Черта

После уроков. Школьный двор.

Хе Вон и Т/и идут вдоль стены школы, лениво болтая. У обеих в руках напитки, над головой — яркое, но не палящее солнце. У ворот кто-то машет Хе Вон — знакомые девочки с параллели.

— Тебя любят все, — усмехается Т/и.
— Да ладно, — смущённо отмахивается Хе Вон, — ты просто не улыбаешься никому, вот и сравнение.

Т/и тихо усмехается, отпивая из банки. Улица впереди пустынна, только ветер играет бумажками у забора. И тут — мужской голос:

— Извините... Девочки?

Обе останавливаются. Сбоку от них стоит парень — высокий, стройный, примерно лет двадцати с небольшим. У него мягкие черты лица, ухоженные тёмные волосы, немного растрёпанные. Он улыбается тепло, почти по-доброму, как будто обращается к младшим с уважением.

— Не подскажете, где здесь ближайший магазин? Я вообще не отсюда... чуть ли не час бродил.

Он чешет затылок с лёгкой неловкостью. На нём белая куртка, всё выглядит обычным

Хе Вон  быстро отвечает:

— А, там, через переулок, до конца и направо, там будет круглосуточный!

— Правда? Спасибо огромное. Я тут совсем потерянный, — улыбается он, глядя сначала на Хе Вон, потом переводит взгляд на Т/и. Дольше обычного.

Он смотрит на неё чуть внимательнее, но всё ещё вежливо:

— А ты не из тех, кто любит говорить, да?

Т/и только хмыкает, не меняя выражения лица.

— Всё ясно, — с лёгким смехом говорит парень и отступает на шаг, — спасибо ещё раз. Удачного дня!

— И вам! — радостно машет Хе Вон.

Парень уходит. Плавно. Тихо. Его шаги почти не слышны.

— Милый, да? — говорит Хе Вон, когда он скрывается за углом.
— Мм, — коротко отвечает Т/и.

Она ещё раз оглядывается назад. Пусто. Но... ощущение, будто воздух чуть изменился.

Хён У сидит за столом, жуя кимбап из ближайшего магазина. Его кофта немного порвана на плече, но он ловко прикрывает это рукавом. Т/и заходит, вытирая руки полотенцем после душа. На лице у неё небольшой ссадина, скрытая тонким слоем крема.

— Чё, снова до поздна? — спрашивает он, не поднимая взгляда.

— Работа, — отзывается Т/и, проходя мимо и забирая из холодильника банку содовой. — А ты? Что с плечом?

Хён У бросает на неё взгляд и быстро отводит глаза.

— Груз таскал. Тара сломалась, — он фыркнул. — Сама на себя посмотри, у тебя синяк под глазом. Кассиршу кто-то не так посмотрел?

Т/и усмехается, садясь напротив.

— Малышка психанула за скидку на жвачку. Чуть не убила меня за три вон.

Они оба улыбаются, но в их глазах что-то тревожит. В воздухе — молчаливое соглашение: не лезть с вопросами, потому что сами боятся услышать правду.

Хён У отрывает кусочек кимбапа, кидает ей.

— Лови, гений.

— Придурок, — фыркает Т/и, ловит кусок и жует. — Надо бы иногда нормально поговорить, а не играть в "у кого лучше ложь".

— Ага. Когда-нибудь. Не сегодня.

Заброшенное здание, нейтральная территория

Вечер. Тусклый свет проникает сквозь грязные окна. Обе банды — из школы Сон Дже и из школы Хан Уля — собираются в одном зале. Напряжение будто можно потрогать руками. Каждый стоит рядом со своими, никто не садится.

Сон Дже появляется один, с руками в карманах, как всегда безэмоциональный. За ним подтягиваются трое из его парней, угрюмые, готовые в любой момент сорваться.

С другой стороны зала стоит Пи Хан Уль — руки скрещены, взгляд тяжёлый. Позади него — Т/и и его ребята.

Первым заговорил один из старших:

— Хватит уже рвать друг другу лица, — буркнул он. — Есть кое-что поважнее сейчас. Мы знаем, что на нашей территории начали шастать другие.

Сон Дже смотрит на него, потом медленно переводит взгляд на Хан Уля:

— Не мои.

— И не мои, — тихо, но чётко отвечает Хан Уль.

Наступает короткое молчание. Никто не доверяет. Никто не хочет выглядеть слабым.

— Тогда у нас есть общий враг, — произносит Пи Хан Уль, не отрывая взгляда от Сон Дже. — Это не мир. Это — перемирие. До тех пор, пока не разберёмся с чужими.

Сон Дже усмехается, будто это забавно.

— Меня устраивает. Но если кто-то из твоих хотя бы посмотрит на моих косо — разнесу.

— Вернёмся к привычному, как только зачистим, — спокойно парирует Хан Уль.

Парни кивают. Напряжение спадает, но воздух всё ещё колет.

Толпа подростков окружила импровизированный ринг во дворе заброшенного здания.
Крики, свист, вспышки на телефонах. Всё как обычно. Стычка двух школ.

Т/и стоит посреди круга, с приподнятыми кулаками. Лёгкое дыхание, на губе — тонкая полоска крови.
Перед ней на коленях парень из другой школы, лицо сбоку посечено, из носа медленно течёт кровь. Он не ожидал, что она так пойдёт в атаку.

— Что ты творишь?! — выкрикнул кто-то из его друзей. — Это же была просто проверка, а не настоящая драка!

Т/и молчит. Она не собиралась идти до конца, но когда почувствовала удар — инстинкты сработали.
И теперь уже поздно что-то объяснять.

Парень медленно встаёт, убирая руку от лица. Его глаза прищурены, челюсть напряжена.

Он смотрит на Т/и пристально, без слов. Затем говорит спокойно, но сдержанно:

— У тебя... интересный стиль.
Он вытирает кровь с губ.
— Но ты выбрала не ту цель. Не думаю, что тебе это понравится, когда я верну долг.

Т/и не отвечает. Только смотрит в ответ — твёрдо, без страха.

Он делает шаг назад и, обращаясь ко всем:

— Запомните её. Она ещё пожалеет, что сегодня пришла сюда.

Потом разворачивается и уходит вместе со своей школой. Воздух словно проветривается — напряжение спадает, но остаётся тень беспокойства.

Один из парней из банды Пи Хан Уля оборачивается к Т/и:

— Ну ты и влепила ему...
Он свистит тихо.
— Думаешь, вернётся?

Т/и отвечает коротко:

— Пусть пробует.

Но в глубине души она понимает — эта история не закончена.