20
- Я не понимаю, что за конспирацию вы устраиваете с Минхо, - говорю, стягивая с ног туфли, как только мы входим в квартиру Чонгука.
Прохожу вперёд, бросаю на диван пакеты и сумку. Снимаю с себя пиджак. Оборачиваюсь и упираюсь в него требовательным взглядом.
Чонгук следует за мной в гостиную с невозмутимым видом, будто не слышит меня.
- Чонгук, ты расскажешь? - сержусь, сдвигая брови на переносице, дабы выглядеть убедительнее.
Всю обратную дорогу в такси я планировала этот разговор и так просто не отступлю.
- Я же сказал, что это пустяки, - отвечает натянуто, идёт к кухонной зоне.
Вчера ночью, когда я проснулась и увидела его перед собой, была настолько удивлена и дезориентирована, что не стала допытываться до того, что произошло.
Чонгук должен был вернуться из Варшавы только сегодня вечером - так он говорил во время нашего телефонного разговора. Но прилетел неожиданно раньше и оказался посреди ночи дома у брата.
Как только я увидела его лицо, подумала, что ссадины он получил в Варшаве. Возможно, возникли проблемы с кем-то из родственников Дамлы.
Мы немного поговорили и почти сразу заснули. Его объятия и мирное дыхание над виском подействовали на меня, как снотворное. Я провалилась в глубокий и умиротворенный сон.
Но увидев утром Минхо в таком же состоянии, поняла, что тут что-то нечисто.
Брат тоже отмахнулся от меня. Никто из них не стал рассказывать истинную причину появления ран и ссадин.
За завтраком я узнала, что Мин Дамла отрицает знакомство и сговор с Кимом. У неё оказались личные мотивы. Папы не стало из-за чьей-то глупости и невежества - это сложно было принять и смириться. Я хотела, чтобы все, кто причастен к его смерти, понесли самое суровое наказание. Но если Ким Сумин действительно не при чём, то что скрывать - я буду только рада этому. После писем, что я прочитала, многое в моей голове встало на свои места. На многие вопросы нашлись ответы.
- Пустяки? Ты называешь это пустяком? - следую за Чонгуком на кухню. - Где вы подрались? С кем?
Не обращая на меня внимание, он открывает холодильник, достаёт кувшин с водой, берёт стакан и наполняет его.
- Будешь? - спрашивает, протягивая стакан в мою сторону.
- Не хочу!
Чем больше он избегает ответа на мой вопрос и старается рассеять моё внимание, тем сильнее я напрягаюсь.
Чонгук начинает пить воду, так же привлекательно, как это делают в рекламных роликах. Я моментально жалею, что отказалась, вода, наверное, невероятно вкусная.
Жду, когда он закончит и обратит на меня своё внимание.
Он допивает всё до последней капли, ставит стакан на столешницу. Затем переводит на меня взгляд. Я приподнимаю одну бровь, показываю всем своим видом, что не собираюсь отступать, пока он не расскажет правду.
- Я встречался с Тэяном, - безразличным тоном произносит он через минуту молчания.
- Что? - не верю своим ушам; меня будто бьёт током. - Зачем?
Стоит представить двоих мужчин вместе, как нервные окончания взвинчиваются.
- В смысле зачем? - смотрит на меня, как на дуру. - Поговорить.
Упирается об столешницу, складывает руки на груди, сцепляет их в замок.
- Поговорить? О чём говорить с этим ублюдком, Чонгук?
Меня начинает потряхивать. Даже в страшном кошмаре не могла себе представить такого. Прихожу в бешенство.
- Что за паника в твоих глазах? - наблюдает за моей реакцией.
Я начинаю часто дышать. Отворачиваюсь от Чонгука. Закрываю глаза, пытаясь представить их встречу. Что там было? О чём они говорили? Что этот недоносок Тэян сказал ему?
- Может быть ты встретился с ним, потому что не поверил мне? - распахнув глаза, оборачиваюсь к нему.
Память один за другим подбрасывает все ядовитые слова, что бросал мне Чонгук в порыве гнева. Все его упреки.
Он не отвечает, прищуривается. Продолжает изучать меня.
- Захотел встретиться, чтобы лично удостовериться, что все мои слова правдивы? О чём ты его спрашивал? Тебе понравились его ответы? Удовлетворён? - меня распирает от гнева, внутри всё клокочет.
Почему я поверила, что Чонгук может так просто поверить мне, что он всё так легко примет? Мозг отторгает факт того, что эти двое встретились. Что ему понадобилось удостовериться во всём.
- Не неси чушь, - говорит он. - Ублюдок тебе угрожал. Я встретился для того, чтобы он не думал, что ему всё сойдёт с рук!
- Не поставив в известность меня! - говорю ему. - Для начала, ты должен был поговорить со мной. Спросить, хочу ли я этого! Значит, вернувшись из Варшавы, ты помчался к нему! Отлично! Просто отлично!
Выплеснув все свои эмоции, я разворачиваюсь и ухожу назад в гостиную. Чонгук направляется следом. Я подхожу к дивану, беру все свои пакеты и сумку, собираюсь уйти к себе.
- Что ты делаешь? - спрашивает он, встав за моей спиной.
- Качусь к чёрту! - бросаю, не оборачиваясь.
Слышу его глухой смех. Затем его руки сцепляются на моей талии. Он отрывает меня от пола.
- Больная, - заключает, смеясь. - Ты это серьезно?
- Отпусти, - шиплю на него и выпускаю пакеты и сумку из рук.
Вцепляюсь пальцами в его руки на своей талии. Пытаюсь расцепить их, Чонгук приподнимает меня ещё выше, тащит куда-то. Сгибаюсь пополам, всё ещё пытаюсь вырваться.
- Что ты делаешь? Дай мне уйти, - рычу.
Мы оказываемся в ванной.
- Уйти? Забудь об этом.
Открыв душевую кабинку, он спускает меня на кафель. Я разворачиваюсь с возмущённым возгласом. Вижу, как он стягивает с себя водолазку.
- Ты правда пырнула его ножом? - спрашивает он, растягивая ремень брюк.
Снимает их и перешагивает через порог, встаёт рядом со мной.
- Что? Этот ублюдок ещё и жаловался? - злой смех рвётся из горла.
Чонгук берётся за край моей футболки, тянет вверх. Снимает с меня её и откидывает в сторону, сквозь открытые двери душевой.
Мои мысли и чувства спутываются. Теряю связь с действительностью. Упираюсь взглядом в шею Чонгука.
- Тебе нужно остыть, - говорит, улыбаясь, и впивается глазами в кружево бюстгальтера. - Несёшься не в том направлении.
- Ты не должен был встречаться с ним, - отвечаю, упрямо стоя на своём.
Приподнимаю на него свои глаза, трогаю его разбитую губу пальцами.
- Это он тебя так? И Минхо?
Чонгук смеётся, отрицательно покачивает головой. Поддаётся вперёд и касается моих губ. Нежно, едва дотрагивается, пробует на вкус. В следующую секунду углубляет поцелуй так, что я перестаю под ногами чувствовать пол. На меня обрушивается лавина желания - оглушает и бьёт по вискам.
Схватившись за пояс джинс, он расстёгивает пуговицу на них, спускает молнию вниз.
- Нет. После, началась драка, - спускает брюки вместе с трусиками вниз по моим бедрам. - Он больше тебя не потревожит, - говорит между делом.
Я отстраняюсь и снимаю их с себя, откидываю к футболке. Гнев и злость испаряются. Их место занимает дикое вожделение. Понимаю, как я сильно хочу его, как сильно соскучилась за эти два дня.
- Да, - возвращаюсь к нему, приближаясь губами к его рту.
Смотрю в затуманенные глаза.
- Я действительно всадила в него ножницы, - отвечаю на вопрос, заданный ранее. - Так что тебе следует знать - ко мне опасно поворачиваться спиной, когда я в гневе.
- Я запомню, - выдаёт Чонгук серьёзным тоном, тянет руки ко мне за спину, расстёгивает лифчик и снимает его с меня.
Смотрит так, словно впервые видит меня обнажённой. Упивается каждым изгибом моего тела, обжигает кожу своими глазами.
Протягиваю руку, дёргаю переключатель, включаю воду. Нас ошпаривает холодной водой. Мы сверлим друг друга взглядом сквозь капли, стекающие по нам.
- Знаешь, - льну к нему.
Ползу руками от его живота к плечам. Чувствую, как клокочет его сердце, как кожа обдаёт жаром, несмотря на то, что вода до сих пор прохладная.
Собственное сердце стучит где-то в горле.
Всё моё тело оживает, каждая клеточка становится гиперчувствительной. Я задыхаюсь, погружаюсь в настоящий водоворот.
- Тебе не кажется, что секс в воде - это уже похоже на некий фетиш? - спрашиваю, осознавая, что наша близость либо начинается в воде, либо заканчивается.
- Нет, - отвечает он, приподнимая меня за талию вверх. - Я хочу тебя всюду: на суше, в воде, даже в воздухе, - заканчивает говорить и прислоняет меня к стене душевой кабинки.
Он разводит мои ноги, заставляя обхватить его. Заполняет собой резким, нетерпеливым толчком.
- Хороший способ, чтобы сводить наши ссоры на нет, - произношу сквозь сбивчивое дыхание, пока его губы ласкают шею.
Он ловит пульс на ней, проходится языком.
- Буду трахать тебя, чтобы сбить спесь, - тихий и властный голос пробирается под кожу.
Сжимает пальцами мои ягодицы, заставляет подобраться от боли.
- Тогда жди скандалы каждый день. Мне нравится, как ты это делаешь.
Его пальцы зарываются в мои спутанные, мокрые волосы, фиксируют голову,заставляя посмотреть ему в лицо.
- Сука, любишь ты трепать нервы, - толчки во мне как наказание, сотрясают, выбивают воздух из лёгких. - Будишь всех демонов внутри.
- Никто не обещал, что со мной будет легко, - говорю в ответ.
Вырываюсь вперёд, заставляя его разжать пальцы на моем затылке. Кусаю его за мочку уха, обхватываю мощную шею руками, будто стараюсь удержаться на краю обрыва.
- Люблю тебя, - его признание сжигает меня в пепел. - Дикую.
Сколько бы раз я не слышала от него эти слова - мне всегда будет мало.
- Я тебя сильнее, - отвечаю ему в губы.
Срываюсь в нирвану, двигаюсь навстречу к нему. Хочу, чтобы нас ничего не разделяло. Не оставляю ни миллиметра расстояния. Впечатываюсь в его кожу.
- Нет. Хочу сильнее, - протестую, чувствуя, что он собирается сбавить темп.
Слышу его шальную улыбку. Перед глазами пелена, не вижу его. Теряю счёт времени, фокусируюсь лишь на ощущении внизу живота, там словно извержение вулкана.
Прихожу в себя лишь тогда, когда Чонгук доводит меня до финиша. Он грязно ругается мне на ухо, когда кончает сам.
Мы восстанавливаем дыхание несколько минут, не отрываясь друг от друга. Приняв душ, Чонгук целует меня и первым покидает ванную комнату. Я задерживаюсь еще минут на десять. Сажусь на кафель в душевой, обнимаю ноги руками, они словно ватные. Стараюсь начать рационально мыслить.
Надеюсь, что между нами действительно любовь. Порой безумство, что охватывает нас, пугает.
Выхожу, обмотавшись в полотенце. Чонгук стоит одетый в спортивные брюки и футболку, держит в руках мобильный, что звонит.
- Я захватил тебе футболку, - кивает на диван.
- Спасибо, - бросаю ему.
- Да, Нармин. Нет, не беспокоишь, - отвечает на звонок.
Я надеваю объёмную футболку через голову. Она едва прикрывает мои ягодицы. Идти к себе ради сменной домашней одежды нет желания. Поэтому довольствуюсь тем, что есть.
Сушу полотенцем волосы, внимательно прислушиваясь к разговору Чонгука. Нахожу среди вещей в пакете свежее чистое бельё. Надеваю трусики под хищным пылающим взглядом Чонгука.
Сегодня суббота, выходной день, что понадобилось его ассистентке в такую рань?
- Хорошо. Я понял. Ничего. Я сообщу, как мы определимся. Пока.
Он сбрасывает звонок, кидает мобильный на диван.
- Нармин забыла сообщить, что, когда мы были на конференции, пришло приглашение на завтрашнее число. От Кима.
Я замираю.
- Она должна связаться с его менеджером и дать ответ, приедем мы или нет.
«Завтра?» - кровь по моим венам разгоняется сильнее, я теряюсь в волнении. Во рту пересыхает.
- Что скажешь? Готова встретиться с ними? Хочешь?
- Не знаю, Чонгук, - отвечаю честно, голос начинает звенеть. - Дай мне немного подумать.
Он согласно кивает. Очевидно, я побледнела, или поменялась в лице, вижу это по обеспокоенному взгляду Чонгука. Отложив полотенце в сторону, направляюсь к холодильнику, достаю кувшин с водой. Наливаю в стакан, из которого пил Чонгук, осушаю его.
Вчера я призналась ему, что Ким Джихе - моя биологическая мать. Он воспринял новость без удивления и лишних расспросов. Даже пытался отшутиться.
Когда я возвращаюсь в гостиную, он сидит на диване. Щёлкает пультом. Похлопывает рядом с собой.
- Иди ко мне, - зовёт к себе.
Я шагаю к нему. Сажусь рядом. Он притягивает меня к себе. Укладывает так, что моя голова оказывается у него на коленях.
- Решай, мы поступим, как скажешь.
- Спасибо, - шепчу несвойственно тихо.
Он включает новостной канал, смотрит на экран, начинает перебирать руками мои влажные волосы. Потряхивает их, чтобы они высохли быстрее.
Я смотрю на него и вновь поражаюсь, как много чувств он способен пробудить во мне. В душе меня обуяли дикие, одержимые, на грани безумства желания. С ним я готова познать всё самое запретное, окунуться в пучину греха.
Сейчас перебирая мои волосы рукой, он возрождает во мне всю женственность, выталкивает на поверхность нежность и обожание. Хочется научится готовить ему, рубашки гладить, детей рожать.
Сглатываю от волнения от собственных мыслей. Тело наполняется теплом.
Поворачиваюсь на бок, сворачиваюсь клубком на диване. Не отрывая головы от коленей Чонгука, погружаюсь в мысли.
«Готова ли я встретиться лицом к лицу с Ким Джихе?» - задаю себе вопрос.
Прикрыв глаза, я пускаюсь вспоминать строки из её писем, что больше всего врезались в память. Я перечитывала их не раз за эти два дня:
«Хван, ты по-прежнему считаешь меня бесчувственной женщиной, которая забеременела от женатого мужчины и захотела сделать аборт? Я жалею, что тогда сказала тебе те слова.
Наверное, я бы не смогла убрать твоего ребенка из своего утробья. Как бы сложно мне не пришлось, я бы родила. Не думала, что мои слова об аборте сподвигнут тебя сделать мне предложение родить и отдать тебе ребенка. До сих пор не могу понять, зачем тебе это было нужно. У тебя уже было четверо детей. А мне так нужны были деньги. Сиран мог умереть. Мы уже потеряли его мать. Если бы он ушёл вслед за ней, нам бы всем настал крах.»
«Знаешь, Хван, многие женщины, что окружат меня, разведены. Но они выходят замуж во второй, некоторые даже в третий раз. А я никак не могу забыть тебя.
Как у них так получается, переключиться с одного мужчины на другого? А я тебя проклятого до сих пор люблю.
Каждое утро я проклинаю тебя, а по ночам молюсь всем Богам, чтобы уберегли тебя от бед.
Ты моё проклятие и самое светлое воспоминание.»
«Нашей девочке уже пять лет. Я каждый год пеку ей торт. И каждый раз ломаю голову, с какой начинкой она любит? Может клубничное, как и я?»
«Ты читаешь ей сказки на ночь? Мне кажется, я уже перечитала Сирану, все сказки на земле. Теперь придумываю ему сама разные сказочные истории. Он уже здоров. Спустя долгие годы борьбы, мы победили болезнь. Играет в футбол с ребятами со двора. Мои сказки ему не нравятся, говорит - они для принцесс. Познакомь Лалису и с русскими народными сказками. Ей понравится. Пушкин, Маршак, Успенский - обязательны к прочтению»
«Сумин мне предлагает выкрасть её. Увезти. Там в деревне до сих пор стоит наш деревянный домик. Это заманчиво, конечно. Я закрываю глаза и представлю, как мы с ней будем там жить вдвоём. По утрам она будет пить свежее парное молоко. А по осени созреют яблоки у нас в саду. Я знаю, ей понравится их вкус. Но стоит мне открыть глаза, как я осознаю - ты найдешь нас. Найдешь, даже на краю вселенной»
«Я смотрю на Сирана. И иногда меня охватывает гнев. Конечно, мальчик не при чём. Но если бы тогда не его болезнь. Если бы не эта острая нужда в деньгах. Я выбрала здоровье племянника и продала собственную дочь. Будь оно все проклято. Как мне исцелиться от этой агонии, в которой я горю?»
«Сиран чувствует себя виноватым, он трудится на износ. Уже достиг высот. Воротит такими суммами, которые нам раньше и не снились. Не знаю честным ли путем. Да и какая разница? Он всё продолжает меня искушать. Говорит про лучших адвокатов, про суд. Что мы можем добиться хотя бы возможности общаться с моей Лисой. В эти мгновения я ненавижу его. Как мой брат не может осознать, что я не имею на это право? Не могу вырасти из-под земли и заявить ей, что я её мать!»
«Увидела сегодня в магазине красивое нарядное платье. Не сдержалась и купила снова. Принесла домой. Надела на Сирана, он, конечно, старше Лалисы на четыре года, и платье оказалось мало. Сумин раньше вернулся с работы, застал сына в платье и заколкой в волосах. Бедный весь побледнел. Но ничего не сказал. Не стал отчитывать меня. Я уже говорила - чувствует себя виноватым. Он не знал о том, что я собираюсь сделать Хван, а если бы знал? Позволил бы мне? Наверное, да. На кону была жизнь его сына. Нищета. Как же я её ненавижу. Сиран вытащил нас из неё, но его миллионы не вернут мне дочь»
«Сегодня я впервые прикоснулась к своему ребёнку, Хван. В последний раз я это делала, когда ты забрал её и унес, чтобы вручить другой женщине. Какая она невероятная девочка. Я пришла к вашему дому. Да, делаю так. Нет, не часто. Иначе моё сердце сгниёт.
Лалиса с братьями каталась на роликах, кажется, только учится. Упала. Конечно, я не выдержала. Метнулась к ней. Попыталась помочь, смогла погладить по голове, чтобы утешить. Потом подоспели её братья. Они окружили её, отогнав меня. Как твои сыновья любят её. Они настоящие защитники своей сестры. Я решила больше никогда так не делать. Иначе прижму её к себе так, что никто не сможет заставить меня отцепиться от неё»
«Я знаю, ты не читаешь мои письма. Но продолжаю их писать. Если бы ты читал, твоё сердце не выдержало бы. Ты бы согласился познакомить меня с ней. Мне так страшно от того, как летят годы. Ей уже одиннадцать. Мама говорит, что она достаточно взрослая, и я могу подойти, рассказать ей всё. Но как я могу так поступить с собственным ребенком? Так травмировать её - нет! Теперь, когда она в осознанном возрасте, я никогда не посмею рассказать ей правду. Не расскажешь и ты. Знаю. Это уже и ни к чему»
«Что ты чувствуешь, когда смотришь на неё? Видишь ли, меня в Лалисе? Иногда я злорадствую. Тебе никогда не удастся забыть меня. Забыть нашу единственную ночь греха и любви, в следствии которой появилась наша дочь»
«Сегодня я получила новую порцию фотографий Лалисы. Ей идёт школьная форма. Красивая. На всех фото улыбается. Счастливая. Кажется, у неё появилась лучшая подруга. Та девочка мне понравилась. Видно по глазам, что хорошая. Среди фотографий на этот раз было и видео. С школьного конкурса. Она заняла второе место. Немного поторопилась, рассказывая стих, сбилась с ритма. Было видно, что расстроилась, даже слезы на глазах появились. А может она загрустила по какой-то другой причине? Может влюбилась впервые?
Я знаю. Ты не читаешь. Продолжай не читать. Иначе наша тайна всплывёт. Девочка расстроится. Я поняла, что не могу вынести слезы на её глазах.
Уже несколько писем, как я не говорила, что люблю тебя. Ты, мог подумать, что прошло. Нет. По-прежнему тебя люблю.»
«Я люблю тебя издалека. Люблю безнадежно, спустя столько лет. Люблю, не помня черты твоего лица. Голос давно забыла. Но продолжаю любить. Каждое утро люблю; каждый день и каждую ночь, что провожу без тебя, я продолжаю любить.»
«Я больше так не могу. Приняла решение уйти из жизни. Думаю, о способе. Ты, наверняка, узнаешь. Услышишь. Интересно, твоё сердце сожмётся хоть на миг от боли? Не буду просить, чтобы ты позаботился о дочери. Я и так знаю, как ты её любишь. Не рассказывай ей никогда обо мне. Пусть она не испытывает боли»
«У меня не получилось. Господь забирает к себе хороших людей. Зачем ему такая грешница, как я? Но свыше меня наказали. Не жалею, я заслужила. Но больше пытаться не стану.
Сиран - это он заказал тебя. Слава Богу, всё обошлось. Он дурак. Хотел отомстить за то, что случилось со мной, что я хотела покончить с собой. Он больше не будет, Хван. Сказал, если я попытаюсь ещё раз, он тебя тоже убьёт. Не хочу, чтобы Лалиса лишилась отца. Буду жить. Писать тебе больше не стану. Ты не читаешь. Но хранишь. Знаю. Прощай. Может однажды свидимся. Пусть даже не на этом свете»
- Чонгук, - произношу в полудреме.
- Да, - тут же реагирует он.
- Пусть Нармин свяжется с ними и сообщит, что мы придём, - решаюсь прежде, чем погрузиться в сон.