Глава 12: ужин
Вечер был тихим.
На кухне пахло макаронами с сыром и чем-то ещё... тёплым. Домашним. Эстер сидела напротив отца, перемешивая еду в тарелке, хотя давно могла бы доесть. Она не была голодна, но сам ритуал — поужинать с папой — был безопасным местом. Почти священным.
Отец, Ричард Миллер, в домашней рубашке с подкатанными рукавами, сосредоточенно читал что-то на планшете. Наверное, очередной отчёт. Иногда он откусывал от поджаренного хлеба и беззвучно жевал, что-то себе обдумывая.
Эстер молчала.
Ложка тихо звякнула о край миски.
— Что-то на уме? — не глядя, спросил он. У него это всегда выходило. Он чувствовал её настроение лучше любого психолога.
Эстер вздохнула. Поколебалась. Потом осторожно — как будто проверяла лёд на прочность:
— Пап... а ты когда-нибудь... ну...
— ...что?
— Мог посчитать симпатичным человека, которого... ну... ненавидишь?
Она сказала это быстро и тихо, будто бы надеялась, что он не услышит.
Но он услышал. И, кажется, даже ждал.
Он отложил вилку, улыбнулся уголком губ.
— Ооо, ты что, описываешь мою молодость? — он хмыкнул. — Был один парень в универе, ну такой, говнюк! Арогантный, вечно спорил со мной на лекциях. Я думал, взорву ему мозг. Но, знаешь, у него были такие... завораживающие глаза. И в итоге... мы вцепились друг в друга, правда, только на баскетбольной площадке.
Эстер подавилась смешком, а потом покраснела.
Он прищурился.
— Неужели ты считаешь Купера симпатичным?
— Чего?! — Эстер резко посмотрела на него. — Нет! То есть... возможно... нет, конечно нет. Он идиот!
Ричард отложил вилку и упёрся локтями в стол, с заинтересованной полуулыбкой.
— Ага... идиот. Но сегодня этот идиот, что? — он сделал паузу, намекая.
Эстер опустила глаза.
Поковырялась вилкой в макаронах.
— Ну... просто... сегодня он... помог мне. В школе. Ну... когда у меня была... атака. Паника. Он был рядом.
Ричард молча слушал. Не насмешливо, а внимательно. И когда она закончила, он вдруг широко заулыбался.
— Ой, не ври! — воскликнул он, поднимая руки. — Втрескалась по уши!
— Папа!! — Эстер закатила глаза, в ужасе хлопнула по столу вилкой. — Я НЕ ВТ-РЕ-С-КА-ЛА-СЬ. Прекрати!
— Ну-ну. Просто он... «оказался симпатичным»... просто «помог», просто «взял за руки»... — Ричард театрально размахивал руками. — Это же классика! Через пять минут скажешь, что у него веснушки «едва заметные, но такие милые», да?
Эстер буквально сгорела. Щёки вспыхнули, как два алых фонаря. Она закинула прядь волос за ухо и буркнула:
— Ты просто... не понимаешь. Это не так.
— Ага, ага, — поддакнул он, с довольным видом откинувшись на спинку стула. — Просто Купер, этот ходячий сарказм, оказался не полным придурком, и твоё сердце такое: "ой, может, он не такой уж и урод?"
Эстер снова фыркнула, уже почти смеясь.
— Я всё ещё его ненавижу, — заявила она.
— Конечно. А я ненавидел твою маму, когда она впервые наорала на меня. А теперь вон, ты сидишь тут — маленькая её копия. Всё начинается с ненависти, дочка. Потом бац — и свадьба.
— Папа!!
— Что? Я просто забочусь о будущем рода Миллеров, — он хмыкнул, взял вилку и доел последние куски.
— Да от тебя я детей рожать не буду! — возмутилась Эстер.
— Спасибо. Я и так уже пережил подростковый период. Один раз хватило.
Они оба рассмеялись.
А потом повисла небольшая тишина. Спокойная. Эстер снова посмотрела в тарелку. Вроде бы та же, что и в начале ужина. Но еда уже остыла. А на душе стало как будто... чуть легче.
И пусть даже чувства ещё путались, пусть она ещё не знала, что именно чувствует к Куперу, одно было ясно — этот ужин с отцом был точкой опоры.
И пока они есть, эти моменты — всё ещё можно дышать.