Глава7 В час между пирогом и сном
Запись в дневнике. 23:41
Не припомню, было ли сегодня что-то значимое Может быть, всё. Может быть, ничего.
Осталась только салфетка в кармане с надписью:
«А кто ты такая, Доминик?»
Тогда я не ответила
Но, кажется, пришло время.
—
Я не нашла ничего за шторой.
Вернее ничего, на что можно было бы показать пальцем. Только запах.
Слишком отчётливый, чтобы его не заметить.
Мужской парфюм.
Прохладный. Напоминающий мокрый шарф в ноябрьскую стужу и старые письма, пропитанные запахом сырости.
Я снова одна.
И это пугает сильнее, чем если бы за шторой кто-то действительно скрывался.
На столе ещё одна записка.
Аккуратный, слегка наклонённый почерк:
«Сегодня в 17:50 с тобой заговорят по радио.
И Вивиан снова войдёт, как утром.
Ты не обязана отвечать.»
Мне захотелось выбросить её в окно.
Но я не сделала этого.
Просто оставила на месте, подложив под край потрескавшейся чашки, вдруг и у неё есть свои ритуалы.
Я стояла в дверном проёме, прижавшись спиной к стене, и всё ещё слышала, как в ушах воспоминания записки:
«..И Вивиан снова войдёт,как утром..»
В 17:48 я включила радио.
В комнате было слишком тихо, звенящая тишина, и лампа слегка мигала будто сама боялась грядущего что будет дальше.
Когда стрелка достигла пятидесятой минуты, голос ни мужской, ни женский, словно записанный на старую плёнку прошептал:
«ТолькО НЕ вЕрь,Есл-и она скажет, что это уже былоо»
Я резко встала.
И почти в тот же миг в замке щёлкнул ключ.
Щелчок.
Я не успела сделать ни шага, как в прихожей раздался знакомый звук будто всё происходило по сценарию, давно написанному на чём-то пыльном.
— Я сказала: мусор вынеси! Вечером не забудь! — бодрый голос соседки.
Я моргнула. Снова?
Я стояла в том же кардигане с заплатками, что и утром.
Чай в чашке уже остыл — тот же вкус, та же горечь.
И я даже не помню, чтобы наливала его второй раз.
Стук.
Тот же.
Точно такой же.
Я знала, кто за дверью
Но сердце всё равно дрогнуло.
Потому что я уже видела, как она входит.
Уже видела жемчуг, волосы, фарфоровый взгляд.
И вот она —
Вивиан Кросби.
Стоит в дверях. Легко склоняет голову. Ни одной выбившейся пряди.
Платье нежно-голубое.
Она снова пахнет жасмином. Или всё-таки ландышем?
— Ой… — вырывается у меня.
Я слышу себя — и понимаю: я уже это говорила.
И вот оно
Она снова смотрит на меня так, будто считает секунды.
Словно этот день не заканчивается.Словно он даже не начинался.
И это бесконечный сон
— Слышала, — говорю я. — А вы?
Вивиан приподняла подбородок.
Я точно знаю, что она скажет.
И всё равно слушаю, как будто впервые.
— Шаги не могли быть на лестнице—Никто не приходил, никто не вышел
— Тогда где?
Пауза. Взгляд мимо меня.
— В доме.
Я кладу чашку. Не хочу спрашивать это снова.
Но язык сам по себе, без моей воли,ведь,если не сделать,все пойдет не так:
— В каком смысле — в доме?внутри тоесть дома?..не совсем понимаю
Она не моргает.
— В прямом смысле. Кто-то ходит здесь ночью.
Я закрываю глаза.
— А ты ведь не запираешь двери на ключ?
И в тот момент, как бы внутри её слов, я слышу другой звук.
Что-то царапается за шторой.
И запах меняется.
Жасмин исчезает.
На его месте — резкий, чужой аромат.
Словно духи незнакомца в старом лифте.
Я делаю шаг назад.
— Вивиан, — спрашиваю я. — А ты правда приходила утром?
Она не отвечает.
Лишь улыбается — так же, как утром.
Словно весь день был репетицией.
Словно я — единственная, кто вышел из сценария.
Дом замолкает. Не обижается просто выдыхает, как будто мы с ним договорились:
я его не трогаю, он меня тоже.
Мы оба устали.
Мне достаточно звука чайника и хлопка двери в закусочной Мари —
через дорогу, но слышно, будто под окном.
— Доминик, всё хорошо? Я забыла, ты чай пила или кофе?
Я не ответила.
Я смотрела на неё, как будто впервые.
А может, действительно впервые.
Всё вдруг задрожало.
И фраза повторилась:
«Доминик, всё хорошо?»
Кто я?
Кто такая Доминик Феллис?
— Она странная. Как будто сошла со страниц фильма. Из старого, чёрно-белого, немного пыльного.
Я услышала это мимоходом.
Шорохи, голоса за спиной. Кто-то кому-то сказал это про меня.
Не злобно. Почти с любопытством.
Но застряло в голове — как соринка в глазу.
Смешно, но я даже не обернулась. Просто пошла домой
Сейчас сижу в мягком кресле. На мне красный свитер. Кофе уже остыл.
За окном поздний вечер, тени ползут по стенам.
И я думаю: а если я правда как кино?
Какую роль тогда играю я?
Меня зовут Доминик. Доминик Феллис.
Мне семнадцать, и мои глаза янтарного цвета — словно в них застряло сентябрьское солнце, которое забыли погасить?
Я родилась в последний день лета — под знаком Девы.
Поэтому во мне постоянно борются логика и хаос, порядок и бессмысленные поступки,которые впоследствии не могу объяснить даже себе.
У меня карамельные волосы. Почти всегда ношу их распущенными, не потому что модно, а потому что люблю, как они двигаются вместе со мной.
Словно у них тоже есть настроение.
Я боюсь темноты. Не той, что за окном, а той, что внутри меня.
Иногда мне кажется, она скапливается в углах комнаты, как пыль.
Я люблю старое кино — особенно немое. Там, где только музыка и взгляды.
Наверное, потому что сама не всегда умею говорить вслух то, что внутри.
У меня есть кресло, которое я называю своим.
В нём я прячусь от всего мира.
Там же ем бабушкин пирог с корицей и пью чёрный кофе — без сахара и молока.
Такой горький, как бывают мысли.
Через дорогу — закусочная Мари.
Там пахнет поджаренным хлебом, и никто не задаёт лишних вопросов.
Я не любитель шума. Мне уютно в одиночестве.
Хотя в моей жизни часто случаются странные приключения словно кто-то подмешивает в мой сюжет сцену из другого жанра и я начинаю проявлять симпатию к такому,что мне чуждо
Иногда я думаю, что собрана из несовпадений.
Как мозаика, в которой некоторые детали взяты из другой картины
Но, возможно, в этом и заключается смысл — не совпадать.
И если когда-нибудь кто-то спросит:
«Кто такая Доминик Феллис?»
я, наверное, просто усмехнусь.
И налью себе ещё чашку чёрного кофе.
Без сахара.
Без объяснений.