Ненависть без причины [завершён]

Тэхён не знал, куда отвести Сону, он запутался, ведь в такой ситуации он находится впервые, и поэтому, не находя ничего лучше, привёз её в свой дом — ведь всё равно дома никого, кроме прислуги, нет в связи с тем, что отец целыми днями на работе.

— Тебе что-нибудь нужно? — голос Тэхёна тихий, таящий в себе тревогу за состояние сестры, а взгляд нежный и пытающий поддержать. Тэхён правда старается держать себя в руках и не показывать напрямую свою дикую злость на Чонгука, да и вообще на всех тех, кто осмелился поиграться с его сестрой, но с каждой секундой самоконтроль рушится к чертям, когда он видит, какой подавленной выглядит Сона. Она сидит на диване в гостиной, опустив голову и обдумывая что-то, и даже не воспринимает реальность, не слушает вопросы Тэхёна, а сидит, взглядом в полу дырку прожигая. — Эй, — зовёт он её, неуверенно подходит к ней и кладёт руку на её плечо, чтобы обратить на себя внимание.

— А, что? — поднимает она на него взгляд, качает головой, будто бы это поможет убрать лезущие в голову не очень приятные вещи, и наконец осматривает дом, заметив, где она сейчас вообще находится. — Зачем в свой дом привёз?

— А куда мне нужно было тебя отвезти? — оседает он рядом с ней и смотрит на неё выжидающе, вспоминая, что она молчала недавно, когда он спрашивал её, куда она хочет пойти.

— Ты мог бы отвезти меня домой, — пожимает она плечами и отводит взгляд в сторону, немного нервничая от этой близости парня и удивляясь тому, что он так печётся о ней. Тэхён, конечно же, и раньше был заботливым и добрым, но вот сегодня он превзошёл все границы.

— А ты уверена, что хочешь в тот дом сейчас? — хмурится Тэхён, вынудив Сону задуматься. И вправду, хочет ли она вообще пойти в тот дом семьи Чон? В тот дом, из-за которого над ней посмеялась Мия? В тот дом, в который Чонгук стопудово пойдёт, чтобы найти её?
— Как ты? — спрашивает он, когда понимает, что ответа от неё все равно не стоит ждать, ибо только один её неуверенный взгляд говорит о том, что она не хочет никуда. Что ей нужен покой хотя бы на несколько минут.

— Нормально, — тихо говорит она и вновь смотрит на Тэхёна внимательно, будто бы пытаясь найти причину его чрезмерно большой доброты. Неужели Дэсон была права, и он на самом деле влюблён в неё? Ибо с чего это он так относится к ней? Или, может, ему просто жалко её? От последней догадки ей становится так паршиво, и появляется отвращение к самой себе за то, что так опустилась из-за глупой любви к Чонгуку и дала ему повод поиздеваться над собой, позволила поиграть, словно куклой.

— Уверена? — продолжает допрашивать он и прищуривается, ведь она выглядит вовсе не нормально, а если точнее, наоборот. И он подается вперёд, касаясь её щеки своей рукой, заглядывая в родные глаза и читая там боль и сломленность. — Не расстраивайся из-за них, и просто знай, что я рядом, — приподнимает он уголки губ, чтобы поддержать и успокоить, чтобы ей хоть как-то стало лучше, ведь, как-никак, кровь тянет, пусть у них и разные матери, это не отнимает того факта, что все равно эта девушка является его сестрой. И он не может позволить сестре страдать из-за какого-то дебила, который решил, что поиграть с чувствами девушек — это весело.

— Поцелуй меня, — вдруг говорит она, не контролируя свои слова, не смея вовремя остановиться, ведь она так зла на Чонгука. Хочется забыть его, причинить ему такую же боль, указать ему место, чтобы он наконец оставил её в покое. Чтобы он не жил в её мыслях, с каждым днём убивая её изнутри и причиняя адскую боль.

— Эм… что? — Тэхён удивляется, хмурит брови и думает, что ему послышалось, но, посмотрев в глаза девушки, которые так и сияют уверенностью, отрицая возможность фантазии, Тэхён вскакивает с дивана, словно его кипятком облили. — Нет. Чёрт, нет, — он повышает тон, злится на неё,и пытается понять причину этой «просьбы», но безуспешно. Возможно, она просто хочет разозлить Чонгука, отомстить ему, но всё равно это как-то слишком, по мнению Тэхёна, хотя бы потому, что он, в отличие от Соны, в курсе о родстве.

— Почему «нет»? Я же нравлюсь тебе. Все эти взгляды, эта заинтересованность моей жизнью, эта доброта и забота… Это ведь неспроста, да? Даже Дэсон это говорит, — Сона не понимает, не вникает в суть своих слов полностью, а говорит, чувствуя злость на Чонгука. Она не контролирует себя, ей плохо, очень плохо, а Тэхён так близок к ней сейчас, так что он просто «под руку попался».

— Что? Сона ты… — не знает, что сказать, Тэхён, ведь он и подозревать не мог, что все считают его «влюблённым» из-за того, что он больше внимания уделяет своей сестре. Да, возможно, он и показывал ей свою заинтересованность, ведь она на самом деле привлекала его, но это было раньше. Раньше до того, как он узнал о тайне своего отца. И сейчас эта заинтересованность полностью исчезла, не оставив и следа. — Чёрт, ты меня неправильно поняла. Ты не нравишься мне. Точнее, нравишься, но не как девушка, а как… друг, — Тэхён уже не злится, ведь всё равно нет причины, ибо Сона не в курсе того, кого вообще просит поцеловать. Он устало вздыхает, мысленно проклинает своего отца за то, что запрещает ему сказать правду и ставит его вот такие вот в неловкие ситуации. А Сона же сначала удивлённо вскидывает брови, а потом в глубине её души медленно начинает нарастать сожаление, стыд и вина от осознания того, что она вообще творит и просит, вынуждая её закрыть лицо руками.

— Чёрт, что я вообще делаю? — спрашивает она саму себя, понимает, что сглупила, пытаясь забыть Чонгука, поцеловав Тэхёна, который даже, оказывается, вовсе не влюблён в неё. Поцеловав того парня, которого, вообще-то, любит близкая подруга, Дэсон. — Я ужасная, — шепчет она, отчего Тэхён поджимает губы, не зная, как успокоить её. — Прости…

— Хватит, ничего ужасного ведь не произошло, — оседает он на корточки перед ней и легко улыбается, показав, что и вправду ничего плохого не случилось, ведь она не поцеловала его. А просто попросила, не контролируя свою обиду на Чонгука. Услышав его слова, Сона медленно убирает ладони с лица и смотрит на него, взглядом спрашивая, правда ли она не обидела его. И этот её взгляд настолько беспомощен и отчаян, что у Тэхёна появляется странное желание сказать правду. Сказать, что она не одинока и что у неё есть тот, кому она может довериться. Ему просто хочется сказать, что у неё есть брат, который всегда поддержит её.

      Но он не может…

***

— Добро пожаловать, господин Чон, — говорит Чынхоль, открывая дверь, на что Чонгук кивает и проходит в свой дом, устало разминая шею. Он устал искать Сону по всему Сеулу уже два часа.

— Сона пришла домой? — вновь спрашивает он на всякий случай, надеясь услышать иной ответ, чем тот, что сказала Чынхоль час назад, когда он звонил домой, спрашивая, есть ли Сона или нет.

— Да, только что, — и тут же он замирает на месте, удивлённо смотрит на Чынхоль, думая, что ему послышалось, а потом облегчённо вздыхает и вновь кивает, мол, ясно, можешь идти.

Чонгук направляется в сторону кухни, надеется увидеть там Сону, которая раньше, если его не подводит память, всегда помогала своей матери.

— Сона, отнеси госпоже Хван её салат, — Наён суетится на кухне, готовит ужин для семьи Чон и просит свою дочь помочь ей, когда Чонгук заходит. — О, привет Чонгук, как ты? — спрашивает мать Соны, заметив Чонгука, и вновь обращает всё своё внимание на готовку, пока Сона застывает на месте, шумно сглатывая и чувствуя чужой взгляд на себе.

— Нормально, — отвечает Чонгук, продолжая прожигающе смотреть на Сону, стоящую к нему спиной и дрожащую из-за этого. Чонгук зол на неё. Зол за то, что она так легко поверила в слова Мии. Зол за то, что она ушла с Тэхёном. Зол за то, что она, чёрт возьми, заставила волноваться за неё и обыскать чуть ли не весь Сеул. Но также ему хочется пойти и обнять её, сказать, что он не играл с её чувствами, доказать, что он не посмел бы этого сделать, потому что он до безумия любит её. Любит уже не первый год, но только сейчас находит в себе смелость признать это.

— Я п-пойду, — говорит она, берёт тарелку с салатом на кухонной тумбе рядом с матерью и, опустив взгляд, шумно вздыхает, перед тем как обернуться и пойти в сторону Чонгука. Чонгук провожает её взглядом, что-то с треском ломается внутри, когда он видит, что Сона даже не смотрит на него, будто бы разочарована, и задерживает своё дыхание, когда она проходит мимо. Он с трудом сдерживает себя, чтобы не пойти следом за ней и поговорить как следует, ведь тогда Наён всё заметит, впрочем, как и все в доме. Он поговорит. Обязательно. Но позже.

***

      Сона, видимо, и вправду очень сильно обижена на него. Это Чонгук понимает во время ужина, за которым она полностью игнорирует его, как раньше. Чонгуку плохо от этого, он залпом опустошает стакан воды перед собой, облизывает губы и хмурится, не зная, что делать. А ещё его семья бесит его как никогда раньше, ибо именно они сейчас мешают ему поговорить с ней. Ему хочется, чтобы этот драный ужин закончился, и все улеглись спать поскорее, потому что он начинает задыхаться от бессилия.

— Почему ты так смотришь на неё? — вдруг звучит знакомый голос справа, вынудив его резко отвести взгляд от Соны, поставляющей сейчас перед ними приборы для ужина.

— Потому что, — коротко отвечает Чонгук, не теряется, ибо он уже заебался придумывать глупые оправдания к каждому своему поступку, особенно для Лиен. Ага, делать ему больше нечего, как оправдываться перед девкой, которую все держат в этом доме из-за её богатого папочки.

— Ставлю на то, что у вас роман, — Лиен улыбается словно чеширский кот и тихо шепчет ему, чтобы никто за столом не услышал.

— Ставлю на то, что твоё любопытство погубит тебя. Не лезь не в своё дело, — Чонгук тоже улыбается ей, только как-то неискренне и злобно, и вновь обращает внимание на Сону, внимательно смотря на неё, и плевать на то, что этим самым подтверждает слова Лиен.

— Твой отец явно будет не рад, если узнает, что ты мутишь с прислугой, — не унимается Лиен, видимо, вконец пытаясь вывести его из себя, на что Чонгук стискивает зубы, но ничего не говорит в ответ, решает проигнорировать эту надоедливую женщину, которая, с какого-то перепуга, вмешивается в его личную жизнь и злит его. Наверное, ей делать больше нехрен. — Оу… точнее, с дочкой прислуги. Или же это не имеет значения? — продолжает Лиен насмехаться над Соной, и от этого глаза Чонгука темнеют, а ярость становится ещё сильнее.

— А твой отец явно будет не рад, если узнает, что по ночам твой муж не спит с тобой, — не выдерживает он, оплачивает ей той же монетой и бросает взгляд на своего брата, вспоминая, как тот по ночам всегда спит в гостиной на диване. Чонгук ведь не слепой, он всё прекрасно видит. И он ухмыляется уже искренне и с долей победы, ведь после его слов Лиен помалкивает, поджимает губы от раздражения и отводит взгляд в сторону, показав, что не желает больше вести с ним беседу.

      Чёрт, как же этот Чонгук бесит её. Избалованный мальчишка.

***

      Чонгуку пришлось ждать полчаса после ужина в своей комнате, чтобы остальные уснули, и он спокойно мог поговорить с Соной, ведь, как бы там ни было, не очень-то хочется, чтобы у неё появились проблемы из-за него. А до завтра он ждать не может — желание оправдать себя разъедает его изнутри, и вот именно поэтому он шумно сглатывает, набирается смелости и стучит в знакомую дверь, тихо, чтобы кроме хозяйки этой комнаты никто не услышал.

Сона вздрагивает, когда слышит стук, и приподнимается с кровати, перестав прожигать взглядом потолок и причинять себе боль, думая о сегодняшних событиях.

— Сона, это я, открой, — звучит до боли знакомый голос, когда Сона задаётся вопросом, кто бы мог прийти, но как только она слышит его, то сразу же расширяет глаза и глубоко вздыхает от того, как сердце ускоряет свой темп. Она не хочет его видеть ни сейчас, ни завтра, ни послезавтра, да и вообще в ближайшие недели, потому что у Соны тоже есть чувства. Ей тоже может быть обидно и больно. — Сона, — Чонгук вновь зовёт её, повторяет свой тихий, но уже более настойчивый стук, а она же не знает, что сделать. Она решает притвориться спящей, боится вздохнуть лишний воздух, чтобы не выдать себя, и сидит на кровати, с поджатыми губами смотря на дверь, надеясь, что сейчас Чонгук уйдёт. Но он не уходит, наоборот — ещё громче ударяет дверь кулаком и хмурится от раздражения, знает ведь, что девушка за стеной нифига не спит. — Чёрт, открой уже. Нам нужно срочно поговорить, — и тут же Сона вздрагивает, потому что Чон свои слова сопровождает с громким ударом в дверь, более сильным, чем в предыдущие разы. Она хмурится, нервно бегает глазами по комнате, не зная, куда себя деть, и боится, что мать за стенкой может проснуться. Она не хочет себе лишних проблем, тем более, из-за него. Но видеть его тоже не хочет.

— Уходи, — наконец подаёт она голос, отчего Чонгук замирает на месте на секунду, а потом глубоко вздыхает и прикрывает глаза.

— Нет. Открой мне, — Чонгук в очередной раз не узнаёт себя, ведь раньше он никогда не был таким напористым и никогда так отчаянно не желал оправдать себя. Просто одна мысль о том, что Ким Сона думает, что он поиграл с её чувствами, что он встречался с ней, чтобы потом прилюдно унизить, назвав прислугой и указав ей её место, убивает в буквальном смысле этого слова. Внутри всё сжимается, ярость зашкаливает в венах, и хочется убить Мию, потому что она разрушила всё. Чонгук ведь все эти дни так отчаянно старался показать Соне, что он изменился, что он не такой, как раньше, и почти что добился её доверия, но Мия всё разрушила одним лишь предложением. Разрушила их отношения одним предложением. Но особенно его злит сама Сона за то, что так наивно поверила этой Мие. Ему не поверила, а этой сучке да.

— Я не хочу тебя видеть. Иди лучше к Мие. Вы друг друга достойны, — говорит Сона, хотя эти слова с трудом ей даются и причиняют боль в области сердца, потому что она, чёрт побери, всё ещё любит его. Да, она обижена, да, зла, но вот в глубине души она всё ещё любит. Не может с собой ничего поделать. Возможно, забудет потом, разлюбит со временем и поймёт, что из этого чувства ничего хорошего не выйдет, по крайней мере, она на это надеется.

— Да блядь, я не говорил ей о тебе. Я и сам не знаю, как она узнала обо всём, — чуть ли не рычит он, потому что он реально заебался оправдывать себя. Он ведь правда не виноват ни в чём.

— Чонгук, мне правда не хочется с тобой говорить, — не сдаётся Сона, сжимает руками одеяло и до боли покусывает губы, чувствуя желание открыть дверь то ли оттого, что боится разбудить других людей в доме, то ли оттого, что внутри появляется маленькая надежда на то… что Чонгук и вправду не виноват ни в чем. Иначе с чего бы это он явился к ней посреди ночи и так настойчиво оправдывал себя?

      Нет, Сона, нет. Не наступай на те же грабли!

— Уверена? — спрашивает он тихо, видимо, поняв, что сейчас всех разбудит своим громким голосом и агрессивными стуками в дверь, и, услышав в ответ даже необдуманное «да», устало вздыхает.

      Сона надеется на то, что сейчас он уйдёт наконец, поймёт, что его поступку нет прощения, и поэтому затаивает дыхание, прислушивается, чтобы услышать его шаги.

— Но я всё равно не уйду отсюда, пока ты не откроешь. Могу даже целую ночь простоять тут, — вместо шагов она слышит то, что приводит её в удивление. Нахмурившись, Сона смотрит на дверь с подозрением, думает, что Чонгук бредит. Он же не настолько глуп, да?

— Вот и стой, — уже закатывает она глаза, ложится опять на кровать, уверенная в том, что Чонгук врёт и уйдёт уже пять минут спустя, ведь он стопудово не рискнёт провести целую ночь в холле ради какой-то там прислуги.

      Сона переворачивается на другой бок, пытается уснуть и плотно жмурится, но вот сон совсем не приходит, ибо только одна мысль о том, что прямо за дверью находится человек, которого она любит, и ждёт, чтобы ему открыли дверь, заставляет занервничать не на шутку. Она открывает глаза и смотрит на настенные часы, подмечая, что прошло уже пять минут, а Чонгук всё ещё не уходит, судя по тому, что звуки шагов она пока ещё не слышит. Но зато она слышит какое-то шуршание за дверью, из-за которого появляется любопытство узнать, чем же он там занимается.

      Качнув головой, чтобы отогнать от себя эту глупую идею, Сона глубоко вздыхает, наконец решив, что ей нужно спать, а не ворочаться целую ночь и думать о человеке, которого она, вообще-то, решила забыть. Плевать на него. Не нужно о нём беспокоиться — Чонгук слишком брезглив для того, чтобы провести ночь в холле. Он уйдёт. Через некоторое время точно уйдёт.

      Но вот всё равно сон не желает приходить к ней, а тиканье настенных часов эхом отдаётся в ушах и вызывает раздражение, от которого она поворачивается то в одну сторону, то в другую. И так продолжается минуту, ещё одну, и ещё…

— Ну хватит, — шипит она, привстаёт с кровати и, нахмурившись, зло-зло смотрит на проклятые часы, так, как будто из-за этого они перестанут тикать. Благодаря им она спать не может уже двадцать минут.

      Да нет же…

Сона, ты спать не можешь из-за парня за дверью.

— Чёрт, — бурчит она и, не выдержав, слезает с кровати, подходя к двери. Она, не думая, открывает её, ибо так не может продолжаться всю ночь, и сразу же видит парня, сидящего на полу и опустившего голову. Но, услышав, что дверь наконец открыли, Чонгук резко поднимает взгляд.

— Иди уже в свою комнату, придурок ненормальный! Если ты здесь уснёшь, то завтра тебя увидят и ты создашь нам проблемы! — чуть повышает она голос, не думая, что может всех разбудить, лишь смотрит на Чонгука, не скрывая злости в глазах. Но вот Чонгук не обращает внимания ни на её слова, ни на её злость. Он, наоборот, приподнимает уголки губ, будто бы специально пытаясь вывести её из себя ещё больше.

— Ты открыла дверь, — Сона вначале удивляется, когда слышит его слова, полностью не понимая их суть, а потом раздраженно цокает.

— Да, но только для того, чтобы прогнать тебя. Что ты вообще хочешь от меня? Зачем устраивать этот спекта… — продолжает она возмущаться, но вот Чонгук быстро поднимается с места и, сократив расстояние, заталкивает её обратно в комнату, затыкая её поцелуем. Сона не понимает происходящее, не догоняет, а всего лишь чувствует обветренные губы на своих и холод, приходящий из холла и вызывающий мурашки по коже. Чонгук сидел на кафельном полу больше двадцати минут в такой холод? Учитывая его характер и себялюбие, Сона никогда бы в это не поверила, если бы всё сама не увидела.

— Хватит уже! — тяжело дышит она, прерывает поцелуй и отталкивает парня от себя. — Зачем вообще поцеловал? Что, подумал, раз просидел на полу некоторое время, то всё, уже прощён? Вау, постой, ты же такое сложное дело сделал! — Сона не знает причину своей агрессии и раздражения от всего, просто злость и обида, что копились всё это время, вырываются наружу. Она не может остановить себя, ибо чаша уже переполнена. У терпения тоже есть граница.

— Перестань кричать, дверь открыта, — спокойно говорит Чонгук и закрывает дверь за спиной на случай, чтобы не попались, и вновь оборачивается на Сону, смотря на неё, нахмурившись. — Да и вообще, я не добиваюсь твоего прощения, потому что я не виноват ни в чём. Я просто хочу оправдать себя.

— Чонгук, серьёзно, оставь меня уже в покое и уйди. Ладно, такая, как я, не может любить такого, как ты, я всё поняла, не нужно вновь издеваться, — её тон постепенно становится всё ниже и ниже, и последние слова она уже чуть ли не шепчет, опустив взгляд вниз и сжав руки в кулачки, потому что она и вправду устала. Устала от него. Сколько Сона себя помнит, Чонгук всегда вёл себя как последний мерзавец, вечно издевался над ней без причины, играл в какие-то грязные игры, чтобы унизить её. И ей так больно осознавать, что он использовал её чувства в новой игре. Что он так нагло обманул её, даря нежные поцелуи и говоря слова любви, чтобы вновь унизить. Нет, раньше Сона ни за что не поверила бы Мие — кому угодно, только не этой девушке с завышенной самооценкой, но вот на этот раз поверила. Поверила, потому что Чонгук вполне способен на такой поступок.

— Я, чёрт возьми, не издеваюсь! Это ты перестань говорить чушь и обманывать себя! — не выдерживает парень, тоже повышая голос, ибо ему так надоело всё это, и рывком прижимает Сону к стене позади неё. — Я всего лишь издеваюсь над тобой? Что, думаешь, если бы издевался, то провёл бы свои двадцать с лишним минут в холле, особенно в такой холод? Думаешь, что я искал бы тебя два часа по всему Сеулу, потому что ты, мать твою, настолько тупа, что сразу же поверила Мие и ушла с Тэхёном, даже не выслушав меня? Прости, детка, но если бы я издевался, то не кричал бы на Мию из-за тебя и не стоял бы тут, а праздновал бы сейчас с ней то, что у меня получилось тебя так унизить, а на твою обиду мне было бы глубоко наплевать! — Сона внимательно слушает его, не смея остановить, потому что Чонгук сейчас реально выглядит очень злым, а потом прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд в сторону, не зная, что ответить, пока Чонгук с шумным вздохом опускает голову к её плечу. — Почему ты не хочешь верить в мои чувства? — уже тихо шепчет он и, прикрыв глаза, выдыхает родной аромат её вишнёвых духов, пока руки обнимают её за талию. Чонгук правда хочет узнать ответ, он задаётся этим вопросом уже долгое время, он не понимает, почему все считают его бесчувственным. Да, он был немного агрессивным раньше, но ведь это не значит, что и сейчас он такой.

— Потому что ты не можешь испытывать ко мне чувства, — отвечает она, пытаясь вновь всё отрицать, боится, что вновь может попасть в сети Чон Чонгука, но вот сердце ускоряет свой темп от его близости, а голова начинает кружиться, потому что в глубине души она верит теперь ему. Хочет поверить.

— Могу.

— Не можешь.

— Я могу и испытываю, и ты мне не запретишь, — поднимает он голову и смотрит на неё внимательно, понемногу опуская взгляд на её губы. И она как будто бы специально облизывает губы, плотнее прижимаясь к стене позади из-за нервности.

— Я не запрещаю, я просто говорю правду, — говорит она, хотя сама не понимает свои слова полностью, тоже смотря на его губы и чувствуя желание поцеловать. Сона не знает, почему Чонгук так влияет на нее, просто он так близко сейчас, хочется его целовать и целовать, обнять крепко, потому что она так соскучилась по нему. Как и он. И плевать, что они не были вместе всего лишь несколько часов.

— Я люблю тебя. Вот и вся правда, — вдыхает он ей в губы и подаётся вперёд, целуя медленно и нежно, боясь, что она вновь оттолкнёт его. Но она не отталкивает, а наоборот — отвечает сразу же, будто бы давно этого ждала. Их поцелуй невинный и нежный, будто бы в первый раз. Чонгук на пробу проводит языком по её нижней губе и буквально сходит с ума, потому что он так чертовски любит её вишнёвый вкус. Хочется плотнее, грубее, больше. И Чонгук уже не выдерживает — впечатывает Сону в стену и начинает терзать её губы, проталкивая язык внутрь, а она особо-то и не против. Её пальцы зарываются в его тёмные волосы и сжимают их, а дыхание учащается у обоих, потому что слишком жарко, и это странно, потому что совсем недавно в комнате было холодно, а Чонгук и вовсе замерзал оттого, что просидел двадцать минут в холодном холле.

      Чонгук понимает, что его тело хочет больше, чем просто поцелуй. Давно понимает, потому что Сона привлекает его не на шутку. Но он старался особо не давить на неё, знал, что она ещё девственница, и, само собой, она пока не готова к таким отношениям. Но сейчас она сама, видимо, тоже не против, ибо как только он подхватывает её под ребра, то она не медля закидывает ноги на его талию и откидывает голову назад, подставляя шею под его поцелуи, когда Чонгук губами спускается вниз. Его губы обжигают, по телу бегают мурашки, и Сона понимает, куда всё это идёт, особенно, когда руки Чонгука пробираются под её пижамную майку и ласкают спину.

— Постой… — шепчет она, приходит в себя и заставляет Чонгука отстраниться от её шеи и в недоумении поднять взгляд. — Я не хочу, точнее, не готова, — отвечает она на немой вопрос парня и отводит взгляд в сторону от смущения, пока краска приливает к щекам, ибо такого поворота событий она точно не ожидала.

— Обычно я спал с девушками после первого поцелуя. А с тобой я целовался, эм… сколько раз? — хмурит он брови, делает вид, что хочет вспомнить, и не показывает своего раздражения от того, что она всё обломала, а потом шумно вздыхает и легко улыбается, видя, что после его слов она ещё гуще краснеет. — Ну… если ты правда не готова, то я, конечно же, не буду тебя заставлять, — убирает он руки с её спины, ибо он и правда не хочет никого заставлять и пугать. Наверное, ещё правда не время. Чонгук потерпит.

— Спасибо, — зачем-то благодарит его Сона, отчего Чонгук вновь подаётся вперёд и оставляет на её губах короткий поцелуй.

— Кстати, ты поверила в мою невиновность, или что? — вдруг спрашивает он, возвращается к основной теме, от которой они как-то отошли, а Сона же не понимает его вопрос. — Я про ситуацию с Мией… — неуверенно тянет он и поджимает губы, выжидающе смотря на неё.

— Я подумаю, — отвечает она, вынуждая Чонгука удивлённо вскинуть брови, ведь не это он ожидал услышать после всего того, что только что произошло, но увидев, как после она приподнимает уголки губ, показав, что говорит не всерьёз, тоже усмехается.

— Да, думай обо мне. Постоянно.

***

      Тэхён устало разминает шею, окидывает аудиторию внимательным взглядом и вновь смотрит на дверь, ждёт, когда сестра войдёт. Недалеко сидит Мия и болтает с подругами, раздражая его, и, вспоминая вчерашние события, Тэхён теряет всякую надежду на то, что Сона придёт сегодня, да и вообще, на этой неделе. Тэхён так ждёт её потому, что до жути хочет поговорить. Сегодня ночью он много думал. Из-за того, что вчера его собственная сестра попросила его поцеловать, думая, что он её любит, Тэхёну стало не по себе. Это ненормально. Тэхён так больше не может. Он хочет всё рассказать, хочет, чтобы она тоже считала его братом и доверяла ему. И плевать на страх отца. Тэхён реально заебался держать всё это в себе.

      Вдруг в аудиторию заходит Чонгук с довольным лицом, отчего все обращают на него внимание. Каждый по-разному: Тэхён сжимает руки в кулак от злости и испепеляюще смотрит на него, сдерживая себя, чтобы не начать драку; Мия со страхом смотрит, вспоминает, как вчера он накричал на неё, но всё же надеется на то, что злость Чонгука уже прошла и он простит её, ведь глупо же обижаться на неё из-за какой-то там прислуги; а Чимин же опускает свой взгляд, не осмеливаясь поднять глаза, ибо он предал его и разочаровал. Чимину совестно, и теперь он точно решил для себя, что попытается не любить Мию, забыть её, ибо Чонгук для него важнее. Он для него уже как брат. А потерять брата из-за какой-то там шлюшки не хочется. Он только сейчас это понял.

— Какого… — хмурится Тэхён, когда прямо после Чонгука в аудиторию заходит Сона, тоже какая-то вся светлая и радостная, и это странно, ибо вчера она же была такой подавленной и сломленной… Чёрт, нет-нет-нет. Неужели она вновь с Чонгуком? Совсем глупая, что ли?! Как она вообще могла его простить после того, что он сделал?!

«Не обращай внимания ни на кого. Просто веди себя как раньше», — вновь и вновь думает Сона об утренних словах Чонгука, чувствуя на себе не очень приятные взгляды, и, шумно вздохнув, натягивает на губы улыбку, решив, что и правда не будет обращать внимания ни на что. На самом деле, Сону не интересовал статус в школе, она не стыдилась работы матери, она просто боялась. Боялась, что студенты начнут над ней издеваться, морально давить, каждый раз, проходя мимо, унижая её. Она не хотела этого. Она не хотела стать объектом насмешек и издевательств, и поэтому скрывала правду ото всех, даже от близких подруг. И сейчас, когда все, наконец-то, узнали о её реальной жизни, ей как-то страшно. До одури страшно и неловко. Даже Чонгук, который всю дорогу в машине говорил ей, что никто не осмелится издеваться и даже не будет упоминать о вчерашнем, не смог прогнать этот страх.

— Нам нужно поговорить, — её сердце уходит в пятки, а коленки подгибаются, когда к ней подходит чересчур серьёзный и хмурый Тэхён и хватает её за локоть.

— Эй, руки убрал, — замечает это Чонгук, останавливается на пути к своему месту и зло-зло смотрит на этого обнаглевшего парня, пока Мия, да и студенты, удивляются тому, что он так среагировал.

— Иди к чёрту, — ещё больше злится Тэхён, крепче сжимает локоть сестры, а та же тихо шипит от этого, удивляясь такой агрессии с его стороны. А ещё Соне жутко неудобно, когда она вспоминает, как себя вела в его доме. Чёрт, а она и забыла.

— Чего? — Чонгук хмурится, сжимает руки в кулаки и подходит к Тэхёну, но Сона наконец вмешивается, больше не стерпев это.

— Чонгук, хватит, он просто хочет поговорить, — смотрит Сона на Чонгука, взглядом прося, чтобы он не устраивал проблемы, отчего тот останавливается, в недоумении поднимает брови и чертыхается, потому что не хочется, чтобы Сона вновь на него обижалась. Но и оставлять этих двоих наедине тоже не хочется. Чонгук не понимает, почему так ревнует свою девушку к Тэхёну, его просто раздражает то, что эти двое так близки. А особенно, после того, как вчера Сона ушла именно с ним. Чонгук не знает, что вчера они делали и где были, он планировал спросить об этом сегодня, и то, о чём они сейчас будут говорить, тоже спросит.

— Ладно, — цокает Чонгук, сдаётся наконец, отчего Тэхён закатывает глаза и выходит из кабинета, взяв с собой Сону.

— И что это сейчас было? — спрашивает Мия и удивлённо расширяет глаза, а Чимин же хмурится, тоже не понимая, что происходит между Чонгуком, Тэхёном и Соной, пока остальные студенты начинают шептаться между собой, высказывая свои теории.

— Тебя не касается, — отвечает раздражённый Чонгук и, бросив взгляд на дверь, за которой скрылись Тэхён с Соной, направляется к своему месту.

***

— Вы помирились? — спрашивает Тэхён, когда они заходят в уборную, и грубо отпускает локоть Соны, пока та не понимает, почему он так себя ведёт. Из-за того, что вчера она попросила поцеловать её?

— А тебе-то что? — Сона спрашивает, боится, что Тэхён реально мог в неё влюбиться, а вчера просто разнервничался и соврал.

Чёрт, нет, только не это! Ей только Тэхёна в жизни не хватало.
А Чонгук? Что он на это скажет?

Нет, Сона, успокойся. Тэхён не влюблён в тебя, перестань фантазировать. По крайней мере, он сам это вчера сказал.

— Мне-то что? Блядь, это я вчера утешал тебя, когда он и его Мия посмеялись над тобой, это я увёз тебя, когда ты не хотела его даже видеть, это я заботился о тебе в плохую минуту, и ты спрашиваешь, мне-то что? Я, чёрт возьми, в конце концов, переживаю за тебя, в отличие от него! — повышает он голос, ибо он реально зол от того, что его сестра позволяет какому-то Чонгуку издеваться над собой и играть, словно с дешёвой куклой. Он не хочет наблюдать за тем, как она губит свою жизнь.

— Хватит, Тэхён, хватит! Во-первых, Чонгук не виноват ни в чем. Вчера я просто поверила в ложь Мии. А во-вто…

— Я думаю, ты поверила в ложь Чонгука, а не Мии, — прерывает её Тэхён, отчего Сона уже раздраженно сжимает руки в кулачки.

— …А во-вторых, почему ты так печёшься обо мне? И не надо тут говорить, что любишь меня как друга. Даже для друзей ты палку перегибаешь. Это, ты, скорее всего, любишь меня, как… — хочет Сона добавить «девушку», но Тэхён, поняв это, сразу же вновь прерывает её, уже тоже раздраженно.

— Сестру, блядь, сестру! Я не люблю тебя как девушку, даже не думай об этом! — и тут же Сона давится воздухом, думая, что ей послышалось, и в недоумении смотрит на злого Тэхёна.

— Что?.. — спрашивает она, всё ещё не понимая его слова, и надеется на то, что под «сестрой» Тэхён имел в виду просто близкого друга.

— Ты моя сестра, Ким Сона, — отвечает он, уже немного успокоившись, и, поджав губы, смотрит на неё осторожно, поняв, что он наконец-то смог это сделать.

Наконец-то признался.