27 глава
Теперь я точно знала, что нужно делать, когда уровень милоты достигает предела. Расслабляться. И получать удовольствие. Следующие три дня я могла бы охарактеризовать именно так. Все вроде бы было по-прежнему: утренние прогулки-пробежки, завтрак, подглядывание за занятиями Пэйта на турниках – правда, я призналась, что подглядываю, и теперь открыто наблюдала не из окна, а с качелей, – перелопачивание учебников, просмотр кино, игры, чтение. Летний график не изменился, но ощущения изменились.
От объятий и толстовки, которой по утрам на пробежке Пэйт накрывал мои плечи, от легких поцелуев и лежания вместе на кровати. От того, как Пэйт с наслаждением запрокидывал голову, позволяя пальцами расчесывать его волосы, и как я умилялась, глядя на него. Нежное ощущение, странное, но приятное. Никогда бы не подумала, что мы идеально можем уживаться с наглецом, который третировал меня первые дни, и не уставать от общества друг друга.
Об этом я думала, сидя в понедельник на качелях и лениво отталкиваясь ногой от земли. Покачивание приносило умиротворение, солнце горячими лучами касалось кожи, и во дворе стояла абсолютная тишина, словно все вымерло в этот полуденный час. Кроме шелеста шагов.
– Выходи, Леопольд, выходи, подлый трус, – рассмеялась я, поглаживая кончиками пальцев горячую обложку книги, но не оборачиваясь. Кто еще мог тихо идти по гравийной дорожке в такое время? Не садовник, не Кэрол…
– А как отвечать-то? Мышата, давайте жить дружно? – раздалось позади.
– Сама не помню, – беззаботно отозвалась я, оглядываясь.
И мы дружно рассмеялись. Пэйт выудил из-за спины букет цветов и положил рядом на качели. Винно-бордовые розы с нежными зелеными листочками. Прекрасные и порочные, явно не из сада. Я провела пальцами по лепесткам, тихо вздохнула.
– Мне? – поинтересовалась, поднимая взгляд.
– Тебе, – признался он. – Просто захотелось.
Хорошо, потому что я из тех девушек, которые любят темные розы. В саду росли только белые и светло-розовые, они радовали глаз, но эти… Как он узнал? Покопался в компьютере или в фотках на мобильном, возможно, посмотрел заметки. Не случайно выбрал.
– Спасибо.
Цветы заняли место на столе рядом с ноутбуком, во взятой у Кэрол вазе. Женщина ни слова не сказала, заметив у меня букет, лишь улыбнулась, кивнула и пошла готовить вазу и подрезать цветам стебли. Их аромат преследовал меня весь вечер. Я почему-то думала о пошлом. Хотелось проскользнуть через коридор, открыть соседнюю дверь и завалиться спать рядом с
Пэйтом. Но я призывала себя быть умной взрослой женщиной и не потакать желаниям. Или, наоборот, потакать желаниям – преимущество взрослой умной женщины?
С такими мыслями я забылась в неспокойном сне, а очнулась от того, что матрас прогнулся и меня в одеяле захватили в объятия, шепнув: «Спи, я тут, в уголочке». Окей, в уголочке. Я простонала что-то неразборчивое и отключилась. Заснула так крепко, что не почувствовала, как Пэйт все же забрался под одеяло и обнял меня, прижимая к груди. Как хорошо, что родители не заходят, чтобы поцеловать его на ночь. Впрочем, мистер Мурмаер не удивился бы, застав нас…
Утро я встретила в его объятиях. Судя по проникающему в окно свету, время приближалось к обеду. Поморщившись, заворочалась, пытаясь скинуть с живота тяжелую руку, но ничего не получилось – Пэйт лишь сильнее притянул меня к себе и легонько поцеловал в щеку.
– Убери руку, – простонала я.
– Как спалось? – поинтересовался Пэйт.
– Крепко, – призналась ему. – А теперь хочется умыться и позавтракать.
– Завтрак ты пропустила, – довольно сообщил парень, – но в холодильнике вроде бы что-то осталось, можно разогреть.
Я вздохнула. Отлично, что теперь? Пролежать еще половину дня в кровати, наслаждаясь близостью Пэйтона. Я не против, но стоит хотя бы умыться.
– И чего не разбудил на пробежку?
– Один сходил, – ощутила, как он пожал плечами и спрятал лицо у меня в волосах. – Ты слишком сладко спала.
– Ага, – согласилась с ним. – Но если останусь голодная, буду половину дня на тебя ворчать.
Усмехнулась, обдумывая такую перспективу. Ворчать весь день я, конечно, не буду, но для виду пару часов повозмущаюсь. Почему бы и нет?
– Именно, – рассмеялся Пэйт, вновь целуя меня в щеку. – Ворчи. За это я тебя и люблю.
Выпалил и замолчал, словно воды в рот набрал. Я его понимала: даже шуточное, такое признание звучало слишком откровенно. Шокирующе. Настолько, что у меня сердце екнуло в ответ.
– Согласна, я тоже люблю ворчливую себя, но лучше буду доброй и милой, – попыталась разрядить атмосферу и выбраться из-под руки парня.
Он отпустил меня без сопротивления. Позволил соскользнуть с кровати и, взяв со стола расческу, потопать в ванную. Я надеялась, что к моему возвращению неловкость забудется. Одно глупое замечание (хотя и греющее душу), что в нем такого?
Но над Пэйтом словно нависла туча. И это не обещало ничего хорошего.
***
День пошел насмарку. Пэйта явно взволновало утреннее происшествие, а я старалась не лезть под руку – раз он опять заперся у себя в комнате и с головой погрузился в игры, значит, ему надо обдумать все в одиночестве. Иногда нужно побыть одному, чтобы принять решение. А вот когда примет, сможем и поговорить.
Но как бы ни было, на душе стало тоскливо, и погода, словно уловив мое настроение, резко испортилась. Даже Фай между мной и Пэйтом выбрал последнего и сейчас нежился у него на руках. Вместо меня! В смысле, не у меня на руках. Хотя и от другого варианта я не отказалась бы. Но этого не предвиделось, хотя, когда мы столкнулись в коридоре, Пэйт спокойно поцеловал меня в щеку и пошел за водой. Надеюсь, это означало прояснение.
Не самое лучшее настроение парня передавалось и мне, и даже самой Вселенной. Потому что ближе к вечеру в «Инстаграме» пришло неожиданное сообщение… от Ривза! С предложением встретиться.
Я сглотнула. Зная, как Пэйт бесился из-за Энтони, оглянулась на дверь, подошла, прикрыла ее, а потом повернула ноутбук так, чтобы экран не было видно от входа, и только тогда решилась ответить.
Я: Привет. Рада весточке. А зачем встретиться?
Энтони: Поговорить хотел…
Я: О чем? В сети никак? У меня тут практически нет выходных.
Энтони: Вредный мальчишка, за которым нужен глаз да глаз, я понимаю.
Я вздохнула. Мальчишка исправился и даже сам может за мной последить, но пока что он не в духе. Гладит кота, играет в стрелялки и парится из-за одного глупого слова.
«За это я тебя и люблю».
Или не очень глупого.
Энтони: Не сетевой разговор, слишком много нужно спросить. Мне необходим знаток парочки Мурмаер-Хосслер. Ха-ха! Срочно! Никак не получится выбить выходной? Хотя бы на неделе. Вырвусь в любое время.
Я: Попробую, но не обещаю. Если что – напишу.
Энтони: Окей, в любое время, освобожусь за час и успею примчаться. Дело важное.
Энт закончил беседу стикером с котиком с сердечком и вышел из сети. Я на всякий случай выключила «Инстаграм». И не зря – в дверь постучали. Подскочила, поправляя одежду и ожидая увидеть Пэйта, но это оказалась Джоанн.
– Агнесс, можно вас? – раздался ее звенящий голос, а потом женщина шагнула в комнату. – Я хотела сообщить, что мы с Крисом уезжаем сегодня ночью, Пэйт едет с нами, вернемся, скорее всего, только через пару дней, так что завтра вы свободны. На оплате это не отразится.
Вот и выходной. Кажется, у Энта слишком «важный разговор», раз даже Вселенная за него. Да и Пэйт развеется, перестанет вести себя как малолетка и вернется в норму.
– Хорошо, – кивнула я. – Послезавтра вас ждать?
– Возможно, – Джоанн задумалась. – Не уверена, сколько мы там пробудем, но на всякий случай никуда не уезжайте. Возможно, Пэйтоша вернется раньше.
Вернется раньше и устроит здесь вакханалию? Судя по взгляду, именно так она и думала. Но я не спорила, на душе кошки скребли – не хотелось, чтобы Пэйт уезжал надолго. Хотелось побыть неуправляемой девушкой. Вломиться к нему в комнату, устроить скандал, разрыдаться и заставить крепко обнять. Но я лишь вздохнула, улыбнулась Джоанн и пообещала послезавтра быть дома.
А потом кинулась к компьютеру и написала сообщение Ривзу: «У меня выходной, фортуна тебя любит. Когда и где завтра встретимся?» Энтони не заставил себя долго ждать: «В ТЦ на Мэйн стрит, в шесть. У отдела с сувенирами. Пойдет?»
Пойдет.
***
Ровно в три я стояла у сувенирной лавки, разглядывая через стеклянную витрину статуэтки слонов, лягушек и черепах. Кто там из них для привлечения любви? Два слона? А для прочищения сознания? Куплю и поставлю на тумбочке, чтобы здраво мыслить и легко анализировать любую ситуацию.
Вчера перед отъездом Пэйт заглянул ко мне. Я сидела за компьютером и смотрела, надев наушники, летсплей. Парень подошел беззвучно – конечно, когда в наушниках кричит безумный мужик, наткнувшийся на монстра, не услышишь больше ничего, – порывисто обнял за плечи и поцеловал в щеку. А потом ушел, ничего не сказав. Когда я торопливо переоделась в одежду, в которой можно показаться на глаза работодателям, и сбежала по лестнице вниз, их машина уже скрывалась в конце аллеи.
Мне остались только воспоминание о внезапных объятиях и ворох мыслей. Хороших и плохих.
– Приветствую милую даму, которой под силу ужиться с настоящим монстром, – раздался веселый голос за спиной.
Я резко обернулась и столкнулась с шаром розовой сахарной ваты на палочке. Энт, видимо, планировал вручить ее мне, но едва не впечатал в лицо.
– Здравствуй, – улыбнулась я, забирая вату. – Спасибо. Что за важный разговор?
– С ходу в карьер? – Энтони покачал головой. – Нетерпеливая.
Спасибо, это уже успел заметить Пэйт дней пять назад, но он, кажется, не возражал тогда. Не спорю, нетерпеливая, но только когда дело касается чего-то важного. Видимо, Ривз заметил мой хмурый взгляд, потому что вздохнул и добавил:
– Раз уж выбрались в город, давай прогуляемся. Ешь вату, смотри по сторонам, а как найдем место поспокойней, поговорим.
Я кивнула, отрывая кусочек ваты и кладя в рот. Блаженно прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Господи, сладкую вату не ела года четыре.
– Вижу, тебе понравилось. – Энт усмехнулся. – Я умею угадывать.
Спустя полчаса, когда в торговом центре не удалось найти спокойного места и мы вышли на улицу, Ривз все же поделился своей проблемой. Ему нужен был человек, хорошо знающий Пэйта и Джейди, и единственным таким человеком он мог считать меня.
– Понимаешь, через месяц у сестры день рождения, исполняется двадцать лет, – объяснял Энт, пока мы бродили по улицам. Чтобы нас не прерывали, Ривз предложил мне взять его под локоть – прохожие редко пытаются разбить идущие под руку парочки. – Юбилей, приятная дата. В прошлом году справить не получилось, сестра узнала о планируемой вечеринке и сбежала. На этот раз я хочу провернуть все тихо, сделать сюрприз. Она только ворчит, что не хочет, а на самом деле…
– Думаешь, что хочет? – поинтересовалась я, обдумывая, чего Энт пытается добиться от меня. – Если девушка сбегает с собственной вечеринки, сомневаюсь, что она проявляет желание праздновать.
– С уже устроенной сбежать не успеет! – Ривз поморщился. – Она хочет, я знаю, просто стесняется, боится чего-то…
– Чего?
– Агнесс, дело сейчас не в ней. С сестрой разберусь я, – Энтони ткнул себя большим пальцем в грудь. – Но мне нужна информация о двух важных гостях, чтобы придумать, как одного вообще уговорить прийти, а другого заставить не раскрывать секрет до самого дня Х.
Я кивнула, задумываясь. Получается, Пэйта ему необходимо вытащить из дома, а Джея вынудить молчать.
– Почему бы просто не рассказать им все как есть? – предложила я.
– Ага, как есть. Именно из-за «как есть» и Хосслера сорвалась прошлая вечеринка. Он проболтался.
Энт взмахнул рукой, едва не сбивая с ног идущую навстречу нам девчонку. Раздражение сделало его невнимательным: девушка запнулась, повалилась на Ривза, поднимая клубы песка, который из-за ремонта насыпали поверх дорожной плитки, и впечаталась лбом ему в подбородок. Энтони даже не пискнул, но девчонка разрыдалась, потирая лоб.
– Ч-черт, извини, – вздохнул он, едва сдерживая поток ругательств. – Я не специально.
Девчонка в это верить отказывалась, театрально рыдала и цеплялась за парня, как утопающий за спасательный круг. Я делала вид, что не замечаю сцены, и смотрела по сторонам, выискивая знакомые места. Рекламная вывеска, большая парковка… Так мы рядом с сервисным центром! Как раз сюда с Пэйтом ездили.
Когда Энт наконец освободился, он выглядел измученным, потасканным, облитым слезами и тер левый глаз. Он не перестал убеждать меня, что ради привлечения обоих парней нужен хитроумный план. Самым хитроумным, что смогла придумать я, был вариант «рассказать все Пэйту заранее, а Джея пригласить за пару дней», но Ривзу он не нравился. Когда он в тысячный раз почесал покрасневший глаз, я все-таки не выдержала:
– Пойдем, присядешь на лавку, я посмотрю, что с глазом.
Энтони отказываться не стал, лишившись своего соколиного зрения, он больше напоминал обиженного птенца. К тому же мне хотелось сделать для него хоть что-нибудь, раз не смогла стать мозгом его операции и придумать идеальный план спасения будущей вечеринки.
– Поверни ко мне голову, – попросила, когда Ривз опустился на лавку.
Он прищурился, посмотрел на меня, кинул взгляд на дорогу метрах в пяти от нас и снова потер глаз. Полопавшиеся сосуды, припухшее веко. Если добавить к этому насупленные брови и поджатые губы, получалось более чем зловеще.
– Не стоит, – Энт оттолкнул мою руку и снова посмотрел куда-то вдаль. – Зеркальце есть?
Ничего не ответив, я принялась рыться в сумочке в поисках зеркала. Оно должно быть где-то здесь! Редко пользуюсь, но с собой ношу на всякий случай. Если не в боковом кармашке, то…
– Ты любишь мальчишку? – внезапно раздался вопрос.
– Что? – Я вскинула голову, ошеломленно хлопая ресницами. – Мальчишку? Я… Откуда…
– Любишь, – сказал, как отрезал. С чего вдруг такие вопросы? Понимаю, он имел в виду Пэйта, но какое постороннему человеку дело, кого я люблю, а кого нет, тем более своего ученика я не… Я сглотнула, не собираясь обдумывать это сейчас. Кота своего я тоже люблю, и что из этого?
– Любовь – слишком громкое слово, – пробормотала я.
Ривз на меня не смотрел, он продолжал сверлить взглядом дорогу. Глаз больше не тер, только болезненно щурился, а потом вдруг поднял голову и поинтересовался:
– Уверена?
От резкого рывка за руку я потеряла равновесие.
Pov Payton
Иногда мысли могут свести с ума. За последние дни Пэйту удалось испытать это на себе. Ему необходимо было оставаться максимально сосредоточенным и здравомыслящим, но думать удавалось только об одном. Вернее, о многом, но с уклоном в одну сторону – привлекательную и добрую, но иногда ужасно ворчливую. И крышесносящую.
Пэйт смог сосредоточиться, хотя не спал всю ночь и считал, что все прошло гладко. Кроме вчерашнего дня. Да, он испугался сказанного, да, захотел немного побыть один, все обдумать и… понять? Наверное. Только понять не удавалось. Чего он вчера испугался? Слов? Ответственности, которую они несут? Резкой перемены отношения?
Чего он боится сейчас?
Пэйтон вздохнул, откидываясь в кресле. Уехать из дома, чтобы оказаться на другом конце города на даче у Браунов, которые всегда устраивали шашлыки примерно в это время. Дурацкая традиция. Отец никогда не заставлял его ехать с ними, но на этот раз уперся и потребовал присутствия сына. На шашлыках. Где от громких перекрикиваний и визга близняшек думалось в сотню раз хуже.
Близняшки и сейчас пытались довести его до белого каления, носясь кругами вокруг кресла. Снова и снова, снова и снова, пока в его голове кружились мысли.
– Да успокойтесь уже! – прикрикнул он на девчонок. – Почему только с вами все так носятся?
Одна из близняшек (Карла? Лина? Он никогда их не различал) от неожиданности запнулась о край крыльца, упала на траву и разнылась, делая шум невыносимым. Пэйт, может, и попытался бы ее успокоить – он считал, что обладает совестью и состраданием, хотя порой довольно ущербными, – но вокруг девчушки сразу собралось столько мамок-нянек, что его помощь стала излишней.
Другая близняшка осталась на крыльце рядом с ним. Села на пол в своем нежно-розовом платьице и сложила руки на груди. Маленькая принцесса, обиженная на чудовище, не иначе.
Пэйт усмехнулся, мысленно называя себя «страшным дядей», и посмотрел на притихшую девочку. Наконец стало тише, но от возмущенного взгляда девчонки было не по себе и думать не удавалось. Пэйт отвернулся, снова вспоминая об Агнесс. Интересно, ее настолько же бесило его поведение месяц назад? Казалось таким же детским?
Когда он уже начал забывать о девочке, Карла-Лина запыхтела, привлекая его внимание, а когда Пэйт повернулся, выдала:
– Тебя привезли с нами играть! – Она возмущенно ткнула в него пальчиком. – А ты кричишь! Не пойду за тебя замуж, так и скажу папе!
И с достоинством, какое присуще только уверенным в себе шестилетним девочкам, Карла-Лина поднялась с пола, сначала встав на коленки, и пошла к входу в дом. Жаловаться. Но через пару шагов остановилась и добавила:
– Но прощу, если привезешь мне куклу, – а потом побежала следом за сестрой. Пэйт усмехнулся, качая головой. Слава богу, старшая дочка Браунов уехала гулять в город. Если над близняшками еще можно было посмеяться, пятнадцатилетняя Джейн его раздражала попугаистыми нарядами и умением болтать без умолку. Хотя… Кто его вообще не раздражал, кроме лучших друзей и подцепленных в клубе девочек (исключительно первые несколько часов)?
Мысль была болезненной: Агнесс не раздражала. Не раздражала настолько, что с ней было уютно читать, смотреть кино, играть, когда она сидит где-то за спиной. Уютно было отдыхать, а это самое главное. И страстно настолько, что голова совершенно отказывалась думать, пока не удавалось сорвать с губ Агнесс поцелуй. Настолько, что он не смог уехать на гребаные шашлыки, не обняв ее.
Потому что иначе скучал бы. Потому что готов был носить ее на руках и даже задумался о том, чтобы научиться готовить, когда она с восторгом рассказывала о каком-то своемродственнике-поваре. Да и умение готовить в их деле бы пригодилось, отец планировал разбавить строительный бизнес сетью кафешек… Кстати, почему бы им с Агнесс не сходить в кафе?
Пэйтон вздохнул, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Да, черт побери, вот и ответ. Чего он боится? Всего. И сказанных слов, и ответственности, и того, что привязался… Только разве это поможет, если он уже привязался?
– Ну же, давай!
Связь на даче у Браунов ловила плохо, но гудки шли. Хосслер отозвался только на пятый, его голос звучал сонно. Ясно, навеки сбитый график совы.
– Я, как обычно, разбудил? – усмехнулся Пэйт.
– Как обычно, – убитым голосом согласился друг. – Так и знай, пиццу посреди ночи я тебе больше никогда не предложу.
Пицца. Последнее, о чем он сейчас думал. Хотя нет, воспоминания о той пицце были замечательными – о единственной несъеденной ночной пицце, на которую так обиделся Хосслер.
– Сейчас не ночь, – отозвался Пэйт, – и мне не нужна пицца. Вопрос другой: смотри, ты типа любишь Амели…
– Не типа.
– Неважно! За что ты ее любишь?
Раздался грохот, словно Джей уронил трубку, а потом ей попытался протереть пол. Пэйт ждал. Не то чтобы ему важно было узнать ответ, просто интересно, как охарактеризует свои чувства Хосслер. Что назовет? Но, когда телефон наконец оказался у Джея, тот сказал:
– Дурацкий вопрос, Мурмаер. Просто так. Не знаю! Запала когда-то в душу так, что не вытащишь, и сидит там. Твой человек.
Твой человек. А Агнесс – его человек?
Пэйт почти не обдумывал это. Он кинул взгляд на часы, которые показывали всего три часа дня, решительно кивнул сам себе и пошел искать отца. Ему нужно срочно сбежать из этого ада. Если Карлу-Лину можно купить куклой, с Агнесс такое не пройдет.
Сбежать от Браунов удалось только через пару часов, отец ни в какую не желал отпускать Пэйта, требуя, чтобы он обязательно поел шашлыка и дождался приезда старшей дочки Браунов. Впрочем, ни шашлыком, ни дочкой – особенно дочкой! – удержать его было невозможно, но ради предложения обсудить «дела будущего наследника» пришлось остаться, к тому же водитель был занят с Джейн. Впрочем, когда Джейн приехала, Пэйт рванул к машине, наплевав даже на сладкие обещания отца выделить ему управление одной из кофеен, если справится с экзаменами. А Пэйт справится, он был уверен.
Справиться бы еще с планами на этот вечер! А завтра он подумает о кофейнях, и прежде всего о той, куда можно сводить Агнесс под предлогом выгулять его.
Время тянулось невероятно медленно. Почти шесть вечера, бесконечные пробки, еще водитель Браунов вместо того, чтобы поехать прямо, свернул к центру, где долго петлял по улицам, пока, наконец, не выехал к центральной площади. Там пробка была поменьше и ехали они довольно быстро, а в какой-то момент Пэйту даже показалось, что неслись…
Тогда он увидел Ривза, сидящего на лавке, и, кажется, Агнесс… у него на коленях? Да быть такого не может!
Но чертова пробка двигалась слишком быстро, а окна не желали открываться, пока водитель не открыл их со своей панели управления. Когда Пэйт смог высунуть голову наружу, Энт с девушкой были уже слишком далеко. Пэйтон вздохнул, возвращаясь на сиденье. Но волосы, платье, фигура. Каждая черточка, которую он мог восстановить в памяти, даже не закрывая глаз. Это была она.
А дома, когда они, наконец, подъехали, оказалась только Кэролайн.
Pov Agness
– Энтони, что ты делаешь? – взвизгнула я, падая на Ривза и едва не сшибая его с лавки. Он обхватил меня за талию и спокойно усадил себе на колени, словно ничего не случилось.
– Показалось… Велосипедист несся прямо на нас, – заявил он, взмахом руки указывая куда-то в сторону. – Убрал тебя с пути. Рефлексы.
Я обернулась, выискивая взглядом велосипедиста, но площадь была пуста, лишь в дальнем конце катался парень на скейте.
– Велосипедист? – переспросила с сомнением. – Именно, – Энт уверенно кивнул. – Промчался мимо, чуть не врезался в нас и уехал в закат.
Ага, в закат, конечно. Я покачала головой, отцепляя руки Ривза со своей талии, и соскочила с его колен. Энтони был спокоен и сосредоточен, словно его подменили, словно не он недавно беспокоился о том, как бы затащить Пэйта с Джеем на день рождения сестры, и остервенело тер глаз.
– Как глаз? – поинтересовалась я.
– Не поверишь, внезапно прошел. – Энт коротко улыбнулся. – Хочешь в кино?
– Куда? – Я уставилась на него, как на чудо света.
– В кино, – Ривз усмехнулся. – Не знаю, что там идет, но почему бы нет? К тому же у меня есть идея, как все же затянуть пацанов на день рождения Амели.
Я хотела отказаться, но потом оказалось, что последний мюзикл сегодня показывают на русском с субтитрами и… ох, блин. Я не устояла. Против «Аладдина» на русском, стакана колы и большой упаковки начос на двоих. И даже согласилась уговорить Пэйта прийти на вечеринку сестры Энтони, а Джейдена притащить с собой. Неплохая идея, кстати.
Однако, когда Ривз подвез меня к крыльцу дома Мурмаеров, обещав написать потом в сети, навстречу мне вылетела взволнованная Кэрол.
Pov Payton
Агнесс не отвечала, ни в первый, ни в пятый, ни в двадцать пятый раз, но отвечал Джейди. Окончательно психанув, Пэйт набрал номер друга, собираясь пожаловаться, но не смог. Он волновался за нее, он злился и чертовски хотел обидеть. Он же… всего полчаса назад готов был ворваться в дом и признаваться ей в любви. А сейчас хотел все забыть.
– Пэйтон? Ау, Пэйт, что там у тебя опять? – повторял Джей. – Снова будешь спрашивать про Амели? – усмехнулся Хосслер.
Пэйт вздохнул, заталкивая обидные слова об Агнесс поглубже. Неужели ей так сложно было ответить на звонок? Хоть на один? Сказать, что все в порядке!
– Нет, хочу развеяться. Агнесс гуляет, предки уехали, время почти восемь, а я дома. Есть интересные идеи?
– Агнесс гуляет? – проигнорировав вопрос, офигел друг. – С чего вдруг? Где?
– Не знаю. – Пэйт пожал плечами. – Не отвечает на звонки. По идее, у нее сегодня выходной, имеет право.
Джею о своих отношениях с Агнесс Пэйт не рассказывал. Он вообще нигде и никак об этом не упоминал, словно боялся сглазить, а сейчас понимал: действительно, боялся. Не только влюбленности и ответственности, но и того, что эта дурацкая влюбленность вот так махнет ручкой и уйдет. Не отвечая ни на один гребаный звонок.
Джейди, кажется, совсем офигел от полученной информации, потому что продолжал молчать. Пришлось его поторапливать:
– Ну так что, есть в этом городе места, где сегодня можно зависнуть?
– Кафе? – неловко поинтересовался Хосслер.
Пэйт поморщился от одной мысли, что недавно размышлял, куда завтра или даже сегодня вечером можно будет пойти с Агнесс. Нет, кафе точно отпадают. На сегодня и еще на много-много дней вперед. Сегодня он то ли растерян, то ли расстроен, то ли зол.
– Не кафе. Лучше клубы.
– В восемь вечера? – удивился Джей.
– Отлично, любое место, где можно побухать!
Кажется, Джей хотел поспорить, даже пролепетал что-то про не работающего на этой неделе Джоя, но Пэйту было плевать. Ему не нужен был Джой, потому что он напоминал о братце Агнесс, не нужна была программа, потому что она заставляла думать. Только клуб, громкая музыка и, если получится, приятные знакомства, которые помогут забыть гувернантку.
Из-за которой он волнуется до дрожи в руках. Волнуется и ревнует, но в этом Пэйт себе признаваться не хотел.
_____________
3874 слова