Ненависть без причины [завершён]

Чонгук устало вздыхает и стучит пальцами по парте, наблюдая за другими студентами в кабинете. Преподавателя ещё нет, впрочем, как и всегда опаздывает. А сидящая впереди девушка, жутко бесит его своим смехом. Он не любит, когда Сона смеётся. Хоть это и происходит несколько раз в месяц. Его интересует более… расстроенный и злой вид девушки, нежели счастливый. А сейчас она отчего-то счастлива и смеется со своей подругой, шепчась с ней о чём-то.

      Наверное, из-за того, что сегодня приезжает её мать — решает для себя парень и переводит взгляд в сторону, больше не желая видеть эту отвратительную картину для него.

— Странно… оказывается, снежная королева тоже умеет смеяться, — задумчиво тянет Чимин, наблюдая за Ким. Чон удивлённо смотрит на друга и вопросительно поднимает бровь, будто бы спрашивая, о ком он говорит. Но только тогда, когда брюнет, проследив за взглядом друга, натыкается на тёмную макушку, он понимает, кто эта «снежная королева».

— Королева, чёрт возьми, — фыркает парень и вновь отводит взгляд от девушки. Чимин же закатывает глаза от слов друга и шумно вздыхает. Он знает, что Сона работает прислугой в их доме. Это и неудивительно, учитывая то, что он близкий друг Чонгука и частенько бывает в их доме. И, само собой, он видел, как его одногруппница мыла посуду на кухне. Но тогда парень не начал смеяться или издеваться, наоборот, он слишком спокойно прошёл вперёд и вежливо попросил у неё стакан воды. А Чонгук считал, что поведение Пака было странным. И до сих пор считает, хоть и внутренний голос уже давно нашёл ответ:

      «Это потому что не все такие ненормальные садисты, как ты».

      Вдруг в кабинет заходит преподаватель, прерывая болтовню студентов и привлекая к себе, точнее, к парню за спиной всеобщее внимание. Чонгук тоже лениво переводит взгляд на этого парня, и в следующую секунду на его лице появляется лёгкая ухмылка.

— Итак, ребята, сегодня у нас новенький — Ким Тэхён, — представляет преподаватель этого парня, даже не скрывая своё безразличие. А студентам сейчас не до безразличия: девушки открыто начинают пялиться на новенького, то ахая, то охая, а некоторые парни начинают убивать его взглядом, видя в нём потенциального противника. Но тот упорно игнорирует такое внимание к своей персоне и, улыбнувшись Чонгуку с Чимином, проходит на свободное место около окна.

— Это же вчерашний парень, — удивлённо говорит Чимин, на то Чонгук кивает головой, подтверждая его слова. Чон сейчас не удивлён. Абсолютно. Ведь, как-никак, вчера Тэхён уже говорил, в каком университете он будет учиться, когда они напивались вместе с Чимином. Но, видимо, Пак вчера немножко перебрал, раз уж он не помнит этого.

— Какой красавчик! — внимание Чона, да и всех студентов, привлекает впереди сидящая девушка. Подруга Соны, Дэсон, наверное не смогла сдержать своё восхищение, и поэтому все тут же начали смеяться.

— Могла бы и погромче сказать, — с сарказмом говорит Сона и игриво ударяет свою соседку локтем, в который раз поражаясь её тупости. Дэсон была слишком эмоциональной, и в отличие от Соны она хорошо умела показывать это окружающим. И даже сейчас эта блондинка не смогла скрыть своё восхищение красотой новенького, отчего сейчас все смеются над ней. Даже этот Тэхён улыбнулся, услышав её слова.

— Как будто ты так не считаешь, — бубнит светловолосая и смотрит на Сону, показывая свою обиду. И тут Сона понимает, что не может сейчас отрицать слова подруги. Этот Тэхён и вправду хорош собой.

      «Но Чонгук красивее…»

      Чёрт-чёрт-чёрт.

      Девушка терпеть не могла свой внутренний голос из-за таких вот мыслей. Это было неправильно и слишком глупо — думать о таком. Парень, который сейчас сидит за её спиной, вообще не должен быть в её мыслях. Там ему не место. Она, наоборот, должна просто игнорировать его или, в крайнем случае, ненавидеть, но никак не любить или сравнивать его с другими.

      Потому что он ненавидит её.

***

      Подруги болтают о чём-то, иногда спрашивая что-то у Соны, а та просто кивает головой, хоть и не обращает внимание на их разговор. Так всегда бывает, когда она видит их вместе. Чонгук, само собой, был довольно-таки популярен среди студенток, но вот эта особа по имени Мия бесила Сону сильнее других. Наверное, это потому, что она как бы особенная для Чона, раз уж он встречается с ней уже как год, или же это потому, что, несмотря на милую внешность, внутри эта шатенка очень скверная. А сейчас…, а что сейчас? Сейчас Ким приходится сидеть вместе с подругами в столовой и притворяться, что ни капельки не обращает внимание на парочку, которая сидят неподалёку от неё, «мило» прижимаясь друг к другу. Но у неё не особо получается притворяться, ибо Чонгук уже как десять минут хмурит брови, вновь и вновь натыкаясь на взгляд Соны.

      Почему она таращится на меня? — вопрос, который Чон задаёт себе уже который раз и не находит на него ответ который раз. Нет, Чонгук ещё совсем не подозревает о чувствах этой девушки, но он иногда допускает мысли, что… он может её заинтересовать как молодой и красивый парень… И тут же он кривит лицо, бросая брезгливый взгляд на Сону.

      Почему же ты так реагируешь на такие мысли, если это ты сам уже долгое время хочешь трахнуть её?

— Оппа, ты меня слушаешь? — надувает губы шатенка, сидящая рядом, точнее, на коленях Чонгука, привлекая его внимание к себе. Чон хмыкает и, последний раз посмотрев на Сону, ухмыляется своей девушке.

— Да, слушаю, — отвечает он, отчего эта шатенка улыбается и продолжает свой рассказ про какое-то там платье, которое купил ей отец. Чонгуку не интересны такие темы. И Чонгук вообще не слушает её. Хоть он и улыбается ей, но он иногда презирает её. Ибо она немного… стервозная и легкомысленная.

      Немного, блин…

— Слушай, — пока Мия увлечённо говорит что-то, рядом сидящий Тэхён привлекает внимание Чона. — Кто эта девушка, с которой ты частенько переглядываешься? — шепчет он на ухо брюнета. Тот сначала не понимает, о ком говорит его новый знакомый, но после, поняв, чуть оборачивает голову в сторону Соны и хмурит брови, вновь натыкаясь на её взгляд.

      «Что ей, блядь, от меня надо?»

— Никто, — раздражённо бросает Чонгук и смотрит на Тэхёна.

       Да, она и вправду никто. Никто для него. Лишь кусок мяса, тело. Тело, которое он хочет до безумия. А как человек она никто для него. Только объект ненависти.

Тэхён хмыкает, переведя взгляд на Сону. Ответ его нового друга странный. Тэхён уже как пять минут сидит рядом с Чонгуком и его девушкой, и он не раз замечает, как этот брюнет бросает раздражённые взгляды на эту девушку. А та, в свою очередь, вообще открыто пялилась на Чона.

      Как бы там ни было, это меня не касается, — решает для себя парень и отворачивается в другую сторону, начиная разглядывать пока ещё незнакомых студентов.

***

      Сегодня приезжает её мать. Сегодня она наконец не будет чувствовать себя одинокой в том большом доме. Эти дни без матери были самыми ужасными. Её мать всегда была рядом с ней и поддерживала её, может, поэтому она не может прожить без неё и дня? Она, наверное, уже должна быть дома. И сейчас Сона несётся со всех ног, чтобы поскорее увидеть свою мать.

— Сона, куда ты так несёшься?! — вопрос Дэсон и других девушек остаётся без ответа. Сейчас ей не до этого. Нет времени для объяснений. Сейчас ей нужно поскорее выйти из универа и поймать такси. Это, наверное… должно занять шесть-семь минут.

      «Если бы этот мерзавец подвозил меня домой, с этим у меня не было бы много проблем».

      А вдруг…

      Он согласится её подвезти хотя бы сегодня, учитывая, что сегодня приезжает её мать?

      Девушка качает головой, прогоняя эти глупые мысли. Нет, нет, нет и ещё раз нет. Чонгук не такой добрый человек. Если бы даже Сона была бы инвалидом, он ни за что не посадил бы её в свою машину. Она однажды спрашивала у него, почему он так не хочет посадить её в свою машину, на что он, закатив глаза, ответил:

Не хочу быть шофёром для прислуги…

      Тогда Сона в очередной раз почувствовала себя униженной. И после того раза она перестала надеяться на доброту Чона, потому что убедилась, что её попросту нет в его поганом сердце.

      Как только Ким выходит из здания и уже хочет пойти на главную дорогу, она врезается в чью-то спину. Шумно вздохнув из-за неуклюжести, девушка уже хочет отстраниться и извиниться перед этим человеком, но до её носа доходит очень-очень знакомый аромат духов. Сона хорошо знала этот аромат, ибо каждый раз, когда она убиралась в его комнате, всегда останавливалась и вдыхала его духи как ненормальная, пытаясь запомнить навсегда.

      Прийдя в себя, Ким резко отстраняется от этого человека и вытаращивает глаза. А тот, в свою очередь, хмурит брови и раздражённо смотрит на неё через плечо. Рядом с ним стоит новенький, который наблюдает за этим, отчего Сона начинает нервничать. Не хватало ещё, чтобы сейчас Чонгук накричал на неё в присутствии этого парня. А зная его, он сто процентов это сделает.

— Ты что, блядь, делаешь? — шипит брюнет, с ненавистью сжимая челюсть. Это ненормально — так резко реагировать на какой-то там несчастный случай, ведь, в принципе, Сона ничего не сделала, только врезалась в его спину из-за невнимательности.

      Ах да, он же терпеть не может, когда она прикасается к нему.

      Это странно — до сих пор считать Сону грязной. В детстве у Чона была странная теория: считать уборщиц, садовников и прочих людей, работающих на таких работах, грязными. А Сона считала, что он слишком высокомерный и избалованный мажор, который не уважает никаких людей, кроме себя. И даже сейчас Чон как-то брезгливо реагировал на прикосновение этой девушки.

      Но она не знает одно…

      Он так реагирует только на её прикосновение, а на прикосновения других уборщиц или садовников ему, мягко говоря, насрать.

— Не волнуйся, не умрёшь, — Ким даже сама не верит своим словам. Она не знает, откуда она нашла столько сил и ненависти. Она просто сейчас зла на Чона за то, что он с ней так поступает в присутствие этого новенького. Она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что она работает прислугой в доме Чонгука, и просто обязана терпеть все его выходки. Она не хочет казаться слабой ни ему, ни этому Тэхёну.

— Чего… — не успевает Чонгук ничего сказать, как девушка уходит в сторону машин, чтобы поскорее поймать такси и пойти домой.

      И чтобы Чон не убил её…

      Пять секунд достаточно для того, чтобы до брюнета дошёл смысл сказанных слов Соны, и он уже сжимает кулаки до побелевших костяшек пальцев, бросая полный ненависти взгляд на спину девушки.

      Какого хуя она себе позволяет?! — вопрос, который появился только сейчас, и уже успел наполнить сознание парня до основания. Где-то там слышится смех Тэхёна, отчего он сжимает руки ещё сильнее.

      Над ним смеются.

      Над ним смеются из-за неё.

      Злость окутывает его с головой, а желание убить её появляется из ниоткуда. Но он не спешит за ней. Вот она, стоит на расстоянии пару шагов и нервно хочет поймать такси, но он ничего не делает, а просто стоит и чувствует все те поганые чувства, которые он всегда чувствовал рядом с ней. Но только на этот раз эти чувства стали сильнее.

      Ведь она дала ему отпор в присутствии других людей…

***

      Она боялась в начале. Даже её руки дрожали от осознавания того, что она натворила. Но потом она немного успокоилась, когда перешла порог дома и увидела свою мать. Когда она обняла её, она забыла обо всём. Забыла про то, что буквально несколько минут назад она разозлила Чона. Очень сильно разозлила. Конечно, Сона и раньше ругалась с ним и давала отпор, но она никогда не делала этого публично. А сегодня она чётко слышала смех того новенького и шёпот каких-то студенток.

— Как твоя учёба? — спрашивает женщина, усевшись на стульчик в кухне, и улыбается, смотря на свою дочь.

— Нормально, — отвечает она, продолжая мыть посуду. Девушка хорошо училась в университете и даже в школе. Ведь у неё была цель — поступить на хорошую работу и увезти мать из этого дома. Да, она хотела избавиться от этого дома, в котором у неё появилось клеймо прислуги. Возможно, госпожа Хван и очень милая и добрая женщина, но это не меняет того факта, что Сона и её мать тут лишние.

— А как у тебя дела с Чонгуком? Надеюсь, ты не грубишь ему, — продолжала маленький допрос её мать, но вот этот маленький допрос возродил бурю эмоций в сердце девушки.

      Нет она не грубит ему.

      Это наоборот он грубит ей.

      Ну… за исключением сегодняшнего дня.

— О, кого я вижу! Неужели это тётушка Наён? — Сона застывает на месте и широко раскрывает глаза, когда слышит этот голос за спиной.

— Чонгук, привет, дорогой, — улыбаясь, говорит темноволосая и встаёт с места, подойдя к парню. Её голос звучит слишком сладко. Сона никогда не понимала свою мать и её любовь к этому «милому» пареньку. А тот, в свою очередь, всегда притворялся вежливым в её присутствии. Но сейчас Ким не до этого. Сейчас она нервно кусает губы и осторожно смывает с рук средство для мытья посуды, пытаясь не вызвать лишнего шума и привлечь к себе минимум внимания.

      Он до сих пор зол на неё или же уже забыл о ней?

      Да нет же…

      Это Чонгук, он никогда ни о чём не забывает.

      А особенно если его разозлить.

      Её мать и Чон говорят о чем-то, а Сона стоит к ним спиной и кусает губы из-за волнения. Она не знает, почему так реагирует на его присутствие, но боится его действий. Он обязательно сделает что-то после сегодняшнего. Что-то ужасное.

      Может, вновь выложит в интернет то, как она храпит во сне?

      Какие глупые мысли… Им уже не двенадцать, чтобы он так поступил. Тогда, шесть лет назад, Сона как-то умудрилась разбить его ноутбук. Она, конечно же, услышала много ругани от матери, но вот Чон решил отомстить ей по-своему, пробравшись в её комнату, когда она спала.

— Ой, я забыла, что мне надо к госпоже Хван, — говорит мама Соны, отчего она прерывает свои мысли и вытаращивает глаза.

      Нет-нет-нет.

      Только не это.

      Она же не оставит свою дочь наедине с этим монстром?

      Но, судя по шагам, она уже оставила.

      Сона, возьми себя в руки и успокойся. Он ничего тебе не сделает. Хватит так затаивать дыхание и прислушиваться к каждому звуку. Просто обернись и попроси прощения. Так, стоп, не надо просить прощения. Ты не виновата, он это заслужил. Да и, в принципе, ты ничего такого ему не сказала, просто повторила его слова. Так что возьми себя в руки и обернись. Покажи свою смелость и спокойствие и просто пройди мимо него в свою комнату.

— Ты, наверное, ждёшь не дождёшься своего наказания, не так ли? — голос звучит совсем близко. Где-то там, за спиной, около девушки. И это заставляет Сону сжать свою кофту рукой, чтобы унять дрожь во всём теле.

      Как он оказался так близко?

Что за наказание?

      Почему он так разозлился на её утренние слова?

      «Не волнуйся, не умрёшь».

      Ведь он говорил ей и слова похуже. Почему, когда он говорит ей такое, ей нельзя разозлиться, а когда она говорит ему такое, так сразу должна получить наказание?

      Это несправедливо.

— Слушай, я ничего тебе не сделала, — шумно вздохнув, говорит Сона и, собрав всю волю в кулак, наконец оборачивается на Чонгука.

— Да ну? — насмешливо тянет он и делает шаг в её сторону. — А знаешь, я умею наказывать по-жёстче… — он издевается. Видно, он хочет вконец спугнуть девушку. Но чёрт, если он издевается, то почему он сказал эти слова без своей гадкой ухмылки?!

— А знаешь, я тоже могу что-то сделать… — дрожащим голосом начинает Сона в свою очередь, пытаясь не казаться напуганной зверушкой. — Например, рассказать твоей матери о том, как ты со мной поступаешь… — она знает, что с каждым её словом, он начинает злиться с новой силой, но всё равно не может контролировать себя. — Или же рассказать твоему отцу о том… что ты презираешь его.

      Это было лишним.

       Когда Сона понимает, что она наговорила, она вытаращивает глаза и с опаской смотрит на Чонгука.

      Дело в том, что Ким буквально два месяца назад стала свидетелем того, как Чонгук говорит о своей ненависти к отцу своему лучшему другу Чимину. Тогда, слава богу, её не заметили. Сона, конечно же, удивлялась вначале, ведь она даже и подозревать не могла, что этот парень так ненавидит отца, но потом она решила, что должна забыть про это и не вмешиваться в дела отца и сына. И сейчас чёрт знает почему она заговорила об этом.

      А Чонгуку пофиг на то, что она сказала это неосознанно. Сейчас он начинает чувствовать, как злость и ненависть наполняет каждую клеточку его тела. Сейчас он не хочет верить в то, что она посмела сказать ему такое.

      Он презирает своего отца?

      Возможно.

      Но никто не имеет права знать это. Только близкий друг Чимин знал об этом, да и он не осмеливался заговорить про это. А сейчас эта девка… какого хуя она сейчас говорит такое? Как она вообще узнала о ненависти Чонгука к отцу?

— Твоя мать пришла, а значит… — тянет брюнет каким-то слишком спокойным голосом. Но его глаза выдают его — он зол. Зол как никогда. Даже её поступок сегодня в универе так не вывел его из себя. — …ты имеешь право так говорить со мной? — склоняет он голову набок и медленными шагами начинает сокращать расстояние между ними. А Сона напугана не на шутку. Она с каждым шагом пятится назад, но кухонная тумба не даёт ей уйти дальше. — Не забывайся, блядь! Она такая же прислуга, как ты! — его тон начинает подниматься, а сам он уже стоит в паре сантиметров от Соны. — Ты жалкая прислуга. Ты рабыня. Ты не имеешь права даже смотреть на меня. Ты — никто, слышишь меня?! Никто! — он с какой-то грубой силой хватает её за плечи и начинает трясти, пытаясь привести её в себя. Она не имеет никакого права злить его.

      Она не может говорить ему об его отце.

      Да она ничего не понимает!

      У неё нет отца. Она понятия не имеет, каково это, когда твоя жизнь принадлежит не тебе. Понятия не имеет, как это, когда за каждым твоим шагом следят, будто бы ты преступник какой-нибудь, а не сын. А ещё она понятия не имеет, как это, когда ты буквально каждый месяц застукиваешь своего отца с другой женщиной и молчишь об этом, смотря на то, как твоя мать днями и ночами думает, что её муж на работе. Она понятия не имеет, как может человек утомиться для того, чтобы его отец хотя бы в раз жизни с гордостью назвал его своим сыном.

— Отпусти… — тихо мычит она, когда руки Чона сами по себе поднимаются к её горлу и немного сжимают его. Он сейчас зол. Он хочет выплеснуть эту злобу. Хочет, чтобы она поняла свою ошибку и то, что она надавила на больное.

— Ты не имеешь права, слышишь? — в который раз повторяет Чон и сильнее сжимает руки, смотря прямо в глаза девушки. Та, уже не в силах это терпеть, хватает руки Чонгука и начинает царапать, чтобы он разжал их. Сона чувствует, как её голова начинает кружиться и как ноги становятся ватными. Кислород с каждой секундой покидает лёгкие девушки, и она в который раз проклинает себя за свои необдуманные слова. Чон тоже чувствует, как девушка начинает сильно задыхаться, и поэтому немного разжимает руки, внимательно смотря на полуприкрытые глаза девушки, из которых уже текут капельки слез. Видимо, он переборщил, но вот Сона причинила ему боль сильнее, чем физическую.

      Физическая…

      Чонгук ловит себя на мысли, что сейчас Ким выглядит как-то по-другому…

      Она плачет…

      Плачущую Сону очень редко можно увидеть. Последний раз она плакала перед ним, когда ей было семь. Тогда он назвал её грязной и толкнул на землю. И с тех пор её заплаканный вид сохранился в памяти маленького мальчика.

      «Слёзы идут ей. А особенно ей идут слёзы, которые были вызваны мною».

— Ты ненормальный… — шепчет девушка так, как будто прочитала мысли парня. Она учащенно дышит, чтобы нормализовать своё дыхание. И сейчас её беспокоят его руки, которые до сих пор на её шее. Они не сжимают её, но и не отпускают. А сам он разглядывает лицо Соны, но как только она заговорила, то всё его внимание переключилось на губы девушки.

       Её манящие и пухловатые губы…

      Чонгук всегда хотел попробовать вкус этих губ. Узнать, горячие ли они или же холодные, как её характер…

      А что тебе мешает сейчас?

      И правда, что ему сейчас мешает? Почему он не может делать то, что хочет?

      «Потому что ты ещё не дорос умом, щенок».

      Нет, сейчас он докажет отцу, что может сделать всё, что хочет.

      Он сейчас попробует вкус её губ.

      Шумно вздохнув, Чонгук убирает руки с шеи девушки, но не успевает она расслабиться, как он подаётся вперёд и прикасается своими губами к её губам. По телу проходит электрическая волна, когда он ощущает горячее прикосновение.

      Её губы не холодные.

      Они, наоборот, настолько горячие, что Чонгуку сейчас просто крышу сведёт.

      Он подаётся вперёд ещё сильнее и, буквально впечатав шокированную девушку в кухонную тумбу, начинает кусать её губы, чтобы вдоволь насладиться вишнёвым вкусом. А Сона ничего не делает, просто стоит как парализованная и чувствует лёгкую боль в губах от укусов парня. Но только тогда, когда его язык хочет ворваться в рот девушки, она проявляет признаки жизни, начиная мычать через поцелуй.

      «Он… целует меня? Почему он целует меня? Что вообще происходит?»

      Нет, это просто сон.

      Она просто упала в обморок, когда он душил её.

      Или же попросту умерла от нехватки воздуха.

      Он, чёрт возьми, не может целовать её!

      Он никогда не поцеловал бы её, ведь ему противны даже маленькие прикосновения Соны…

— Чынхоль, сколько раз я тебя просила убраться в кладовке? — голос матери заставляет Сону задрожать, как осиновый лист, и вытаращить глаза. Чонгук, тоже боясь быть пойманными, резко отстраняется от Ким и оборачивается к двери. И, буквально секунду спустя, на кухню заходит Наён, говоря что-то Чынхоле, которая шла за её спиной.

      Сона начинает приводить себя в порядок, пока её мать не смотрит в их сторону, но понимает, что красные от слёз глаза выдадут её. А Чонгук ничего не делает и не думает ни о чём. Сейчас он лишь чувствует вишнёвый вкус на своих губах и… всё. Он не понимает, что произошло несколько секунд назад.

— О, ты до сих пор тут? — улыбаясь, спрашивает мать Соны у Чонгука, но она не получает ответ: Чонгук пулей вылетает из кухни, пока до него доходит смысл произошедшего.

      Он, чёрт бы его побрал, поцеловал её.

      Поцеловал ту, которую ненавидел всей душой и телом.

— Что я, нафиг, сделал?! — спрашивает он самого себя, когда заходит в свою комнату.

      Нет, он не мог это сделать. Он не мог просто взять и поцеловать её. Кого угодно, но только не её.

      Но вот этот вишнёвый вкус её губ… отвергал его мысли.

      Прислоняясь к стене за своей спиной, Чонгук шумно вздыхает и прикрывает глаза, понимая, что натворил что-то ужасное и неправильное.

      Что-то отвратительное.

      Но…

      Если это так отвратительно, то почему он сейчас касается своих губ пальцами, чтобы вспомнить то тепло, которое он ощущал во время поцелуя?