Не по плану

Мэйв

Обратно от камер я возвращаюсь в ещё более мрачном расположении духа. Перспектива звонить отцу и просить его вытащить Ричи меня не очень радовала, но делать было нечего – другу требовалась помощь, а надеяться на то, что будет новый труп, как бы ужасно это ни звучало, было ещё более хреновой идеей. О залоге можно было даже и не мечтать: то, в чём обвинялся Ричи, убивало на корню все шансы хоть как-то помочь ему выпутаться из этой ситуации.

Нахожу взглядом Джейка и подхожу к нему, уныло передавая последние новости:

– Ричи за решёткой, Джеймс ничего не может сделать. Эта Рене Денев не позволит нам вытащить его.

– О презумпции невиновности эта женщина явно не слышала, – бормочет Джейк, и я фыркаю.

– О чём ты говоришь? Судя по тому, что я успела узнать о ней от Джеймса, ей плевать на всё. Она новенькая в ФБР, и, очевидно, пытается выслужиться.

– Да, я прекрасно знаю, как иногда может действовать ФБР, – хакер мрачнеет. – Если наш убийца узнает о том, что вместо него схватили другого человека, он может на некоторое время прекратить убивать, а это будет Рене только на руку.

– Всё лучше и лучше, – вздыхаю. – Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Алан забаррикадировался в кабинете под предлогом поиска документов, все стоят на ушах, – парень пожимает плечами. – Никто не верит в виновность Ричи, кроме агента Денев. Но полиция против ФБР мало что может. Если она захочет, то с лёгкостью отстранит всех от этого дела, отправив запрос в Вашингтон, поэтому все молчат.

– Предложение грохнуть её нравится мне всё больше и больше, – бросаю уничтожающий взгляд на Рене, которая мечется перед кабинетом Алана, дожидаясь документов по делу, и мысленно прошу Блумгейта тянуть время как можно дольше. Чем меньше эта француженка знает о том, что произошло полтора года назад, тем лучше.

– Даже не хочу спрашивать о том, откуда у тебя эти мысли, – Джейк качает головой и мрачнеет, бросив взгляд мне за спину. Оборачиваюсь и вижу Джеймса, идущего в нашу сторону.

– Джейк, – Купер приветственно кивает хакеру. – Рад тебя видеть.

– Не могу сказать того же, – парень скрещивает руки на груди и приподнимает брови. – Опять втягиваешь мою невесту в неприятности?

– Твоя невеста прекрасно втягивается в неприятности сама и без посторонней помощи, – Джеймс фыркает, а я возмущённо окидываю взглядом их обоих. Разговаривают так, будто меня здесь вообще нет.

Джейк несколько секунд мрачно разглядывает федерала, а затем ухмыляется и протягивает руку.

– Да, в этом ты прав. С возвращением.

– Спасибо, – мужчина принимает протянутую ладонь, и они обмениваются рукопожатием, а я, надувшись, скрещиваю руки на груди.

– Это всё, конечно, очень мило, но у нас есть проблема, которую нужно решить.

– Ты отцу собиралась звонить, – напоминает мне Джеймс, и я уныло вздыхаю. Замечаю странное выражение, мелькнувшее на лице Джейка, и понимаю, что перспектива общения с Джереми Найтом не радует не только меня. Видимо, дорогой папуля успел капитально достать моего жениха.

– Собиралась, но... – осекаюсь, заметив знакомую бородатую личность, заходящую в участок. Изумлённо таращусь, а, когда человек подходит, с недоверием спрашиваю: – Дэн? А ты что здесь делаешь?

– Хакерище твой позвонил, – чуть ли не на весь участок объявляет Андерсон и, сграбастав меня в свои медвежьи объятия, воинственно смотрит на Купера. – Опять ты?

– Опять я. Соскучился? – федерал ухмыляется, а я закатываю глаза, понимая, что сейчас снова начнётся битва язвительных титанов.

– Очень. Прямо сейчас сдохну от счастья.

– Ничего, это успеется, – заверяет Джеймс. – Остальных ждать? У нас снова собрание доморощенных детективов?

– Нет, я позвонил только Дэну, – откликается Джейк. – Остальные пока не знают об аресте Ричи.

– И я всё ещё считаю, что надо рассказать, – ворчит Андерсон, наконец выпустив меня из объятий. – Хотя бы малышу Томми. Девчонки-то ладно: им лучше не знать, а то развернут прямо здесь кампанию по освобождению нашего механика, и в итоге сами в жопе окажутся.

– Если мы расскажем Томасу, то он всё расскажет Ханне, – парирует хакер. – И тогда действительно полицейский участок будут брать штурмом.

– Ты слишком здраво мыслишь. Это раздражает.

– Мальчики, а может, мы подумаем над тем, как вытащить Ричи из цепких лап Рене? – недовольно вклиниваюсь в разговор я. – Конечно, я позвоню отцу. Но нужно ещё и найти настоящего убийцу до того, как Денев, игнорируя все правила, отправит нашего друга в тюрьму.

– Невестам слова не давали, – Дэн недовольно поджимает губы. – Ты вообще не должна влезать в это дело. Сидела бы да думала о том, какой маникюр с макияжем сделать.

– Ты правда считаешь, что её можно остановить? – уныло спрашивает Джейк, и Дэн вздыхает:

– Ах да, точно, я совсем забыл о том, что Мэйв у нас слегка отбитая.

– Ну спасибо, – задыхаюсь от возмущения, а Купер выгибает бровь:

– Слегка?

– Сговорились? – раздражённо выдыхаю и достаю из кармана куртки смартфон. – Ладно, пойду позвоню папе. Надеюсь, он не откажет в помощи.

– Пойду с тобой, – вызывается Купер и достаёт из кармана пальто мятую пачку сигарет. Джейк вопросительно приподнимает брови.

– Я думал, ты бросишь курить после повреждения лёгкого.

– Да хрен вам, – отзывается федерал и подталкивает меня в спину к выходу, попутно нахлобучивая мне капюшон на голову. – Мозг замёрзнет, не май месяц.

– Не замёрзнет, – бурчу, на что Джеймс согласно кивает.

– Действительно, там замерзать нечему.

– Ты просто невыносим.

– Уж кто бы говорил.

Пререкаясь, выходим на улицу и отходим в сторону от участка к парковке. Ёжусь, заметив, что на улице совсем стемнело. Снег продолжает падать с неба крупными хлопьями, и я ещё сильнее натягиваю капюшон, ощущая, что уши начинает покалывать от холода. Джеймс щёлкает зажигалкой и с наслаждением затягивается горьким сигаретным дымом, на что я неодобрительно цокаю языком, но ничего не говорю. Купер уже взрослый дядя, если ему хочется травиться сигаретами – это его личное дело.

Набираю номер отца, вслушиваясь в длинные гудки и мысленно готовясь к тому, что сейчас мне предстоит выслушать целую кучу нелестных комментариев, как это обычно бывало, стоило мне попросить его о помощи. Впрочем, к шестнадцати годам я уже поняла, что рассчитывать на Джереми Найта не приходится, поэтому перестала обращаться к нему, а пыталась справиться со всеми проблемами сама. Единственной моей просьбой за последние девять лет была защита Фила Хокинса в суде.

– Мэйв? – отец отвечает не сразу, и я слышу в его голосе нотки недовольства. – Что произошло?

– И почему ты сразу решил, что что-то случилось? – закатываю глаза, удерживаясь от раздражённого вздоха, и тихо фыркаю, когда отец отвечает:

– Потому что в последний раз ты мне звонила именно тогда, когда тебе что-то было нужно. Обычно ты либо пишешь, либо вовсе предпочитаешь игнорировать тот факт, что у тебя есть отец.

– Давай оставим разговор о наших взаимоотношениях на потом, ладно? Ты прав, мне действительно нужна помощь.

– И что ты натворила на этот раз?

– Почему сразу я?

– Потому что чаще всего ты просила вытащить тебя из очередного дерьма.

– Я уже не подросток, пап, – вздыхаю. – Помнишь, полтора года назад я просила тебя представлять интересы одного моего знакомого в суде?

– Конечно, – отец раздражённо фыркает. – Хочу напомнить тебе, что я не занимаюсь благотворительностью.

– Прекрасно об этом помню. Так вот, мне нужно, чтобы ты вытащил ещё одного моего друга из весьма щекотливой ситуации. Его обвиняют в убийстве двух местных девушек. Ты, наверное, уже слышал о том, что у нас здесь происходит.

– Интересных же ты друзей завела, – Джереми вздыхает, и я прекрасно знаю, что в этот момент он закатывает глаза и неодобрительно качает головой. Была бы сейчас рядом с ним – убил бы меня взглядом.

– Я заплачу, если для тебя это так принципиально, – ровным тоном произношу я, и слышу, как отец усмехается.

– Мы это решим. Ладно, куда мне следует подойти?

– В полицейский участок, я пришлю тебе адрес.

– Жду, – сухо отзывается Джереми и сбрасывает звонок, даже не удосужившись попрощаться. Бормочу себе под нос что-то нецензурное и отправляю отцу адрес участка. Поворачиваюсь к Куперу, который всё это время с интересом прислушивался к разговору, и коротко говорю:

– Он скоро придёт.

– Отлично, – федерал кивает и бросает на землю окурок, затаптывая его ногой. Свет от фонаря ложится на лицо Джеймса, и я в очередной раз замечаю, насколько хреново он выглядит. Легко было не обращать на это внимания, когда он вёл себя в своей типичной куперовской манере, но сейчас его усталый вид сильно бросался в глаза.

– Что с тобой произошло? – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать, и я уже мысленно мирюсь с тем, что на мне сейчас всё же сорвут злость, но мужчина, немного успокоившись никотином, лишь косится на меня и пожимает плечами.

– Не понимаю, о чём ты.

– Да всё ты понимаешь, – фыркаю. – Выглядишь дерьмовее некуда. Рене сказала, что у тебя произошла какая-то трагедия. Что она имела ввиду?

– Тебя это не касается, – Купер вздыхает, но я только изгибаю брови.

– Правда? Мне казалось, что мы уже прошли тот этап, когда твои проблемы меня не касались.

Федерал переминается с ноги на ногу и отводит взгляд, явно размышляя, стоит ли делиться со мной тем, что у него произошло, а я терпеливо жду, когда до этого барана наконец дойдёт, что делиться с другом проблемой – это не позорно. Каким бы крутым федеральным агентом он ни был – он всего лишь человек, у которого тоже может быть не всё гладко.

– Моя сестра умерла, – наконец произносит Джеймс, и я чувствую, как моё сердце буквально проваливается куда-то вниз.

– Что? Когда? Как?

– Её в очередной раз выпустили из лечебницы, а она в очередной раз пустилась во все тяжкие, – глухо отвечает Купер. – Передоз. Где-то два с половиной месяца назад.

– Боже, – выдыхаю и с жалостью смотрю на мужчину, который упорно разглядывает снег у себя под ногами. – Джеймс, мне так жаль.

Поддавшись порыву, тянусь к федеральному агенту и крепко обнимаю его, не представляя, что ещё можно сказать в этой ситуации. Какие слова можно подобрать, чтобы утешить человека, который потерял последнего родственника? Слова здесь не помогут, от них легче не станет в любом случае.

Пошатнувшись от неожиданности, Купер неловко обхватывает меня руками, позволяя себе лишь на пару секунд ощутить чью-то поддержку, а затем, откашлявшись, кладёт ладони мне на плечи и отстраняется, выглядя донельзя смущённым.

– Всё нормально, Мэйв, это должно было случиться рано или поздно.

– Да, но к смерти близкого человека нельзя подготовиться, даже если знаешь, что это когда-нибудь произойдёт.

– Нельзя, – согласно кивает Джеймс и дёргает уголками губ в попытке улыбнуться. – Я и не был готов. Знаешь, я разговаривал с врачами, и мне сказали, что она идёт на поправку. А на следующий день её надзиратель сообщил о том, что она умерла. А я даже не смог вовремя приехать, потому что был в другом городе – занимался очередным делом. Её тело ещё неделю в морге пролежало.

– Ты не мог бросить работу.

– Не мог. А должен был. Даже если бы это означало, что меня попрут нахрен из ФБР.

– А Рене каким боком в этой истории? – осторожно спрашиваю, и Купер усмехается, вновь нацепляя маску наигранного безразличия к своему собственному горю.

– Я вижу, тебе это покоя не даёт?

– Я просто хочу, чтобы ты разрушил одну мою теорию, – морщу нос. – Ты слишком хорош для этой стервы.

– Буду считать это комплиментом, – Джеймс фыркает. – Но боюсь тебя разочаровать. Мы переспали. Один раз.

– Боюсь спросить, как именно это произошло...

– Да ладно, Мэйв, – мужчина окидывает меня насмешливым взглядом. – Ты же большая девочка, думаю, тебе не нужно рассказывать про пестики и тычинки.

– Ты прекрасно знаешь, что я не об этом, – чувствую, как мои щёки начинают гореть, а разговор плавно перетекает в стадию неловких. Во всяком случае, обсуждать интимную жизнь Джеймса Купера лично для меня было просто невероятно неловко, зато этот гад откровенно забавлялся, наблюдая за моими попытками сохранить лицо и не заалеть как стоп-сигнал.

– Да тут и рассказывать-то не о чем, – федерал пожимает плечами и прячет ладони в карманах пальто. – Когда Мэгги умерла, Рене уже две недели работала со мной. Тогда она ещё не вела себя как последняя сука, ну а мне просто не нравилось то, что её навязали мне в напарники. Мы вместе были в другом городе, так что она знала о том, что у меня умерла сестра. Когда мы вернулись, я занялся похоронами, а потом, когда попрощался с Мэгс, то... сорвался. В один из вечеров я сильно напился, а Рене приспичило именно тогда прийти ко мне, чтобы сверить наши отчёты. Даже не знаю, зачем я её впустил, находясь в таком состоянии. Может, я просто не хотел находиться в одиночестве? Ну а Рене... Скажем так, она с первого дня нашей работы проявляла ко мне интерес. Я плохо помню, что тогда произошло – кажется, она первая меня поцеловала, а потом...

– Так, стоп, – вскидываю руку и замечаю ухмылку Джеймса. – Опустим подробности.

– Как будто мне хочется делиться с тобой своей интимной жизнью, – Купер весело фыркает, явно не испытывая неловкости. Видимо, я испытывала её за двоих. – В общем, после случившегося Рене стала считать, что имеет право лезть в мою жизнь. Она обнаглела, стала дерзить и вести себя как последняя стерва. Ну ты видела. Только и делает, что треплет мне нервы и пытается везде сунуть свой нос. Считает, что в глубине души я к ней что-то испытываю, хотя я ей сразу дал понять, что это был всего лишь секс, который больше не повторится.

– Тяжёлый случай, – сочувственно киваю. – А ты не можешь отослать её обратно в Вашингтон? Напиши начальству, что она не справляется с обязанностями.

– Увы, – Джеймс тяжело вздыхает, выпуская облачко пара. – Пока мы занимаемся расследованием, я не могу от неё избавиться. Таково распоряжение. Лишь по завершению дела я могу дать ей характеристику, исходя из которой будут решать, что с ней делать дальше.

– Хреново.

– Даже не представляешь, – Купер фыркает и передёргивает плечами. – Мы закончили обсуждать мою личную жизнь? Если да, то пойдём внутрь, здесь чертовски холодно.

Согласно «угукаю» и тащусь следом за федералом обратно в участок, переваривая в голове новую информацию. Пожалуй, в последнее время жизнь у Джеймса действительно не задалась, и это ещё мягко сказано, только вот это не объясняло ни в коей мере, почему он принял решение не общаться со мной. Обижаться на него за это я не могла, зная о том, что ему пришлось пережить, но правду выяснить всё же очень хотелось. Однако этот разговор я решила отложить до лучших времён. Достаточно откровений для одного вечера.

Когда мы заходим в участок, то с удивлением обнаруживаем, что в нём царит оживление. Переглядываюсь с Купером, и мы спешим к Джейку и Дэну, стоящим неподалёку с мрачными лицами.

– Пропала ещё одна девушка, – произносит Джейк, стоит нам приблизиться, и кивает в сторону кабинета Алана. – Пока вы были на улице, пришли её родственники. Они сейчас у Блумгейта. И Денев там.

– Да чтоб её, – Джеймс раздувает ноздри и поворачивается в сторону кабинета. – Ждите здесь.

– Надеюсь, он грохнет эту сучку, – кровожадно говорит Дэн, и я с удивлением смотрю на друга.

– А тебе-то она когда успела насолить? Не подумай, я буду только за...

– Да ты бы её видела, – фыркает Андерсон. – Когда вы ушли, она начала тут раздавать указания и вести себя так, будто она, как минимум, занимает место Купера, а он тут так, мимо проходил. Прикопалась ко мне, мол какого хрена я тут нахожусь. Если я не собираюсь заявлять о преступлении, то мне нужно свалить отсюда, так как здесь видите ли решаются охуенно важные дела, к которым гражданские не должны допускаться.

– Да, я уже слышала эту песню, – фыркаю. – Забей. Шеф здесь Алан, поэтому не ей решать, кто может приходить в участок, а кто нет. Да и Купер выше её рангом.

– Да я ей то же самое сказал, – Дэн закатывает глаза, а Джейк уточняет:

– Вообще-то, ты довольно грубо послал её.

– А то она не заслужила.

– Заслужила, – хакер ухмыляется, а на лице Андерсона расплывается довольная улыбка.

– Ага, вот и я о чём.

– А что известно о новой пропавшей? – увожу разговор в нужное русло, и совершенно не удивляюсь, когда Джейк выдаёт мне информацию. Несмотря на то, что всё его хакерское оборудование теперь пылилось на чердаке, как воспоминание, он всё же не смог полностью расстаться с прошлым окончательно. Могу его понять – это неотъемлемая часть его самого.

– Её зовут Одри Роуз, двадцать три года. Живёт с родителями, есть молодой человек. С предыдущими двумя жертвами не знакома, никогда и нигде не пересекались, ходит на курсы рисования, но не в группу Клео. Ничего примечательного нет, общих черт с другими жертвами тоже.

– И как ты это узнал? – интересуюсь скорее из любопытства, и Джейк пожимает плечами.

– Услышал её имя, а потом просто пробил с телефона по базе. Ничего сложного.

– У тебя там в телефоне что, какие-то хакерские прибамбасы стоят? – удивляется Дэн, на что Джейк только улыбается, а я кидаю на него взгляд, наполненный гордостью и обожанием. Я же говорила. Хакер – это не род деятельности. Хакер – это состояние души. И этот шикарный хакер – мой.

Однако долго пускать слюнки на своего собственного жениха мне не дают. Раздаётся звонок стационарного телефона, и один из офицеров снимает трубку. Коротко представляется, молча слушает собеседника, а затем мрачно говорит:

– Ничего не трогайте и оставайтесь на месте. Мы выезжаем.

Затем, повесив трубку, бросается в сторону кабинета Алана и, рывком раскрыв дверь, отрывисто произносит:

– Шеф, только что обнаружен труп девушки.

Слышу горестный женский крик, и вслед за этим из кабинета показывается мрачный Блумгейт в сопровождении не менее мрачного Джеймса и вездесущей Рене Денев. Следом выходят родственники пропавшей Одри Роуз, и я с нарастающей тяжестью в груди смотрю на то, как мужчина в возрасте, явно отец девушки, с побледневшим лицом и сжав губы в тонкую белую полоску, поддерживает свою жену, которая только беспомощно рыдает, зажав рот ладонью. Ноги у несчастной матери подкашиваются, и только благодаря мужу, который изо всех сил старается не терять самообладания, ей удаётся устоять. За ними идёт молодой человек Одри, и у меня всё внутри сжимается, когда я вижу неестественно прямую спину, потемневший от страха взгляд и отпечаток неподдельного горя на бледном лице.

– Надеюсь, это не она, – шёпотом произношу я и судорожно вздыхаю. – Не могу представить, что они сейчас чувствуют...

– Я могу, – так же тихо откликается Джейк, находя мою ладонь и переплетая наши пальцы. Тяжесть в груди становится ещё больше, и я с трудом сглатываю образовавшийся в горле ком. Сжимаю ладонь Джейка и мысленно молюсь, чтобы никому из нас не пришлось пережить ту же боль, которую испытывают все родственники убитых девушек.

Джеймс с Аланом стремительно подходят к нам, и Блумгейт коротко обрисовывает ситуацию:

– Джеймс возьмёт моих людей и поедет на место преступления. Я останусь здесь и присмотрю за тем, чтобы Денев не трогала Ричи. Мы вместе дождёмся твоего отца, Мэйв, и добьёмся того, чтобы она его отпустила.

– Ладно, – согласно киваю и бросаю взгляд на родственников Одри, которые подходят к нам. Отец девушки решительно смотрит на Джеймса и произносит ровным тоном:

– Мы поедем с вами.

– Простите, но вам лучше остаться здесь, – неожиданно мягко отвечает федерал. – Боюсь, что это может быть для вас... шокирующим зрелищем.

– Нет, – мужчина упрямо качает головой. – Если это наша дочь... Если это наша Одри, то мы хотим быть там.

– Мистер Роуз...

– Мой муж прав, – еле слышно произносит мать Одри и поднимает покрасневшие глаза на Джеймса. – Мы должны быть там. Речь идёт о нашей дочке, о нашей малышке.

– Хорошо, – немного поколебавшись, Джеймс согласно кивает. – Это ваше право.

Затем он отворачивается и принимается собирать вокруг себя полицейских, и в этот момент в участок заходит мой отец, держа в руке свой чемоданчик, в котором он обычно хранил документы. Окидывает взглядом помещение, оценивая обстановку, и, заметив меня, проталкивается сквозь толпящихся офицеров. Останавливается в двух шага и сухим деловым тоном спрашивает:

– Итак, где мой клиент?

– В камере, – Алан окидывает взглядом Джереми и протягивает руку. – Шериф Алан Блумгейт. Вы, должно быть, Джереми Найт? Адвокат?

– Совершенно верно, – отец кивает и, немного помедлив, обменивается с Аланом рукопожатием. – Для начала я бы хотел узнать, в чём именно обвиняется мой подзащитный.

– Спросите это сами у того, кто его обвиняет, – Блумгейт криво улыбается. – Это была не моя инициатива – Ричард попал под подозрение у ФБР.

– Вот как, – тянет Джереми. – Тогда не могли бы Вы, шериф, позвать представителя бюро?

– С превеликим удовольствием, – немного злорадно произносит Алан, и я понимаю, что Рене успела достать до печёнок абсолютно всех. Пожалуй, у неё талант. А кто-то ещё говорил, что это я умею бесить людей. Оказывается, мне до Денев ещё расти и расти.

Блумгейт уходит на поиски куда-то подевавшейся Рене, которая, как я понадеялась, провалилась в ад, а отец переводит взгляд на меня и, откровенно игнорируя стоящих рядом Джейка с Дэном, деловито спрашивает:

– Как хоть зовут друга твоего?

– Ричи... То есть, Ричард Роджерс, – отзываюсь, и отец кивает, принимая информацию к сведению. Бросает короткий взгляд на полицейских, которые под предводительством Купера спешно покидают участок, и приподнимает брови.

– Что произошло?

– Найден ещё один труп девушки, – поджимаю губы, заметив взгляд, которым отец награждает меня. – Что?

– У вас здесь происходят убийства, найден новый труп, твой друг подозреваемый, и ты всё ещё пытаешься меня убедить в том, что ты ни во что не вляпалась? – уточняет Джереми и фыркает. – Кого ты пытаешься обмануть?

– Я не...

– Джейк, – отец перебивает меня и поворачивается к хакеру, который пристально следит за ним. – Почему ты допускаешь это? Разве нормально, когда твоя невеста ошивается в полицейском участке, влезая в дело, связанное с убийствами?

– Ей нельзя что-либо запретить, проще быть рядом и следить за тем, чтобы она не вляпалась в неприятности, – Джейк пожимает плечами, и отец морщится.

– Что ж, это очень печально, что ты не можешь повлиять на мою дочь.

– Папа, я сама принимаю решения, – влезаю я, не желая, чтобы Джереми ещё и Джейка отчитал, но отец разворачивается ко мне и раздражённо бросает:

– Ты прямо как твоя мать. Она тоже вечно лезла туда, куда не следует. Всё время пыталась помочь кому-то, работала с этими наркоманами, психами и убийцами. И посмотри, где она теперь? Её нет, а ты повторяешь её же ошибки.

– Я не хочу говорить о маме, – чувствую, как моё лицо каменеет и ощущаю некоторое облегчение, когда вижу приближающегося Алана вместе с Рене. Отец следит за моим взглядом и, бросив взгляд на Джейка, произносит:

– Хочу тебя предупредить: как бы сильно ты ни любил мою дочь, как бы ни хотел сделать её счастливой и оградить её ото всех бед, она всё равно будет поступать так, как хочется ей. И в итоге причинит тебе только боль.

– Я это учту, – холодно отзывается парень и успокаивающе сжимает мою ладонь. Сжимаю в ответ его, и в этот момент Алан и Рене останавливаются возле нас. Агент Денев с подозрением смотрит на моего отца и скрещивает руки на груди.

– Я специальный агент Рене Денев. Шериф сказал, что Вы хотите поговорить со мной.

– Всё верно, – Джереми кивает и, расстегнув пальто, извлекает из внутреннего кармана удостоверение. – Джереми Найт, адвокат. Я буду защищать интересы Ричарда Роджерса.

– Вот как, – тянет женщина и бросает на меня уничтожающий взгляд, явно догадавшись, что это моих рук дело. – Лицензия у Вас есть?

– Разумеется, – с готовностью подтверждает отец. – Могу назвать Вам номер, либо же у меня с собой есть документы. Как Вам будет удобно.

– Документов будет достаточно, – цедит Рене, и Джереми бодро суёт ей в руки бланк, извлечённый из недр чемоданчика. Денев внимательно изучает сертификат и с недовольным видом возвращает его обратно. – Чего Вы хотите?

– Для начала – увидеться со своим клиентом, – произносит отец добродушным тоном, однако взгляд его остаётся холодным и мрачным. – Вы же не можете мне этого запретить, не так ли, агент Денев?

– Не могу, – Рене кивает в сторону коридора, ведущего к камерам. – Прошу, мистер Роджерс там.

– Премного благодарен, – на губах отца появляется лёгкая улыбка, и он бросает на меня взгляд. – Пойдём, представишь меня своему другу.

– Он и наш друг тоже, поэтому мы тоже пойдём, – встревает Дэн, на что Джереми лишь пожимает плечами.

– Как хотите. Однако впоследствии я бы хотел встречаться со своим клиентом наедине.

– Конечно-конечно, – согласно кивает Дэн, ухмыляясь, а я лишь закатываю глаза. И этот человек когда-то с пренебрежением относился к расследованию похищения Ханны. Кажется, моя тяга к приключениям заразна.

Пройдя по коридору, мы оказываемся в помещении с камерами, и моё сердце болезненно сжимается от жалости, когда я вижу Ричи, сидящего за решёткой и обречённо смотрящего куда-то в пространство. Открываю рот, для того, чтобы окликнуть друга, но меня опережает Дэн.

– Эй, бро, мы тут тебе помощь привели.

– Дэн? – Ричи вскидывает голову и, заметив всю нашу разношёрстную компанию, встаёт со скамьи. – Ты-то здесь откуда?

– Выходные зашёл обсудить, – фыркает Андерсон. – Разве я могу оставить своего начальника в беде? Кто мне зарплату-то платить будет?

– И почему я не удивлён? – задаёт риторический вопрос Роджерс, и я поспешно влезаю, указывая на отца:

– Ричи, это мой отец, Джереми Найт. Он будет твоим адвокатом.

– Здравствуйте, Ричард, – отец выходит вперёд и кивает. – Не будем впустую тратить драгоценное время. Для того, чтобы я смог добиться Вашего освобождения, мне нужно знать абсолютно всё: в чём конкретно Вас обвиняют, почему ФБР решило, что Вы замешаны в убийствах, и какие у них есть доказательства Вашей вины. Если Вас подозревают в связи с какими-то событиями из Вашего прошлого, о них я тоже должен быть осведомлён. Что бы Вы ни натворили, я не буду Вас осуждать. Я здесь для того, чтобы помочь.

Ричи бросает на меня вопросительный взгляд, и я ободряюще киваю. Каким бы хреновым отцом Джереми Найт ни был, адвокатом он был первоклассным, а это значило, что даже при самом плохом раскладе Ричи могли выпустить уже утром.

– Хорошо, – друг вздыхает и начинает рассказ. – Всё началось одиннадцать лет назад...

***

Когда Джереми заканчивает разговаривать с Ричи, он уходит, чтобы поговорить с Рене, а мы с Джейком и Дэном возвращаемся обратно в зал. Чувствую некоторое успокоение, несмотря на одолевшую меня головную боль, так как отец, выслушав историю Ричи, только фыркает, узнав, что никаких улик, помимо подозрений и ослиного упрямства Рене, нет. Дэн, настояв на том, чтобы всё же сообщить остальным о положении нашего общего друга, отходит в сторону, чтобы обзвонить всю нашу компанию, а я оказываюсь в объятиях Джейка, который, мягко коснувшись губами моего лба, хмурится.

– У тебя лоб горячий. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да, просто голова болит, – вяло отзываюсь я и вздыхаю, прижавшись щекой к груди парня. – Этот вечер тянется бесконечно.

– Скоро поедем домой, – Джейка ласково дотрагивается до моей щеки и улыбается. – Только дождёмся новостей от Купера.

– Пришли результаты экспертизы по сегодняшнему утреннему трупу, – рядом возникает Алан и мрачно окидывает нас взглядом. – Это Мэри Форбс. Умерла от обильной кровопотери, шея была сломана уже после смерти. Правда, это сделал не сам убийца: судя по характеру перелома, её тело упало с достаточно большой высоты.

– Интересно, – тяну я и чувствую, как у меня начинает вибрировать телефон в куртке. Достаю смартфон и вижу, что звонит Купер. Поймав взгляд Джейка, отвечаю на вызов и ставлю его на громкую связь.

– Джеймс, что там у вас?

– Блумгейт рядом? – первым делом спрашивает федерал, и Алан отзывается:

– Да, я здесь.

– Прекрасно. Новости неутешительные, – Джеймс вздыхает. – Это Одри Роуз. Её нашли между домами неподалёку от торгового центра. Убийца над нами откровенно насмехается, оставляя трупы на самых видных местах.

– Причина смерти? – деловито спрашивает Блумгейт, и Купер хмуро отвечает:

– Судя по всему, многочисленные ножевые ранения, преимущественно в грудную клетку. Очевидно, убийца бил её ножом в одно и то же место. Грудь просто разворочена. Выглядит отвратительно, а я много трупов повидал.

– И снова никаких следов? – подаёт голос Джейк, и из трубки доносится раздражённый вздох.

– Вообще никаких. Такое впечатление, будто наш преступник просто растворился в воздухе. Его никто не видел, следов на снегу не осталось, и я больше чем уверен, что ни частички кожи, ни волоска не обнаружится на трупе.

– А как родственники Одри? – спрашиваю я, от чего-то ощущая странную потребность в этом знании. Перед глазами вновь встаёт образ рыдающей матери девушки, плотно сжатые побелевшие губы отца и бледное лицо её парня, смотрящего в пространство невидящим взглядом.

– Сама подумай, – Джеймс вздыхает. – Матери стало плохо ещё когда мы только подъезжали к месту преступления, а когда вышла из машины, то она просто упала в обморок. У отца при виде трупа дочери случился сердечный приступ. Его и жену увезли в больницу. А парень Одри... Мы с трудом оторвали его от тела. Я думал, что он умрёт от горя прямо там, рядом с ней.

– Ясно, – только и могу ответить я и опускаю глаза вниз, избегая смотреть на Джейка.

«Если ты умрёшь, то я буквально сойду со своего грёбаного ума!»

«Я думал, что он умрёт от горя прямо там, рядом с ней».

– У меня плохое предчувствие, – внезапно произносит Джеймс. – Не знаю, считайте это профессиональной чуйкой.

– У меня тоже, – вздыхает Алан, и я вопросительно смотрю на него.

– О чём вы?

– Боюсь, что это всё были лишь цветочки, – мрачно отзывается Блумгейт, а Купер продолжает мысль шерифа, от чего у меня по позвоночнику пробегает холодок.

– Скоро разразится буря. И она гораздо ближе, чем мы все думаем.