24 глава
Время приближалось к десяти вечера, а Николас все не приезжал. Он должен был передать мне подарок у задней калитки еще двадцать минут назад, но опаздывал. Извинился, сообщив, что пробки, только разве это что-то меняло? Я притоптывала от нетерпения у забора и отмахивалась от редких комаров (Мурмаеры их травили, но природа все равно брала свое).
Пэйт готовился к празднованию в саду: у качелей стояла небольшая освещенная беседка. Стол было решено накрывать рядом с ней, однако именинник строго-настрого запретил мне приближаться и даже подглядывать в окно из комнаты, потому что готовил всем гостям сюрприз. На стол ему помогала накрыть Кэрол, а все остальное малолетка – виновата, уже НЕ малолетка – делал сам. Я хотела подглядеть или хотя бы встретить гостей, но ждала Ники. С подарком.
Когда дисплей телефона сообщал, что до десяти часов осталось всего три минуты, где-то за поворотом захрустел гравий, а потом на аллее показалась машина моего дяди. Ух ты, Николас смог выпросить ее у отца, чтобы спасти меня и привезти подарок. Почти вовремя. Я хотела выловить Пэйта и вручить ему презент до того, как приедут гости, но, видимо, придется поменять планы и дарить, когда все уедут. Надеюсь, выпивка сегодня не предусмотрена, а то дарить пьяному Пэйтону галстук будет сложно, не поддавшись искушению задушить идиота. Авто затормозило в паре метров от меня, вспахивая дорогу колесами. Я кинулась вперед, но брат оказался быстрей: когда я оказалась у дверцы, та была уже открыта.
– Это ищешь? – усмехнулся Ники, вертя в руках небольшую коробочку с налепленным сверху крошечным бантом.
Серебристая коробка, бордовый бант – под цвет подарков. Не думала, что брат сможет настолько красиво и со смыслом все подобрать.
– Это!
Я потянулась через пассажирское сидение, пытаясь забрать у Ники подарок, но брат дальше отвел руку. Театрально вздохнул, качая головой.
– Кака-ая нетерпеливая…
– Эй, ты опоздал почти на полчаса! – возмутилась я.
– Но, во‑первых, предупредил, а во‑вторых, спасаю твою изобретательную задницу. Зачем вообще дарить засранцу подарок? Объясни мне.
– Потому что сегодня он празднует, – поджав губы, пыталась достать коробку. – И на память.
Ники одарил меня скептическим взглядом, словно не мог понять, правду говорю или нет. Видимо, решив в пользу первого, он неохотно положил коробку на сиденье. Я сразу же ее схватила.
– Ладно, соглашусь. Но как он может праздновать, если Джейди с Джоем уехали? Кто еще может быть в друзьях у мелкого наглеца? – выдал Николас, собираясь заводить машину.
– Уехали? – удивилась я, проигнорировав «наглеца». Что отрицать? Есть немного.
– Угу, дня на три.
– Странно, Пэйт ждет гостей, готовит что-то в саду. Может, он не знает?
Николас пожал плечами и печально усмехнулся, а я задумалась: неужели Пэйт не знает об отъезде Хосслера? Нет, Джей сообщил бы. Но, раз именинник кого-то ждет, гости обязательно будут. Возможно, Энт с сестрой, они же помирились… Или одноклассники. Должны же у него быть друзья-сверстники!
– Ладно, узнаем, – пробормотала я, перегибаясь через сиденье и чмокая брата в щеку. – Спасибо, что спас.
– Пожалуйста, – Николас усмехнулся. – А теперь вон из машины и захлопни дверцу. Твой мелкий засранец ждет, не заставляй его психовать.
Ждет? Я вылезла из машины и обернулась. Дверцу захлопнули за меня. Пэйт. Праздничный, красивый… и не самый довольный. Николас явно не планировал оставаться на этом празднике жизни, а потому торопливо газанул, обдавая нас пылью. Вот кто засранец! Спасший меня, но все же.
– Пэйт? – удивилась я, закашливаясь.
– Как видишь, – проворчал он. – Одна гостья затерялась, ходил искать. Не знаешь, кто такая? Имя такое короткое, на А, – фыркнул он и, не дожидаясь ответа, кивнул в сторону отъехавшей машины: – Кто приезжал?
Значит, искал меня. Улыбнулась, протирая глаза. Приятно, когда тебя считают гостьей, хотя ты и рабочий персонал.
– Ники, – ответила я.
Пэйт окинул меня скептическим взглядом, останавливаясь на коробке в моих руках. А я вдруг подумала: почему бы и нет? Если зайдем в дом, при гостях подарить браслет, как советовал Николас, точно не получится. Сейчас же, в сгущающихся сумерках пустой аллеи – самый подходящий момент.
– Тебе, – когда Пэйт не ответил, я пожала плечами, показывая ему коробку. – Небольшой подарок. Закрой глаза и дай мне руку.
– Звучит интригующе. Надеюсь, ты не прячешь где-нибудь оружие, чтобы оттяпать мне кисть?
– Надейся, – улыбнулась я.
Пэйт, кажется, смягчился, перестал раздражаться из-за приезда Николаса. Его глаза поблескивали в полутьме, в них играли смешинки, но он послушался и протянул мне руку ладонью вверх. О нет, парень, я ничего тебе не отдам. Сама надену.
– Не подсматривай! – потребовала, зажимая коробку под мышкой и борясь с замочком браслета.
– Как скажете, командир, – протянул он, явно веселясь. Он позволил взять себя за руку, так и не открыв глаза. И продолжил спокойно стоять, когда браслет уже оказался на его запястье. Сел идеально, рядом с забавной яркой силиконкой (Боже, как он мог додуматься надеть этот браслетик вместе с легкой светлой рубашкой и строгими брюками?). Как влитой – я правильно угадала с размером.
Задержала ладонь на его запястье, коснулась легонько кисти… Пэйт сжал кулак, ловя мои пальцы. Да, еще бы не угадать, когда у парня появилась мания хватать меня за руки!
– Подарок? – улыбнулся он, приоткрывая один глаз. – Симпатичный. Спасибо.
Сердце предательски стукнуло в ответ на его улыбку, но я сдержалась, оставаясь спокойной и собранной. А потом сказала, передавая ему коробочку:
– Есть еще это.
Пэйт отпустил меня и заглянул под крышку, хмыкнул, доставая галстук. Даже в полутьме цвет был различим. Именинник приложил его к себе, задумчиво опустив голову.
– Вишневый? – он лукаво посмотрел на меня, словно уже понял задумку, но хотел услышать ответ.
– Бордовый, – фыркнула я.
– Кровавый… – Пэйтон кивнул. – Значит, ты все же следишь, во что я играю?
Он стоял такой довольный, с широкой улыбкой. И мне тоже захотелось в ответ улыбаться: да, слежу, да, играю сама. Да, черт возьми, Николас подал прекрасную идею!
– Вам помочь облачиться, сорок седьмой? – осведомилась я. И Пэйт рассмеялся.
Когда я завязала ему галстук и мы зашли во двор, там было тихо, хотя часы и уверяли, что сейчас пятнадцать минут одиннадцатого. Все гости должны уже собраться и ждать именинника.
Но. Было. Тихо. Когда мы миновали ворота и пошли по тропинке к беседке, завешенной легкой сеткой, сначала я пыталась вырвать ладонь из крепкой хватки Пэйта, чтобы его друзья не увидели, но потом… заметила, что друзей-то и нет. Только заставленный блюдами столик, занимающий половину беседки, поднос с прикрытым коробкой тортом на качелях, несколько стульев с мягкими подушками и одинокая лампа, освещающая это великолепие. Все. Ни души. Я сглотнула, осмотрелась. И не выдержала:
– Никто не пришел? Может, опаздывают? – заметила я, пока Пэйт шагал к беседке. – Неужели Джейди не сказал тебе, что уезжает?
Обидно. Но Хосслер не мог такое скрыть, он же лучший друг…
– Сказал, – спокойно отозвался Пэйт, усаживая меня на свободный стул. От сердца отлегло, но ненадолго.
– А где тогда все? Может, их обзвонить? Или они в доме?
Я собиралась вскочить, чтобы начать бурную деятельность, но замерла, заметив, как вздрагивают плечи стоящего ко мне спиной парня. За секунду в голове пронеслась тысяча мыслей: расстроился, больно, плачет, неужели никто не пришел? А потом раздался смех. Чертов. Сдавленный. Смех. И я заметила, что столик сервирован на двоих.
Странное ощущение. Одновременно разочарование, предвкушение чего-то сомнительного – и эйфорическая радость. Щелкнул выключатель, беседка погрузилась во тьму вместе с Пэйтом, с едой, с гребаными комарами, которые, к счастью, не могли пробраться через сетку.
– Все гости, которых я ждал, в сборе, – раздался голос. – Празднуем!
И вокруг вспыхнули фейерверки. Но без шума, без огня, и не фейерверки вовсе, а разноцветные гирлянды. Яркие мерцающие огоньки, радужным шлейфом отражающиеся от сетки. Волшебный дождь из огней.
Я потеряла дар речи, забыла даже, что хотела возмутиться по поводу гостей. Так вот с чем он возился половину дня? В собственный день рождения создавал настоящую сказку? Все просто, всего лишь гирлянды, но… это слишком красиво. И слишком долго устраивать, если ждешь одного гостя. Он возился с проводами почти половину дня!
– Это… – пробормотала я.
– Симпатично, правда? – как ни в чем не бывало поинтересовался Пэйт, водружая на стол поднос с тортом и располагаясь напротив.
– Волшебно, – честно призналась я. – Но где остальные?
У меня не укладывалось в голове. Ему исполняется восемнадцать. Лето, конец июля, почти все друзья свободны и могут прийти (Джейди не считается, уехал, гаденыш), так почему же их нет? Пэйт слишком амбициозный и богатый, чтобы не иметь друзей или хотя бы тех, кто мечтает ими стать.
– Начнем с десерта? – предложил он, снимая с торта крышку. Мой вопрос он проигнорировал.
– Пэйтон!
Он понял смысл моего окрика, поднял на меня укоризненный взгляд и отставил крышку в сторону. Кажется, решил начать с десерта. В его руках мелькнула зажигалка, вспыхнул огонек, поджигая одну из свечек. Только тогда Пэйт все же отозвался:
– Джей с Джоем уехали, Энтони я звать не стал, мы не настолько помирились. – Он вздохнул. – В общем, я решил так. Это запрещено?
– Нет. Конечно, нет. Но почему не вечеринка?
– Не хотел пить.
Я следила, как он легко зажигает следующую свечу. Как завороженная, наблюдала за пламенем: вторая, третья… Но не смогла удержаться от вопроса:
– Но почему не пригласил одноклассников, подружек? Можно же было и с ними ничего не пить.
Я знала ответ. Подсознательно. Но принять это было слишком сложно, даже когда Пэйт оторвал взгляд от огня и посмотрел на меня. Пристально, внимательно. На торте пылало семь свечей. Счастливое число?
– Захотел отпраздновать вдвоем, – ответил он обезоруживающе честно и вновь взялся за зажигалку.
Восьмая, девятая, десятая…
– Только вдвоем, – добавил Пэйт. – Так уютней.
Уютней? Одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая.
– Ну вот не надо так на меня смотреть. – Он покачал головой, заканчивая с последними свечами. – Ты ведь уедешь через пару дней, тогда и закачу вечеринку, если захочется. А пока хочу справить вот так. Согласна?
Восемнадцатая свеча. Последняя. Вспыхнула – пламя заплясало на легком ветерке. Мне стоило подняться, поблагодарить Пэйта и предложить позвонить Энту с сестрой. Уйти и не поддаваться очарованию сверкающей гирляндами сказки, которая не могла принадлежать нам вдвоем. Но вместо этого я улыбнулась и ответила:
– Согласна. С днем рождения?
– Именно, – кивнул он.
Наверное, это огоньки ослепили меня. Но праздник должен продолжаться, чтобы в голове играло: «Show must go on…» – и все было приторно прекрасно. Я потянулась к торту и поправила слегка покосившуюся свечку, задев мизинцем крем.
Пэйт смотрел. На меня. Смотрел и улыбался. А в его глазах мерцали огоньки, как у кота, наблюдающего за новогодней елкой. Так же Фай любовался гирляндой за пару минут до того, как свалить дерево.
– Что ж, вперед, – предложила я, разрывая тишину и подаваясь ближе к свечам. Пэйт усмехнулся, покачал головой, замер на пару секунд и резко задул свечи, одним рывком. Запахло дымом и теплым воском. Мы замерли над свечами, среди тонких колечек дыма, вздымающихся над тлеющими фитилями, всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Взгляд глаза в глаза, ловя отблески гирлянд.
– Загадал желание? – шепотом поинтересовалась я.
– Угу, – Пэйт кивнул, но взгляда не отвел.
– Расскажешь?
– Исполню… – пробормотал он.
И вдруг подался вперед, едва касаясь губами моих приоткрытых губ. На пару секунд, почти невесомо, не требуя большего, не пытаясь настоять, как в прошлый раз. Касание, нежное и осторожное.
– Ита-ак, торт! – воскликнул он, хватая со стола нож. – Мне плевать, что сладкое отбивает аппетит. Торт со сливочным сыром, вкусный, любимый и вообще… Тебе какой кусочек?
– С цветочком? – неуверенно выдавила я, сглотнув.
– Отлично, сейчас будет, – покивал Пэйт.
Словно ничего не случилось! А я не могла ни дышать, ни говорить. Щеки пылали, сердце билось, голова болела. Из-за простого, невесомого поцелуя, к которому все и шло. Потому что не могло быть иначе.
Но и так не могло быть. Я прекрасно это понимала, только не хотела ничего менять. Думать буду завтра, сегодня мы празднуем.
***
И мы праздновали, наслаждаясь вечером. Ели, болтали, сидели на качелях… Было так легко и сказочно, словно все это происходило не с нами, не здесь и не сейчас. Невероятная атмосфера. И удивительно, что ни Джоанн, ни Крис, кажется, ни разу не заглянули в сад. Надеюсь.
А наутро на Пэйта словно навалилось похмелье, несмотря на то что он не пил ничего крепче газировки, шутливо называя ее детским шампанским. Надо запомнить: детское шампанское тоже может снести голову и сделать тебя к утру мерзким врединой. Во-первых, пацан отказался заниматься; во‑вторых, не разбудил меня на утреннюю прогулку, а после завтрака огрызнулся, когда я спросила о ней; в‑третьих… в‑третьих, Пэйт стал дерганым. Нервным, словно у него через пару часов экзамен, а конспекты ни разу не были открыты. Он метался по дому, напоминая дикого хищника, которым показался мне в первые недели, игнорировал половину вопросов и старался остаться в одиночестве.
Ближе к вечеру в голову мне пришла дурацкая идея. Может, у него кризис? А почему нет? Переступил порог совершеннолетия, начал ощущать себя старым. У меня так было после прошлого дня рождения: я осознала, что третий десяток пошел, и заработала депрессию на пару недель. Правда, состояние Пэйта мало напоминало депрессию, скорее манию и раздражение, словно он с головой окунулся в подростковый максимализм, не желая выныривать и «вступать во взрослую жизнь».
Утром следующего дня все стало еще хуже, только к раздражению добавилась рассеянность. Пэйт внезапно присоединился ко всем за завтраком, сбил локтем солонку, залил чесночно-сметанным соусом бумаги, которые за едой изучал Крис, едва не уронил стул матери… А потом долго о чем-то разговаривал с ней в зале. Катастрофы не закончились, когда Пэйт устроился за компьютером у себя в комнате, – из-за двери раздавалась ругань и удары по столешнице. Кажется, игра не желала поддаваться.
Моя книга тоже. В уголке кровати Пэйта среди подушек читать было гораздо удобней, но сунуться в его комнату я не рискнула. Нет уж, успокоится, тогда и зайду! А пока решила спуститься вниз и поискать кота – даже Фай чувствовал, что с его обожаемым Пэйтоном что-то неладно, а потому держался подальше.
В «кошачьей комнате» я встретила Джоанн. В простом платье и с распущенными волосами. Красивая, хотя уже и не юная – заметны были тонкие морщинки у глаз, между бровей. Пэйт у нее не первый ребенок… Так сколько Джоанн? Тридцать восемь? Сорок? Выглядит гораздо моложе.
Словно почувствовав мое появление, женщина подняла голову, отрываясь от расчесывания Моник, и посмотрела на меня. Не знаю, что удержало сегодня Джоанн от поездки на работу, но у нее график в общем-то гибкий.
– О, Агнесс! – воскликнула она. – Замечательно, что вы спустились.
– Да, решила проверить котов, пока Пэйтон играет, – улыбнулась я, не зная, чего ожидать после такого бурного приветствия.
– Да, я сегодня тоже решила провести немного времени дома. – Джоанн улыбнулась.
Я заметила: вымученно. Она устала. И это читалось в каждом жесте, в каждом слове. Надеюсь, Пэйт так бесится не из-за мамы. У нее ведь нет никаких проблем со здоровьем?
– Да, иногда стоит просто отдохнуть, – заметила я, пытаясь начать осторожней. Любопытство сгубило кошку, когда-нибудь оно погубит и меня.
– Стоит, – согласилась Джоанн и вдруг тяжело опустилась на пуфик.
Та-ак, сейчас надо успокоиться и не выдумывать никаких неизлечимых болезней. Нервозность Пэйта не обязательно должна быть связана с матерью. Правда же?
– Ох, Агнесс , я так вымоталась за последние недели, – выдохнула Джоанн, качая головой. – Никогда не пытайтесь взвалить на себя половину компании. Если муж будет заниматься бизнесом – пусть занимается он.
Я облегченно выдохнула. Она всего лишь устала, ничего серьезного! Впрочем, как не устать? Они с Крисом две недели почти не бывали дома: то в офисе, то куда-то по делам… А я еще вчера удивлялась, почему они не выглянули в сад? О, теперь знаю: спали.
– Все так ужасно? – поинтересовалась я, занимая соседний пуф.
– Наоборот, – Джоанн рассмеялась, – все прекрасно. Мы недавно стали счастливыми обладателями поглощенной фирмы, растем, расширяемся… Но дел от этого только больше: реорганизация, проверка всех работников, планы, планы, планы. Мне они уже снятся. Крис сегодня заметил, что я какая-то бледная, и настоял, чтобы осталась дома. Он всегда обо мне заботится. А мне просто всю ночь снились не решенные за день дела.
Я не знала, что сказать. Увы, я не рождена для бизнеса – нет хватки, нет огонька. В эту сферу пробиваются те, кто готов вкладывать в проекты всего себя, рисковать, верить, стараться. Или наследники бизнеса, как Пэйт, которыйнастолько жаждет узнать о делах родительской фирмы, что тайно просматривает документацию отца и «договаривается с секретаршей». Хм, а вдруг его дикое настроение из-за компании? Поговорил с отцом, пока я спала, получил от ворот поворот и теперь злится?
Анси, хватит все время думать о парне! Что ты делать будешь через два дня?
Я сглотнула. Даже не два дня, а полтора. Послезавтра утром заканчивается контракт, мне на карту поступают деньги – и все, свободна, словно птица в небесах. Только почему-то от этой мысли становилось больно.
– К слову о нерешенных делах, – после паузы продолжила Джоанн, тряхнув волосами. – Агнесс, как вам работалось этот месяц? Как Пэйтоша?
– Сначала мы не могли найти общий язык, а потом поладили, – призналась я, не зная, что сказать. – Вроде бы.
– Вот! – довольно воскликнула она, пугая меня внезапным энтузиазмом. – Я тоже заметила, что поладили. Агнесс, вы же знаете, что у Пэйта на днях был день рождения? – спросила она и тут же рассмеялась, взмахнув рукой. – Ну конечно знаете, вы же справляли. Что же это я?
Я кивнула, подтверждая. К чему она клонит?
– Так вот, он теперь взрослый мальчик, и Крис утверждает, что гувернантки ему не нужны. – Джоанн покачала головой, словно не одобряла решение. – Уже несколько дней меня в этом убеждает, и, если честно, я начинаю считать, что он прав, но… Агнесс, может, вы останетесь у нас еще ненадолго? Пэйтоша вроде бы вас неплохо принял, ведет себя спокойно, почему бы вам не задержаться? Я составлю контракт с подневной оплатой, чтобы, если найдете работу лучше, могли в любой момент предупредить нас и уйти.
Я растерялась. Дыхание перехватило. Остаться? Еще? От восторженного «да» меня остановила мысль: больше всего на свете Пэйт ненавидит гувернанток. Он мечтал избавиться от меня, тысячу раз повторял, что ждет, когда закончится мой срок здесь. Теперь ему восемнадцать, и, если я внезапно останусь, Пэйт разозлится. Мне вспомнился вечер понедельника. Беседка в гирляндах, тлеющие фитилисвечек на торте и короткий, невесомый поцелуй.
Да, разозлится, даже несмотря на это…
– Я… – попробовала ответить, но Джоанн прервала меня.
– Подумайте. Если что, контракт заканчивается послезавтра днем. Увы, мы с мужем уезжаем ближе к вечеру, но время подумать у вас все еще есть. Скажете решение…
Где-то в глубине дома раздалась приятная мелодия мобильного. Джоанн замолчала, прислушиваясь, и засуетилась.
– Скажете решение позже, – договорила она и направилась на поиски телефона.
А я осталась с кошками. Фай смерил меня пристальным и слегка надменным взглядом, словно говоря: «Я вижу тебя насквозь, хозяйка, и сейчас ты думаешь совсем не о том». Не о том. Потому что внезапно мне захотелось остаться, хотя стоило мечтать о свободе и уже собирать сумки.
_________________
2962 слова