Просьба через боль
Утро было странным. Легкий свет пробивался сквозь занавески, но не приносил облегчения — всё было серым и тяжёлым. Пэйтон проснулся, но не сразу понял, что его разбудили не звуки, а беспокойные мысли. В его голове не прекращалась вереница вопросов о Бриане. Он чувствовал, как его душит желание помочь, но не знал, как подойти к этому. Что делать, как быть? Всё, что он знал — ему было не всё равно.
Когда она вышла из его комнаты, Пэйтон поспешил к ней, но Бриана остановила его жестом, не встретив его взгляда.
— Пэйтон, я должна вернуться домой.
Её слова звучали тихо, как шёпот, будто она сама не верила в них. Он прищурился, не зная, что сказать. Он хотел остановить её, убедить остаться, но в итоге только сказал:
— Если что, звони. Не бойся, я приеду сразу, обещаю.
Она кивнула, но не встречалась с его глазами. Пэйтон видел, как её плечи немного сжались, как она, не проронив ни слова, исчезала в коридоре. Он остался в комнате, ощущая, как всё внутри переворачивается. Он ничего не мог сделать. Он не был ей ничем, кроме как временным укрытием. Но если она позвонит... если она попросит — он приедет, даже если сам не понимает почему.
Бриана шла домой, не замечая, как её шаги становятся всё тяжелей. В её голове царил хаос: она не знала, что будет дома, но совершенно точно знала, что не хотела возвращаться в этот мир. Но куда было идти? Куда она могла бы уйти, когда всё, что она знала — этот дом? Она понимала, что ничего не изменится. Это была её реальность.
Как только она вошла в дом, знакомый, противный запах алкоголя и сигарет ударил в нос, как удар по лицу. Это был её дом, но в нём не было ни одной живой искры. Она прошла мимо комнаты, где сидел Джек, и его взгляд был таким же холодным, как всегда. Он поднял глаза, едва заметив её, и его губы изогнулись в усмешке.
— Нашлялась? Шалава.
Она даже не ответила. Просто отвернулась и пошла в свою комнату. Здесь, в этой комнате, было её место, её личный мир, несмотря на то, как он был разрушен в ту ночь. Всё в комнате напомнило ей тот момент, и Бриана не смогла сдержаться. Она быстро начала срывать одеяло, подушки, меняя постельное бельё. Всё, что могла — избавиться от этих воспоминаний.
Но вдруг дверь резко открылась, и Джек вошёл. В его руках была пачка денег — те деньги, которые она прятала. Он подошёл к ней и кинул их прямо в лицо.
— Сваливай отсюда, куда хочешь. Скоро тебе 18, будешь жить, как хочешь.
Её грудь сжалась, но она не могла произнести ни слова. Он был беспощаден, как всегда, и даже не взглянул на неё с сожалением. Он не мог.
— Надо было с тобой в ту ночь хуже поступить.
Эти слова прокололи её, как остриё ножа. Она стояла в тишине, чувствуя, как её мир разрушается с каждым его словом. Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно текли по её лицу, как неумолимые реки.
Когда он ушёл, оставив её в комнате, она сидела, не зная, что делать. Все её силы исчезли. Она не могла уйти, не могла вернуться к Пэйтону — это всё казалось слишком странным. Она снова оказалась в ловушке, и, не думая о том, что её ждёт, пошла обратно к Джеку, просить остаться дома.
Он посмотрел на неё с холодным равнодушием и сказал:
— Ты такая жалкая. Живи, но еду себе покупай за свои деньги. На глаза мне не попадайся. Плати за дом, если хочешь остаться. Ты поняла?
Она просто кивнула, не в силах произнести ни слова. Всё было сказано, и ей оставалось только уйти в свою комнату, скрыться в этом маленьком, пустом мире.
Она ждала дня, когда ей исполнится 18, чтобы уехать. Уйти отсюда. Но пока ей нужно было зарабатывать деньги, чтобы выжить.
Пэйтон не переставал звонить ей, беспокоясь. Он спрашивал, как она, но она всегда отвечала, что всё в порядке. Но её голос был пуст, как её душа.
Весь день она оставалась дома, не выходя. Всё было одинаково. Всё было тяжело. Она могла только ждать.