О несчастной любви
— А какой у вас была первая любовь? — спросил Итан, отпив пива, все мгновенно напряглись, озадаченные вопросом. Я даже уронила кусок заказанной пиццы на джинсы. Всё бы ничего, но, как всем известно, бутерброд падает маслом вниз, как и пицца. Я быстро стала убирать продукты с одежды и убежала в уборную. Мне не хотелось это делать, ведь тема была слишком интересная, но быстро застирав джинсы я повесила их сушиться, а сама вышла к друзьям. Да, в одном нижнем белье, а что такого? Мы не чужие и у нас это в норме, не удивляйтесь, тем более никто даже глазом не повёл.
— …А у неё ребенок и муж, просто выглядит она молодо, — смеялся Томас, я сразу поняла о чем речь и села на свое место, рядом с ним, напротив сидел задавший каверзный вопрос, Итан.
— Рассказываешь об учительнице музыки? — уточнила я, осмотрев парней и почему-то начинала смеяться, хотя слышала только последнюю фразу. Я помню Джессику, это была молодая худенькая брюнетка, мы с ней общались больше как подруги и поэтому Томас пытался через меня на неё посодействовать, но его мечты разрушились, когда на очередном занятии, она мне показала фотографии своего мужа и новорожденного малыша. Состояние Томаса можно было назвать расстроенным, нежели похоже на человека с разбитым сердцем.
— Я и представить не мог, что она причина твоих бессонных ночей… — Дамиано это говорил удивлённым голосом, поднеся руку к лицу изображая знаменитое выражение «facepalm», ведь знал преподавательницу, не так хорошо, как я, но в общих чертах. Она со всеми хорошо общалась, но внешность у неё была обычная, что привлекало в ней Томаса непонятно. Итан понятия не имел о ком идёт речь, но от этого менее интересно не становилось.
— Спасибо Ви, за пару дней мозги на место поставила, — похлопал он меня по плечу, на что я ответила мимолётной улыбкой, тогда он был слишком рад своему счастью избавиться от назойливого чувства, чтобы благодарить. Я не против, но мне сейчас приятно, что Томас не забыл, кто помог ему тогда.
— Пока что у Томаса самая забавная история вышла, — сообщил Итан, мне показалось это слишком логичным, ведь больше никто не рассказывал. Раджи был первым смельчаком, но кажется Итан сам решал кому когда говорить. — Ну у Вик мы все видели, — я пожала плечами, — только я не понимаю, вы вместе или уже нет? Давно вас вместе не видел, да и ты ничего не говорила. — Да, мы были одной семьёй и знали друг про друга всё и даже больше, но про отношения редко говорили, в основном успокаивали из-за каких-то ссор или же наоборот рассказывали про радостные поводы. Это мне напоминало запретные темы с мамой, только сейчас мы всё-таки поговорили об этом, а с мамой… Не было таких личных разговоров, а жаль, это бы упростило мою жизнь сейчас.
— Расстались, — сказала я и взяла новый кусок пиццы, удивления это не вызвало, возможно всё догадывались или же им было все равно, но ребятам просто было интересно всё слушать. — Не сошлись характерами, — предполагая следующий вопрос, сразу банально на него ответила. Знали бы они кто по-настоящему является моей первой любовью, но что-то мне мешало признаться друзьям, ему и себе. Себе было и правда страшно, но так глупо этого не понимать…
— Так, а эта тема мне нравится все больше, и больше, Дамиано? — продолжал расспрашивать всех Итан и каждый хотел уже побыстрее засыпать его вопросами, на который ему было бы самому неудобно отвечать. Давид вопросительно махнул головой, меня ужасно раздражало, когда он специально делал вид, что не понимает, чтобы вопрос ему задали полностью. — Твоя первая любовь?
— Не было, — тут я поперхнулась пиццей, то ли от неожиданного ответа, то ли по другой причине. Я сразу же взяла холодное пиво, чтобы запить им застрявшую еду. Как же так, у главного сердцееда года и не было первой любови. На самом деле меня это испугало, ведь это означало, что все впереди, а это не только бабочки в животе, но ещё и боль в сердце.
— Не может быть, — удивился Томас, да и все были в шоке.
— Если ты не хочешь рассказывать, то не надо придумывать, — обиженно сказал Итан, а я просто ждала развития событий, которые они задерживали, видно было, что Дамиано в себе что-то таил, что так хотелось вырваться наружу, но он сам это запрещал.
— Я серьёзно. Но это не означает, что не было отношений, правда? — спокойно ответил на вопросы Дамиано и тут почему-то я не выдержала:
— Отношения без любви ужасны, — я не лучше, но им то об этом не знать. Я не рассказывала о своих чувствах даже Томасу. Казалось, что если никому ничего не говорить, то всё пройдёт, но становилось только хуже. Может, если я закричу про любовь всему миру, это пройдет? А хочу ли я, чтобы проходило. Уже не знаю, ничего не знаю.
— Тебе то откуда знать? Секс — он и без любви секс, а большего без любви и не надо, — эгоистично ухмыльнулся он. Вот такого Дамиано я и боялась видеть.
— Ты просто пользовался девочкой… — я закипала, Томас и Итан наблюдали за наступающим переполохом. Моему возмущению не было предела. Сейчас говорила моя нежная и ранимая сторона за счёт уверенной и дерзкой. Я заступалась за неизвестного мне человека, обвиняя родного. Это сейчас казалось до жути правильным.
— А она мной нет? Неужели, такая невинная жертва? «Известный итальянец, по которому текут все девушки.» — процитировал он, парень тоже был на взводе, а я глотала воздух ртом, быстро пытаясь сообразить, что ему ответить. — Это ли не ужасно, Виктория?
— Ты просто бессердечный! — обиженно подвела итоги я, опустив глаза вниз с большим сожалением и нахмурилась. Разочаровалась ли я в нём? Должна признаться, я была и худшего мнения о Дамиано, поэтому нет, но в груди что-то ёкнуло, не без этого.
— Думай, как хочешь, я просто смирился, что взаимно любить — это не про меня, — кажется, он тоже не собирался продолжать ссору, но я не понимала к какому выводу мы придем, все же диалог продолжался, и это хорошо.
— Дарить любовь тоже приятно, — предложила я альтернативный вариант. Вообще, я была готова говорить, что угодно, лишь бы не оставлять это просто незавершённым. Но надо быть аккуратным с необдуманными словами, иногда они и решают нашу судьбу.
— Приятно тому, кто получает её. Но я тоже хочу чего-то в ответ, — он сложил руки в замок и облокотившись ими на колени, перенес вес вперёд, такое положение было более серьезным, ведь до этого Дамиано выглядел расслабленным. Сейчас же, несмотря на выпитое колличество алкоголя и довольно позднее время суток, он был готов обсуждать любые темы.
— Тебя любят миллионы! — непонятно из-за чего закричала я, в этом разговоре меня бесило всё. А в особенности, что я занимаю позицию проигравшего, который напрасно борется.
— Они меня не знают, Вик! Как ты этого не понимаешь?! Они любят не меня, а мою внешность и голос, а человек знающий меня полностью, лучше, чем я сам, нет! — в этот момент мы впервые видели его таким слабым и беззащитным, хотелось его обнять и я бы это сделала, если бы не была лишена дара речи. Итан, сидевший рядом, похлопал его по спине, тем самым выражая поддержку, а я со стыдом опустила глаза на свои ноги. Все замолчали, эта тишина длилась неприлично долго, до момента, пока не решил говорить Томас:
— Итан, по-моему твоя очередь, — все посмотрели на него, как на ненормального, я и Итан с непониманием, а Дамиано с усмешкой и грустью.
— Да, — поддержал его Давид и улыбнулся. Эта улыбка была то ли через силу, то ли натянута, он хотел шумно вздохнуть, но сдержавшись, сделал это максимально тихо.
— Прости меня, — шепотом сказала я, все ещё смотря растерянными глазами на голые ноги, а Дамиано поднял взгляд и еле заметно кивнул. Итан почему-то не стал рассказывать про свою первую любовь, возможно, из-за Дамиано, он решил, что нам пора закругляться:
— Завтра выступление, давайте собираться домой. Надо хорошо отдохнуть, хоть и одну песню исполняем, но мы должны это сделать достойно, — он сказал это так спокойно, словно уже засыпал. Мы не стали противиться «боссу» и стали расходиться по домам. С Дамиано я больше не разговаривала. Но не думать про этот диалог не могла, остался осадок и было обидно на себя, что наехала на человека из-за безответной любви. Наверное, тем самым, я доставила ему боль, а может ему вообще все равно. Но я же не знала… Только это ничего не меняет, хочу надеяться, что завтра всё забудется и будет, как раньше, а как иначе то? Думаю, что никак.