Без меня. часть 15 . "30 минут"
Отель. Ресторан. 21:15
Саша отодвигает тарелку с десертом — пахлава почти не тронута. Она не в настроении для сладкого.
Стул скрипит — кто-то садится напротив без приглашения.
— Приятного аппетита, — Ваня кладёт руки на стол, пальцы сцеплены, улыбка наглая.
Саша не поднимает глаз:
— Уходи.
— Не могу. У меня план.
— Какой ещё план?
— Тот, где ты собираешься за тридцать минут и едешь со мной.
Теперь она смотрит на него. Зелёные глаза сухие, резкие:
— Ты сбрендил?
— Возможно. Но это неважно. Важно, что мы уезжаем через полчаса.
— Мы никуда не едем.
— А вот и едем.
Она откидывается на спинку стула, изучает его лицо — он не шутит.
— Ваня, я тебя ещё не до конца простила.
— Знаю. Но ты простишь. После этого.
— После чего?
— После того, как увидишь.
Саша закатывает глаза, но в уголке рта дрожит что-то, похожее на интерес.
— Ты невменяемый.
— Спасибо. Собирайся.
— Нет.
— Саш. — Он наклоняется ближе, голос тихий, но твёрдый. — Я не прошу. Я говорю. Потому что знаю — тебе это нужно не меньше, чем мне.
Она замирает. Дерзость его тона должна бы разозлить, но вместо этого в груди щёлкает что-то тёплое и знакомое.
— Чёрт… — она швыряет салфетку на стол. — Тридцать минут. И если мне не понравится, я разберусь с тобой.
— Обещаю, ты не разочаруешься.
Отель. Коридор. 21:45
Саша вылетает из лифта, едва успев застегнуть рюкзак.
— Я ненавижу тебя, — бросает она, но Ваня только смеётся.
И тут они замечают.
Серые широкие спортивные штаны. Чёрные обтягивающие футболки. Почти одинаковые кроссовки.
Саша смотрит на него, потом на себя.
— Ты это заранее спланировал?
— Нет, — он распахивает руки, — но теперь я знаю, что у нас телепатия.
— Или ты подглядывал, когда я собиралась.
— Может, и так.
Она бросает в него бутылкой воды, но ловит его взгляд — он смотрит на неё, как на чудо, которое вот-вот исчезнет.
Мерседес с затемнёнными стёклами уже ждёт. Водитель — молчаливый турок в тёмных очках, будто сошёл со страниц шпионского романа.
— Куда едем? — шепчет Саша, когда дверь закрывается.
— Туда, где ты забудешь, что злишься на меня.
— Сомневаюсь.
— Посмотрим.
Машина трогается, и ночь за окном становится их союзником.
Дорога. Ночь. 03:17
Турция мелькает за окном — тёмные холмы, редкие огни деревень, и звёзды, которых в городе не видно.
Саша ёрзает на сиденье, подбородок упирает в ладонь:
— Ну и куда мы ещё едем? Уже три часа.
— Скоро, — Ваня отвечает так, как отвечал уже десять раз.
— "Скоро" — это когда? Через час? Два? Или ты везешь меня на границу с Сирией?
— Может, и так. Хочешь стать контрабандисткой?
— Хочу спать.
— Спи.
— Не могу. Ты не сказал, куда мы едем. А я ненавижу неизвестность.
Ваня поворачивается к ней, улыбка кривая:
— Представь, что это квест. Угадай — куда?
Саша закатывает глаза, но на секунду задумывается:
— Ну… Может, ты ведёшь меня в какую-то старую крепость? Или на горячие источники? Или… — она фыркает, — живой оркестр заказал, чтобы под окном орать "Прости, любовь"?
Ваня замирает, потом расслабленно пожимает плечами:
— Ну теперь сюрприз испорчен.
— Серьёзно?! — она вскидывает брови. — Ты правда заказал оркестр?
— А то. С балалайками и трубами. Чтобы всё по-взрослому.
Саша бросает в него пустую бутылку воды, но он ловко ловит:
— Расслабься. Это не оркестр. Хотя… может, и оркестр. Но не такой.
— Ты невозможный.
— Спасибо.
Она отворачивается к окну, но он видит — губы дрогнули.
Заправка. 04:03
Саша просыпается от тишины — двигатель заглушен, Вани нет в салоне.
— Где этот идиот… — она трёт глаза, выглядывает в окно.
Заправка светится жёлтым, ночь уже сдаёт позиции. Где-то вдалеке кричит петух.
Дверь открывается — Ваня залезает в салон, в руках огромный букет розовых пионов.
Саша замирает.
— Это… мне?
— Нет, водителю. — Он суёт цветы ей в руки. — Он у нас романтик.
Саша не смеётся. Она смотрит на цветы, потом на него, и в глазах — что-то тёплое, неуловимое.
— Ты помнишь…
— Что они твои любимые? Да.
— Но почему сейчас?
— Потому что скоро рассвет. А пионы пахнут лучше всего на рассвете.
Она прижимает цветы к груди, прячет в них лицо, и он видит — щёки розовеют, как лепестки.
— Спасибо, — шепчет она.
— Не за что.
Машина трогается, а Саша не отпускает пионы.
— Ну что, — она осторожно трогает лепесток, — скоро приедем?
— Скоро.
— Опять "скоро".
— Ну да. Но на этот раз — правда.
Каппадокия. 05:48
Саша вылезает из машины — и застывает.
Перед ней — сотни людей, десятки корзин воздушных шаров, и розовое небо, которое кажется ближе, чем земля.
— Это…
— Каппадокия, — Ваня стоит рядом, руки в карманах, будто не причастен к этому безумию. — Ты когда-то говорила, что хотела бы покататься на шаре.
— Это было три года назад!
— Ну и что?
Саша не отвечает. Она смотрит на небо, на шары, на него — и глаза сверкают, как тот самый изумруд в подаренном колье.
— Ваня…
— Да?
— Ты правда думал, что я не соглашусь?
— Думал.
— Дурак.
Он берёт её за руку, и она чувствует — пальцы дрожат. Не от страха. От чего-то другого.
Человек в жилетке подходит, говорит по-русски с жутким акцентом:
— Вы на шар? Поехали!
Саша смеётся — звонко, без злости, как когда-то.
— Ну что, герой? — он дёргает Сашу за рукав. — Летим?
— Летим.