Уроки после звонка.

Вечер растянулся над улицей тонкой дымкой. Фонари уже горели, но света от них было мало — только мягкое, золотистое пятно на асфальте, где я остановилась. Тишина. Лёгкий ветер тронул подол моей юбки, будто намекал: иди домой. А я стояла. Не из-за страха. Из-за него.

— Ты одна? — раздалось за спиной.

Голос, который я бы узнала даже во сне. Ровный, с хрипотцой. Слишком спокойный, чтобы быть просто «учительским».

Я обернулась. Сонджэ стоял под деревом. В расстёгнутом пальто, с упрямым выражением лица, которое он всегда прятал за холодом. Но сейчас не прятал.

— А если да? — спросила я, глядя ему прямо в глаза. Упрямо. Как он.

Он сделал пару шагов вперёд — без резкости, но достаточно близко, чтобы я почувствовала его запах: табак, мята и холодный воздух. Меня тряхнуло изнутри. Не от страха. От чего-то другого.

— Ты знаешь, что я не должен был приходить, — сказал он тихо.

— Тогда почему ты здесь?

Он не ответил сразу. Просто посмотрел. Долго. Так, что время словно остановилось.
А потом сказал:

— Потому что ты заставляешь забывать, что не должен.

Я сжала пальцы, чувствуя, как бешено бьётся сердце. Это уже не игра. Не учитель и ученица. Не границы. Не «запрещено».

— Тогда... — прошептала я, — пусть хотя бы этот вечер никто ничего нам не запрещает.

Он всё ещё молчал, но в его взгляде что-то дрогнуло. Он подошёл ближе, на шаг. Потом ещё. И остановился совсем рядом. Между нами было меньше ладони. Он не касался — но его присутствие обжигало сильнее, чем прикосновение.

— Опасная ты, — сказал он. — Знаешь об этом?

Я улыбнулась одними глазами.

— А вы слабый, Сонджэ-сан. Слишком слабый… чтобы уйти.

Он чуть опустил голову, словно пытался спрятаться от собственных мыслей. Или от желания. Потом тихо выдохнул:

— Только этот вечер. Ни слов. Ни обещаний.

— Только этот вечер, — повторила я, и мы пошли вместе по пустой улице, в тишине, где каждое биение сердца было громче любого признания.

Вечерний воздух был прохладным, но не обжигающим. Солнце давно скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь алую полоску неба, которую медленно поглощала темнота. На улице было почти пусто — редкие прохожие и лёгкий шум проезжающих машин создавали фон, но не мешали слышать собственные мысли.

Ты молчала, идя рядом с ним. Сонджэ тоже не спешил начинать разговор. Его шаги были размеренными, руки в карманах, взгляд — сосредоточенный где-то впереди. В этот момент ты не знала, кто из вас должен первым что-то сказать.

— Ты часто так гуляешь одна? — наконец произнёс он, голос его звучал мягко, почти устало.

Ты чуть улыбнулась, глядя себе под ноги.

— Иногда. Когда всё... надоедает. Просто нужно пройтись. Подышать.

Он кивнул. Минуту он молчал, а потом тихо добавил:

— Я рад, что ты сегодня не одна.

Ты приостановилась, удивлённо посмотрев на него. Взгляд Сонджэ был спокоен, но в нём таилась какая-то внутренняя тревога — будто он боролся с собой.

— А вы? — спросила ты, почти шёпотом. — Зачем вы пошли за мной?

Он слегка усмехнулся, опустив глаза.

— Наверное, потому что я… не хотел, чтобы ты была одна. И потому что сам не хотел быть один.

Ты стояла молча, всматриваясь в его лицо. Он казался другим — не таким, как на уроках. Более живым. Более настоящим. И, возможно, немного потерянным.

— Это неправильно, — тихо сказала ты, но голос твой дрогнул.

Сонджэ шагнул ближе, и между вами осталось всего несколько сантиметров. Его рука на секунду дрогнула — он хотел коснуться тебя, но не решился.

— Я знаю. Всё это — сплошная ошибка, — он чуть наклонил голову, — но я уже не уверен, что хочу её исправлять.

Тебе стало трудно дышать. Ты чувствовала, как ускорилось сердце, как горло сжалось от смешанных чувств — страха, волнения, влечения.

— А если мы пожалеем? — прошептала ты.

Он посмотрел тебе в глаза.

— А если нет?

Они долго шли молча. Харин чувствовала, как быстро стучит её сердце, а Сонджэ, казалось, специально шёл чуть медленнее, позволяя этой прогулке длиться дольше. Улица пустела — вечер уже окутал город мягким светом фонарей, ветер шевелил листву.

— Ты часто так гуляешь одна? — вдруг спросил он, его голос прозвучал тихо, почти заботливо.

— Не особо, — ответила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Просто иногда... хочется побыть в тишине.

Он кивнул. А потом неожиданно остановился.

— Я не хочу, чтобы ты была одна. Не знаю, почему, но... мне хочется быть рядом.

Харин подняла глаза и встретилась с его взглядом. Он был не хищным, не навязчивым — в нём было что-то другое, мягкое, почти трепетное.

И в этот момент сбоку раздался знакомый голос:

— Эй, это ты, Сонджэ?

Из тени вышел парень — их одноклассник из параллели, Рин. Он прищурился, разглядывая их под фонарём.

— Оу... не мешаю?

Харин резко сделала шаг назад. Сонджэ, наоборот, остался спокойным. Он чуть улыбнулся, как будто не смутился вовсе:

— Просто гуляли. Всё нормально.

— Понятно... — Рин кивнул, посмотрел на Харин, и в его взгляде промелькнуло что-то странное. Может быть, ревность? Может — просто удивление.

Парень ушёл, оставив лёгкое напряжение. Сонджэ посмотрел на девушку, усмехнулся.

— Ну вот. Теперь будут слухи.

— Слушай... — начала Ха-рин, но он уже шагнул ближе, его рука аккуратно коснулась её локтя.

— Я не против, если все подумают, что мы вместе, — тихо произнёс он. — А ты?

Сердце ударило слишком громко.

Она не ответила. Только улыбнулась.

Вечер уже начал понемногу опускаться на город. Мягкий свет фонарей вытягивал тени из подворотен, асфальт был тёплым и пах летним днём. Девушка шла домой, перекидывая через плечо сумку, и машинально теребила ремешок. С каждой секундой мысли становились всё навязчивее.

Он снова мелькнул перед глазами. Улыбка. Взгляд. Его голос — чуть хрипловатый, уверенный. Этот парень из параллели, Сонджэ. Ни с того ни с сего он сегодня заговорил с ней у раздевалки. Вроде бы обычный вопрос: «Ты из “Б” класса, да?» — но в этом было что-то… другое. Или ей показалось?

Она чуть улыбнулась, вспомнив, как он слегка наклонился, глядя ей в глаза. Внутри защекотало. Она тогда только кивнула и сбежала почти сразу — глупо, неловко. Ей ведь нельзя… нельзя думать о нём так. Это неправильно. Учитель — даже если молодой. Да и вообще — что он, правда, обращает внимание? Или просто воспитан?

"Господи, я как дурочка", — подумала она, отводя взгляд в сторону, словно прячась даже от самой себя. Но сердце всё равно делало маленький скачок, когда она мысленно прокручивала их разговор.

— Это же просто одноклассник… просто... он же из параллели… — пробормотала она себе под нос, и сама не заметила, как голос её стал тише и дрожащим.

Она свернула к своему двору. Воздух стал прохладнее, листья тихо шуршали под ногами. Всё казалось спокойным — кроме неё самой. Что-то внутри неё сжималось, трепетало, и хотелось одновременно убежать и вернуться к нему. Хотелось узнать — вспомнит ли он её завтра? Скажет ли снова что-то? Или это было просто случайно?..

Она замерла у подъезда, коснулась пальцами перил, вздохнула и подняла глаза к небу.

— Мне же просто понравился человек… разве это преступление? — прошептала она.

Но сердце всё равно билось неровно — потому что даже в самой обычной симпатии может прятаться что-то большее. Особенно если ты не хочешь, чтобы это было видно.

По дороге домой девушка шла медленно. Лето плавно переходило в осень, и воздух уже пах чем-то прохладным, терпким, будто листья готовились к прощанию. Она свернула в знакомый двор и не сразу поняла, как оказалась у своего подъезда. Всё это время она думала.

О нём.

О новом учителе.

Сонджэ был... не как остальные. Его взгляд не был пустым, как у многих взрослых. В нём будто было что-то тёплое, но в то же время сдержанное. Он говорил чётко, спокойно, иногда слишком строго, но в этих словах читалась забота. Она заметила, как он внимательно следил за тем, чтобы никто не отвлекался, как поправлял волосы, когда нервничал, как иногда отводил глаза, если с кем-то встречался взглядом слишком долго.

Она знала — это неправильно. Она всего лишь школьница, а он — взрослый мужчина, преподаватель. Но её сердце упрямо глушило разум. Всё в ней тянулось к нему. Ей нравилось чувствовать его присутствие.

Дома пахло курицей с картошкой. Мама как раз доставала поднос из духовки, папа сидел за столом, листая что-то в телефоне.

— Ну что, как день прошёл? — спросил он, не поднимая глаз.

— Нормально, — ответила она, скидывая рюкзак. — Новый учитель появился.

— Кто? — заинтересовалась мама, ставя тарелки.

— По литературе. Мужчина. Молодой. Кореец, кажется.

— О, экзотика, — хмыкнул отец. — Ужас какой, иностранец и сразу в школу. Надеюсь, он не строгий?

Она покачала головой:
— Наоборот… какой-то… тихий.

— Главное, чтоб учил хорошо, — вздохнула мама. — Сейчас так сложно найти нормального педагога.

Во время ужина она почти не ела. Мысли снова уносили её к сегодняшнему уроку. Кажется, он случайно коснулся её руки, передавая тетрадь, и сердце на секунду сбилось с ритма. Это был просто момент, ничего больше… но ей казалось, будто весь мир сжался до этого касания.

Позже, в своей комнате, она села за уроки. Примеряла новую ручку, открывала тетради, делала вид, что пишет. На деле — всё внутри неё кипело от эмоций.

«Это неправильно, — думала она. — Я не должна. Это глупо. Это просто увлечение. Пройдёт».

Но когда она закрыла глаза, чтобы отдохнуть от букв, перед внутренним взглядом снова возник он — в своей рубашке, с лёгкой небритостью на лице, и голосом, в котором можно было утонуть.

Она закусила губу, уткнулась в тетрадь.
— Я с ума схожу, — прошептала она.

И всё равно — ей нравилось это чувство. Оно было волнующим. Опасным. Но таким… живым.