Тень Василиска

Прошли уже добрых полтора месяца обучения. Обстановка не вызывала волнения, а Катерину с головой затянула перспектива стать лучшей ученицей за всю историю Хогвартса. В реальной жизни она не придавала школьным успехам особого значения. Безусловно, она не была двоечницей, и в ее дневнике всегда красовалась отметка "выше ожидаемого". Но у нее никогда не возникало желания просиживать часы напролет, уткнувшись лицом в математику или, хуже того, в физику. Признаться, физику она и вовсе недолюбливала, ведь этот предмет как-никак разрушал все мечты о существовании магии. Зато в Хогвартсе все было по-другому. Теперь, оказавшись в школе чародейства и волшебства, Кэти чувствовала себя обязанной знать все и обо всем. Ведь когда ещё мог выпасть такой шанс?

Хотя, сказать по правде, она несколько упростила себе задачу. Самую малость. Просто всего-навсего прописала в своем скрипте безукоризненное владение всеми заклинаниями, которые встречались в книгах Роулинг. Это сделало ее любимицей Флит вика, МакГонагалл, да и всех остальных учителей. Однажды, проходя мимо учительской, она даже подслушала, как Флейтщик восхищенно пищал своим тоненьким голоском ее декану Снейпу, что никогда не видел настолько способной ученицы: «Мисс Грейнджер, конечно, безусловный талант. Но мисс Бордрой — это просто бесценный бриллиант!»

Конечно, такая слава ласкала самолюбие и способствовала особому статусу Кэти на слизеринском факультете, да и во всей школе. Даже Малфой начал поглядывать на нее снизу вверх. Но вскоре девушка обнаружила, что ей наскучило почивать на лаврах. Вокруг было столько интересного! Ей действительно хотелось учиться, постигать этот новый для нее волшебный мир. К сожалению, школьная программа была способна мало что ей дать. Поэтому Кэти пришлось обратиться к единственному дополнительному источнику знаний, не доступному обычным школьникам — к Закрытой секции.

Однажды, сидя в библиотеке и скучая над нудным учебником по истории магии, Катерина от нечего делать решила применить манящие чары к фолианту «Сильнодействующие зелья», из которой Гермиона почерпнула рецепт оборотного зелья. К немалому удивлению девушки, чары сработали и уже через пару секунд, шурша развевающимися страницами, книга шлепнулась перед ней на стол. Очевидно, Гермиона ее уже успела стащить, а затем незаметно вернуть под носом мадам Пинс, которой не пришло в голову возобновить действие защитных заклинаний.

С этого момента учеба Катерины обрела новый смысл. Под покровом дезиллюминационных чар она проводила ночи напролет в запретной секции, проглатывая рукопись за рукописью.

С первым прочтением книг о Гарри Поттере, её всегда завораживали аспекты именно темных искусств. Катерина считала, что великая и любимая писательница Роулинг недостаточно внимания уделила этой тематике. Кэти ее понимала: где уж место самым отвратительным искажениям человеческой души, которые представляли собой темные искусства, в истории о дружбе, преданности и любви. Но теперь у Катерины была своя собственная история. Поэтому вот уже более месяца с животной жадностью девочка поглощала каждую буковку, написанную на пожелтевших с течением веков папирусе или коже. Вопреки устоявшимся традициям Хогвартса, она провела выходные не в замке. Отправив сову отцу, она напросилась провести уикенд под его попечительством, чтобы вместе с ним пройтись по магазинам в Косом переулке. И, естественно, она решилась на этот шаг не просто ради парочки новых перьев и леденцов «Берти Боттс» со вкусом лягушачьего помета. А ради того, чтобы попасть в одну единственную интересующую ее лавку. И купить там одну единственную интересующую ее книгу.

К сожалению, книга, которую она мечтала приобрести, не продавалась в свободном доступе. К тому же она должна была купить ее сама: отец не позволил бы держать подобное в своих личных вещах. Катерина вычитала о ней в той самой запретной секции Хогвартса, когда она в очередной раз корпела над старыми справочниками. Среди чернильных строк ее внимание привлекло случайно вырванное из контекста название. Рядом приписывалось имя автора и первого владельца: «С. Слизерин». Катерина тогда рассудила, что никто не может иметь на эту рукопись больших прав, чем она — наследница величайшего мага. С того момента она загорелась идеей раздобыть бесценную древнюю рукопись, в заголовке которой значилось: «Забудь покаяние свое».

В вечер субботы она проходилась со своим отцом Мэттью по старинным каменным улочкам. Настроение было волшебным, однако провести весь вечер впустую она не собиралась. Улучшив момент, она с радостным видом окликнула витрину ближайшей лавки, торговавшей ингредиентами для снадобий. На вопросительный взгляд отца Кэти поспешила объяснить, что ненароком увидела в этом магазине своих знакомых и непременно хочет с ними поздороваться! Когда Мэттью попытался пройти вслед за Катериной, она его остановила.

— Ну, пап, у нас свои девчачьи разговоры.

Понимающе хмыкнув, отец согласился отправиться за новыми чернилами. И едва полы его мантии скрылись за поворотом, девочка со скоростью света понеслась к мрачному входу в Лютный переулок. Именно там находилось то, чего она жаждала больше всего. Катерина была в этом уверена.

Темный, замшелый, сырой переулок мог бы внушить неокрепшему уму второкурсника лишь отвращение и страх. Но Кэти ощущала щекочущее душу возбуждение и искренний детский восторг, как будто попала в Диснейленд. Она с восхищением разглядывала тесно ютящиеся друг к другу покосившиеся лавки, которые торговали ужасающим товаром. Будь на ее месте кто-то другой, то его бы вывернуло от одного только вида высушенных голов, слепо уставившихся из-за пыльной витрины зашитыми глазами. А Катерина лишь веселее припустила вперед.

Из темного прохода между двумя лавками за ней следили две старухи довольно жалкого вида и о чем-то подозрительно перешептывались. Девушка решила не обращать на них внимание, надеясь поскорее отыскать нужное место во всех этих проходах, напоминавших тесный лабиринт. "Горбин и Бэркес" — самая большая лавка, в закромах которой таились самые отвратные, темные предметы и артефакты.

Едва не заблудившись в трущобном мрачном мире волшебников, Катерина всё-таки наткнулась на чёрную с золотым вывеску, гласившую нужное ей название. В витрине "Горбин и Бэркес" под стеклом красовались скошенная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший хрустальный глаз. Недолго думая, Катерина решительно шагнула внутрь. Зазвенел колокольчик, предвещающий новых посетителей. В ту же секунду за прилавком возник сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами.

— Добро пожаловать, юная мисс! — голос у хозяина был такой же елейный, как и его волосы. — Что желаете-с? У меня есть, что показать. Только что получил товар, и цены умеренные!

— Здравствуйте, мистер Горбин, я пришла к вам за кое-чем необычным. — холодно произнесла Катерина, постаравшись придать себе приличествующую аристократке осанку.

— Необычным? У нас все товары необычные. — усмехнулся старик. — Чем могу быть полезен?

— Книга "Забудь покаяние свое" у вас имеется? — будничным тоном поинтересовалась девушка.

Глаза Горбина блеснули.

— Имеется. В единственном экземпляре. А на что такая книга такой маленькой девочке? — его и до этого недобрая улыбка превратилась в оскал дурно пахнущих желтых зубов. — Я даже не буду спрашивать, откуда вы узнали о самом ее существовании.

— Вас это так интересует? — высокомерно ответила Катерина, играя на своих самых слизеринских струнах. Однако трудновато строить из себя грозу района, когда твои глаза еле выглядывают из-за прилавка. — Мне кажется, вас больше интересует вопрос, есть ли у меня на это деньги.

В ту же секунду Катерина вывалила на прилавок увесистый мешочек галеонов, который после долгих уговоров Сплюшка тайно притащила ей накануне из отцовского сундука. Недолго покопавшись в мешке витиеватым коричневым когтем, напоминающим клюв хищной птицы, Горбин хмыкнул в знак согласия и сгреб монеты в ладонь.

— Было приятно иметь с вами дело, юная мисс. — осклабился Горбин. — Я надеюсь, вы знаете, как обращаться с этой вещью. — хрипло добавил старик и удалился в тесную комнатушку для персонала.

Катерина потянулась к коробке, которую заботливо предоставил ей Горбин и спрятала свою покупку в маленькую кожаную сумку, с чарами незримого расширения.

— А как мне было приятно иметь с вами дело! — сказала скорее уже сама себе под нос девушка, и решительно направилась к выходу.

— — —

Отец не успел заметить ее исчезновения — они встретились как раз вовремя. Благо Катерина запомнила дорогу, по которой шла. Они вместе поднялись в апартаменты, которые мистер Бордрой обычно снимал, когда направлялся в Косой переулок, и девушка пулей помчалась в свою комнату. Всю дорогу она мечтала о том, как откроет коробку, и ее взору предстанет вожделенная книга, о которой она вычитала все возможное в запретной секции в Хогвартсе. Катерина предусмотрительно закрыла замок в комнату магией и уселась на мягкую, как шоколадный пудинг, кровать.

Покопавшись несколько минут в своей переполненной сумке, магически расширенной до размеров товарного вагона, она наконец нащупала заветную коробку и потянула ее вверх. Поспешно откинув крышку, она уткнулась взглядом в грязновато-бежевое с трупной прозеленью нечто. Чем больше она всматривались, тем хуже и более мерзко ее покупка выглядела. Через время она всё-таки решилась дотронуться до корешка зловещей книги. Ее пробрала дрожь. Ее худшие опасения оправдались — это живая человеческая кожа! Обложка ее книги сделана из человека! Притом кожа ни на день не потеряла свою эластичность, и выглядела так, будто ее минуту назад содрали с живого существа. Где-то можно было даже заметить щетину и уродливо пробивающиеся единичные волоски.

— Ну а чего я ожидала? Это самая лучшая книга о худших искусствах! Конечно, Салазар не покрыл бы ее блёстками и бабочками. Но все-таки живая кожа — это немного чересчур...

На ощупь книга была ещё блевотнее, но Катерина не пожалела галеонов, которые за нее отдала. С почтительным трепетом и предвкушением наитемнейших вселенских тайн, она с азартом принялась перелистывать древние папирусные страницы.

Тонкости темной магии захватили ее сознание. Не в силах оторваться от чтения, весь следующий день она не выходила из комнаты, жадно поглощая страницу за страницей. Прервалась она лишь раз, когда ее живот стал издавать жалобные китовые звуки, и ей пришлось вызвать домовика с едой. Хотя, признаться, есть ей не очень хотелось — ужасы, описанные в книге, отбивали аппетит напрочь.

Воскресенье пролетело в одно мгновение, а это означало, что нужно отвлечься от "Забудь покаяние свое" и вернуться в Хогвартс до отбоя. Она попрощалась с отцом и села на экспресс.

Всю поездку она размышляла о том, как же ей наловчиться читать запретную книгу в школе. Она не знала мест, где можно тайно уединиться и быть абсолютно уверенной, что ее никто не побеспокоит. Спальня не подходила, по крайней мере, в буднее время. Как и гостиная факультета. Слишком много людей. Кто-то может ненароком заглянуть через плечо, увидеть обложку или вовсе попытаться в шутку отобрать книгу. Слизерин — это в первую очередь амбиции, а значит — и конкуренция. Для потомственного чистокровного темного волшебника не составит труда догадаться, что у Катерины в руках нечто запретное. А дальше слухи могут дойти и до профессоров, до декана. Северус Снейп хотя и сам увлекается темной магией, но не одобрит книги подобного порядка на собственном факультете, да ещё и в руках двенадцатилетки. Хуже, разве что, если об интересах Катерины узнает сам Дамблдор.

После долгих раздумий Катерина нашла неожиданное изящное решение — отправиться читать в библиотеку.

"Да, там есть люди, и уединиться не удастся. Но зато все заняты своими делами, молча читая в тишине. Вряд-ли меня там кто-то потревожит. Сяду в какой-нибудь тихий уголок между шкафами, и никто не обратит на меня внимание." — с этими мыслями Катерина шла по заученной дороге в читальный зал.

Она часто засиживалась в библиотеке допоздна. Такой же частой посетительницей оказалась и Гермиона. Конечно, Кэти знала, кого здесь встретит и понимала, что гриффиндорка тоже обратит внимание на такую же заучку, как и она сама. В конце концов, с Крамом Гермиона познакомилась именно так. Для Катерины в этом был риск. Но в то же время в глубине души она была бы только счастлива, если бы Гермиона обратила на нее внимание. В течение всего учебного года Кэти неотрывно наблюдала за золотым трио. За все это время она ни разу так и не решилась к ним подойти, но иногда это желание становилось непреодолимым.

И вот в один из таких вечеров, когда библиотекарша мадам Пинс буравила Катерину взглядом за очередной ее надолго затянувшийся визит, Кэти боковым зрением увидела робко приближающуюся к ней фигуру. Наученная горьким опытом общения с Драко, Гермиона явно побаивалась подходить к незнакомой слизеринке, но ее любознательность переселила все опасения, а от того девочка решилась заговорить первой.

— Что читаешь? — со стороны послышался застенчивый девичий голос. Катерина, по уши зарывшись в книгу, подпрыгнула на месте от неожиданности.

— Ой, прости, я не хотела тебя потревожить! Я очень часто тебя здесь вижу и мне стало интересно, что ты изучаешь с таким серьезным видом. — Гермиона улыбнулась. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, я со второго курса, учусь на Гриффиндоре.

Как бы в подтверждение своих слов, она коснулась нашивки льва на мантии.

— А тебя зовут Катерина Бордрой, верно?

— Да, — голос Катерины прозвучал очень хрипло. За часы, проведенные в библиотеке, она не произнесла ни слова, — приятно познакомиться...Я...

— Неужели это книга о темной магии!? — глаза Гермионы округлились в удивлении. Обложка книги "Забудь покаяние свое" явно не выглядела безобидно, и выдала Катерину с потрохами. Стеснительно помедлив, Гермиона оживленно продолжила говорить шепотом: порядки библиотеки ещё никто не отменял. — Но ведь это из запретной секции! Подобного рода книги запрещены к прочтению для лиц младше семнадцати лет! Что уж говорить, их вообще не должно быть в школе!

"Ох, если бы она знала, что мне давно уже не двенадцать!" — мысленно хмыкнула Катерина. Хотя тут впору было не хмыкать, а кричать. Надо же было потерпеть такой сокрушительный провал. Если теперь до кого-то дойдет слух, что она читает, Катерину могут попросту исключить. Лихорадочно собираясь с мыслями, она уже было открыла рот, чтобы навалить с три короба первого попавшегося вранья, однако в ту же секунду произошло нечто необъяснимое.

Необъятных высот шкафы, полные пыльных книг, повалились один за другим, как аккуратно задетое домино. Клубы тысячелетней пыли взмыли вверх, образовав в воздухе форму ядерного взрыва. Началась паника. Из многочисленных библиотечных пролетов повыскакивали насмерть перепуганные последние задержавшиеся ученики и с громкими воплями побежали на выход. Гермиона стояла в ступоре, не отводя испуганного взгляда от девушки. Не поверив своей удаче, Катерина направила на героиню книг свою палочку из орешника.

— Обливиэйт!

Глаза Грейнджер остекленели, а Кэти почувствовала одновременно и облегчение, и укол совести. Не попадись она на расспросы Гермионы, ничего бы не произошло. Теперь же ей придется копаться в голове только что обретенной подруги, с которой она так долго мечтала познакомиться, и вымарывать из ее памяти эту чертову обложку книги!

Катерина схватила все еще ничего не понимающую Гермиону за руку и выбежала из библиотеки. Та запомнила лишь первую часть их диалога, а книга с живой кожей вместо обложки приобрела в ее сознании черты любимого учебника по зельеварению.

На расспросы профессоров и любопытных учеников о том, что же случилось в библиотеке, Кэти отвечала просто и хлестко: "Я сама ничего не поняла". От такого немногословного, но исчерпывающего ответа зеваки сами по себе отсеивались и разбредались в поисках кого-то поразговорчивей. Девушку это устраивало.

Зато Грейнджер на рассказы не скупилась. По ее словам, выходило, что Катерина спасла ее от перспективы быть расплющенной гигантским падающим шкафом. Это сделало Кэти героиней в глазах многих, а Гермиона стала проводить с ней почти все свободное время. Благо, они обе проводили его в библиотеке. Вскоре Катерина поняла, что в лице Грейнджер она приобрела ту самую подругу, в которой она так нуждалась.

— — —

Из-за постоянного общения с Гермионой Катерина все чаще пересекалась и с двумя другими участниками золотого трио. Поначалу мальчики бросали в ее адрес недоверчивые взгляды. Все-таки она была слизеринкой, и на ее груди красовался герб с изящной зеленой змейкой. Девушку это никак не обижало. Она понимала, что у ребят есть свои веские причины с подозрением относиться к любому воспитаннику ее факультета, однако ей уже не терпелось погрузиться с ними в события «Тайной комнаты».

Она знала, что история вот-вот начнет набирать обороты. Недавно, направляясь по средневековым коридорам в спальню, она совершенно случайно услышала сквозь стены зловещее шипение, в котором отчётливо слышалось лишь одно слово: "Убить". Катерину этот факт никак не настораживал, ведь она собственноручно прописала в своем скрипе прямое родство со змееустом и одним из четырех создателей Хогвартса Салазаром Слизерином. И уж если она слышала голос василиска, значит и главный герой Гарри не оставил его без внимания. В этом не было сомнений.

Две недели прошли относительно спокойно. Катерина дни напролет просиживала с Гермионой в библиотеке. Гарри с Роном, казалось, уже свыклись с ее присутствием. Они уже не опасались новой знакомой и почти что принимали за свою. По крайней мере, все откровеннее обсуждали при ней свои дела.

Конечно, это не укрылось от глаз окружающих. Должно быть, уже даже привидения начали замечать близкое общение слизеринки с золотым трио. Поэтому для Кэти не было неожиданностью, что в канун Хэллоуина гриффиндорское привидение — Почти Безголовый Ник, пригласил Катерину на его прием в честь юбилея смерти. Это немного покоробило девушку, ведь она прекрасно знала из книги Роулинг, что за развлечения и угощения ее там ждут. Но в то же время она была вне себя от счастья, ведь теперь она становилась полноценной участницей истории о Тайной комнате, василиске и крестраже с Томом Реддлом, которую так любила. Да и Ник, надеющийся, что визит знаменитостей поможет ему вступить в клуб «Обезглавленных охотников», был настолько жалок, что отказать ему не смог бы даже дядюшка Дурсль.

Наконец, настал заветный день приема, а значит и первого нападения василиска. С самого утра Кэти аж подпрыгивала от нетерпения, еле сдерживая себя. А вот по виду Гарри нельзя было сказать, что он горит желанием идти на вечеринку призраков — он явно был угнетен предстоящим событием и жалел о поспешно данном согласии. Но Гермиона была непреклонна:

— Обещание есть обещание, Гарри! Ты дал слово Нику пойти на юбилей!

Так и не придумав никаких отговорок, ровно в семь часов вечера Гарри, Рон, Гермиона и Катерина прошли мимо Большого зала, где призывно сияли свечи, а на столах поблескивали золотые блюда. Спустившись в подвалы, они вошли в длинный коридор, который вел в обширный подземный зал — туда, где устраивал прием Ник.

— Мрачное место, — признался Рон, — и как это вообще можно назвать праздником? Где хотя бы музыка?

Как будто в ответ на его слова громыхнуло старое, со времен Мерлина, фортепиано, и под сводами зала разлились душераздирающие звуки похоронного марша — куда веселее!

Друзья свернули за угол и увидели Почти Безголового Ника, окутанного черным бархатом. Он парил у входа в зал, приветствуя подходивших гостей.

— Добрый вечер, молодые люди! Как вам прием? Прошу, садитесь за стол! — взмахнув украшенной пышным пером шляпой, Ник сложился в низком поклоне и учтиво пригласил их внутрь.

События развивались так, как и ожидала Катерина. Учитывая тонкую душевную организацию хозяина праздника, ребята изо всех сил старались изобразить искренне удовлетворенный вид. Хоть это было и нелегко, потому что от ломящихся гнилыми деликатесами столов изрядно пованивало, а кружащиеся в вальсе жемчужно-белые пары то и дело проходили сквозь четверку друзей, оставляя за собой ощущение липкого озноба.

Кэти не терпелось поскорее отсюда сбежать, но все должно было идти своим чередом, как описала Роулинг. Наконец, подгоняемая насмешками Пивза, Плакса Миртл в слезах пулей вылетела из подвала, а Рон в сердцах произнес так ожидаемые Катериной слова:

— Вы, как хотите, но я не могу тут больше находится, — у голодного Уизли заурчало в животе.

Друзья оказались с ним солидарны, и через минуту они уже были в дверях, усиленно кивая и улыбаясь направо и налево. Спешно взбегая по лестнице, освещенной факелами, изнемогающие от голода ребята мечтали поскорее добраться до Большого зала, где заканчивался Хэллоуинский банкет. И только Катерина изо всех сил напрягала слух, оглядываясь по сторонам и напряженно всматриваясь в тускло освещенный коридор.

— ...рвать.. Терзать...убить... — холодный голос прозвучал где-то поблизости. — ...Так голоден... так долго... убить... убить... убить...Время убивать! — наконец отчетливо донеслось откуда-то из-за покрытых сырой плесенью тысячелетних стен.

Это был тот самый голос, который Катерина слышала две недели назад — голос василиска. Несмотря на свое напряженное ожидание, девушка оказалась не готова к тому, что здесь, под землёй, этот полный злобы леденящий голос звучал гораздо более жутко, чем она могла предположить. Потеряв на мгновение самообладание, Кэти встала, как вкопанная, и оперлась о холодную стену, чтобы не упасть. Тут же в ее спину впечатался Избранный.

— Ты чего, Кэт?.. — спросил он, поправляя свалившиеся очки, и тут же глаза его в ужасе расширились.

— Гарри, Катерина, что с вами? — обескуражено выпалил было Рон, но Гарри его остановил.

— Опять голос! помолчи минуту...

— ...так голоден... Я ЧУЮ КРОВЬ!..

— Ты тоже это слышала, да? — вернул Кэти из ступора Гарри, и она обнаружила, что так и застыла, выпучив глаза. — Скорее! — крикнул Поттер и бросился вслед за удаляющимся шипением, которое растворялось во мраке подземелья.

Сумасшедшая гонка длилась несколько минут. Наконец, запыхавшись и держась за бока, ребята выскочили на третий этаж, где чуть не поскользнулись на разлившемся там озере воды. Катерине не нужны были уроки прорицания, чтобы узнать, что будет дальше. Под зловещей надписью "ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!" висела окоченевшая кошка Филча, подвешенная за хвост на скобу для факела.

«Черт! Что же я творю?! Иду на поводу у своих глупых детских желаний!» — пронеслось у Катерины в голове. — «Сейчас сюда набежит половина Хогвартса!»

В подтверждение ее мыслей, со стороны лестницы уже доносились радостные детские возгласы. Должно быть, празднование Хэллоуина подошло к концу, и толпа учеников разного возраста во главе со своими старостами со смехом разбредались по факультетским гостиным.

— Пошли отсюда, скорее, — обретший дар речи Рон, дернул Гарри за мантию в сторону выхода.

— Но надо попробовать что-то сделать... Как-то ей помочь... — все еще пребывающий в шоке Поттер ближе, почти вплотную, подошел к бездыханной старой облезлой кошке. Это было очень опрометчиво с его стороны: едва увидев его, любой бы подумал, что это именно Гарри собственными руками только что подвесил несчастную миссис Норрис.

«Гной бубонтюбера! Что же делать?!» — лихорадочно соображая, девушка машинально попятилась от своих друзей.

Заставить их бежать пока не поздно — означало полностью разрушить историю Роулинг, и кто знает, чем это может обернуться. С другой стороны, оставаться вместе с ними и направляться прямиком на допрос к Дамблдору — ей тоже не улыбалось. К тому же, и это могло повлечь за собой существенные изменения сюжета.

Так, пятясь, Катерина сама того не заметив, оказалась в окружении плотной толпы студентов, с удивленными физиономиями заполонивших слабо освещенный коридор.

Гул испуганных детских голосов окутал все пространство. Возле заброшенного женского школьного туалета образовалась толкучка, а в самом эпицентре растерянно оглядывались ее друзья.

И тут, над самым ухом Катерины кто-то гаркнул:

— Трепещите, враги наследника! Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!

Катерина в гневе повернулась. Плечом к плечу с ней сияла самодовольная морда Малфоя-младшего. Готовая отвесить ему затрещину, она поймала на себе прожигающий взгляд ее друзей. Гарри и Рон, увлекаемые Филчем к директору, они испепелили ее полными возмущения и презрения глазами.