Черта

Поздний вечер. Т/и шла одна — без Хе Вон, без сопровождения. Район тихий, улицы слабо освещены.

Т/и идёт с руками в карманах, чуть сутулясь — не из страха, а от усталости. Но где-то внутри всё равно ёкает.
Словно... кто-то идёт за ней.

Никого. Только тихие шаги — может, её собственные.
Она чуть ускоряет шаг. Поворачивает за угол.

Мусорные баки, старая проводка, дрожащий свет фонаря.
Останавливается.
В груди — напряжение. Спина чешется от чувства взгляда.

Обернулась.

Пусто.

Но взгляд цепляется за землю...
Что-то лежит.

Маска.

Белая, с размазанной краской — широкая, неестественная улыбка. Глаза — чёрные пустоты.
Как в дешёвом фильме ужасов.

Т/и медленно нагибается. Поднимает.

На внутренней стороне чёрным маркером:
"Давай познакомимся."

Резко поднимает голову — пусто.

Она сжимает маску в руке, хмыкает:
— Что за чёрт...

Поворачивается, идёт к мусорному баку и швыряет маску внутрь.
Не останавливаясь, уходит. Голову не поворачивает.

Зал. Поздний вечер. Свет глухой, воздух плотный, в нём пульсирует тишина, прерываемая только тяжёлым дыханием и звуком ударов.

Пи Хан Уль и Т/и снова в ринге. Она вся в поту, лицо красное, руки дрожат — но не сдаётся. Он явно вымотал её.
Спарринг жёсткий, но без жестокости. Он не щадит, но и не добивает. Проверяет.

— Ещё можешь? — бросает он, переводя дыхание.

— Можешь сам, — отвечает Т/и сквозь зубы и идёт в атаку.

Она бьёт. Он уклоняется. Два быстрых шага, разворот — и он перехватывает её движение, делает захват и мгновенно валит её на ринг.

Т/и с глухим стуком падает на спину, а сверху — Хан Уль. Его руки упёрты в мат, лицо близко. Слишком близко.

Она застывает.

Он дышит часто, почти над её губами. Их взгляды скрещиваются — и ни один не отводит глаз. Между ними словно искрит воздух.
Она не толкает его. И он не двигается.

Он тихо говорит, почти шёпотом:

— Ты знаешь, что слишком лезешь в опасное. Даже для таких, как ты.

Т/и шепчет в ответ:

— Ты ведь сам меня учишь, да?

Он чуть приподнимает бровь, а она слегка улыбается. На лице у Хан Уля — ни тени эмоции, но что-то в его взгляде меняется.
Секунда.
Другая.

И вдруг

— ...Надо же, — раздаётся знакомый голос. Холодный, с тенью издёвки.

Сон Дже стоит в проходе, прислонившись к косяку. Его глаза смотрят на них — на Т/и, прижатую к рингу, и на Пи Хан Уля, что всё ещё над ней. На мгновение в зале становится действительно тихо.

— Выглядит... интимно, — добавляет он спокойно. — Или я помешал?

Т/и моргает, будто выныривает из оцепенения, и тут же отталкивает его плечо:

— Встань уже.

Он поднимается без слов. Т/и тоже быстро встаёт, отряхивая руки, как будто это действительно была "просто тренировка".

Сон Дже проходит ближе, его взгляд всё ещё изучает лицо Т/и:

— Забавно. Я думал, вы просто дерётесь. А тут почти драма.

— Ты как всегда слишком много говоришь, — буркает Пи Хан Уль.

— А ты слишком быстро ложишься, — отвечает Сон Дже и усмехается, отходя в сторону.

Т/и сжимает зубы. И не отвечает.
Но взгляд её снова случайно встречается с взглядом Хан Уля. Он уже отводит глаза.

Пи Хан Уль молча спрыгивает с ринга, даже не взглянув на Т/и, и, не вытирая пот со лба, направляется к выходу. Он уходит, как всегда — без слов, оставляя за собой ощущение чего-то несказанного.

Сон Дже задерживается. Дверь захлопывается за Хан Улем.

В зале снова тишина.

Т/и остаётся стоять на ринге, переводя дыхание, пока Сон Дже медленно подходит ближе и поднимается на ступень.

— А я смотрю, вы теперь и в паре тренируетесь.
— Он просто учит, — коротко отвечает Т/и, даже не глядя на него.
— Да? — с усмешкой, — Учительская поза была. Почти как в дораме.

Она вздыхает и соскальзывает с ринга, проходя мимо него, но Сон Дже преграждает путь, встаёт перед ней, глядя сверху вниз.

Т/и поднимает взгляд. У неё усталые, но твёрдые глаза:

— Если ты хочешь спросить, что между нами — то ничего. Просто тренировка.

Он слегка хмурится. Что-то в его лице дергается, как будто он не знает, раздражён он или просто заинтересован.

— Ты быстро сближаешься. Или тебе всё равно, с кем?

Т/и подаётся вперёд, не отступая:

— А тебе-то что?

Сон Дже делает полшага ближе, между ними остаётся буквально пара сантиметров. Глаза в глаза.
Он говорит тише, ниже:

— Просто не хочу, чтобы тебя развалили в бою, а ты подумала, что это флирт.
— А я не такая глупая, — отвечает она.

Он смотрит на неё ещё пару секунд. Потом — чуть хмыкает, разворачивается и отходит.

— Вот и хорошо, — бросает он, — потому что впереди будет не игра.

Он останавливается у выхода, не оборачиваясь:

— В следующий раз на ринг выйдешь со мной. Посмотрим, как ты держишься, когда по-настоящему больно.

И он уходит.

Т/и остаётся одна в зале.
Сердце всё ещё стучит. И от спарринга, и от слов. И от того, как оба смотрели на неё. Разные взгляды, разное давление. Но одинаково сильные.