Помоги мне

Я люблю солнечные дни. Можно провести время в парке или просто побродить по тихим улицам города. В такую прекрасную погоду всегда легко на душе, даже если есть какие-либо проблемы. Солнце, своего рода, лекарство. Лекарство от проблем, от плохих мыслей, от плохого настроения. Даже самый хмурый человек в мире улыбнется в солнечный день. Солнце напоминает человеку о том, что не все еще потеряно, что всегда за плохими событиями следуют хорошие. Оно дает надежду, которой, казалось бы, уже и быть не может. Если сегодня ты бессильно падаешь на колени, моля о смерти, то завтра ты вновь будешь полон сил и энергии. Солнце — символ жизни.

Но все это меркнет от осознания того, что ты живешь в самом мрачном, тусклом, грустном и зловещем городе. Готэм. Город, который убивает надежды еще до их появления. В нем мрачные не только погода и атмосфера, но и люди. Они пропитаны безнадежностью и озлобленностью. Черствые, словно кора дерева. Каждый хочет занять выгодное для себя положение, не задумываясь о чувствах других. Хотя, если вдуматься, и чувств у большинства жителей этого города уже не осталось. Все давно сгнило где-то там, внутри. В Готэме нет героев и счастливых людей. Здесь нет жизни, есть только существование. Это место смерти.

Впрочем, я, Эбигейл Эйбрамсон, живу в Готэме всю свою жизнь. Хотя я и несовершеннолетняя и только учусь в школе, это не мешает мне делать выводы о месте, в котором я живу.

И кажется, я совершенно не вписываюсь в этот город. Почему? Потому что где-то глубоко внутри меня теплится надежда о счастливом будущем. Я верю, что смогу получить хорошее образование, работу, устроить личную жизнь. Возможно, я даже уеду из Готэма, ведь гибнуть здесь я не готова.

Одна вещь до сих пор кажется мне забавной: я словно белая ворона среди моего окружения. Взять хотя бы мой школьный класс: каждую пятницу устраивают вечеринки с алкоголем, сексом, сигаретами, наркотиками. А что делаю каждую пятницу я? Прихожу домой, ем, рисую, сплю. Ем. Рисую. Сплю. Так и проходит вся моя жизнь.

Кстати, сегодня пятница. Вот уже в который раз по заезженному сценарию я вхожу в квартиру и слышу запах алкоголя. Такой едкий, противный. Заставляет тошнить. Прохожу в гостиную, где ужасный запах сильнее всего. Обвожу взглядом всю комнату, в том числе и моего вусмерть пьяного отца, тяжело вздыхаю и направляюсь в свою комнату, попутно вытирая слезу со своей щеки. Это происходит слишком часто. Я столько раз уже просила его бросить пить, но все тщетно, ведь он давно уже перестал обращать на меня внимание. Ровно с момента смерти моей матери.

Делая хвост перед зеркалом, пристально слежу за отражением. Единственное, что мне в себе нравится — мои волосы. Каштановые, длинные, вьющиеся; жаль, конечно, что я их вырываю, когда пытаюсь заглушить душевную боль. Остальное ненавижу. Худощавое тело, лицо — абсолютно ненавижу. Да и кому вообще это может понравиться? Хочется скрыться ото всех взглядов, сесть на землю, уткнув лицо в колени, и плакать, плакать, плакать, пока кто-нибудь не убьет меня. Или не утешит. Быть может, настанет день, когда я полюблю себя? Я не знаю ответ на этот вопрос. Кто вообще что-то знает?

***

Вхожу в мрачную кухню — такую же мрачную, как и вся квартира. Кажется, будто бы и дышать здесь тяжело, окружающая обстановка давит на тебя своим существованием. И, конечно же, запах. Этот мерзкий, ядовитый запах алкоголя; его слышно везде, во всех комнатах — отец старается. Наверное, именно из-за этого квартира окутана мраком. Раньше, когда моя мать была жива, квартира не была обделена уютом. А что сейчас? Я предпочитаю не находиться дома. Докатилась.

Не то чтобы моя мать давала мне огромную любовь, нет, никакой любви не было. А может и была, просто ее никто не проявлял. Отец всегда любил — и любит — выпить, а когда он сильно пьян, его лучше не трогать, если хочешь избежать чего-то плохого. Иногда он бил меня. И сейчас иногда бьет. Как на это реагировала моя мать? Просто пожимала плечами, не говоря ни слова. Наверное, можно объяснить ее безразличие тем, что ей тоже доставалось, но лично я не считаю это большим поводом. Можно же просто уйти, так ведь? Выход же всегда есть, независимо от ситуации.

Так или иначе, но сейчас я вынуждена жить так, как живу. Ходить на учебу, после учебы — на работу, а ночью делать домашнее задание. По пятницам и субботам я не работаю, но от этого не легче. Мне вообще всегда нелегко: в школе являюсь козлом отпущения, на работе (к слову, работаю я официанткой в небольшом кафе неблагополучного района) всегда найдутся противные мужчины, готовые зажать тебя в тесном углу, а дома есть пьющий отец, самая главная моя проблема. Казалось бы, можно все бросить и умереть, да? Нет. Я не хочу умирать. Я хочу доказать себе, что от этого всего можно избавиться, начать новую жизнь.

Единственный плюс квартиры — высота. Точнее, ее отсутствие. Лично для меня второй этаж — самый лучший этаж, поскольку я очень боюсь высоты; так я хотя бы спокойно смотрю в окно.

***

Больно. Уже не понимаю, какую боль ощущаю — физическую или душевную; они смешиваются воедино. Капли алой крови стекают по моим ногам, в конце встречаясь с холодной водой. Слезы текут из глаз уже автоматически. В очередной раз видеть становится сложно, поэтому я зажмуриваю глаза на пару секунд и снова открываю — и снова веду лезвием по ноге. А кто говорил, что будет легко?

С каждой минутой красноватых разводов в воде становится все больше и больше. Спустя шесть порезов я откладываю лезвие и полностью погружаюсь под воду, задерживая дыхание. Иногда появляется желание умереть, но оно столь же быстро пропадает при мысли о том, что завтра все может быть лучше. Может быть завтра отец примет решение бросить пить, начнет общаться со мной, интересоваться моей жизнью. Мне хочется верить, что мои надежды не напрасны, что все будет в действительности именно так. 

Вновь рассматривая свое отражение в зеркале, не заостряю внимание на картине в целом, лишь на порезах. На левой ключице две вчерашних раны, ниже, ближе к груди, еще три. На обоих запястьях с десяток порезов, на ноги я даже смотреть не хочу, там, кажется, живого места уже не осталось. Мне мерзко от самой себя.

Через некоторое время — кажется, будто бы прошло несколько часов — я выхожу из ванной комнаты, уже одетая в свою старенькую пижаму — штаны и футболка с длинными рукавами. Возвращаюсь к незаконченному рисунку, подмечая, что некоторые детали получились вовсе не такими, какими я их представляла. Конечно, Эбигейл, в этой жизни мало что будет похожим на твои мечты и надежды. Более того, суровая реальность станет еще суровее при крушении корабля несбывшихся надежд.

Настроение портится в одно мгновение, отчего я бросаю рисовать и устало падаю на кровать, лицом прямо в подушку. Прикрываю глаза, пытаюсь расслабиться. Кажется, получается. Переворачиваюсь на спину и уже смотрю в белый потолок. Зрение у меня не совсем идеальное, но достаточно хорошее, чтобы рассмотреть небольшие трещины. Да, лучше бы оставалась лицом в подушке, так хотя бы была видимость того, что я не здесь, а где-то в другом месте. Но что поделать, от реальности не убежишь и не спрячешься, она будет тебя преследовать везде, где бы ты ни был. Реальность можно лишь немного «подправить», изменив что-то в своей жизни. Но, увы, не всегда получается так, как хочется.

Кажется, пора спать. Рисунок не получается, на улице давно уже темно, глаза закрываются от усталости и недосыпа — это ли не причины поспать? Всегда, когда у тебя что-то не получается, какая-то проблема, которой ты не можешь найти решение, или что-то еще — оставляй до утра и ложись спать. Утром голова ничем не забита, самое хорошее время для решения. Иногда может оказаться так, что проблема вовсе не проблема, а какая-то мелочь. Но такое случается крайне редко, по крайней мере, в моей жизни.

Вот и я выключаю свет, укрываюсь одеялом и прикрываю глаза. Утром все останется также, но хотя бы во сне я отдохну, забуду обо всем, что творится в моей жизни. Да и организм требует нормального сна.

***

Девятое февраля, утро. Просыпаюсь я из-за внезапно начавшегося ливня. Или он уже давно идет, просто я только сейчас его услышала? Впрочем, неважно, все равно буду считать, что проснулась именно из-за такой погоды, потому что спать все еще хочется.

Усаживаясь в кровати и параллельно смотря в окно, вижу темно-серое небо и дождь, который перекрывает своей бескрайней мнимой стеной хотя бы малейшую видимость. Да, а я сегодня рассчитывала на солнце и прекрасную прогулку в парке. Ладно, надеюсь, хотя бы грозы не будет.

Тяжело вздохнув, снова ложусь и накрываюсь одеялом, но уже с головой. Нет, Эбигейл, тебе нельзя лежать в кровати и бездельничать целый день, нужно сделать домашнее задание, чтобы потом опять не сидеть ночью и мучиться. Но так хочется плюнуть на все и поспать! Я ненадолго, всего пару часиков посплю и возьмусь за уроки. Все равно сейчас только восемь утра, у меня целый день впереди...

Когда я просыпаюсь во второй раз, время на телефоне показывает почти час дня. Хорошо я поспала. Но ощущения, что я выспалась, все равно нет. К слову, я еще и замечаю дату. Забавно, мне сегодня шестнадцать лет исполняется, становлюсь на год взрослее, а я и забыла. С днем рождения, Эбигейл! Желаю тебе счастья и нормального отца. Спасибо большое, мне очень приятно.

Усмехнувшись своему небольшому диалогу в голове, я все же встаю на ноги и направляюсь в ванную комнату. Хорошо бы умыться, почистить зубы, позавтракать и сесть за уроки. Подмечаю, что отца дома нет, уже куда-то ушел, неудивительно. Кстати, дождь все еще идет; кажется, он и к вечеру не утихнет, хотя... кто знает?

Сделав все необходимое, я сажусь за свой письменный стол и начинаю гипнотизировать пустым взглядом тетрадь. Опять же, из-за погоды и непривычно длительного сна мне хочется провести в кровати этот день целиком и полностью. Но, взяв себя в руки, я все же начинаю заниматься делом. Это что получается, я не буду делать ночью уроки? Нужно записать, это достижение всей моей жизни.

Просидев за уроками три часа, я наконец-то их доделываю. За все это время отец домой не является, но дождь за окном перестает лить, хотя солнце так и не выходит, а небо остается пасмурным. Откинувшись на спинку стула, я смотрю в потолок. Что я там хочу рассмотреть — без понятия. Я просто смотрю в одну точку, без всяких мыслей в голове. На самом деле это успокаивает: ты смотришь в одну точку, стараешься отмахнуться от всех мыслей, что возникают у тебя в голове, и просто расслабляешься. Можно даже закрыть глаза.

Но мою прекрасную медитацию все-таки нужно прервать, поскольку я вспоминаю про незаконченный рисунок. Внимательно присмотревшись, я понимаю, что меня абсолютно все устраивает, каждая мелочь, а потому продолжаю рисовать уже с чувством удовлетворения. Говорила же, что нужно поспать — работает в итоге! Неважно, что не с самого пробуждения я возвращаюсь к рисованию, но ведь возвращаюсь! Еще одно маленькое достижение в мою скромную копилку.

Рисую я до позднего вечера с перерывами на еду, пока домой не приходит мой отец. Если честно, я бы и не обратила на него никакого внимания, если бы не его голос, который зовет меня.

— Гейл! — кричит он откуда-то из квартиры, но явно не из коридора. Мысленно приготовившись к худшему, но надеясь на лучшее, я прохожу на кухню, где застаю отца не в самом лучшем состоянии, хотя, важно отметить, на ногах он еще стоит.

— Привет. Что-то хотел? — я не решаюсь проходить в саму кухню, предпочитаю остаться в дверном проеме от греха подальше.

— Сама-то как думаешь? В холодильнике еды нет! Ты бы в магазин сходила что ли...

Вообще-то, если быть точной, в холодильнике есть еда, просто очень мало. И вообще, почему я должна идти в магазин?

Мысленно повозмущавшись и решив, что спорить с отцом себе же дороже, я кинула взгляд на настенные часы, отмечая, что десять вечера — не самое лучшее время выходить из квартиры, если ты живешь в самом преступном городе. Но делать нечего — пойду в магазин, тем более, что он находится не так уж и далеко от моего дома, думаю, ничего страшного не случится.

Ничего не отвечая, я быстро выхожу из кухни, также быстро одеваюсь и выхожу из квартиры. Решаю не медлить, поскольку чем дальше в ночь, тем больше неприятностей. Это я поняла давно, а потому стараюсь придерживаться этого правила и вести себя хорошо, не выходить из дома в темное время суток. Но надо же чему-то пойти не так хотя бы раз, иначе какая же это интересная жизнь, да?

На улице нет ни единой души. Появляется ощущение, будто бы на мир обрушился апокалипсис, и теперь все сидят дома и не высовываются, чтобы не умереть. И фонари так зловеще мигают, прибавляя атмосфере еще большей жути. Наверное, это всего лишь моя бурная фантазия, но... не знаю. Страшно. Даже передергивает.

Когда я прохожу в особо темном переулке, где нет, по неведомой мне причине, ни одного фонаря, чувствую что-то неладное. Ну, знаете, предчувствие чего-то очень плохого; это очень схоже с ощущением, что за тобой кто-то наблюдает. Сразу где-то в районе желудка образовывается тугой узел, сердце начинает стучать в быстром темпе, а меня саму начинает немного потряхивать. По-моему, я умру прямо здесь и сейчас от страха. Мне очень не нравится эта ситуация. Слишком тихо, слишком мрачно, слишком... жутко.

Неожиданно резко кто-то хватает меня со спины и зажимает рот рукой, не давая ни малейшей возможности вырваться, а в следующее мгновение чувствую тяжелый удар по голове. Все стремительно окрашивается в черное, и я теряю сознание.