Сказание о потерянных осколках

Сурица, подобно морям из чистого золота, пеной волны накрывала убранные-гладкие столешницы. Однако шумный берег полнился не мирным рокотом воды, а смачной бранью, доносившейся со всех уголков заведения. Казалось, сами стены дрожали от такого неумолимого веселья, наряду с песнопениями и душераздирающим дребезжанием балалайки.

Как-никак не этого Златоуст ожидал, сбежав в столицу с твердым убеждением, что зверолюд здешний хоть чем-то отличается от привычных раздолбаев. Однако нет: такие же невежды и пьяницы. А ведь какое заведение! У царя под боком умудряются устраивать такой балаган. Златоусту, в общем-то, не мешала подобная кутерьма, ведь он привык, но привычка далеко не всегда подразумевает под собой удовольствие.

Едва завидев уголок, откуда резво выскакивали барышни-Медведицы, впервые Златоуст заметил, какие эти девицы огромные. Отличаются от той, что он встретил по дороге. Ну и вздорная же! Сразу понятно: ведьма, кто же еще?

Остановив одну из развеселых, но поистине немалых размеров красавиц, он скромно полюбопытствовал, где ему можно было обнаружить владельца. Те же, озорно похихикивая над его вежливым смущением, закивали в сторону рослого Медведя, разговаривающего с какими-то не менее крупными зверцами. Из угла их доносились раскатистый смех, громогласные восклицания и два постоянно повторяющихся имени. Вокруг скопилось столько народу, что Златоусту даже любопытно стало, что происходит. Да и подойти-то все равно надо: хозяин, похоже, в самом сердце событий.

– Добрый день вам, сударь! – протиснувшись сквозь ругавшуюся на него толпу и едва не прищемив хвост чужим сапогом, он оказался под самым боком хозяина постоялого двора, чуть ли не задыхаясь в его потных подмышках.

– Добрый, малец, – дружелюбно отозвался Медведь, отступая на шаг.

Запнувшись, высокий Златоуст согнулся пополам, но не позволил себе оплошать и застыть, вместо чего якобы вежливо поклонился и выпрямился с широкой улыбкой и со словами:

– Сие любопытнейшее действо привлекло мое внимание, сударь! Не мог бы ты мне поведать, в чем суть?

– Экое высокоблагородие, – добродушно улыбнулся Медведь. – Коли любопытно и коли так вежлив, скажу: борются здесь за право остаться, малец.

И правда, борются: напротив друг друга сидели двое крупных зверца – Медведь и Тигр, схватились за руки и тянут, пытаются сломить. На кистях обоих так вздулись сосуды, точно они вот-вот лопнут. Противники были облачены в легкие доспехи с простеньким рисунком солнца со звездами на зерцале – похоже, выходцы из знаменитого Княжеского Военного училища, откуда вышли многие именитые дружинники и сами Царехранители.

– П-право остаться? – от осознания Златоуст чуть язык не проглотил, но сумел сдержаться: он никогда не позволял себе сказать того, за что ему лично будет стыдно. – Милый сударь, я посылал гонца с письмом...

– А, этот щупленький Енотик с бегающими глазками? Раньше у нас занимали заранее, но... Сейчас зря мотался зверец: тут отбоя нет от посетителей, которые за любую цену готовы остаться! Я подумал, не было смысла его обнадеживать.

Говорил это Медведь с такой прямой и естественной простотой, что Златоусту хотелось на месте разорваться. Он-то думал, приедет – и заживет в столице-то, городе Великого князя! А тут... Как и везде. Никакой уверенности, все через пень-колоду. Попытка быть в чем-то уверенным, как обычно, коту под хвост.

– А... Да? – растерянно захлопал глазами Златоуст, стараясь выглядеть сдержанным, но дергающийся хвост-метелка его с головой выдавал. – Я понял. Спасибо. Удачи тебе.

– Хей, ты чего приуныл? – добродушно улыбнулся Медведь и похлопал его по плечу. – Я понимаю, мой постоялый двор – заведение для искушенных! Но за такое надо побороться. Почему бы не попробовать?

– Я обойдусь, пожалуй, – мрачно отозвался Златоуст, уши поджимая от вида борцов. – До свидания.

– И тебе до свидания, добрый сударь!

И вместе с тем Златоусту очень хотелось, чтобы этого свидания никогда не случалось. А последующего и не будет, ведь возможность последняя – сгинула в руках этих вояк! Им повезло: они только и знают, что силой меряться, на потеху толпе, тут их главное умение и пригодилось. Спасибо Медведю, которому лишь бы развлечься...

Неужели все эти дураки приехали сюда соревноваться?! Златоуст изучил порядки: он-то с ними в одну тарелку не попадет, для них – свои правила, но что если они произвол учинят и решат сами взять в свои руки победу? Ну уж нет! Не посмеют они иметь дело со Златоустом, сыном Растислава!

Хотя отсюда вытурили – что им и дальше помешает перед его Росомашьим носом кулаками размахивать? Стоило Златоусту выйти через задний ход заведения, как он закружил в переулке, невольно применяя ненавистную привычку: подметание хвостом дорог. В итоге после трудового дня Златоусту приходилось мыться, каждый день мыться, чтобы в горах пыли не застрять.

Да что же это такое?! Эти громадины признают только силу, к доводам Златоуста – будь они хоть тысячу раз хитрыми или остроумными – они не прислушаются ни в жизни! Златоуст как Росомаха, безусловно, был ловок и свиреп, но до мощи тех же Медведей ему – пахать и пахать. А становиться безмозглым воякой в его намерения не входило.

Ар-р-р, ну почему в этой стране все всегда идет не так?!

– О-о-о, я погляжу, у зубастика все плохо?

Неожиданно глубокий, но не зверов голос разбудил Златоуста. Вообще, с трудом Златоуст находил зверолюдей повыше себя, но тут представился случай исключительный: ему пришлось приподнять взор, чтобы посмотреть в глаза незнакомке. Это была Собака, да какая Собака, побольше всякого Медведя! Даже побольше хозяина двора, откуда Златоуст только что вышел. Но мало ей роста, так у нее и плечи были такого размаха, что Златоуст не видел за ними улицы. В ее тени он так и хлопал глазами, пока не сообразил:

– Здра-а-авствуй! – протянул он, недобро улыбаясь. – Ну, дела не очень, но все исправимо.

– Хороший настрой! С чем и поздравляю, – бодро поставила руки в боки огромная зверица (хотя таким словом Златоуст мог окрестить ее лишь с большой натяжкой). – Я вообще в больших городах редко бываю, а точнее – никогда. Так что вот... Меня Бажена зовут. Некоторые Крепкий Кулак добавляют, но это еще заслужить надо. А ты кто?

Златоуст понял сразу: деревенщина. Говорила она просто, проглатывала буквы, скакала ударениями. И сразу знакомиться поспешила. Да, точно, так делают только те, кто из глубинки. Но это совсем не мешало, наоборот, играло на руку.

– А я Златоуст, сын Растислава. Рад знакомству, – учтиво поклонился он, изящно выставив чистый до блеска сапог.

– Какие мы воспитанные! Жаль, я так не умею, – рассмеялась Бажена, хотя шутку Златоуст понял только после некоторых раздумий. – Что ж, и мне приятно, что меня не послали куда подальше в очередной раз...

– Послали? Кто же тебя так?

– Да вот, хотела с местными задружиться, а они – вытурили, говорят, мол, в постоялый двор иди.

– А почему ты именно сюда подалась? Сердце Звездграда же!

– Ну, я спросила у них, где тут ближайший постоялый двор. Они говорят, мол, за углом. А тут и до дворца как раз рукой подать! – Бажена указала рукой ему за спину.

– Ага! Красота неописуемая, да? – заговорщицки сверкнул глазами Златоуст, уже все рассчитавший.

– Ох, иначе и не скажешь! Так что? Пойдем внутрь? – Бажена было собралась пройти дальше, но Златоуст ее вовремя остановил прикосновением пальца на зерцало.

Только тогда он заметил: а ведь у нее на зерцале тот же знакомый знак! Неужели она не простая деревенщина, а... Это вообще возможно?

– Сперва один кро-о-охотный вопрос, и я все поясню, – протянул Златоуст, доброжелательно улыбаясь. – Ты из Княжеского Военного училища?

– А-га! – радостно кивнула та.

– Ты же понимаешь, почему я спросил, да?

– Ну-у-у... Тебе доказательства нужны? – уголки ее губ стремительно поползли вниз, и Златоуст поспешил исправить положение:

– Нет-нет! Прошу простить мое несказанное удивление, ведь, как лично я считаю, нужно обладать недюжими способностями, чтобы преодолеть испытания, будучи зверицей...

– Ой, да не льсти! – закатила глаза Бажена, но нельзя было не заметить, что она слегка покраснела. – Но я польщена, прохвост ты этакий. Давай-ка лучше внутрь пройдем, там тебе и расскажу, как туда попала и...

Златоуста мало заботила эта увлекательнейшая история, поэтому он решил ловко подступиться к делу:

– Но-но-но, сударыня! Я только что оттуда, хозяин-барин сказал, что мест там и нет больше.

– Как это – нет? – удивленно захлопала глазами та. – Думаю, если правильно поговорить...

Она недобро размяла кулаки, и Златоуст понял, что положение было одновременно несколько сложнее и несколько выгоднее, чем он думал.

– Внутри целый отряд твоих сослуживцев, так что не советую, – пробурчал Златоуст, побаиваясь, что их могут услышать. – У нас с тобой все же есть способ попасть внутрь. По крайней мере, у тебя точно, а вот у твоего покорного друга...

– Так, Златоуст, не смей грустить! Обоим место будет, только скажи, что от меня требуется, – удивительно согласилась Бажена, положившая широкую ладонь на плечо Златоуста.

– Да так... – загадочно протянул он, победно ухмыляясь. – Хозяин-барин решил тут устроить небольшой поединок. Кто победит – тому и будет место.

– Это же проще простого, Златоуст! Ну ладно, так и быть, щуплик, за нас обоих попашу, – потрепав его по ушам – чего он на деле не любил, но стерпел – Бажена уверенно пошла вперед. – Смотри и учись – пригодится!

Вошла Бажена, открыв дверь ногой так, что все взоры обратились на задний вход. Хозяин удивленно раскрыл рот, но и сказать ничего не успел, как она на виду у всех гордо вперед прошла и, сбросив со стула одного из борцов, устроилась на сиденье сама. Упавший глянул на хамку, вмиг оторопел и отполз.

– По глазам вижу: ты тут будущий победитель, – бросила Бажена удивленному Тигру, расположившемуся напротив нее. – Поэтому я сражусь сразу с тобой, нечего силы тратить на этих недомерков.

– Ты?! Я тебя видел! Ты та самая зверка старшего дружинника Тихобора! – с издевкой выдал было тот, но не успели его смех подхватить остальные, как кулак с треском опустился на стол.

– Языком молоть горазд, а смахнуться со зверицей – боишься?

На такое народ завыл то ли оскорбительно, то ли одобрительно, Златоуст так и не понял. Он вообще до последнего не мог сообразить, что происходит, только подскочил к спине Бажены, пока место освободилось.

Соревнование началось немедля. Тигр выхватил руку Бажены, едва не пригвоздив ее к дереву, но та вовремя его остановила и замерла ровно на середине: ни ему, ни ей. Думал он ввести ее в заблуждение да прогадал! Не знал он Бажену Крепкий Кулак, не знал, что и не с такими ей приходилось дело иметь.

Златоуст же чутьем это понимал и наблюдал, как руки противников дрожат, точно сейчас оторвутся. Как их кости вообще не поломались от такого?! Невольно сглатывал Златоуст от очередного дерганного движения, когда один пытался заломить другого, но не получалось – оба слишком хорошо знали, что делали.

И все выкрикивают, как сумасшедшие, имя этого полосатого. Да чего это они?! Бажена ведь победит! Златоуст поверить не мог, ведь такой силы просто не могло быть у зверицы. Силы, которая проламывает стол, силы, от одного ощущения которой дрожат колени!

– Бажена, давай!

Златоуст не ожидал, что выкрикнет это, и не ожидал еще больше, что Бажена ему тут же вторет и мгновенно прижмет руку Тигра книзу. Застыло такое молчание, что от последовавших возгласов затряслись стены. Даже Златоуст ликовал: теперь у него есть крыша над головой!

– Бажена Крепкий Кулак! – воскликнул Златоуст, и возглас подхватили.

Под всеобщие выкрики сдержанно поклонилась Бажена, счастливо улыбаясь от уха до уха.

– Так и быть, твоя комната, барышня... – начал было Медведь, но был прерван:

– И другу моему комнату, – кивнула Бажена на Златоуста. – Могу еще раз кого-нибудь обыграть, если нужно.

Хозяин недоверчиво покосился на стесненно застывшего Златоуста, но все-таки улыбнулся одним уголком губы.

– Нечасто увидишь зверицу, которая враз уделывает крупного зверца. Так и быть, и друга твоего пристрою.

– Большое спасибо, сударь хороший, – пожала ему руку Бажена, и звер на деле убедился во всей силе этого прозвища. – Но прежде, чем в покои наши провожать, не мог бы ты нас покормить? Живот урчит, скотина...

– Только если расскажете, откуда такая сила богатырская! – рассмеялся Медведь, от похвалы Бажена прямо воссияла.

– Богатырская – это, конечно, слишком хорошо, но все же...

И разговорились они, пока шли дальше. За спинами оставались недовольные воины из училища, но Златоуст почему-то не боялся: навряд ли кто из них осмелится теперь пойти против Бажены. Златоуст и сам бы побоялся, поэтому, как только они отобедают, он скроется, будто его и не было вовсе.