подняв брови и сложив губы в ехидную ухмылку. Стурма едва сдержала смех: его театральность была настолько обаятельной, что сопротивляться не было смысла.
Каждая их встреча раскрывала в нём новую сторону: за бравадой – забота, за шуткой – внимание, за лёгкостью – настоящий интерес. И с каждой минутой ей всё больше хотелось узнать, кем же ещё он может быть.
Она вложила ладонь в его и встала, чувствуя, как между ними будто щёлкнула искра. Та самая искра, когда понимаешь, что нашёл своего человека.
— Ну что ж, мистер Старк... удивите меня.
— С удовольствием, принцесса, — ответил он, не отпуская её руки.
***
Локи привычной, ленивой походкой брёл по подземелью, изредка пиняя попадавшиеся на пути камни. Он насвистывал себе под нос, уже изрядно устав от однообразного маршрута. В памяти стиралось или, скорее, сознательно забывалось, как долго приходится бродить по этим закоулкам.
Он не любил вспоминать прошлое, особенно то, где однажды уже потерял свою возлюбленную. Именно сюда он пришел надеясь, что всё исправит. Но не смог.
— Дамы и господа, — провозгласил Локи, завершая свой путь по узкому тоннелю, в котором тени танцевали под отблесками факелов. Его голос эхом отразился от каменных стен. — Вы, как обычно, неотразимо уродливы.
— Локи Одинсон, — хрипло рассмеялась женщина, и смех её прокатился по подземелью, как зимний ветер по склону. — Всё ещё жив. Какая досада для твоих врагов.
Из полумрака, словно тень, вышла Эйра Дальфинн. Странница, ведунья, приёмная сестра троих братьев-гномов. Высокая, но не угрожающе; гибкая, как ель, выросшая на склоне обрыва. Волосы цвета чистого серебра спадали ей на спину тугой косой, в которую были вплетены рунические нити, слабо светящиеся в полумраке. Плащ из волчьего меха струился по её плечам, а под ним ткань: шитая из шёлка и чего-то звёздного, словно ткань ночи, разорванной молнией.
Её глаза – ледяные, со светлым сиреневым отливом, смотрели на Локи с насмешкой, но и с едва заметным уважением. На шее поблёскивал амулет: коготь древнего дракона, зажатый в оправу из гномьего металла и сросшийся с кристаллом, созданным в глубинах кузни Свартальфхейма.
— Не изменился, — заметила она, слегка склонив голову. — Всё тот же язык, острый, как лезвие.
— А ты, Дальфинн, всё ещё пугаешь даже камни, — усмехнулся Локи, с притворным благоговением глядя на неё.
— Лучше быть ведьмой в пещере, чем принцессой без воли, — парировала Эйра, её голос был похож на шелест сухих листьев. — Ты пришёл за магией, Одинсон?
— Возможно. Или за советом. Или просто... чтобы услышать твой голос. Он звучит как песня троллей на похоронах.
— Это самое тёплое, что ты мне говорил за всё столетие, — ответила она, но в её глазах мелькнула искра. — Проходи, Локи, я тебя ждала.
— Не тяни, Эйра, — отрезал он.
— Конечно, — кивнула ведунья, подходя ближе. — Ты же всегда торопишься, когда боль не своя. Но в этот раз она ближе, чем ты признаёшь.
Он молчал. Глаза Локи оставались равнодушными, но пальцы подрагивали.
— Я знаю, — сказала она тише, заглянув ему прямо в душу. — Знаю, что её выдают. Что сердце её уже принадлежит другому. И знаю, кто виноват в этом будущем.
— Отец, — прошипел он.
— Нет. Её собственная доброта, — поправила Эйра. — Её послушание, её честь. Она верила, что, подчиняясь, сможет изменить мир. А мир, как обычно, подавил её.
— Она не заслуживает этого, — выдохнул Локи. — Скажи, как спасти её.
Ведунья начала наматывать золотистые нити на свои худые пальцы, шептая неизвестные для Локи слова. В миг она умолкла и посмотрела на принца, глазами полного ужаса.
— Что там? — Одинсон нахмурился.
— Её спасёт... — она приблизилась к Локи и прошептала ответ.
— Нет, ложь!
***
Стурма не отрывала взгляда от окна автомобиля, сосредоточенно следя за проносящимися мимо пейзажами. Казалось, она вовсе не замечала ни сопровождающей тишины в салоне, ни редких взглядов, которые бросал на неё Говард Старк. За рулём спокойно сидел мистер Джарвис, сосредоточенно ведя машину, не вмешиваясь в их молчание.
— Нравится город? — прервал тишину Старк.
— Да, особенно эти высокие дворцы! — принцесса указала пальцем на многоэтажные дома.
— Дворцы? — она рассмеялся. — Я тебе как-нибудь покажу свой дворец.
— Мистер Старк, — потревожил Джарвис. — Едем в «Delmonico's»?
— Точно в цель, Джарвис!
— Как ваша жёнушка, Джарвис? — вспомнила Стурма. — Полегчало?
— Благодарю, ей стало лучше.
— Слава богам и лекарям.
Богиня вновь повернулась к окну и заметила, как улица вспыхнула множеством ярких пятен. Люди смеялись, бегали, бросались друг в друга облаками разноцветной пудры, словно мир вдруг растворился в радуге. Краски летали по воздуху, оседая на лицах, волосах.
— Что это?! — воскликнула она.
— А, это фестиваль красок, принцесса, — ответил Старк.
— Мы можем пойти туда? Это кажется...весело!
— Ты уверена? Ресторан и моя компанию будет не хуже.
— Если хочешь, то можем поехать в ресторан...
— Нет... — Говард выдохнул и улыбнулся. — Джарвис, остановись здесь.
— Уже паркуюсь, — ответил дворецкий.
Автомобиль ещё не успел как следует остановиться, как дверь распахнулась, и девушка выскользнула наружу. Не раздумывая, она бросилась в сторону толпы, где всё ещё летали в воздухе цветные облака. Смех, крики и всполохи яркой пудры окружили её, поглощая в вихре праздника.
— Эй! — рассмеялся мистер Старк, переглянувшись с Джарвисом. — Ну конечно.
Он резко распахнул дверь и, не теряя ни секунды, побежал следом, легко лавируя между участниками фестиваля.
— Хей! — рассмеялась Стурма, когда незнакомый мальчишка кинул в неё краской.
— Теперь ваше платье ещё красивее! — крикнул мальчика и с улыбкой побежал дальше.
— Принцессе всё к лицу, — сказал Говард, подойдя к убежавшей.
— Красный с зёленым очень-то хорошо смотрится!
— Просто идеально.
Говард взял её за руку и, слегка улыбнувшись, подвёл к одному из прилавков. На нём в беспорядке лежали яркие тканевые бомбочки, набитые цветной пудрой: жёлтой, зелёной, красной, синей, фиолетовой, розовой и ещё уймой выбора.
— Выбирай, — сказал он, отпуская её ладонь. — Сегодня у тебя есть полное право запачкать кого угодно.
— Сложный выбор.
— Хорошо, — Старк достал пару купюр из кармана. — Берём всё.
Пожилая женщина за прилавком добродушно улыбнулась, её лицо было разукрашено яркими пятнами краски, точно она была олицетворением фестиваля. Не говоря ни слова, она протянула им плетёную корзинку, полную разноцветных бомбочек.
— И кто будет твоей первой жертвой? — с усмешкой спросил Говард, прищурившись.
— Один симпатичный мужчина, — невинно ответила богиня, схватив бомбочку с синей краской. Не колеблясь ни секунды, она метко швырнула её прямо в белоснежную рубашку Старка. Пыль взвилась облаком, оставив яркое пятно на ткани.
Он даже не успел удивиться, как она уже развернулась и, смеясь, бросилась прочь.
— Вот как? — протянул он, взглянув на испорченную рубашку, затем ухмыльнулся, взял розовую бомбочку и кинулся за своей беглянкой. — Тогда держись, принцесса!
Стурма скользила между людьми с поразительной лёгкостью. Её светлые волосы развевались за спиной, на щеках появился румянец.
Принцесса обернулась на мгновение. Увидела, как он приближается, и тут же бросила ещё одну бомбочку на этот раз оранжевую, через плечо, не глядя. Она взорвалась рядом с ним, окрасив воздух между ними в солнечные оттенки.
— Промахнулась, принцесса! — выкрикнул Говард, уже почти догоняя её.
— Это такая стратегия! — откликнулась она, отпрыгивая в сторону и прячась за группу подростков, увлечённых собственной цветной битвой.
Он подкрался с другой стороны, не выдавая себя, и когда она выглянула из-за укрытия, метнул розовую бомбочку прямо ей в живот. Вспышка краски окутала её, и она, охнув от неожиданности, зажмурилась, но тут же рассмеялась ещё громче.
— Нечестно! — выдохнула она, отступая.
— Всё честно, — Говард уже брал ещё одну бомбочку, явно не собираясь сдаваться.
В ответ она схватила зелёную и метнула прямо в него. Краска попала в плечо и осыпалась вниз, напоминая листья на ветру. Он снова кинулся за ней, а она, петляя по яркому полю, усеянному цветными следами, бежала так, словно вся тяжесть решения отца на время покинула её.
Они остановились почти одновременно: вымотанные, перепачканные, запыхавшиеся, посреди поляны, где краска уже лежала плотным ковром на земле. Говард, тяжело дыша, взглянул на неё и рассмеялся.
— Ну что, сдаёшься?
— Никогда, — Стурма по-царски подняла подбородок.
Говард посмотрел на неё в упор. Цветная пыль осела в её волосах, на ресницах, и даже губы были слегка окрашены в фиолетовый и зелёные оттенки. Она выглядела нереально, как существо из другого мира, вышедшее из мифа прямо в этот день, на этот фестиваль, к нему.
Он сделал шаг ближе, отбросив в сторону последнюю бомбочку. Ему больше не нужно было «оружие».
— Ты вся в краске.
— А ты думал, что здесь хоть кто-то останется чистым? — она усмехнулась.
— Ты самая красивая сейчас, — произнёс он. И в следующий миг, прежде чем она успела что-либо ответить, он наклонился и поцеловал её.
Его ладонь скользнула на её талию, прижимая к себе, вторая запуталась в её окрашенных волосах. Её руки, дрогнув, легли ему на грудь, но не оттолкнули. Краска с их лиц смешалась, оставив отпечатки на щеках.
Когда они оторвались друг от друга, он всё ещё держал её, пристально глядя в глаза. В её взгляде было что-то – испуг, удивление, но и другое: Признание, которое она ещё не произнесла вслух, но которое он уже услышал.
— Ну... — хрипло начал он. — Теперь точно можно сказать, что ты попала.
Она тихо рассмеялась, прижалась к его груди и прошептала:
— Я попала, ещё тогда, когда согласилась на танец.
Старк оставил поцелуй на её макушке, крепче прижимая её к себе.
— Не уходи сегодня, принцесса, — попросил мужчина.
— Говард, я...
— Прошу, не хочу чтобы ты снова пропала.
— Это может плохо закончится, — прошептала девушка. — Но сегодня можно рискнуть.
— Правда? — мистер Старк оживился.
— Да и ещё раз да.
Говард подхватил её на руки и покружил вокруг.
***
Локи вошёл в покои Тора без лишнего шума, не поднимая взгляда. Он словно не замечал присутствующих, погружённых в молчаливое чтение. Те, кто расположился в креслах и на подушках, перебирали страницы книг, принесённых Фандралом из библиотеки. Шелест бумаги звучал особенно отчётливо в этой непривычной тишине.
Он остановился у самого входа, не делая ни шага дальше. Ни слова, ни взгляда. Только тонкая складка у губ и напряжённая линия плеч выдавали: в Локи что-то происходило. Но он, как обычно, прятал это за выученным безразличием.
— Ты вернулся, — заметил его Вольштагг.
Все, кто находился в комнате, почти одновременно подняли головы. Их взгляды, усталые, но полные ожидания, обратились к младшему наследнику. Кто-то выпрямился в кресле, кто-то положил ладонь между страниц, не закрывая книгу.
— Что-то узнал? — нетерпеливо спросил Тор.
— Я... — Бог обмана не мог подобрать слов.
— Что? — Сиф подняла брови. — Братьев-гномов не было?
— Нет, там была Эйра и...
— О, это же лучше! — засиял Фандрал. — Она знает ответ на любой вопрос.
— Локи, ты чего молчишь? — устало промычал Огур.
Младший Одинсон всё же прошел дальше и сел на край кровати.
— Эйра сказала, что может спасти её, но...
— Что? — Леди Сиф вскочила и подошла к нему. — Не молчи, что она сказала? Что может спасти Стурму?
— Её спасёт только... — Локи осмотрел всех. — Смерть.