Часть 9
Слишком, слишком долго...
У Чимина целую вечность занимает путь к выходу из квартиры. Стоит такая кромешная темнота, что собственных рук не видно, если помахать ими перед лицом. Телефон отключился вместе со светом, и ему так и не удалось включить его обратно.
Из окна доносится отдалённый гул машин с основной улицы вперемежку с громким стуком собственного сердца.
Чонгук. Чонгук.
Это дело рук Чонгука. С ним что-то случилось, он в беде. Он бы не сделал подобное нарочно. Он потерял контроль...
Чимин решительно настроен до него добраться.
Он нащупывает связку ключей на тумбочке - там ключи от квартиры Чонгука - и, натянув кроссовки, прямо в пижамной майке и шортах, распахивает дверь.
По лестнице бежать невозможно. Он бы летел вниз, перепрыгивая через несколько за раз, но в темноте приходится медленно наступать на каждую ступеньку, держась за перила. Он двигается слишком медленно. Там Чонгук...
От волнения сбивается дыхание, душит адреналин, но он добирается до низа и толкает плечом дверь на улицу. Переулок блекло освещается огнями с главной улицы, но этого достаточно. Чимин оборачивается. В ремонтной Чонгука искрит свет, как будто кто-то фотографирует внутри со вспышкой, но это глупость, что же там...
- Чимин! ЧИМИН!
Чимин отрывает взгляд от странного пульсирующего света и замечает бегущего к нему от книжного магазина Намджуна. Он держит в руках фонарь со свечой, пламя которой пляшет за стеклом.
- Чимин! Приведи Юнги-хёна!
- Что?
У Намджуна от страха большие глаза. Он всовывает фонарь в руки Чимина и срывается в сторону дома Чонгука.
- ПРИВЕДИ ЮНГИ-ХЁНА! - кричит он через плечо. - СЕЙЧАС ЖЕ! СКАЖИ, ЧТО ЭНЕРГИЯ ВЫШЛА ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ!
Чимин не теряет ни секунды. Он в ужасе трясётся, но совсем не от холода. Он теряется, но Намджун, кажется, знает, что делать, и Чимину нужно прислушаться к его словам.
Он бежит к дому Юнги, мимолётно радуется, что дверь не заперта, и несётся наверх.
На лестничной площадке только одна дверь, ведущая в квартиру. Чимин начинает барабанить по ней что есть силы.
- Хён! - кричит он срывающимся голосом. - Хён! Это Чимин! ХЁН!
Вскоре изнутри квартиры доносится голос.
- Какого?.. Что?.. - Следует грохот, какой-то звон. - Да чёрт возьми!
- Хён, это Чимин, открывай...
Дверь резко распахивается, являя недовольного Юнги. Одна часть лица у него в следах от подушки после сна, толстовка кое-как натянута поверх футболки, а волосы торчат в разные стороны. В тусклом освещении выражение лица Юнги кажется убийственным.
Он открывает рот, но Чимин перебивает сразу.
- Энергия вышла из-под контроля. Намджун-хён велел сходить за тобой.
Юнги требуется одно мгновение, чтобы осмыслить сказанное.
Потом глаза расширяются.
- Чёрт! - кричит он, влезает в кроссовки с той же скоростью, с которой делал это Чимин, и несётся мимо него. - Идём!
- Но... Твоя квартира...
- ОСТАВЬ!
Чимин бросается следом за Юнги вниз по лестнице. Пламя в фонаре тушится, когда они вылетают на темную улицу и несутся в сторону ремонтной.
- Чёртчёртчёрт, - повторяет Юнги, приближаясь к холодному, голубому свету, мигающему внутри.
Чимин не готов, не знает, что ждёт его там. Ему требуется несколько секунд, чтобы собраться, сделать глубокий вдох и переступить порог.
Он сразу чувствует, что что-то не так. Воздух плотный, душащий. Тяжело дышать. Голова начинает болеть, словно кто-то сжимает её. Он морщится, стараясь рассмотреть, что происходит впереди.
Вся техника в мастерской безостановочно включается и выключается. Играет музыка, шипят экраны, мигают лампочки...
Свет. Тот самый странный свет, который Чимин видел снаружи, исходит от Чонгука.
Чонгук стоит на коленях посреди мастерской. Дюжины, а может и сотни разрядов сверкают вокруг него, расходясь от кожи, волос и одежды во всех направлениях. Они лижут стены, поджаривают приборы, с которыми вступают в контакт, от чего летят искры.
Чонгуку, судя по всему, больно. Он низко держит голову, руки прижимает к ушам. Весь сжимается, выглядит маленьким, напуганным... нет, это надо остановить...
- Чонгук! - выдавливает Чимин и делает шаг к нему, чтобы помочь, но Намджун удерживает.
За секунду он оказывается позади Чимина, перехватывает рукой за талию и утягивает в дальний угол.
- Не прикасайся к нему! - перекрикивает он шум. - Напряжение тебя убьёт, Чимин-а!
В этот момент Юнги пробегает мимо них. Не обращая внимания на разряды электричества, он падает на колени перед Чонгуком.
- Эй, Гук, посмотри на меня, - просит Юнги. В ослепительных вспышках света Чимину удаётся разглядеть, что руки Юнги полностью покрыты чёрными чернилами, как будто он в перчатках.
Он запускает пальцы в волосы Чонгука, с нежностью, с отчаянием. Его голос едва различим в этом шуме.
- Это хён, Гуки, посмотри на меня. - Юнги наклоняет голову, чтобы привлечь его внимание. - Борись, Гук, ну же. Я знаю, ты можешь.
Но Чонгук не реагирует, может быть просто не слышит. Юнги обхватывает его руками насколько возможно, учитывая, что Чонгук крупнее. Те же чернила, что покрывают руки Юнги, виднеются от края ворота толстовки, подбираются к подбородку. Словно защищают его самого, его тело от бушующей вокруг силы Чонгука.
Юнги прижимает губы к его макушке.
- Давай, ты сильный, Чонгук, я знаю тебя. Мы все знаем, что ты...
Разряды сходят с ума. Чонгука трясёт в руках Юнги. Кулаки сжаты до побелевших костяшек, челюсть сжата. Он не отвечает, не двигается...
- Чонгук! - Юнги поднимает голос, зажмуривается. - Чёрт, Гук, прошу, не надо, не заставляй меня... Давай же! Борись!
- Сделай это, хён, - громко говорит Намджун. Он продолжает удерживать Чимина за талию, опасаясь, что он может опять рвануть к нему. Но Чимин будто прирос к полу.
- Давай, - просит Намджун.
- Нет, ещё немного подождём...
- Прошло уже десять минут! - кричит Намджун. - А может все двадцать. У нас нет времени. Он ни разу мне не ответил, пока я ждал вас. Если мы затянем... Мы его потеряем, хён, ты должен...
- Чёрт! - кричит Юнги в ответ. Он подводит руки к лицу Чонгука, поднимает его голову и видит крепко зажмуренные глаза. - Прости. Прости хёна, Гук. У меня нет выбора.
Крик застревает в горле Чимина.
Чёрные чернила с рук Юнги впитываются в кожу Чонгука и начинают растекаться по ней, как паутина, ниже по шее, под воротник футболки... Юнги сосредоточенно хмурит брови, продолжая крепко держать Чонгука. Его губы двигаются - Юнги извиняется. Снова, и снова, и снова...
Ничего не происходит. Ничего не меняется. Появляется новый страх, холодящий, липкий. Что это? Насколько это опасно? Больно ли ему? Поможет ли? Почему не работает?..
Но потом разряды начинают утихать, сходить на нет. Ослепительный голубой свет понемногу рассеивается.
- Давай, Гуки, давай... - умоляет Намджун.
Чонгука продолжает трясти, чернила от Юнги остаются на коже, но голову Чимина больше не рвёт на части. Электроника перестаёт сходить с ума, и в ремонтной устанавливается тишина.
После долгого, очень долгого промежутка времени, когда Чимин вспоминает наконец-то, как дышать, от Чонгука перестают исходить заряды вообще.
- Чонгук, Чонгук, Чонгук, - доносится сломленный голос Юнги в полной темноте.
Рядом с Чимином Намджун с чем-то возится. Чимин чувствует, как у него отбирают фонарь, и щёлкает зажигалка. Комната заливается оранжевым светом, бросая движущиеся тени на стены.
У Юнги лицо серое, но он держит Чонгука.
- Гук, это Юнги, это хён, скажи что-нибудь... - бормочет он, прислоняясь ко лбу Чонгука своим. Он так слаб. Они оба очень слабые и уставшие. - Скажи что-нибудь, Гуки, пожалуйста...
Чернила перестают перетекать к Чонгуку с рук, но Юнги не отпускает его лица.
Чимин не сразу понимает, что какой-то странный, неровный звук исходит от с трудом дышащего Чонгука.
- Хён, - шепчет Чонгук в ответ и смотрит на него большими, испуганными глазами, словно на самом деле не видит никого. Не узнаёт. - Х-хён...
- Гук, - тихо отзывается Юнги, гладя его большим пальцем по щеке.
- Юнги... хён... - Чонгук разжимает кулаки, хватаясь руками за плечи Юнги. Его трясёт, зубы стучат. - М-мне... холодно.
- Я знаю, - говорит Юнги, но с очевидным облегчением. - Я знаю, прости. Прости меня...
Потом у Чонгука закатываются глаза, и он оседает на Юнги, но у того хватает сил, чтобы удержать его бессознательное тело.
- Джун-а!
Намджун подходит ближе и садится рядом, помогая Юнги.
- Он отключился, - тихо произносит он, отставляя фонарь в сторону и удобнее перехватывая Чонгука. - Ты справился, хён.
Юнги выдавливает что-то сквозь стиснутые зубы и пытается подняться. Что бы только что ни произошло, это явно сказалось и на нём тоже. Он качается на ногах, но когда Чимин бросается на подмогу, останавливает рукой, сигнализируя не подходить ближе.
Татуировки стекают с ладоней выше под рукава и обнажают шею, возвращаясь на своё место.
- Позаботьтесь о нём, ладно? - слабо произносит Юнги, качает головой и становится прямо, хотя Чимин видит, с каким трудом ему это даётся.
- Да, мы присмотрим, - отвечает Намджун. - Иди отдыхать, хён.
Юнги медленно выходит на улицу. Чимин провожает его взглядом, готовясь кинуться следом, если он запнётся, но он медленно, но аккуратно приближается к своему зданию.
Тишина. Снова тишина. Оглушающая. Чимин чувствует каждый тяжёлый удар собственного сердца.
- Чимин? - тихо зовёт Намджун.
- Д-да?
Возможно это шок. Чимин никогда не был в шоковом состоянии, но, вероятно, это оно и есть. Ему холодно, кружится голова... и одолевает паника. Почему-то тишина пугает сильнее чем то, что происходило ранее. Слишком спокойно, слишком темно и тихо...
- Ты в порядке?
- Я не... - Чимин сглатывает и честно отвечает. - Я не знаю. - Жизнь перед глазами как раскадровка без определённого порядка.
Чонгук, полулежащий на коленях Намджуна. Мерцающий свет фонаря. Намджун, поглаживающий Чонгука по спине. Спокойно стоящие приборы.
- А он... он?.. - Чимин не знает, как спросить. Что спросить. Не хватает слов и осознанных мыслей.
Но он подходит ближе, садится. С сомнением протягивает руку и накрывает ладонь Гука.
Вроде всё нормально. Руки бледные, но...
Чёрт.
- С ним всё будет нормально, - говорит Намджун. И отсутствие страха в его голосе успокаивает Чимина. - Нужно будет занести его наверх, но он придёт в себя. - Он садится по-другому, вытягивая одну ногу. - Надо... Надо позвонить Тэхёну.
Чимин кивает.
- Я позвоню. - Он достаёт телефон из кармана, но Намджун качает головой.
- Батарея у тебя на нуле. Если он вообще пережил всплеск энергии, то просто его зарядишь.
- Ясно.
Чимин смотрит на свой телефон. Он действительно выключен. Мозг не в состоянии включиться и понять, что тогда делать. Убрать? Да, надо убрать обратно в карман.
Намджун, наверное, видит его растерянность и улыбается.
- Чимин-а. Всё будет хорошо. У меня есть телефон в книжном магазине. Он будет работать, но за ним надо сходить. Побудешь с Чонгуком, пока я сбегаю?
Это он выполнить в состоянии. Да. С этим он справится.
Они меняются местами. Чонгук головой лежит у него на коленях. Сердце Чимина сжимается. Чонгук, Гуки, Чонгуки. Маленький, пострадавший, красивый, испуганный, бесценный... Чимин гладит его по волосам и следит за мерным дыханием, а Намджун тем временем забирает фонарь и выходит из ремонтной.
* * *
Они заносят Чонгука наверх практически без проблем. Намджун высокий, а Чимин сильный, поэтому им удаётся с относительной легкостью затащить его на второй этаж. У Намджуна есть ключ от его квартиры, поэтому они направляются сразу в спальню и укладывают его на большую кровать.
- Хорошо, что электроподстанция ещё работает, - говорит Намджун, включая лампу на прикроватной тумбочке.
Чимин аккуратно стягивает с Чонгука обувь и убеждается, что ему удобно лежать. Намджун приносит с кухни два стула и две бутылки воды. Они садятся по обе стороны от кровати и пьют. Чимин, подсев поближе, берёт Чонгука за руку.
Намджун тяжело и устало выдыхает.
- Ну и ночка.
Чимин в ответ может только грустно улыбнуться. Он всё ещё приходит в себя, пытаясь разобраться, что произошло всего полчаса назад.
- Это... - он облизывает губы. - Это происходит не в первый раз?
Такого не может быть, ведь Намджун знал, что делать, держал при себе неэлектрический источник света. А ещё реакция Юнги... Даже если судить по тому, что сам Чонгук сказал ему недавно. Обычно всё не особо серьёзно.
Обычно.
- Думаю... в третий раз? - задумывается Намджун. - С тех пор, как Чонгук поселился здесь.
Чонгук живёт на этой улице два года. Три раза за два года. Чимин понятия не имеет, много это или мало.
- Ты никогда ничего подобного раньше не видел, да?
Как лучший друг становится генератором электричества и лишает энергии целый квартал? Нет, с таким Чимин не сталкивался. Он качает головой.
Намджун смотрит на него с задумчивым видом.
- Много ли ты знаешь о таких... о таких, как мы? О том, кто ты?
- Я...
Вопрос кажется простым. Должен быть простым, но Чимин не может найти ответ.
Не много. Не много знает.
Намджун печально улыбается.
- Такому в школах не учат, верно?
По уровню прогрессивности в этом вопросе их страна где-то посередине. Такие люди, как Чимин, как Намджун, Чонгук и Юнги имеют права, почти одинаковые с остальными, и всё не так плохо. Могло быть гораздо хуже.
Но это не меняет того факта, что образовательная система не включает в себя ни одного абзаца про это в книгах по истории. Никаких подробностей, никаких объяснений для детей и подростков, которые отличаются от остальных. Так они могли бы лучше понять себя.
Есть конечно другие источники информации. В интернете её много. Чимин... никогда не пытался разобраться в силах, никогда не копался глубоко. Он больше был занят попытками вписаться в общество, казаться нормальным, найти своё место в мире, который относился к таким людям с опаской. Но он задумывался над тем, почему он не такой как все, откуда это взялось... как это работает.
Он кусает губы, стыдясь своего незнания.
- Нечего стыдиться, - мягко убеждает Намджун, словно прочитав мысли. - Ты не виноват в том, что никто не пытается пролить свет на эту часть человечества. Интернет слишком обширен и полон неверных слухов и мнений. Слишком сложно выудить правильную информацию.
Чимин благодарно кивает.
Намджун наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени.
- Чтобы проще объяснить, что произошло сегодня... Нужно начать сначала. - Он думает несколько секунд и начинает. - Мы были рождены другими, как ты знаешь. Это может быть очевидно с рождения, а кто-то узнаёт спустя годы и даже десятилетия.
Чимину было где-то три года, когда он упомянул кое-что из разговора между мамой и её подругой, при котором даже не присутствовал. Когда мама спросила у него, откуда ему это известно, маленький Чимин пожал плечами и ответил, что услышал от фиалки в горшке на подоконнике.
Чимин не помнит об этом, но мама говорит об этом случае, как о первом, когда она поняла, что её сын отличается от других детей.
- Проводились исследования, чтобы выяснить, почему мы другие. Были законные, нормальные исследования на волонтерах, но... были и незаконные эксперименты. - Лицо Намджуна темнеет. - То, что они обнаружили... Что ж. Разные люди называют это по-разному. Магией. Силой. - Он выдыхает со смешком. - Я считаю это энергией. Это можно определить, измерить и описать научно, но не буду углубляться. Проще сказать, что это энергия, которая соединяет наши тела и сознание, и на выходе даёт те способности, которыми мы владеем. У каждого человека энергия своя. Даже если таланты похожи, научно доказано, что они уникальны. Некоторые энергии... спокойней. Ими не сложно управлять. Как моя. Как твоя. - Намджун переводит взгляд на Чонгука. - Но некоторые более сложные. С ними тяжело справляться.
- Как у Чонгука, - шепчет Чимин, сжимая его руку.
Намджун кивает.
- И у Юнги-хёна тоже. Им сложно удерживать энергию в себе. Всё зависит от эмоций, уровня стресса и в целом от способности её контролировать. Юнги-хён обладает исключительной способностью контролировать свою энергию, хотя она одна из наиболее тяжёлых для восприятия. За всё время нашего знакомства, он терял контроль лишь дважды.
Юнги. Юнги тоже через это проходит, борется со своей темнотой, кричит о помощи... Чимин одёргивает себя.
- Когда кто-то теряет контроль... Если человек понимает, что происходит, чувствует, что энергия выплёскивается, велика вероятность, что он сможет её сдержать. Если он достаточно силён. А если нет... - Намджун поджимает губы. - Как ты мог видеть сегодня, многое может пойти не так. Энергия Чонгука жадная, несговорчивая, и хочет все силы себе, поэтому, говоря простыми словами, поглощает всё электричество в округе. Основываясь на предыдущих случаях, она ограничивается нашей улицей, хотя в прошлый раз зацепило и подстанцию тоже. У нас не было электричества, пока не приехали специалисты, но, к счастью, никто не задавал лишних вопросов. Скорее всего, посчитали, что это обычный выход из строя. Тело Чонгука безусловно способно выдерживать огромные количества электричества, поэтому для него это не представляет угрозы. Больше беспокоит то... Чем дольше это продолжается, тем дольше энергии позволено течь внутри человека, задевая и тело, и разум, тем сложнее держать её в узде. Тем сложнее сопротивляться и возвращаться к привычной жизни.
Чимин помнит, как Юнги с отчаянием умолял Чонгука бороться, быть сильным...
Намджун смотрит на свои сложенные руки.
- Я уверен, ты слышал о случаях, когда люди теряли причины жить, теряли себя. Их приходилось сдерживать насильно, лекарствами... и даже убивать, если других выходов не оставалось.
Чимин слышал о таком. Натыкался на заголовки и обрывки новостей.
Это основная причина, почему их клеймят позором в некоторых обществах, называют чудовищами. Никто не хочет находиться рядом с тикающей бомбой, потенциально опасными людьми. Никогда не знаешь, когда рванёт.
- Точно не известно, как это происходит. Для каждого причина индивидуальна, - говорит Намджун. - Что именно их срывает, в какой мере, как помочь им вернуться... если это вообще возможно. Для некоторых людей достаточно дозы успокоительного. Других можно привести в чувство словесно. А есть те... кого уже не вернуть.
Чимин концентрирует внимание на тёплой ладони Чонгука. С ним ведь всё хорошо...
- А что... что сделал Юнги-хён? - тихо спрашивает Чимин. - Он ведь помог? Он каким-то образом... успокоил Чонгука?
- Да, - соглашается Намджун, разглядывая лежащего на постели парня. - Он использовал свою энергию, чтобы подчинить энергию Чонгука.
Чернила от Юнги распространялись по всему телу Чонгука... В конце оба остались почти без сил.
- Когда это случилось в первый раз, когда Чонгук потерял контроль... мы запаниковали. Это было неожиданно, и мы не знали, что делать. У нас не было ни телефонов, ни успокоительного, ничего. Наилучшим вариантом было бы побежать звать на помощь, но этим мы могли подвергнуть опасности ещё большее количество людей. Я читал об одной технике. Один человек использовал свою энергию, чтобы сдержать энергию другого, вышедшую из-под контроля. В теории. Делали несколько попыток, но эксперимент всегда заканчивался страшными результатами. Человек, посылавший энергию, усугублял состояние принимавшего её и убивал, а неконтролируемая энергия сказывалась и на втором. Доходило до беспамятства, комы и остального.
Намджун проводит рукой по коротким серебряным волосам и хмурится.
- У нас не было выбора и не было времени. Мы с Юнги-хёном задолго до этого обсуждали этот метод сдерживания энергии, и он... Я бы не смог. Моя энергия не настолько сильна, чтобы идти на нечто подобное... Я сказал Юнги-хёну, что доверяю ему. В тот момент - сумасшедший и ужасающий - Тэхён тоже ему это сказал. Мы доверились ему, и у него получилось. Он вернул Чонгука обратно, но оба повалились без сознания. Но с ними всё было хорошо. Они справились.
Он встречается с Чимином взглядом и мрачно улыбается.
- Это ты и увидел сегодня. С того раза мы с Юнги-хёном покопали немного. Нашли способ лучшего контроля над этим процессом, и когда с Чонгуком это снова произошло, хён в итоге сумел даже остаться на ногах и дойти до кровати самостоятельно. Как сегодня.
Чимин ведёт большим пальцем по костяшкам Чонгука, переваривая услышанное. Информации много. И о нём самом, и о его друзьях. Он запоминает её, оставляет на потом, когда не нужно будет держать друга за руку.
- И тот телефон, с которого я позвонил Тэхёну, - продолжает Намджун. - Есть такое понятие в физике - клетка Фарадея. Да не важно. В общем, она защищает вещи от энергии Чонгука. Я создал такую, чтобы держать внутри телефон на всякий случай.
Чимин улыбается, совсем не удивляясь предусмотрительности Намджуна.
- Ты правда всё продумал, хён, - с восхищением говорит он.
Намджун пожимает плечами. Он только открывает рот, чтобы что-то сказать, но вдруг в коридоре слышится какой-то шум.
- Это Тэхён, - выпрямляясь, говорит Намджун.
Ещё один стук, и входная дверь с грохотом распахивается. Слышится звон велосипедной цепи, а потом грохот. Видимо, велосипед бросили прямо в гостиной. Быстрые шаги, и вот Тэхён стоит в дверях спальни. Тяжело дышащий, красный от спешки, с припухшими глазами. И не видит ничего, кроме Чонгука на постели.
- Гук... - выдавливает он.
- Он в порядке. - Намджун поднимается. - Всё хорошо, Тэхён, он...
Но Чимин реагирует быстрее, подскакивает на ноги и отпрыгивает в сторону, когда Тэхён бросается к ним и падает на кровать.
- Что ты наделал, Гук, что ты наделал... - шепчет он, дрожащими пальцами хватаясь за футболку Чонгука. Он склоняется над ним, гладит по волосам и целует в лоб. В кончик носа. В уголок губ. - Чёрт, чёрт, малыш...
- Он в порядке, Тэ. С ним всё будет хорошо, - тихонько говорит Чимин, но Тэхён зажмуривается и зарывается лицом в шею Чонгука.
- Чёрт, - приглушённо повторяет тот. - Чёрт.
Чимин кладёт руку ему на голову, ласково приглаживает пряди волос, а потом чувствует, как Намджун тянет его за рукав.
- Идём... дадим им побыть вместе, - тихо произносит Намджун и показывает на коридор.
Чимин ещё раз оборачивается через плечо на лежащего рядом с Чонгуком и всхлипывающего Тэхёна. Чимин проглатывает собственный ком в горле, но не получается.
- Иди домой, - предлагает Намджун. - Отдохни. Тэхён позаботится о Чонгуке, а мы навестим их попозже.
- Я... Да. - Чимин кивает. - Да.
Они поднимают велосипед Тэхёна, прислоняя к стене в коридоре, и покидают квартиру Чонгука. Уличные фонари снова горят.
Кроме трёх.
* * *
Он даже не пытается уснуть.
Чимин возвращается в свою квартиру, снимает кроссовки и стоит посреди гостиной. Не проверяет, работает ли свет и электроника.
Стоящий на коленях Чонгук, а вокруг него всполохи энергии.
Он мог умереть. Любой из них мог погибнуть в той комнате.
Юнги, держащий лицо Чонгука в своих ладонях и умоляющий его прийти в себя.
Чимин идёт дальше, как привидение в собственном доме. Снимает с себя одежду для сна и включает горячую воду.
Стоны Чонгука в тишине, ужасное, сбитое дыхание.
Струи воды бьют по плечам, по затылку. Кожа Чимина горит, пар застилает глаза.
Они могли умереть, могли никогда не вернуться...
Юнги, едва стоящий на ногах, не позволяющий Чимину подойти ближе.
Чимин стоит в душе, ничего не делает, не может двигаться до тех пор, пока вода не становится холодной. В голове ничего не остаётся, кроме этих сцен, повторяющихся перед глазами.
Переполох. Паника. Голубой свет, а потом темнота. Черные пальцы Юнги в волосах Чонгука. Решительное выражение лица Намджуна и его слова: «Мы ему доверились».
Тэхён.
Дикие, обеспокоенные глаза Тэхёна. Тэхён, лежащий рядом с Чонгуком и орошающий его футболку слезами.
Дрожащий Чимин выключает воду. Он берёт полотенце, вытирает лицо и ищет чистое бельё - но оно в спальне - опять вытирает лицо тыльной стороной руки - футболка и штаны там же - и опять у него мокрые щёки...
Он плачет. Чимин плачет, и не знает, когда начал. Почему.
Всё теперь ведь в порядке. Всё нормально, он сам слышал эти слова и повторил несколько раз. Всё нормально. Нет причин плакать.
Но слёзы льются, и это похоже на истерику. Всё хорошо, ничего не случилось, какого чёрта, Пак Чимин, соберись...
Чимин всхлипывает в темноте своей спальни, громко и надрывно. Оседает на пол в кое-как натянутых штанах, без футболки и прижимает ладонь ко рту. Плачет, плачет, видит боль своих друзей, чувствует голову Чонгука на своих коленях, свою беспомощность, смятение... и плачет, потому что это слишком... всё в порядке, но он не может держать всё в себе.
За окном спальни небо меняет цвет, ознаменовывая рассвет.
Чимина трясёт. Он подтягивает к себе колени и отпускает себя, плача до тех пор, пока слёз не остаётся. Пока он не чувствует опустошение.
Усталость.
Сон не кажется такой уж плохой идеей, но он знает, что не сумеет отдохнуть.
Он не хочет быть один. Не хочет оставаться в этой квартире, не хочет чувствовать себя... беспомощным. Нужно что-то делать. Что угодно.
Надо убедиться, что все в порядке. Позаботиться о них.
Чимин медленно поднимается на ноги. Немного кружится голова, и комната ходит кругом перед глазами, но он находит чистую футболку и вытирает мокрые дорожки от слёз на щеках. Носки. Ключи. Телефон не берёт, всё равно не заряжен.
Когда он выходит из здания, на улице никого нет, но солнце уже выглядывает. Тёплое, яркое, весёлое. Лето не потревожено произошедшим ночью.
Чимин несколько минут проводит в цветочном магазине. Его неожиданный визит удивляет цветы. Ещё слишком рано для начала работы, хотя сегодня пятница.
Им не нужно ничего рассказывать. По крайней мере, в обычной форме.
Он горестно улыбается, стоя посреди магазина, и позволяет им прочувствовать то, что чувствует сам. Каждый уголок потревоженной души. Что ему надо идти. Надо помочь друзьям.
Их тепло доброе, любящее, нежное и знакомое. Как дом. Они понимают. Конечно же, понимают. Всё-таки они знают его как облупленного. И знают, что лучший для него способ излечения - излечить других.
Поэтому Чимин благодарит их, касается пальцами оранжевых и красных лепестков тюльпанов, ближайших к нему, и пишет записку, что, к сожалению, сегодня магазин будет закрыт.
Прикрепив её на входную дверь, он запирает магазин и идёт к небольшому продуктовому магазину неподалёку.
Чимин покупает лапшу и ромашковый чай, а на пути обратно видит, что пекарня семейства Ким только открывается.
Госпожа Ким не ожидает его увидеть в такое время и извиняется за то, что есть лишь партия булочек (по рецепту внука) и поднос с черничными кексами (она знает, что он их не очень любит). По какой-то странной причине две из трёх плит вышли из строя, поэтому они ждут специалистов.
Чимин виновато улыбается, оплачивает немного булочек и кексов и, поклонившись, уходит.
На мгновение останавливается на улице, купаясь в солнечном свете. Думает, куда пойти сначала. Хочется проверить, как дела у Чонгука с Тэхёном, и не нужно ли чего-нибудь Намджуну... Но ноги Чимина несут его к дому Юнги ещё до того, как голова принимает осознанное решение.
Юнги один. Когда Чимин видел его в последний раз, он едва стоял на ногах. Надо проверить, не упал ли он на лестнице, размозжив себе череп.
И всё такое.
* * *
Когда он стучит в дверь Юнги и очень долго ждёт, пока она откроется (успев испугаться, что с Юнги могло что-то действительно случиться), он испытывает отчётливое чувство дежа вю.
Юнги на пороге стоит заспанный, только на этот раз Чимина не душит страх, и срочности в его визите нет. Солнечный свет заливает гостиную за спиной Юнги, а в воздухе летают пылинки. У Юнги всклоченные волосы, надутые губы и... острые ключицы.
Чимин задерживается взглядом на съехавшем вырезе чужой футболки, на гладкой, безупречной коже...
- Есть такая штука... сон называется, - ворчит Юнги, заставляя Чимина поднять глаза выше. - Люблю его.
- Прости, хён, - извиняется Чимин, но виноватым себя не чувствует. - Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Вчера ты выглядел не очень хорошо, поэтому...
- Я в порядке, - перебивает Юнги и отворачивается.
Он делает несколько твёрдых шагов, а потом внезапно теряет равновесие. Чимин вмиг оказывается рядом, бросает пакеты с покупками и поддерживает Юнги, принимая его вес на себя.
- Хён, - обеспокоенно шепчет Чимин. Юнги тяжело дышит с закрытыми глазами, как будто дорога до двери отняла все силы. Он теплый, но татуировки на руке, там, где их касается Чимин, холодные, идут рябью, пульсируют. Чимин держит Юнги, и они очень близко. Так, что кончик носа почти касается щеки Юнги. - Хён...
Юнги, хмурясь, что-то мямлит под нос. Это может значить что угодно. Отвали или дай мне минуту. Поэтому Чимин ждёт, надеясь, что Юнги не чувствует, как бешено стучит его сердце, и не замечает, как сложно Чимину не наклониться, вдохнув чистый, цитрусовый запах шампуня или лосьона для тела Юнги...
- Я сказал, - шепчет Юнги в ответ, выпрямляется и медленно отстраняется из рук Чимина, - что я в порядке.
Но продолжает держаться одной рукой за стены и за мебель, продвигаясь по гостиной.
- Я принёс еды, - говорит Чимин, приходя в себя. Он закрывает дверь, берёт в руки пакеты.
- Да, да, - отзывается Юнги, отмахиваясь рукой и двигаясь в сторону спальни. - Я иду спать.
* * *
У окна стоит пианино. Темно-коричневое, местами облупленное. Юнги играет на нём или же играл раньше, если верить словам Тэхёна. Чимин ведёт пальцами по нотным записям.
Очень необычно стоять в квартире Юнги. Видеть всё с другого ракурса, не через дорогу. Кожаный диван, телевизор напротив него и кофейный столик с подогнутой ножкой, заваливающийся вправо.
Книжная полка. Чимин подходит поближе, читает названия. Романы, классические и современные, научная фантастика, биографии, книги по психологии и даже философии. Что-то про продюсирование, нотные тетради, история искусств и одна книжка по английскому для детей с иллюстрациями.
Так же стоит плюшевый Кумамон. Чимин бы с удовольствием послушал историю её здесь появления.
На кухонном столе лежат наушники, миска с остатками хлопьев. Закрытый блокнот Юнги, в котором он постоянно пишет.
Чимин распаковывает продукты. Чувствует себя на удивление спокойно. Гораздо легче знать, что Юнги рядом и что с ним более-менее всё в порядке. Лучше побыть здесь, чем сидеть дома.
Он находит кастрюлю и заливает её водой, чтобы приготовить лапшу. Смотрит, как она закипает, и добавляет туда всё, что нужно, из пакетика.
Да, это не самый полезный суп, но главное забота, тем более он не знает, что добавляют в обычный. Овощи? И немного мяса, наверное? Он решает отказаться от экспериментов на чужой кухне, даже с чем-то столь простым. Надо было зарядить телефон и позвонить маме, чтобы спросить совета.
К счастью, чайник у Юнги рабочий, поэтому Чимин заваривает себе чашку чая с ромашкой. Вдыхает сладкий запах и становится у окна, делясь впечатлениями с Пипом.
Маленькое растение уже не маленькое. Оно растёт сильным и здоровым. Оно счастливо здесь, с Юнги. Хотя подозревает, что сам Юнги не счастлив.
Чимин пьёт чай, слушая, что Юнги мало спит. Что он злится. На себя и на мир вокруг.
Иногда ему становится чуть лучше - Чимин осознаёт, что эти моменты совпадают с их вечерами кино - а иногда наоборот хуже. Доходит до отчаяния.
Пип желает Юнги счастья.
Чимин тоже.
Он ставит пустую чашку в умывальник, накрывает кастрюлю с готовым супом крышкой и идёт проверять, как у него дела.
Коридор ведёт в ту часть квартиры, которая из окна Чимина не видна. Там находится маленькая ванная. И спальня.
Чимин останавливается в дверях. Комната едва вмещает в себя кровать, но каким-то образом там всунут стол с ноутбуком и устройством с множеством кнопок. На полу рядом с кроватью лежит синтезатор, куча кабелей и наушники. По количеству электроники она могла бы посоперничать с мастерской Чонгука.
В спальне тепло, а сквозь щели в зашторенных окнах пробиваются солнечные лучи.
Юнги спит сверху на смятом покрывале, свернувшись на боку лицом к двери. Умиротворённый, как в первый раз, когда Чимин увидел его спящим. Он красивый, мягкий... Чимин чувствует наполненность в груди, но не понимает чем. Нежностью, заботой, чувствами, и все они для Юнги.
Чимин заходит в комнату, подходит к кровати и присаживается рядом с ним. Любуется чёрными ресницами в контрасте с бледными скулами, розовыми губами, линией челюсти, и хочет... Опять хочет...
На этот раз Чимин сдаётся. Поднимает руку - колеблется всего мгновение - а потом убирает прядь с лица Юнги. Медленно запускает пальцы в тёмные волосы, мягкие, как он себе их и представлял, и тает, потому что Юнги...
Юнги мычит, копошится и открывает глаза.
- Привет, - с улыбкой шепчет Чимин, продолжает играть с его волосами. Юнги, кажется, не возражает.
Он снова мычит и смотрит сонными глазами.
- Как ты? - интересуется Чимин.
Юнги сонно моргает, ответить ему как будто тяжело.
- Устал, - выдыхает он, закрывая глаза.
- Тогда спи. - Чимин хочет остаться, гладить его по волосам и просто быть рядом с ним... - Я оставил суп на кухне, - говорит он. - Подогреешь потом. А ещё там кексы.
Юнги издаёт тихий звук, проваливаясь обратно в сон. Чимин сглатывает, борясь с желанием коснуться его щеки, и поднимается, убирая руку.
Он почти доходит до двери, когда слышит:
- Не уходи.
Чимин оборачивается, не уверенный, что ему это не послышалось.
Но Юнги смотрит на него устало в приглушённом утреннем свете.
- Останься, Чимин-а, - хрипловатым голосом просит он.
Чимин улыбается.
Останься.
- Хорошо.
Он аккуратно обходит кровать, чтобы ни на что не наступить и не зацепиться за провода, и садится. Постель у Юнги мягкая, идеальная для того, чтобы лечь и больше никогда не вставать. Пахнет им, чистотой и цитрусами. Чимин берёт себе одну из трёх подушек, а Юнги переворачивается к нему лицом.
Кровать по размеру больше односпальной, позволяющей легко уместиться вдвоём, не касаясь друг друга. Но несмотря на это Юнги, не глядя ему в глаза, берётся за край футболки Чимина и просто держится, как будто это что-то значит.
Возможно, так и есть.
Возможно это уверение в чём-то или благодарность за то, что он не один. Возможно сердце Чимина немного разбивается, и он думает, что не позволит Юнги быть в одиночестве. Не позволит чувствовать боль. Не может позволить. Чимин возвращает руку в волосы Юнги, перебирает пряди, а тот закрывает глаза, хмурится, легонько тянет Чимина за футболку и только потом расслабляется.
Чимин чувствует слишком много всего. Всё то, что случилось ранее - громкое, пугающее - и то, что есть сейчас - тишина и тепло. Мягкие волосы Юнги и звук его мерного дыхания...
Розовые губы Юнги слегка приоткрыты. Чимин впервые не без трепета задумывается, каково было бы его поцеловать.