Сделай мне одолжение.

"...оправдать обвиняемых."

Слова судьи прозвучали как музыка. Я не сразу смогла осознать услышанное.  Напряжение, сковавшее меня, разом отпустило.

Я не могла сдержать слёз, они хлынули из глаз, горячие, радостные, освобождающие. Я рыдала, не стесняясь, не скрываясь, просто отдаваясь нахлынувшим эмоциям.

Том, увидев мои слёзы, тут же притянул меня к себе. Я вцепилась в него, как в спасательный круг, и рыдала, уткнувшись в его плечо.

– Мы свободны, Дженн, - прошептал он, голос его был полон облегчения и нежности. - Всё хорошо. Мы справились.

– Мы... мы свободны? – прошептала я, не веря своему счастью.

– Да, - ответил он, прижимая меня к себе ещё крепче. - Всё позади.

– Я так боялась, - призналась я, всё ещё всхлипывая. - Я думала, что всё потеряно.

– Ничего не потеряно, - успокаивал меня Том. - Для нас все только начинается.

– Мы свободны, - повторила я, улыбаясь сквозь слёзы.

Никакие трудности, никакие преграды не страшны, когда рядом есть человек, который любит тебя и поддерживает. Мы были свободны, мы были вместе, и дальше у нас всё будет хорошо.

Мы вышли из зала суда, словно вырвавшись из клетки. Я чувствовала, как напряжение, сковывавшее меня всё это время, постепенно уходит, растворяясь в радости и облегчении.

Том крепко держал меня за руку, и я, не отрываясь, смотрела на него. В его глазах светилось счастье, такое же яркое, как лунный свет.

– Мы свободны, - повторил он, и в его голосе звучала такая искренняя радость, что я не смогла сдержать улыбки.

– Да, - ответила я, и слезы снова подступили к глазам, но на этот раз они были слезами счастья. - Мы свободны.

Мы остановились на крыльце, и Том, притянув меня к себе, крепко обнял. Я уткнулась в его плечо, вдыхая его аромат, и чувствовала, как тепло его тела проникает в меня, согревая изнутри. Уже вечерело, прохладный ветер бил в спину, но это меня совсем не волновало.

– Я так рада, что всё закончилось, - прошептала я, и он ответил мне нежным поцелуем в волосы.

– Я тоже, - сказал он, отстраняясь немного, чтобы посмотреть мне в глаза. - Я так боялся тебя больше не увидеть.

– Я никогда бы тебя не бросила, - ответила я, и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его. Это был нежный, полный любви поцелуй, в котором отражались все наши переживания и радость освобождения.

Я не бегу от своих чувств. Этот день, когда мы висели на волоске от тюрьмы, дал мне понять что все мы не вечны. В любой момент все может кардинально  изменится. Поэтому я хочу быть с Томом, пока жизнь мне это позволяет.

– Ты впервые целуешь меня не по пьяне, ураганчик, – сказал Том, чуть отстранившись от меня, – так что не упрекай меня в том, что мы поцеловались.

– Я буду упрекать тебя вечно, так что тебе придется привыкнуть к этому.

– Ладно, – засмеялся Каулитц, – твои упреки я могу терпеть всю жизнь.

Мы стояли, обнявшись, наслаждаясь моментом, когда вдруг я заметила, как к нам приближается Меган. Она была последней женщиной, которую я хотела бы сейчас видеть.

– Дженнифер, - позвала она, и в её голосе слышалось что-то напряженное.

– Что ей нужно? - склонившись над моих ухом тихо прошептал мне Том.

– Сама не знаю.

Меган подошла ближе, и я почувствовала, как напряжение в её лице усилилось.

– Дженнифер, мне нужно поговорить с тобой наедине, - сказала она, и я, понимая, что избежать этого разговора не получится, кивнула.

– Хорошо, - неохотно ответила я, – Том, подожди меня здесь. – и мы отошли немного в сторону.

Я чувствовала, как Каулитц смотрит на нас, и это немного успокаивало.

– Дженнифер, я знаю, что ты и Каулитц выиграли дело. Я рада за вас. Но мне нужно узнать пару деталей о твоем отце. – она замолчала на секунду, а затем добавила, - про Дейва Смита.

Я напряглась. Отца я не знала с детства. И его имя с фамилией мама рассказала мне только когда я была в старшей школе, когда я устроила ей бунт. Но она строго настрого запретила мне кому либо об этом рассказывать. И с чего бы Меган решила меня спросить об этом сейчас?

– Я никогда его не видела. Мама говорила, что он бросил нас, когда я была совсем маленькой, – прошептала я, чувствуя, как краска отливает от моего лица.

Губы Меган Джонсон сжались в тонкую линию, и я почувствовала, как напряжение между нами резко возросло. Воздух стал густым, словно перед грозой.

– Он был наркодиллером, Дженнифер. Торговал смертью, разрушал жизни, убивал людей, подкидывал им наркотики, – ее голос стал ледяным, пропитанным горькой ненавистью.

Я вздрогнула, словно от удара. Убийца? Мой отец? Невероятно. Невозможно. Мой отец, которого я никогда не знала, был... чудовищем?

– Он... он убил мою семью, моих родителей, мою сестру, – прошептала она, и в ее глазах вспыхнул темный огонь, который заставил меня отшатнуться. Ее голос дрогнул, но лишь на мгновение, – Он забрал у меня всё, что было мне дорого. Ради паршивых денег.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Слова, словно ледяные осколки, вонзились в мое сознание. Ее семья... ее потеря... и мой отец – причина всего этого.

– Он... он не мог... – пробормотала я, но голос мой был слабым, едва слышимым.

В детстве я представляла его добрым бородатым волшебником, который хоть и улетел в космос бросив свою дочь, но обязательно наблюдает за ней издалека и защищает. Мне снились с ним сны - я не видела лица, но почему то была уверена, что это он. Отец целовал меня в щеку, покупал шоколадки, катал на спине...Помню, когда я просыпалась после этого, долго плакала. Хоть мама и говорила мне, что он был «плохим дядей», что-то внутри говорило мне, что это не так.

А сейчас, мои глупые фантазии ударились об реальность, сказанной Меган Джонсон.

– Мог, Дженнифер. Он мог всё, – Меган резко наклонилась ко мне, и я почувствовала, как ее злость, словно волна, обрушивается на меня. Ее глаза, темные и полные боли, сверкали, словно два раскаленных уголька, – Он – чудовище. И ты – его дочь.

Я отшатнулась, испуганная ее внезапной агрессией.  В горле застрял ком, дыхание перехватило. Страх, холодный и липкий, сковал мои мышцы. Страх от того, что я узнала, от того, как сильно эта женщина ненавидит моего отца, и от того, что я, возможно, тоже стала объектом этой ненависти.

Но вдруг, как по щелчку, ее тон изменился. Она сделала небольшой шаг назад, и ее лицо приняло спокойное, почти безразличное выражение. Темный огонь в ее глазах погас, оставив после себя лишь пустоту.

– Извини, Дженнифер, - сказала она, и ее голос звучал мягко, почти успокаивающе. - Я, кажется, немного потеряла контроль.

Она подошла ко мне ближе и легонько похлопала меня по плечу, и я почувствовала, ее пальцы, холодные и жесткие, словно лед.

– Я узнала о том, что ты его дочь, и должна была спросить тебя о нем. Мы ищем его уже долгое время. – сказала она, и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

Я осталась стоять одна, в тишине, которая казалась еще более холодной и пустой, чем прежде.  В голове крутились слова Меган, фрагменты ее рассказа, и я чувствовала, как все мое существо содрогается от ужаса и растерянности. Мой отец – чудовище. И эта женщина, которая так сильно его ненавидела, теперь, возможно, возненавидит меня.

Она пронзала меня своим убийственным взглядом еще с первой нашей встречи. Это раздражало меня, ведь я думала, что ее просто подкупили, чтобы посадить нас. Оказалось все намного глубже. Страх и растерянность смешались во мне в неразрывный клубок.

Мир вокруг меня словно расплылся, звуки приглушились, и я чувствовала себя так, словно стою на краю пропасти. Слова Меган Джонсон, ее холодный взгляд, ее ненависть – все это крутилось в моей голове, не давая ни на секунду забыть о том, что узнала. Я стояла , словно окаменевшая, не в силах пошевелиться, когда вдруг почувствовала чьи-то руки на своих плечах.

– Дженн? Что она сказала тебе? – голос Тома прозвучал обеспокоенно, и я почувствовала, как его теплые пальцы мягко сжимают мои плечи.

Я резко обернулась, и в его глазах увидела отражение своего собственного страха. Он наклонился ко мне, его лицо было полным беспокойства.

– Том... – прошептала я, и голос мой звучал хрипло, словно я долго не говорила.

– Что случилось? Расскажи мне, что тебя так напугало, – его взгляд, полный нежности и заботы, стал для меня единственным островком спокойствия в этом бушующем море страха.

Я не могла сразу выговорить все, что произошло, слова застревали в горле, как комок. Я лишь покачала головой, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я... я не знаю, как сказать.

Том обнял меня, и я почувствовала, как его сильные руки обхватывают меня, словно защищая от всего мира. Его объятия были теплыми, надежными, и я, наконец, позволила себе разрыдаться, выплеснув наружу весь накопившийся страх и боль.

– Все хорошо, Дженнифер. Я здесь, я с тобой. Расскажи мне, что случилось, – он мягко гладил меня по волосам.

Когда мои рыдания немного стихли, я начала рассказывать ему все, что сказала Меган. Я рассказала о ее словах, о ее ненависти к моему отцу, о том, что он был убийцей, и что, возможно, он убил ее семью.

Том слушал внимательно, не перебивая, и я видела, как его лицо меняется, как в глазах отражается шок и недоверие.

– Это ужасно, Дженнифер. Но ты не виновата ни в чем. Ты не можешь отвечать за поступки своего отца.

– Но... она сказала, что он чудовище, и что я его дочь, – прошептала я, и в моей душе вновь зашевелился страх.

– Да, она сказала это, но это неправда. Ты – замечательный человек. Перестань думать об этом, нам нужно отпраздновать этот день на полной катушке. – он взял мое лицо в свои руки, заглянул в мои глаза, и я увидела в них такую любовь и поддержку, что мое сердце наполнилось теплом.

– Я думала отец не такой... – призналась я, и слезы вновь навернулись на глаза.

Том крепче прижал меня к себе, и я почувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим.

Мы стояли в обнимку еще долго, пока я не успокоилась, и страх не отступил, уступив место надежде и спокойствию.

– Расслабься, ураганчик. Надо было врезать этой дуре с такой же силой, с какой ты обиженно хлопаешь дверьми дома.

– В следующий раз обязательно, – сквозь мокрые следы от слез на щеках, я заулыбалась.

И мы оба рассмеялись. Том умеет из любой ситуации делать шутку, и это лучшее, что он мог сделать сейчас.

***

Вырвавшись из мрачных стен участка, я, наконец, почувствовала, как напряжение, сковавшее меня последние несколько часов, начинает отпускать. Мы сели в машину, рука Тома, лежала на моей, большой палец мягко поглаживал ладонь.

– Как же мы будем отмечать наше освобождение? – спросила я, пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, которые все еще кружились в моей голове.

– Как насчет того, чтобы пойти в клуб? Позовем всех, устроим настоящую вечеринку.

– Клуб? - я фыркнула, невольно закатив глаза, – Ты не помнишь что произошло последний раз, когда я была там?

– Помню все, до каждого твоего вздоха. Это был самый желанный поцелуй в моей жизни, – усмехаясь ответил Том, – Мы заслужили отдохнуть и повеселиться, ураганчик.

– Конечно заслужили, – я скрестила руки на груди. – Но я и одной рюмки не выпью. И танцевать не буду. Буду стоять в сторонке и смотреть как вы веселитесь.

– Чтобы до тебя пьяные парни докапывались? – Том нахмурился. – Или чтобы ты опять затанцевала не пойми с кем, пока я буду не рядом?

– Это Марлен меня напоила! – я приподняла бровь. – Сама то, наверное, была трезвой как стеклышко.

– В следующий раз я сломаю ему руки, - продолжал о том парне Том.

– Ладно, допустим, клуб – это хорошая идея. Просто я не буду пить так много.

– Надо позвонить Дэвиду и Марлен... А еще Биллу! Вообще из головы вылетело.

– Нужно будет съездить к нему в больницу, – сказала я, – Расскажем ему о том, что мы свободны. Его, кстати, не собираются выписывать?

– Понятия не имею. А что, если он не сможет прийти? – спросил Том, немного расстроенный.

– Устроим вечеринку прямо в больнице? Представь: шарики, торт, и мы танцуем в палате, – пошутила я, и мы оба рассмеялись.

– А медсестры будут нам подпевать, – продолжил Том, подыгрывая мне, – Ну а если серьезно, мы обязательно его навестим. Поехали прямо сейчас?

– Неет, - выпалила я, – сначала надо зайти домой. А вообще, лучше сначала ему позвонить, – я потянулась к карману, а потом вдруг резко вспомнила, что оставила телефон дома, – Я телефон дома забыла!

***

Ключи звякнули в замке, и мы, наконец, оказались дома. Тишина, царившая в квартире, после суматохи последних дней, казалась почти ошеломляющей. Я скинула туфли, чувствуя, как ноги, затекшие от долгого сидения в зале суда, обретают долгожданную свободу.

– Телефон, – прошептала я, направляясь к полке, где оставила его.

Взяв телефон в руку, я почувствовала, как легкое напряжение, которое все еще оставалось после пережитого, начинает отпускать. Мы должны были ехать к Биллу.

– Поехали? – спросил Том, стоявший у двери.

Я кивнула, собираясь уже было выйти из комнаты, как вдруг почувствовала его руку на своей. 

Он остановил меня, и в его глазах я увидела то же самое желание, когда он целовал меня пьяную в клубе.

– Подожди, – прошептал он, и его пальцы, словно магнитом, притянули меня к себе.

Я замерла, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее.  Его взгляд был полон нежности и желания. Но вместо того, чтобы поддаться его порыву, я усмехнулась, и в голосе прозвучала легкая ирония.

– Что-то случилось, Том? – спросила я, стараясь чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

– Раз теперь ты официально моя девушка, я могу целовать тебя когда и где захочу? – он прижал меня к себе ближе.

– Целовать? – я приподняла бровь. - Только тогда, когда я захочу, Томми.

Мне нравилось видеть его глаза горящие от желания, как он кусает губы, когда смотрит на мои. А еще, мне нравилось играть с ним.

– Повтори, как ты меня назвала?  – прошептал он, его глаза были полны мольбы.

– Томми, – медленно повторила я, и его глаза загорелись еще больше. – Ну если тебе не нравится, могу официально называть тебя Том Каулитц.

– Мое имя с твоих губ звучит еще слаще – он наклонился еще ближе, мы почти соприкасались губами. – Называй меня так почаще, ураганчик.

– Эх, Том, – я вздохнула, – ты такой нетерпеливый. Может я не хочу целоваться с тобой?

– Что? – он посмотрел на меня с недоверием.

– Да, – я улыбнулась, – я не хочу.  Не сейчас. Может быть, потом, когда я буду в настроении. А сейчас у нас есть более важные дела.

Я хотела его поцеловать так сильно, чтобы у него кровоточили губы. Мои пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, сдерживая свое желание. Играть с его пылающим огнем внутри было для меня особенным удовольствием. Это ужасно заводит.

Лицо Тома было так близко, что я могла видеть, как он борется с тем, чтобы не поцеловать меня.

— Почему ты так упорствуешь? - спросил он.

Я рассмеялась, ведь его настойчивость была почти очаровательной.

— Потому что, мой дорогой... — произнесла я с вызовом, — если ты не отступишь, я ударю тебя в очень интересное место.

Он приостановился, его уверенность на секунду пошатнулась. Я готова была разразиться смехом, но вместо этого решила сделать шаг вперед.

Том посмотрел на меня с недоумением, но его желание оставалось неизменным. Я решила собраться с мыслями и продолжила нашу игру.

— Может, ты просто демонстрируешь свою смелость, — произнесла я, делая шаг назад, будто собираюсь уйти. — Но кто знает, возможно, я могу предложить что-то более интригующее.

Он шагнул ближе, и я увидела огонь в его глазах.

— Ты просто не можешь сопротивляться, ураганчик. Я чувствую, как ты этого хочешь.

— Может быть... — произнесла я, флиртуя. — А может, я просто играюсь с тобой, чтобы посмотреть, что ты можешь сделать.

Он ревностно наклонился ко мне, и его глаза блестели от напряжения.

— Ты хочешь знать, что я могу сделать? — произнес он, и его глубокий голос заставил меня нервно прикусить губу.

В этот момент Том неожиданно споткнулся и, теряя равновесие, упал на пол, притянув меня за собой. Я оказалась на нем, лежа сверху, и почувствовала, как мои щеки заливаются краской.

— Ты уже теряешь равновесие от желания, осторожнее, Каулитц, — подмигнула я, смеясь, но его взгляд не оставлял мне шансов отстраниться.

Я была так близко к нему, все мои шутливые мысли быстро развеялись, и вместо них осталась лишь настойка раздраженного желания.

— Этот момент... он не должен заканчиваться, — произнес Том, и его голос звучал иначе, более серьезно.

Я не могла не улыбнуться. Я заметила, как Том приподнялся, уменьшая расстояние наших губ, и на секунду задумалась, отказать ему или нет. Но решимость покинуть его оставила меня в этот момент. Мой внутренний протест быстро сходит на нет. И, когда он обхватив мою шею одной рукой, притянул к себе, наши губы встретились в том самом поцелуе, которого на самом деле мне так хотелось.

Когда наши губы соединяются, страсть вспыхнула мгновенно, словно ураган, охватывая всё вокруг. Я почувствовала, как его губы накрывают мои, притягивая меня к себе с невероятной силой. Все было настойчиво и бурно.

В этот момент не существовало никаких преград, ни стеснения, ни сомнений. Он держал меня крепко, его ладонь уверенно скользнула по спине, притягивая ближе, как будто он хотел стать одним целым.

Это был момент, когда всё остальное стало неважным, когда поцелуй наполнен обещанием и ожиданием всего, что может произойти дальше.

– Эй, У нас есть кровати если что. Не обязательно целоваться на полу, голубки, – вдруг послышался знакомый мужской голос. Испуганно повернув голову я поняла что это... Билл? Его уже выписали?!

Билл засмеялся. А мое сердце заледенело. Мы с Томом одновременно отстранились друг от друга, словно нас шарахнуло электричеством. Мы обменялись быстрыми, испуганными взглядами, а затем Том встал на ноги, протягивая мне свою руку. И я, схватившись на нее, тоже встаю.

– Спасибо что напомнил, Билл, - без капли колебаний ответил Том, переводя взгляд с меня на брата, – почему ты не сказал, что тебя выписали? Мы собирались ехать к тебе в больницу.

– Я вижу, как вы собирались. Просто мчались на всех порах, – издевался Билл, уперевшись на стенку.

– Нас оправдали, кстати, – пыталась перевести тему я, – мы больше не виновны в поджоге.

– Серьезно? – воодушевился Билл, – я рад за вас, голубки. А то я уже думал что буду устраивать вам свидания в тюрьме.

– Да блин, Билл! – фыркнула я, чувствуя, как мне становится неловко перед ним, – мы собирались отметить это в клубе. Позвать тебя, Марлен, Девида... Идешь?

– Только ты пить не будешь, – резко сказал. Том, обращаясь к брату, – недавно выписали. Когда, кстати?

– Сегодня утром, - ответил Билл, - Но я спал у себя в палате до обеда, потом ел, и пока собирал вещи и заказывал такси уже был вечер. Приехал час назад. Видимо... надо было сегодня тоже там остаться.

– Звоните Марлен и Дэвиду, сейчас как раз время для ночного клуба! - перебила я, смотря на часы. Время уже клонило к восьми вечера.