6 Глава
Утро, наспех умывшееся туманом, озарило солнечным светом всё вокруг. Фёдор Достоевский сидел за рабочим столом и неторопливо читал не слишком увлекательно книгу. Учение французского языка удавалось ему легко, но не в радость, а сейчас ему приходилось читать французскую книгу с невероятно скучным содержанием. Брюнет подавлял желание сжечь эту "книгу" как второй том мёртвых душ и послать к чертям все уроки, заданные его преподавателем. Вместо этого он лишь перевернул страницу и пробежался глазами по новому хороводу букв, что важно стояли в неумелом строю, не касаясь друг друга.
В дверь постучался дворецкий. Это был один из невероятно редких случаев когда Фёдор обрадовался его приходу.
-войдите.
Пожилой мужчина неспеша вошёл в комнату и чтобы хоть пару секунд не смотреть на французские слова, Фёдор пробежался по нему взглядом. Это был седой мужчина во фраке с голубыми, словно лёд глазами. Такие как он на старости лет не умели ничего больше кроме как ненавидеть и ворчать. На служанок он частенько поднимал руку, а на слуг орал и раздавал приказы так снисходительно и высокомерно словно и сам являлся не то что графом, а самим императором. Лишь сборище таких же озлобленных слуг из соседних домов были для него пристанищем и он часто осквернял своих хозяев во время бесед с ними.
-ах, да мой граф по проституткам шляется и алкоголь распивает. А чтоб сын не проболтался держит его в ежовых руковицах. А сам сынок так и вовсе...
Таких сплетен он пускал огромное множество на потеху остальным. При этом же когда хозяин обращался к нему то дворецкий подчиняются ему с каким-то фанатичным благоговением, а стоило кому другому посмеяться над графом, то тот сразу же уходил в заступничество.
-вы как смеете такое говорить?! Я всё расскажу хозяину!
И начинал он восхвалять своего графа. Какие только божественные качества он ему не приписывал. Даже сам Иисус не мог похвастаться тем, что говорил о графе дворецкий. Остальные же лишь снисходительно не замечали этот театр одного актёра.
Однако только к главе семьи дворецкий бросался в ноги. Жену его и сына он ненавидел полностью и всегда стремился очернить. Стоило только им отвернуться как он распускать про них столько сплетен, сколько не пускали и тысячи людей за раз.
-дом Кристи приглашает вас отобедать. Отец настаивает чтобы вы и ваша матушка явились вместе с ним, а при непослушании грозится выпороть вас.
Фёдор так и видел в этих старых глазах мысль "и поделом бы тебе". Брюнет безучастно кивнул.
-скажи отцу, что я приду.
Дворецкий кивнул и скрылся из виду, бормоча различную брань по отношению к молодому графу.
***
Семью Достоевских принимали с особым почтением и притворными улыбками. Фёдор ненавидел вечера у аристократов и дом Кристи ничем не отличался от остальных. Все крепко пожимали друг другу руки, улыбались, интересовались о бытие последних дней и держались исключительно дружелюбно, но отзывались вопиющими сплетнями и ехидным смехом о тех кто не пришёл и по их взгляду всегда можно прочитать "стоит тебе выйти как я и по тебе пройдусь, расскажу такое, что плакать захочешь". Всё интересовались либо слухами, либо различными новостями, первыми полосами газет и заслугам друг друга. "А меня повысили до такого чина!", "а я столько денег заработал!", "а у меня такой прелестный наряд!". Слушать всё это брюнету было тошно и он предпочёл бы тихо умереть в своей постели чем находится с этими людьми.
Встретила его мать Агаты Кристи. Полная девушка с поразительным самолюбием и не свойственным даже ребёнку любопытством. Но направлялась она его не к знаниям, а к различным сплетням. Чепчик её всегда чудом не падал и держался на одном божьем слове, а безвкусное платье старой моды неуклюже сидело на пухлом теле. Женщина не прибегала ни к каким хитростям, даже не носила подкладку под юбками чтобы как то увеличить бёдра и уменьшить талию из-за чего её крупные формы сильно бросались в глаза. Видимо вся красота семьи ушла к Агате, но даже при этом все вертелись вокруг её матери, словно она обладала исключительных обоянием. Фёдор неохотно поклонился и поцеловал женщине руку, пока его пронзал её любопытный взгляд прищуренных глаз.
За столом Фёдор сидел молча и неохотно мучал вилкой кусок нежного птичьего мяса пока взрослые весело смеялись и делились очередным бредом, услышанным от других своих "приятелей". Фёдор же мысленно проклинал всё это сборище и предел его мечтаний был избавиться от этой групки людей с пониженным интеллектом. Иногда он даже мечтал сам стать на порядок глупее чтобы ему было чуть легче выносить подобную компанию.
За время его размышлений уже подали чай и десерт, а Агата дабы продемонстрировать потенциальному мужу своё обояние, села за пианино и начала петь, аккомпанимируя самой себе. Получалось терпимо и Фёдор с поразительно актёрской игрой притворяться что внимает каждой ноте под строгим взглядом отца. На Фёдора постоянно смотрели. Искали малейший недочёт, неправильное движение чтобы тут же использовать это против него в очередных слухах и юноша уже научился оборонятся от этих взглядом ровной осанкой и притворно - заинтересованным взглядом.
***
Ночь заволокла небо и тусклые огоньки звёзд зажглись словно свечи. Луна же гордо восседала над всеми этими крохами большим белоснежных диском, но как бы внушительно она не выглядела, все знали насколько на самом деле она мала. В этом своём качестве она напоминала людей, строящих из себя само великолепие пока настоящие звёзды тускло светят позади.
Фёдор захотел повнимательнее рассмотреть звёздное небо и в целом отдохнуть от людской компании. Он попросил извозчика высадить его и как только дверь кареты захлопнулась и та двинулась по направлению к особняк, Достоевский пошёл куда глаза глядят.
Так брюнет набрёл на мост. Там уже никого не было из-за позднего часа и Достоевский был чрезвычайно рад этому. Он облокотился руками о край и взглянул на небо. Увлажнённый от воды воздух нежно заполнил лёгкие и защекотал ноздри. Вдруг рядом раздался уже знакомый тембр.
-прекрасный вид, не так ли?
Фёдор рывком повернувшись, увидел справа от себя белоснежную косу и взгляд устремлённый на водную гладь.
-как вы всегда умудряетесь подойти так безшумно?
-не знаю.. Вы не первый кто задаётся этим вопросом, Фёдор.
Ухмылка дрогнула на слегка покусанных губах. Достоевский вздохнул и перевёл взгляд на небо. Яркую луну и скромные звёзды медленно обволакивали тучи.
Наконец Гоголь произнёс.
-знаете, в этой облачности есть даже что-то философское.
Фёдор изогнул бровь и посмотрел на собеседника.
-и что же?
-смерть. Эти облака словно смерть, которая медленно подкрадыввется к своей жертве и постепенно убивает, заставляя мучаться в агонии. Позволяет страху полностью овладеть человеком, а потом сжирает его без остатка. Все люди когда нибудь умрут. И всем будет страшно.
-я не испугаюсь. Я приму смерть как данный мне подарок и с радостью отдамся в лапы скелета с косой без колебаний и лишний судорог. Никто из нас не живёт вечно.
Николай усмехнулся.
-когда людьми овладевают эмоции, они становятся словно животные и только и делают, что пытаются выжить. Люди не хотят жить вечно, они просто не хотят умирать.
Фёдор вдохнул побольше влажного воздуха и задумался. На секунду он прикрыл глаза и погрузился в тьму слепоты, а затем в свои мысли. Наконец он выдохнул.
-думаю вы правы. Однако я никогда не опущусь до животного. Я слуга бога и обязан умереть. Я выше чем животное, но ниже чем человек.
-вот как... Любопытно.
Фёдор опустил взгляд и спросил.
-от чего вышли на улицу в столь поздний час?
-вы поверите если скажу что захотел увидеть вас и соскучился по нашим беседам?
-не стоит так очевидно лгать.
Вдруг Фёдор почувствовал прикосновение к своему подбородку. Его лицо развернули в сторону и он оказался непозволительно близко к блондинку. На ошарашенный взор тот никак не отреагировал. Лишь с необычной для него серьёзностью ответил.
-поверьте, вы в целом свете не найдёте никого более искреннего чем я. Мне можно верить безоговорочно.
Достоевский сглотнул появившийся во рту комок а в животе появился странный зуд, который он чувствовал впервые и не мог отнести его к чувствам уже ему знакомым. Что же это?
Тем временем его подбородок аккуратно отпустили и Николай усмехнулся.
-вы так удивлены словно трупа увидели.
Фёдор хмуро отвёл взгляд, скрывая бешеное биение сердца и лишь проворчал.
-пожалуйста, Николай, в следующий раз соблюдайте манеры. И трупов я видел достаточно.
Гоголь поклонился.
-хорошо, Фёдор Михайлович, учту.
Однако в его голосе звучал лишь сарказм и театральная насмешка, не более.
-до встречи, Фёдор. Надеюсь мы скоро свидимся.
И с этими словами он растворился во тьме, оставив юношу одного в компании лишь своих размышлений.
-вечно он растворяется в воздухе.
______________________________________
Продолжение следует