10
Сидя на переднем сидении автомобиля, я просматриваю ленту своей странички в социальной сети. Читаю поздравления в личных сообщениях. Разгребаю множество отметок и упоминаний с отрывками вчерашней свадьбы. Во многих группах гуляют видео с участием приглашённых звёзд и наши тоже. Уже трижды натыкаюсь на видео, где я кормлю Чонгука тортом и улыбаюсь. Выгляжу счастливой невестой. На моём лице нет и намёка на истинные чувства, что я испытывала в тот момент. Я оказалась хорошей актрисой.
В груди нарастает раздражение. Нажимаю кнопку блокировки экрана. Сжимаю в руках телефон. Поднимаю голову, смотрю в лобовое стекло. Мы проезжаем в центре города, мимо небоскрёбов и святящихся ярких вывесок модных бутиков. О вчерашнем снеге напоминает лишь сырость, окутавшая город.
Мой взгляд плывет к рулю машины и останавливается на руке водителя, сжимающей руль. На безымянном пальце красуется обручальное кольцо. Вены и сухожилия выступают на запястьях. Память напоминает о том, какие крепкие эти руки на ощупь. Ладони, сжатые вокруг баранки, плавно двигаются по рулю. Перед глазами возникает образ, как я переплетаю наши пальцы и направляю их вниз. Вспышки картин вчерашней ночи заставляют меня мгновенно прикрыть глаза. Щеки воспламеняются огнем. То, как я вчера себя вела, сейчас при свете дня, кажется верхом бесстыдства.
Неудивительно, что он не поверил в мою невинность. Я сама бы не поверила, учитывая с каким пылом отвечала ему и какой страстью была охвачена.
«Воспитанные» девственницы на моём месте покраснели бы, стыдливо опустив глаза. Убежали, спрятались, расплакались - да что угодно, но точно бы не направляли мужчину к зонам, которые доставят ей максимальное удовольствие.
Но я никогда не была скромницей по натуре. И стеснение умею только изображать. Вообще, с трудом представляю, как можно оставаться неосведомлённой в сексе в наше время, когда он так откровенно пропагандируется всюду.
Бросаю осторожный взгляд на лицо, сидящего рядом мужчины. Он смотрит сосредоточенно вперёд. Одной рукой умело управляет машиной. Второй - нервно сжимает и разжимает кулак. Мне становится жутко интересно, чем сейчас заняты его мысли.
Я вжимаюсь в сидение сильнее и прокручиваю в голове вчерашнюю ночь:
Бросив ему под ноги фату и высказав всё, что хотела, прошла мимо к ванной комнате. Он схватил меня за руку, не дав уйти. Пространство в этом гребанном месте слишком маленькое.
- Ты восстановила девственность? Иначе как?
Отшатнулась, словно от удара пощечины. Заледенела от его предположения.
- Восстановила девственность? Это как? - переспросила онемевшими губами.
Конечно, я осведомлена о подобной медицинской услуге. Знаю, что некоторые девочки восстанавливают девственную плеву. Никого не осуждаю. Если кто-то видит в этом выход для себя, чтобы начать всё сначала - его дело. Но я бы не стала прибегать к данной услуге, даже если бы Тэян лишил меня невинности. От того, предположение Чонгука на мой счёт оскорбили меня до глубины души. Словно удар хлыста по телу.
- Хирургическим путём. Зашилась. Чтобы устроить представление, - чеканил он. - Ты умеешь.
Вырвал моё сердце из груди, бросил его в помойку. У него что предназначение - смешивать меня с дерьмом? Заставлять чувствовать себя ничтожной? Бросила молниеносный взгляд в сторону кухонной столешницы. Там лежали ножницы. В красках представила, как хватаю их и сажаю в сердце мерзавца. Он заслужил. Да и опыт у меня есть.
Это желание было настолько заманчивым, что пришлось сдерживаться, мысленно приковав себя цепями.
- Му-дак, - произнесла по слогам, приблизив своё лицо к его.
Ограничилась лишь словами.
Без физической расправы, за которое выступало всё нутро.
- Какой же ты мудак! - стряхнула его руку со своей. - Слишком много чести, чтобы из-за тебя я шла на подобное!
Его брови сдвинулись на переносице. Он смотрел прямо мне в глаза. Рыскал в них, переворачивал всё вверх дном. Старался найти ответ: лгу я или нет.
Я отвернулась от него и ушла в ванную комнату. Тело буквально вибрировало от злости, сотрясая всё внутри меня. Прислонилось спиной к двери. Сдерживала злые слёзы. Всё напрасно. Вместо того, чтобы признать, что был не прав, когда поливал меня грязью всё это время, он решил наоборот утопить в ней окончательно.
Идиотка. Какая же я идиотка, что позволила случиться всему этому. Так всё обесценить, как это сделал он, надо ещё уметь.
«Чего ты ожидала? Что он пустится в пляс?» - хмыкнул внутренний голос, словно вовсе не при чём. Будто не он мне подсказывал и подталкивал, уверяя, что месть дороже чести.
«Что сделано, то сделано!» - решила про себя твёрдо. Сожалеть и горевать смысла нет.
Если бы только можно было смыть с себя его прикосновения и поцелуи. Не только с кожи, но и из памяти вычеркнуть эту ночь навсегда. Но заранее знала, что нескоро отойду от всего, что произошло.
Развернулась к двери. Начала искать замок, чтобы запереться. Но не нашла его. Зачем он нужен? Если туда в основном приезжают влюблённые пары, чтобы побыть вдвоём. Замки и преграды им не нужны.
Раздосадованная прошла к душевой кабинке, влезла в неё. Закрыла за собой стеклянную дверцу. Включила воду, и она крупными каплями полилась сверху. Вода успокаивала нервы, мысли растворялись в небытие. Она дарила лёгкость и смывала всю тяжесть дня.
Закрыв глаза, подставила лицо под капли. Затем распахнула их шокировано. Стеклянная дверь съехала в сторону, и Чонгук заполнил собою всё пространство. Не могла поверить, что это не моё воображение. Уперлась взглядом прямо ему в кадык.
«Что за наглость? После всего, что наговорил?» - стрелой пролетела мысль в голове.
Хотела возмутится, оттолкнуть его. Но какая-то невиданная потусторонняя сила отняла у меня волю. Ничего не предпринимала. Позволила ему находится так близко к себе. Мы стояли, не касаясь друг друга кожей, но ощущение было, будто он во мне. Под кожей. Этот момент интимней, чем все сцены, пережитые с ним.
Он не прикасался ко мне, ничего не говорил. Мой пульс сходил с ума, начав дикий скач. Вода стекала по нашим телам, я ощущала каждую каплю, слышала каждый удар. Чувствовала приближение катастрофы. Желание прильнуть к нему, вновь отдаться, потрясло сознание.
«Я долбанная мазохистка!» - мысленно отшатнулась сама от себя.
Рука Чонгука сделала едва ощутимое движение в мою сторону.
- Не смей, - произнесла сквозь шум льющейся воды.
Не была уверена, что он расслышал, поэтому повторила чуть отчетливее:
- Не смей больше прикасаться ко мне!
Стараюсь не задеть его, не столкнуться телами. Чуть ли не впечатавшись в стеклянные стены душевой кабинки, обошла его. Открыла двери и пулей вылетела оттуда. Схватив полотенце, которое заранее приметила на крючке, выбежала из ванной.
«Твою ж мать...» - самое безобидное из ругательств, что пронеслось в голове.
Сердце колотилось в горле. Перед глазами до сих пор стояла картина минутной давности. Лихорадочно вытиралась махровым полотенцем, сушила волосы, впитывая всю влагу с них. Закончив, отбросила его в сторону. Нашла разбросанное по полу нижнее белье. Надела. Стянула с кровати на пол покрывало, бросила подушки. Надеялась, что Чон Чонгук, поймёт намёк, где ему придётся спать. Легла в кровать. Зажмурилась, как маленький ребёнок, боящийся жутких монстров. Только вот этот монстр - я сама. И от себя меня точно никто не спасёт и не спрячет.
Я лежала под тёплым одеялом, приподняв ноги к животу. Содрогалась от внутренней лихорадки. Услышала, как дверь открылась, и Чонгук вышел из ванной. Прошёл вперёд. Посмотрел на меня. Даже с прикрытыми веками чувствовала его взгляд. Выжидала. Думала о том, что, если он ляжет в кровать, я точно воспользуюсь садовыми ножницами.
Шуршание, и я поняла, что он лёг на пол. Выдохнула. И уснула.
Проснулась я поздно, открывать глаза всё также не хотелось . Лежала минуты три и прислушивалась к своим ощущениям. Удивительно, но никакой боли или неприятных ощущений, подтверждающих, что я вчера стала женщиной, не было.
«Может мне всё приснилось?» - озадачилась.
- Я понял. Да. Хорошо, приедем, - доносился приглушённый голос Чонгука.
Открыв глаза, повернулась и села на кровати. Напротив, у кухонной зоны увидела своего новоиспечённого мужа. Он стоял ко мне спиной, вцепившись руками в край столешницы. Белоснежная рубашка была не заправлена, торчала поверх брюк.
Я услышала аромат корицы. На столешнице заметила пакеты с инициалами одной известной кондитерской. Живот громко заурчал, выдавая моё пробуждение. Ворчливо напомнил, что я съела за вчерашний день булочку, розу и пол-ложки торта.
Стараясь двигаться бесшумно, спустила ноги с кровати и, преодолев путь в несколько шагов, зашла в ванную. Умылась, выполнила все утренние процедуры. Заметив полотенце, брошенное мною вчера на пол на крючке, обдумывала, стоит ли обмотаться им, чтобы не представать перед Чонгуком в нижнем белье. Но отбросила эту мысль, представив насколько абсурдно это выглядело бы после вчерашних событий.
«Поздно пить Боржоми, когда почки отказали» - процитировала известную фразу и просто вышла обратно.
Не заглядывая в лицо Чонгука, но замечая его взгляд на себе, двигалась в его сторону. Остановилась рядом и наглым образом забрала бумажные пакеты и один из стаканов с кофе. Ушла в другой угол, поставив добычу на стол. Сняла пластиковую крышку со стакана, втянула в себя аромат кофе, отпила глоток, отметив, что он тёплый. Заглянула в один из пакетов и увидела булочку синнабон. Взяла её в руки и откусила щедрый кусок.
- М-м-м, - протянула от удовольствия.
Села на стул, подмяв под себя ноги. По-прежнему игнорируя присутствие Чонгука, продолжила баловать свой желудок.
Знала, что он пристально следит за мной. Чувствовала напряжение, повисшее в воздухе. Закончив с едой и кофе, начала зябнуть. Прошлась взглядом по комнате. На полу чисто. Свадебное платье и шуба аккуратно сложены на стул, а поверх них висел пиджак Чонгука. Платье надевать на себя не хотела, шуба тоже не годилась. Оставался только пиджак.
Встала. Подошла к стулу и, не спрашивая разрешение у хозяина, надела на себя его вещь.
Пиджак прикрывал ягодицы. Закатала рукава под длину своих рук и запахнула полы. Стало немного теплее. Всё же не сдержалась и бросила короткий взгляд в его сторону. Мимолётный, словно невзначай.
- Ты находилась с этим парнем семь месяцев, - нарушил тишину Чонгук.
Пошёл напролом. Начал новый день и семейную жизнь с этих слов. Без доброго утра и других церемоний решил сразу испортить мне день.
Семь месяцев? Я зацепилась за эту фразу. Он считал? Я всегда мысленно обозначала этот период, как год. Пыталась восстановить в памяти хронологию событий. Когда поссорилась с папой, после - в какой месяц вернулась. Считала месяцы в уме и действительно получалось семь месяцев. Год впустую потраченной жизни - это в общей сложности с момента нашего знакомства с ничтожным Тэяном.
- Чем вы занимались всё это время? - последовал вопрос. - Он импотент? Как ты могла остаться девственницей?!
Я направила на него свой взгляд. На этот раз задержала его на нём. Видела, насколько он озадачен. Выглядит скверно, наверное, не спал всю ночь. Глаза были дикие и покрасневшие. Его вопросы говорили о том, что сам он не смог найти хоть какое-то разумное объяснение происходящему.
Невольно прикусила губу изнутри. Я думала, стоит ли говорить ему правду? Что Тэяна возбуждали мои деньги и азартные игры, а не моё тело. На меня, как оказалось, ему было плевать.
«У меня на тебя не стоит толком даже! Знала бы, каких попыток мне стоило в тот раз залезть на тебя. Благо, ты сама не захотела, чтоб я тебя отжарил.» - вспомнила его омерзительные слова.
Мои нервы начали звенеть. Не могла я ему признаться, что человек, которого, как я утверждала, люблю, оказался полным подонком. Что я могу не интересовать мужчину, как женщина.
Увела взгляд от лица Чонгука. Притворилась, что рассматриваю свой маникюр. Лихорадочно думала над ответом. Он не оставит просто так эту тему, пока не получит объяснение, которое впишется в его логику. Уложится в голове.
- А ты сам случаем не девственник? - ухмыльнулась, мысленно хлопая себе в ладоши. Мозг выдал новую паутину лжи. - Как маленький, честное слово.
Наклонила голову и устремила на него игривый взгляд. Специально тянула время, виртуозно играя на его нервах. Всё его тело было напряжено. Пальцы вцепились в край стола, губы плотно сжались.
- Есть много других способов, как доставить друг другу удовольствие, - улыбнулась многозначительно. - Сохранив при этом дев...
Я не успела договорить. Его взгляд прошиб меня, добрался до спинного мозга. Он сделал шаг в мою сторону, потом остановил себя. Видела, с каким трудом ему это давалось. Повернулся спиной и с силой смахнул кофе со стола. Бумажный стакан взлетел. Будто в замедленном кадре, я наблюдала, как крышка с него слетела и жидкость, плескаясь в воздухе, разлилась по полу.
Развернулся обратно, вцепившись взглядом. Его глаза душили меня - схватили за горло, перекрыли воздух. Его коробило. Мне становилось страшно, что он действительно способен учинить физическую расправу надо мной.
- Понятно, - произнёс, плотно сжав зубы, в глазах сверкали грозовые молнии. - Можешь не продолжать. Я понял, в каких местах он у тебя побывал, - выплюнул последние слова.
Я почувствовал, как кровь отхлынула с лица. Побледнела. Улыбка поползла обратно вниз. Будь всё проклято - я не то имела ввиду. Черт. Чувствовала рвотный рефлекс.
Мне нужно было срочно объяснить, что он не так всё понял. Какого чёрта? Как об этом сказать? Мой мозг просто разбухал от паники, которая охватывала всё нутро.
- Ты... - запнулась я. Единственное, что удалось произнести.
Слова приклеились к нёбу и не желали выходить изо рта. Словно боялись.
«Ты и так наговорила полной херни. Молчи уже» - пакуя чемоданы, чтобы свалить из моей головы, истерил внутренний голос.
- Собирайся! - скомандовал Чонгук.
Дал понять, что разговор между нами закончен. Он прошёл мимо. Каждый его шаг, как острие кинжала били меня наотмашь.
Сильный удар дверью сотряс дом. Подпрыгнула на месте. Он поставил на мне очередной штамп. Не без моей помощи. Но всё же. Теперь у меня дела обстояли ещё хуже, чем вчера. В его глазах я на самом дне.
Блуждала в мыслях, обдумывала, как реабилитироваться. Не хотела, чтобы он думал обо мне настолько плохо.
Как на автопилоте начала собираться. Сняла пиджак. Надела чулки, изрезанное платье. Смотрела на шубу, затем на пиджак. Нужно было что-то надеть, чтобы скрыть разорванный верх платья. Взяла в руки пиджак Чонгука. Удержалась от того, чтобы притянуть его к себе и уткнуться носом. Надела. Меня обволакивал аромат его парфюма. Перекинула шубу через локоть, вышла из дома.
Чонгук сидел за рулем своей машины. Очевидно, пока я спала, он позаботился, чтобы её пригнали сюда. Я поплелась к автомобилю. Открыв переднее сидение, юркнула в салон. Вытащила из кармана шубы телефон. Повернулась, чтобы бросить вещь на заднее сидение, и чуть ли не перевернулась назад, от того, с какой скоростью машина сорвалась с места.
Из мыслей меня выкидывает то, как тормозит машина. Оглядываюсь. Вижу незнакомый мне ранее коттеджный дом, внутрь которого мы заехали.
Бросаю взгляд на Чонгука, он выключает двигатель. Выходит из салона. Не смотрит на меня. От него несёт антарктическим холодом.
Я следую его примеру. Вижу во дворе много припаркованных машин. Нахожу знакомые мне номера. Все четверо братьев находятся тут. Чонгук идёт к крыльцу дома. Я плетусь следом, сильнее укутываясь в его пиджак. Догадываюсь, что мы приехали в городской дом семьи Чона. Он значительно меньше, чем особняк за городом. Знаю, что они тут останавливаются, когда в городе какое-то торжество или дела. Мне ни разу не приходилось бывать тут раньше.
Двери распахиваются перед нами. Из дома доноситься шум.
- Стойте, - командует Юна. - Они приехали, - кричит девушка кому-то вглубь дома.
Я не понимаю, что происходит, почему она не пускает нас внутрь. Мы стоим, застыв в дверях до тех пор, пока нам не показывается бабушка и мать Чонгука.
Следом в прихожую заходят Суен и остальные невестки нашей семьи. Я смотрю на подругу вопросительно. Она давится смехом.
- Разбей, - положив у моих ног тарелку, говорит бабушка.
Я смотрю вниз на тарелку и не очень понимаю. Она действительно хочет, чтобы я её разбила? Для чего?
- Что? - выпаливаю глупо.
- Давай, девочка, разбей каблуком. Только так, чтобы с первого раза, - даёт наставления.
Я выполняю её требования, хотя по-прежнему не понимаю, для чего всё это?
- Молодец. Давайте, теперь перешагивайте через дверь, - продолжает она.
Мы послушно делаем шаг.
- Стойте! - нам вновь запрещают двигаться.
Мелисса передаёт бабушке ёмкость и та, наполнив кулак, рассыпает что-то над нашими с Чонгуком головами.
Рис? Она посыпала нас рисом? Что вообще происходит? Я поднимаю взгляд на женщин, наблюдающих за этой сценой. Плечи Суен сотрясает смех. Из глаз идут слёзы.
- И последнее, - говорит бабушка, теперь в руках она держит какую-то связку сухих трав.
Мелисса чиркает спичками, преподносит к травам. Они вспыхивают. Начинают гореть. Я инстинктивно вжимаюсь в стоящего рядом Чонгука. Не решаюсь поднять на него взгляд. С момента, как мы вышли из домика в лесу, он ни разу не посмотрел в мою сторону. Не промолвил ни слова.
Что творят эти женщины? Они хотят меня сжечь?
- Пусть сгинет плохой сглаз, пусть злые духи не проникнут в жизнь молодых, - произносит Нани, водит сожжённой травой перед нами.
От травки исходит странный терпкий запах. Морщусь.
- Всё, теперь можете пройти в дом, - разрешает она, прекратив шаманить. - Пусть Всевышний благословит вас.
- Добро пожаловать в семью, - подхватывает Меллиса, приобняв меня. - Прости, я не смогла перечить твоей бабушке, - говорит тише извиняющимся тоном.
- Ничего страшного. Я могу где-то переодеться? Во что-то другое? - спрашиваю её, замечая, как Чонгук уходит в глубь дома.
- Конечно. Юна, проводи Лалису в спальню Чонгука и подбери ей подходящий наряд, - обращается к дочери.
- Пойдём, - девушка тут же подходит ко мне.
- Я с вами, - говорит Суен, красная от смеха.
Она подхватывает меня под руку, опять начинает смеяться. Юне удаётся быть более сдержанной, но её тоже веселят бабушкины действия.
- Видела бы ты своё лицо, - выдаёт Суен сквозь смех. - Это было очень смешно.
- Мне не было, - смех всё же настигает и меня.
Мы идём по коридору и смеёмся до тех пор, пока Юна не говорит:
- Тут спальня Чонгука. Правда, он не живёт с нами, но мама всегда выделяет ему комнату на случай, если он решит переночевать, - она открывает дверь перед нами, впускает внутрь. - Сейчас принесу что-нибудь из своих вещей.
- Спасибо, - отвечаю и захожу в комнату вслед за подругой.
Осматриваю спальню в сдержанных серых тонах. Никаких личных вещей или мелочей. Сразу видно, что с хозяином она ничего общего не имеет.
- Объяснишь, что тут происходит? - перевожу взгляд на Суен, она садится на край кровати. - Почему вы все тут?
- Это всё Нани и дядя. Говорят такие традиции. На следующий день после свадьбы, сторона невесты навещает дочь, приносит подарки, сладости и прочее.
- Понятно, - поджав губы, прохожусь по комнате.
- Тебе ещё предстоит вынести чай гостям. Это тоже традиция, - оповещает Суен и смотрит на меня с озорством в глазах.
- Ты шутишь? - спрашиваю её. - Какой ещё чай? Что-то я не помню подобного после вашей с Минхо свадьбы. Да и у мальчиков ничего такого не было.
Она смеётся, запрокинув голову.
- Ну знаешь ли, на нашей свадьбе не присутствовала Нани. Она сторожила соблюдения традиций. Кстати, я была бы не против. Когда невестка выносит чай, её одаривают деньгами. Кладут на поднос мани-мани.
- Отлично, - выпаливаю с раздражением.
Ничего подобного мне делать не хочется. Да и гостям не особо рада. Единственное, что хочу, так это побыть одной. Подумать обо всём.
Слышу стук в дверь. Зная, что там скорее всего Юна, открываю. Она заходит, держа в руках несколько платьев.
- Не знала, какое подойдёт. Выбери сама. Тут ещё косметичка.
- Хорошо. Спасибо, - благодарю её на автомате. Забираю с рук все вещи. - Я верну после химчистки.
- Да брось ты, - улыбается. - Я пойду тогда. Не буду мешать.
Девушка выходит. Мы с Суен остаёмся вновь одни. Я бросаю всё на кровать. Выбираю самое простое из трёх нарядов: классического кроя, чёрного цвета.
Снимаю с себя пиджак Чонгука. И чуть ли не остаюсь заикой от вскрика Суен:
- Это что такое?
Она вскакивает с места. Не сводит взгляд с изрезанного на части платья. Подходит ближе, начинает трогать, проверяя не показалось ли.
- Что ты с ним сделала?!
Выражение её лица и реакция меня удивляет.
- Следствие моего нетерпения, - отмахиваюсь.
Отхожу немного назад. Начинаю снимать платье с себя. Как только оно оказывается у моих ног, Суен выхватывает его. С ужасом на лице начинает рассматривать. Прикладывает ткань друг к другу, обдумывая, можно ли восстановить вещь. Её поведение мне кажется странным.
- Что это с тобой? Что так переживаешь? Подумаешь испорчено. Всё равно не надеть больше.
- Я должна была его вернуть, - чуть ли не плачет подруга. - Обещала вернуть.
Я смотрю на неё и ничего не понимаю.
- Вернуть? Куда? Зачем? Оно разве не куплено?
Суен обреченно садится, не выпуская платье из рук.
- Ох! Нет, - вздыхает отчаянно. - Когда я вспомнила про то, что тебе это платье понравилось, решила заполучить его. Вышла на связь с домом моды дизайнера. Но оказалось, что это платье в единственном экземпляре. В нём выходила замуж та самая девушка с показа. Платье теперь находится в специальной уникальной коллекции, в доме моды Ирани. Но меня это не остановило, я решила поговорить с самой женщиной. И мне пришлось ехать к ней в горы. Она находится в лечебнице несколько месяцев, так как впала в депрессию. Я не поленилась, поехала, а туда на вертолёте только добраться можно. Ты же знаешь, как я боюсь высоты! Встретилась с ней. Видела бы ты, какая она эксцентричная особа. Побрита налысо, вместо волос - татуировки. Одета в шёлковый мешок. Но не суть. В общем, чтобы заполучить платье, я наплела историю про подругу, которая отказывается выходить замуж в каком-нибудь другом платье. Либо это, либо свадьба срывается. Жених режет вены от отчаяния. Жизнь влюблённых разбита и всё из-за одного платья.
Не выдержав, начинаю смеяться. Ну, Суен! Ну, фантазёрка! Подруга не разделяет моего веселья.
Надеваю платье, которое одолжила у Юны, открыв косметичку, подхожу к зеркалу, беру тушь, касаюсь ей кончиков ресниц.
- Ничего смешного! Она так ожила от моего рассказа. Сказала, что я ангел, что я её муза. Женщина утратила веру в себя. Не могла больше творить, а от моего рассказа, пришла в восторг. Сказала, что, если её платье так влюбляет в себя, она обязана продолжить своё дело. Вдохновилась. Чуть ли не при мне начала рисовать эскизы. Сказала, что продавать платье не станет, но разрешила его забрать для того, чтобы ты в нём вышла замуж. Единственным условием было - вернуть его целым и невредимым.
Она замолкает. Вновь вертит платье, кусает губы от отчаяния.
- Ты представляешь, что с ней будет, если она увидит в каком оно состоянии? Боюсь, у неё случится припадок, и она сойдёт с ума. Как вообще такое могло случится? Что за варварство, Лиса?
- Прости, - виновато прячу глаза. - Если бы ты предупредила обо всём, - развожу руки в стороны.
Убираю тюбик обратно. Бросив взгляд в зеркало, подхожу к подруге.
- Ума не приложу, что теперь делать...
- Не переживай так, - сажусь рядом с ней. - Возместим ей ущерб в стоимость платья. И скажем, что благодаря платью, невеста выглядела настолько прекрасной и красивой, что жених обезумел и в порыве любви и страсти изорвал его.
Вижу, как она прикидывает в уме, прокатит ли эта ложь. Лицо подруги немного озаряется, она успокаивается.
- Да, можно так сказать. А это правда? Чонгук его так порвал? - смотрит на меня с хитрой улыбкой.
- Давай не будем вдаваться в детали, - встав на ноги и поправляя на себе платье, отвечаю ей.
- Ну ладно, - соглашается и не пытается выведать пикантных подробностей. - А фата где?
Последний раз я кидала её на пол к ногам Чонгука, а утром уже она мне на глаза не попадалась. Наверное, где-то в мусорном пакете.
- Не знаю, лучше ничего не спрашивай, - умоляю её.
- Ладно, пойдём тогда, - говорит она, откидывая платье в сторону.
Суен очень тактична. Никогда не настаивает и не лезет в душу, если человек сам не проявляет желание поделиться с ней чем-то. Мы выходим из комнаты и идём в гостиную к остальным.
Заходим, Суен идет к Минхо. Когда я вижу, какое огромное количество людей находится тут, то впадаю в осадок. Остаюсь стоять в проёме, решая куда лучше сесть. Идёт оживлённая беседа, и меня не замечают, это даёт возможность понаблюдать со стороны.
Все сидят за двумя накрытыми столами. За одним преимущественно мужчины. Второй стол занимают женщины и девушки. Всего человек тридцать. Не меньше. Помимо наших семей вижу и родителей Суен. Ещё пару близких семье Чонгука. Также присутствует, уже знакомый мне, жених Юны.
- Привет, - на плечи ложится рука Кана.
Он подходит со спины, видимо выходил куда-то.
- Привет, - отвечаю ему.
- Сутки, - наклонившись ближе, произносит брат.
Я смотрю на него, не понимая, что за «сутки». О чем это он? Жду, когда продолжит свою речь. Он не заставляет себя ждать:
- В такое состояние ты привела парня, будучи замужем за ним. Всего сутки.
Смотрит в глубь гостиной. Я следую по направлению его взгляда. Вижу Чонгука, он сидит за столом с мужчинами. Откинувшись на стуле, смотрит перед собой, не мигая. Тарелка перед ним пустая. В беседе мужчин он не участвует. Словно вообще находится не с нами.
- С тех пор, как Гук зашёл, у него включён режим терминатора. Я прям чувствую, как он хочет убивать, - комментирует брат.
Он единственный, кто называет Чонгука - Гук.
- Я знал, что у тебя скверный характер, но не настолько же, - смеётся он.
- Иди ты, - отвечаю, ударив его локтем в бок.
Не отвожу взгляда с Чонгука. Неужели он такой из-за того, что неправильно растолковал слова, сказанные мной?
- Ладно, пойдём. Не стой тут, - говорит брат, и мы проходим в гостиную.
Пока идём, я старюсь быть незаметной. Сажусь за первый свободный стул. Кан проходит дальше.
Оказываюсь между Хираи - женой Кана и Миной - супругой Джуна. Они обе любезничают, спрашивают, как я. Напротив сидит моя мама и тётя Эм - мама Суен. Улыбаюсь им, молясь, чтобы не вздумали втягивать меня в какой-нибудь разговор.
Мина ухаживает за мной, накладывая еду в тарелку. Я благодарю и начинаю есть, чтобы просто меня оставили в покое, так как рот занят.
В зале оживлённо и шумно. Все беседуют, в основном, обсуждают вчерашнюю свадьбу. Я тихо слушаю и радуюсь, что меня особо не трогают. Иногда бросаю взгляды на Чонгука. Он ведёт себя сдержано и отстранённо. Мало беседует.
Со стола начинают убирать еду и сервировку.
- Пойдём на кухню, - наклоняясь ко мне, говорит Нани.
Я встаю со стула и следую за ней. Когда заходим, вижу Рюджин - младшую сестру Чонгука. Мы здороваемся. Девушка сообщает, что тут она скрывается от шума в гостиной.
- Чай готов и разлит по стаканам. Тебе необходимо только вынести и раздать мужчинам, - инструктирует Нани. - Смотри, не обожги никого, - видно, что не доверяет мне.
Я смотрю на поднос внушительного размера, на нем хрустальные стаканы штук двадцать.
- Это все обязательно, Нани? - ворчливо спрашиваю я. - Мне бы себя не обжечь. И так чудом спаслась. Ты меня чуть не спалила своей травкой, - подразниваю её и, подняв поднос, следую в гостиную.
Стараюсь шагать неторопливо. Действительно, могу споткнуться и упасть. Особого навыка в этом у меня нет.
Приближаюсь к столу, где сидят мужчины. Ко мне на помощь приходит э Хираи. Пока я держу поднос, она раздаёт стаканы сидящим за столом. И действительно, как говорила Суен, они кладут на поднос крупные денежные купюры. Благодарят и желают счастья.
Когда мы подходим к Чонгуку, я начинаю нервничать. Хочется поймать его взгляд, даже если он будет колючим. Но он игнорирует меня настолько виртуозно, что я готова верить в своё не существование.
Возвращаюсь на кухню с испорченным в конец настроением.
- О-о-о, - протягивает Рюджин, когда видит поднос в моих руках. - Мне нравятся такие традиции. Надо у Нани узнать все детали, - весело тараторит она. - Когда буду выходить замуж, потребую, чтоб всё было соблюдено.
Я улыбаюсь ей и оставив поднос на столе, возвращаюсь назад. Сажусь рядом с бабушкой, склоняю голову ей на плечо.
- Молодец, - она похлопывает меня по руке. - Мы завтра уезжаем. Храни тебя Всевышний. Я буду переживать за тебя.
- Так скоро? - мне становится грустно. Знаю, что буду очень скучать по ней. - Я буду приезжать, бабушка. К тебе, к папе.
Чувствую, как глаза застилает влага. Запрещаю себе плакать.
Весь остаток вечера я сижу рядом с ней, прижавшись, наслаждаясь её тёплом и лаской. Периодически смотрю в сторону Чон Чонгука, всё надеясь поймать его взгляд на себе, но этого так и не происходит.
- Завтра в обед встречаемся в компании. Нужно решить всё с принятием наследства, - говорит мне Дживон, когда вечер подходит к концу, и все гости расходятся. - Пусть Чонгук тебя привезёт, одна за руль не садись.
Я киваю в знак согласия. Прощаюсь с родными. Обнимаю бабушку и дядю, так как они выезжают рано утром, и проводить их у меня не получится. Суен обещаю помочь разобраться с последствиями изрезанного свадебного платья.
Все выходят во двор, рассаживаются по автомобилям. Чонгук и его отчим провожают гостей. В доме остаются лишь Меллиса и девочки.
- Иди, отдохни, милая, - говорит мне мама Чонгука. - Переночуете сегодня у нас, а завтра уже упорхнёте в своё гнездышко.
- Спасибо, - шепчу женщине, радуясь возможности уединиться.
Иду по коридору в уже известном мне направлении. Захожу в спальню. Чувствую сильную усталость, в голове всё гудит.
Направляюсь в сторону окна и выглядываю в него. Все уже разъехались. Вижу Чонгука. Он стоит у своей машины и курит, прислонившись к капоту. Приподняв голову, выпускает клубки дыма.
Пока наблюдаю за ним, верчу в голове, как начать разговор про то, что сболтнула. Но ничего дельного на ум не приходит.
Начинаю злиться на себя. Почему я вообще так реагирую на его поганое настроение. Сам виноват. Нечего было меня загонять в угол, требуя ответов. Получил свою девственность - радуйся. Нет ведь, нужно ещё доказывать откуда она, почему сохранилась. Тьфу.
Он докуривает сигарету. Бросает на асфальт, топчет ногой. Сердце начинает колотить от того, что скоро он войдёт в дом, а затем и в спальню. Мы вновь останемся одни. Но ничего подобного не происходит. Чонгук идёт к двери машины. Открывает. Садится в неё. Сквозь просвет от фонаря я вижу, как уперев руки в руль, он не двигается. Смотрит перед собой. Проходит минуты три. Только потом он заводит мотор. Уезжает. Я смотрю на закрывающиеся железные ворота и не могу поверить, что он действительно уехал, оставив меня тут одну.
***
- Доброе утро, - приветствует меня Меллиса, застав врасплох.
Не думала, что столкнусь таким ранним утром с кем-то из домочадцев. Она сидит в гостиной на диване. Рядом на столике стоит чашка с чаем. Я хотела уйти незаметно, и то, что женщина поймала меня на этом, нервирует.
- Или оно не совсем доброе? - продолжает тут же. - Не торопись, иди присядь рядом, поговорим.
- Да. Вы правы. Оно не очень доброе. Я плохо спала ночью, - отвечаю ей.
Захожу в гостиную. Но остаюсь стоять на ногах.
- Мне нужно уехать. Накопилось очень много дел, пока я отсутствовала, - отвечаю деловито. - Уже вызвала такси. Мы обязательно поговорим как-нибудь в другой раз.
Пытаюсь скрыть своё раздражение. Не хочется срывать на женщине своё скверное настроение.
Дел и правду у меня накопилась предостаточно. Но причина моего желания уехать кроется в другом. Я лукавила, когда сказала, что плохо спала ночью. Можно сказать, что я не спала вовсе. Караулила у окна Чонгука, как последняя идиотка. Думала, что вот-вот, и он приедет. Но наступил рассвет, а затем и утро, но его всё ещё нет. Желание пропало оставаться тут дальше и ждать его появления. Мне срочно захотелось уехать к себе на квартиру. И не видеть своего супруга ближайшие сто лет.
- Что ж, тогда я провожу тебя, - Мелисса встаёт и направляется ко мне. - Нужно было хотя бы дождаться завтрака, а после тебя бы отвезли.
- Спасибо, Мелисса. Но мне и правда нужно уехать, - мы выходим из дома. - К тому же я предпочитаю поздние завтраки.
Пересекаем двор. Съёживаюсь от ветра. Из верхней одежды на мне только пиджак Чонгука, с которым не смогла расстаться, несмотря на всю злость что испытывала на хозяина. Смотрю на небо. Оно такое же хмурое, как моё настроение. Скорее всего, в ближайшие часы начнёт моросить дождь.
- Чонгук не ночевал сегодня дома, - упоминает словно невзначай. - Не хочу вмешиваться в ваши отношения. Я вчера заметила, что он не в духе. Не знаю, что произошло между вами. Я очень хочу, чтобы вы с ним... - она заминается, подбирает слова. - Поладили.
Я чувствую, что она искренне переживает. Не знаю, насколько она осведомлена в причинах нашего брака, но и вдаваться в подробности и вести с ней душевные разговоры желания нет. Мы выходим за ворота, где меня ожидает такси.
- Спасибо вам за доброту, - натягивая губы стараюсь вложить в неё немного доброжелательности.
Вижу, что просто так женщина меня отпускать не хочет, но и достаточно тактична для того, чтобы препятствовать моему решению уехать. Попрощавшись с ней, сажусь в машину и с облегчением выдыхаю, как только она трогается с места.
Бросаю взгляд на водителя. Пожилой невзрачный мужчина уточняет нужно ли включить радио. Получив отрицательный ответ, даёт возможность углубиться в свои мысли.
Заказывая такси, я указала адрес квартиры, где жила до смерти отца. Ехать к нему домой не хочу. Когда нахожусь там, мне больно даже дышать. Хочу дать себе передышку. Отойти от уродливой реальности, в которой я виновата, что его больше нет.
Я радуюсь своему решению уехать из дома Меллисы. Дожидаться там Чонгука было бы глупо. В голову снова крадутся мысли и предположения, где он мог пропадать всю ночь. Но я отгоняю их прочь. Плевать. Кажется, я слишком вжилась в роль его жены. В конце концов, ещё неделю назад я не желала его видеть и выходить замуж, а теперь мучаюсь предположениями, где его носит. Хотя к чему лукавить, я уверена, что эту ночь он провёл не в одиночестве.
Такси тормозит у нужного жилого комплекса.
- Спасибо, - благодарю водителя за возможность ехать в тишине.
Выхожу из машины. Направляюсь в холл дома. Меня встречает Рима, администратор.
- Здравствуйте. Поздравлю вас. Я видела в сети информацию, что вы вышли замуж.
Смотрит на меня как-то странно. Не могу понять, что именно выражает её взгляд. Вглядываюсь ещё раз в её глаза. И мне кажется, что она пытается скрыть насмешку. С чего бы ей насмехаться? Может просто мои нервы на грани и от этого разыгралось воображение.
- Да. Спасибо, - отвечаю механически. - Будь добра, дай мне запасные ключи.
- Конечно, сейчас, - она уходит в помещение, расположенное за спиной, возвращается с ключами. Протягивает мне их.
- Пока вас не было, проводилась еженедельная уборка. Если вас что-то не устроит, сообщите, я пришлю персонал.
- Хорошо, - бросаю коротко.
Шагаю к зоне с лифтами. Захожу в кабину, нажимаю кнопку. Лифт несёт меня ввысь на последний этаж. Как только двери открываются, я выхожу и, подойдя к нужной двери, открываю её. Прохожу внутрь. Стягиваю с ног туфли. Сдерживаюсь, чтоб не швырнуть их. Просто бросаю на пол.
Прохожу в гостиную. Испытываю радость от одиночества. Последние два дня - настоящее испытание для моих чувств и нервов. Что только не пришлось пережить. Изображать счастье сначала на публике, затем сражаться со скептицизмом Чонгука.
Первое, что решаю сделать - это снять платье с чужого плеча. Стянув пиджак, тянусь, расстёгиваю замок сбоку платья. Снимаю его с себя. Бросаю на диван. Достав мобильный, плетусь в ванную комнату. Набираю воду. Стягиваю резинку с волос. Подключаю телефон к портативной колонке. Включаю инструментальную джазовую музыку. Пританцовывая в такт, добавляю в воду соль и ароматные масла. Вливаю щедрую порцию пены для ванны.
Сняв белье, захожу в горячую воду. Закрываю глаза от наслаждения. Джаз обволакивает, дарит безмерное чувство свободы и легкости, помогает отогнать от себя все мрачные мысли. Сейчас - время баловать себя. Своё тело. Это единственное, что мне необходимо. Я танцую под водой, подминаю ноги вверх сначала одну, потом вторую, сдуваю пену. Плещусь до тех пор, пока вода не начинает остывать. Выхожу, обматываюсь полотенцем. Взяв в руки телефон, решаю заказать завтрак из ресторана, находящегося в нашем жилом комплексе. Выбираю нужную позицию, оформляю заказ.
«Через пятнадцать минут будет вкусно. Очень-очень вкусно.» - предвкушаю мысленно.
Как же оказывается, я скучала по всем современным технологиям, где нажатием кнопки можно оплатить такси, заказать еду. Скучала по бешеному ритму большого города. И по своей современной уютной квартире.
Поднимаюсь наверх в спальню. В гардеробе подбираю домашний комплект. Переодеваюсь в него. Трикотажные брюки-клеш, топ-крап вместо бюстгальтера и длинный кардиган - они дарят ощущение тепла и уюта. Волосы собираю в высокий хвост. Спускаюсь вниз, прокручиваю в голове, какие на сегодня у меня планы. Обещала брату быть в компании к обеду. Ещё раннее утро. После завтрака обязательно высплюсь, чтобы быть в форме. Вечером можно встретиться с Суен, устроить шоппинг, поужинать.
Ищу глазами пульт. Нахожу, включаю музыкальный канал и сажусь на диван, в ожидании доставки.
«Интересно, Чонгук уже вернулся в дом к матери? Вообще он собирался возвращаться туда?» - шёпотом спрашивает внутренний голос.
- Плевать! Какая нам разница! К чёрту его. Поиграли в мужа и жену и хватит на этом, - агрессивно отвечаю вслух.
Даю себе клятву не задумываться на эту тему. Не могу усидеть на месте, встаю и подхожу к окну.
Смотрю на террасу и удивляюсь. Раздвигаю стеклянную дверь, выхожу. Терраса, открытая в летний период, сейчас полностью обтянута стеклянным куполом. И оборудована в зимний сад. Классное архитектурное решение, позволяющее сохранить тепло. Зелёные декоративные деревья и комнатные цветы, расположенные по всей террасе, под надежной защитой и в зимний период дарят частичку лета.
Слышу, как звенит дверной звонок. Направляюсь обратно в гостиную, иду в прихожую и открываю дверь. Встречаю девушку с тележкой из доставки ресторана. Пропускаю внутрь. Решаю позавтракать на террасе, прошу её накрыть там. Пока она занимается сервировкой, нахожу наличные, чтобы отблагодарить. Закрыв за ней дверь, направляюсь обратно. Жадно рассматриваю изобилие лакомств на столе.
Сажусь на стул, тянусь за стеклянным чайником, наливаю себе облепиховый чай с розмарином. Втягиваю в себя душистый аромат. Смотрю на стол и покусываю губу. Не могу определиться, с чего бы начать? Сырники с черничным сиропом или панкейки с медом?
Отдаю предпочтение сырникам. Взяв в руки вилку, отправляю кусочек в рот. Неспешно смакую. Мне нравится такое уединение с собой. Капли дождя красиво стекают по стеклу, любуюсь ими и окружающей меня зеленью. Взгляд падает на бассейн, решаю вечером поплавать.
- Я проснулась, а тебя нет, - доносится женский голос за ландшафтной стены.
Я не вижу обладательницу голоса. Так как квартиры расположены дугой друг к другу, что позволяет скрыться от любопытных глаз соседей. Вспоминаю, как сталкивалась с девушкой, которую тоже звали Лалиса. Кажется она говорила, что пришла к своему приятелю.
Отламываю вилкой ещё один кусочек от сырников, преподношу ко рту, поглощаю, решая не обращать внимание на чужую беседу, и продолжить свой заслуженно шикарный завтрак.
- Какой бес в тебя вселился? Что ты вытворял со мной ночью. - вновь раздается довольный голос девушки.
Театрально закатываю глаза. Что за разговорчики приходится выслушивать моим бедным ушам. Идея позавтракать на общей террасе теперь кажется плохой. Может дать знать о своём присутствии? Покашлять, например. Или громко постучать вилкой по тарелке?
- Мне больно даже говорить, челюсть болит. Ты просто сумасшедший, знаешь это? - продолжает вести монолог.
Морщу лицо. Ну и бурная ночка у кого-то была. Её собеседник молчит. Устал, наверное, если верить её словам. Откладываю вилку в сторону. Ну всё, пора дать о себе знать. Собираюсь притвориться, что чихнула. Пусть знают, что не одни и проваливают к себе.
- Чонгук, я не могу тебя понять.
Замираю. Обращаюсь вслух. Чонгук?!
- Ты пропадаешь на месяцы, не отвечаешь на мои звонки. Потом, сам набираешь и всю ночь ведёшь себя, как одержимый.
Резко встаю с места. Будто мне дали хорошего пинка под зад.
- Не думай, что я не заметила твое обручальное кольцо. Ты что, женился?
«Это может быть совпадением!!!» - твержу себе.
Отодвинув стул, иду по направлению голоса. С каждым проделанным шагом, уверенность, что увижу именно своего супруга, растёт.
В ушах грохочет стук сердца и шум крови. Не могу поверить в происходящее. Пульс пускается вскачь. Адреналин разливается по венам.
- Если ты женат, мы больше не можем встречаться. Мне не нужны проблемы, - слышу перед тем, как увидеть девушку.
Мы оказываемся лицом к лицу. Я убеждаюсь, что эта та самая брюнетка, с которой я познакомилась в первый день переезда сюда.
Её собеседник сидит, опрокинувшись на стул спиной ко мне. В одних спортивных штанах, с голым торсом. Сжимает между пальцами сигарету, смотрит на девушку. Не могу разглядеть его лица, но этого и не требуется. Еще минуту назад я была уверена, что увижу Чон Чонгука, собственной персоны.
Конечно! Конечно, мой сосед никто иной, как Чонгук. Как же иначе. Поэтому, папа спокойно согласился, чтобы я жила отдельно. Он специально поселил меня рядом с Чонгуком. Хотел сблизить нас.
Взгляд девушки падает на меня. Удивляется тому, как беспардонно я вторглась в их пространство. Чонгук медленно поворачивает голову, очевидно поняв по её лицу, что они не одни. Бросает на меня взгляд через плечо. Мне не удается найти в его взгляде удивления или заинтересованности, он просто отворачивается обратно. Единственное, что он предпринимает - это затягивается сигаретой.
Мои нервы скрепят и натягиваются до предела своих возможностей. Я прохожу вперед, иду к удивлённо застывшей девушке.
- Привет, Лалиса, - говорю, притворно улыбаясь. - Услышала тебя, решила поздороваться.
Останавливаюсь рядом с ней, поворачиваюсь, перевожу взгляд на Чонгука.
- П-привет, - девушка пытается вспомнить меня или понять, откуда такая смелость, чтобы вмешиваться в чужой разговор. - Кажется, ты соседка Чонгука? Да! Тоже Лалиса, - вспоминает нашу встречу.
- Тоже Лалиса, - акцентирую внимание на наших именах. - Но я ему больше не соседка.
Упираю взгляд в Чонгука. Он осматривает меня, как сытый лев. Вроде лань в доступной близости - прыгни и твоя идеальная жертва поймана. Но он уже сыт и не особо хочет двигаться. Не шевелится даже, лежит себе с ленивой грацией. Разве что не зевает.
Никак не могу определить, знал ли сволочь, что мы соседи или это стало и для него сюрпризом?
- Не соседи? Ты переезжаешь? - слышу озадаченный голос девушки.
Она не понимает, что происходит, почему мы с Чонгуком уставились друг на друга.
- Нет, - улыбаюсь, но удаётся это с трудом.
Воображение рисует этих двоих вместе. Всю ночь, пока я стояла у окна и как одержимая ждала его возвращения, он был здесь и заставлял её стонать под собой, на себе.
Кровь в моих венах превращается в огненную лаву. Желание мстить пульсирует в груди. Хочу вырвать мерзавцу сердце, растоптать его.
- Просто теперь мы женаты, - поднимаю руку, шевелю пальчиками, демонстрируя обручальное кольцо.
Брюнетка меняется в лице. Отшатывается назад, убирает волосы с плеч. Кажется, она ждет, что я сейчас нападу. Но мне до неё нет дела. Никогда не понимала девушек, которые, узнав об измене мужа, устраивают разборки и выясняют отношения с женщиной.
- Я не знала, - выдаёт с испугом, метает взгляд в Чонгука. Ждёт, чтобы он подтвердил?
- О, брось ты. Всё в порядке, - протягиваю лениво, стараюсь контролировать тембр голоса.
Хочется вопить во всё горло. В груди словно разожгли огонь. Перед глазами всплывает картина того, как мы стоим с Чонгуком в душевой кабине. Этот момент казался мне таким волшебным. Этой ночью я убеждала себя, что, возможно, он что-то чувствует ко мне. Но сейчас понимаю, какая всё же я наивная. Этот человек не способен чувствовать. Он гуляка по натуре.
Бросаю взгляд на него. Он выпускает кольца дыма, наблюдая за нами. Отрешенно, невозмутимо. Подавляю в себе желание выхватить из его руки сигарету и потушить об грудную клетку в районе сердца.
- У нас с Чонгуком свободный брак. Правда, дорогой?
Выдерживаю паузу, наигранно улыбаюсь им.
- Он может спать, с кем хочет, я могу спать, с кем хочу. Никаких обязательств. Зачем ограничиваться друг другом?
Моя одноименница медленно охреневает от услышанного. Бегает глазами от Чонгука ко мне и обратно. Девочка довольна сообразительная. Прекрасно понимает, что сейчас она в эпицентре урагана.
- Например, сегодня он переспал с тобой. Теперь очередь за мной, - подмигиваю ей.
Боковым зрением вижу, как Чонгук выпрямляется на стуле, тушит сигарету о пепельницу на столе. Вдавливает окурок так, что его пальцы белеют.
- Я п-пойду, наверное, - запинается Лалиса, шагает спиной к двери, ведущей в квартиру, - разворачивается и выходит.
- Я хотела предложить тебе позавтракать со мной, - говорю ей вдогонку.
Но девушка даже не оглядывается. Выхватывает сумку в гостиной и пропадает из виду. Я поворачиваюсь к Чонгуку.
- В таком случае может быть ты составишь мне компанию? Я заказала восхитительный завтрак. Как раз обсудим все детали нашего свободного брака.
Он приподнимается на ноги. Не без удовольствия замечаю, что он уже не так расслаблен и невозмутим, как несколько минут назад, хоть и прекрасно контролирует свои истинные эмоции.
Не дожидаясь его ответа, прохожу мимо, следую обратно к своей части террасы. Меня выворачивает от ревности. Если раньше приходилось молча мириться с девушками Чонгука, так как я не имела никаких на него прав и была никем, то сейчас он мой муж. Даже если только на бумаге. И я не позволю выставлять себя жалкой идиоткой на всеобщее обозрение.
Вид завтрака уже не кажется мне таким аппетитным. Но переборов себя, сажусь за стол. Машинально цепляю вилкой кусочек сырника, тяну в рот. Жую, не чувствуя вкуса. Слышу шаги Чонгука. Он идёт вальяжной походкой. Вид его босых ног и брюки, свисающие на бедре, ведут мои мысли в опасном направлении. Он подходит, отодвигает стул и садится. К еде не притрагивается.
- Не стесняйся. Я слышала, ты трудился всю ночь. Нужно подкрепить силы.
- Если, ты ещё раз так пошутишь, - произносит с неприкрытой угрозой в голосе, глаза прожигают меня насквозь. - Я за себя не ручаюсь. Пока ты носишь мою фамилию, не будешь даже дышать рядом с другими мужчинами.
- Только если ты перестанешь выставлять меня на посмешище. Пару часов назад, внизу, надо мной насмехался администратор. Поздравляла с бракосочетанием, зная, что мой муж проводит ночь с другой.
Откидываю вилку на стол. Делаю паузу. Наклоняюсь вперёд, поближе к нему, и со всей серьезностью заявляю:
- Ещё одна девушка рядом с тобой, Чонгук. В твоей постели. Я клянусь тебе, что пересплю со всеми из списка твоей телефонной книги. Можешь даже не сомневаться.
Вены на его висках вздуваются. В глазах чернота. Челюсть плотно сжата. Резкое движение его рук, и стол перед мной переворачивается на бок со всем содержимым.
Треск и звон посуды режет слух. Чонгук встаёт и направляется к себе, не произнося больше ни слова.
- Я рада, что мы поняли друг друга, дорогой, - бросаю с насмешкой, пока он не исчезает из виду.