Глава 14
Алена
Бывают дни, когда к вечеру кажется, что с момента пробуждения прошел целый год. Сегодня был именно такой день. Столько всего случилось! В голове не укладывается. Совершенно не укладывается.
Сейчас, когда я вспоминаю произошедшее, у меня ощущение, что ничего не было, что это какой-то безумный сон.
Голый Мирон в клубах пара. Его внушительная фигура и не менее внушительное достоинство. Эта картина кажется мне знакомой. Очень знакомой.
Наверное, я узнала его еще до того, как увидела татуировку. По фигуре. По самодовольной ухмылке уверенного в себе самца. И, конечно, по члену. Эту ракету я видела в действии и никогда не забуду!
Мирон - мой начальник. Солидный серьезный мужчина на работе и милый заботливый друг в свободное от работы время. И тот брутальный, излучающий секс качок в косухе на голое тело.
Два эти образа наложились друг на друга. Мне показалось, что я схожу с ума. К тому же реальность стала расплывчатой, начала кружиться вокруг меня... Меня куда-то повело. Последнее, что я видела - надвигающаяся на меня татуировка. И то, что растет рядом с ней.
А потом, когда сомнения в идентичности Мирона и отца моего ребенка исчезли, я озверела. Мне правда хотелось его убить!
Он, видите ли, развлекался. Ему, оказывается, было забавно наблюдать за тем, как я его не узнаю. Сейчас, когда я вспоминаю, как гонялась за голой задницей Мирона по всему дому, мне смешно. А тогда у меня было одно желание - воткнуть в эту красивую накачанную задницу острые ножницы!
Чтобы он хотя бы в небольшой степени ощутил тот ужас, растерянность и отчаяние, которые почувствовала я, увидев на тесте две полоски.
Потом он много всего говорил. Вроде бы, правильные, логичные вещи. Вел себя, как настоящий мужчина, будущий отец. Но меня не покидало ощущение, что что-то не так. Чего-то не хватает, или что-то лишнее. Не знаю.
Я сегодня весь день нахожусь в легкой прострации и плохо соображаю.
Но одно я поняла сразу: мне пока не надо переезжать к Мирону. Нужно прийти в себя, все осознать и обдумать. У меня сейчас такой хаос в голове!
Весь день меня посещали все новые и новые озарения. Сидя на своем рабочем месте и разговаривая с клиентами, я временами чувствовала острое желание расхохотаться. Например, когда вспомнила, что после УЗИ встретила Мирона и рыдала у него на плече, жалея, что рядом со мной он, а не отец ребенка.
Или когда в памяти всплыло мое собеседование с Мироном. Он тогда настойчиво спрашивал, не узнаю ли я его. А я совершенно искренне утверждала, что знать его не знаю.
Или как я встретила его у того самого жилого комплекса и думала, что это случайное совпадение. Много было таких моментов…
Но самый эпичный - когда я рассказала ему об отце ребенка. Видимо, тогда он все и понял. Поэтому и вел себя неадекватно: жевал мел и запивал водкой. Смешно… но почему мне сейчас как-то грустно?
В обеденный перерыв, который наступил вскоре после того, как я пришла на работу, мне написал Мирон.
“Спускайся на стоянку, съездим пообедаем. И в банк заодно заскочим”.
“Давай в другой раз. У меня сегодня сокращенный обед”.
“Почему?! Это Вадим чудит?”
“Потому. Оставь Вадима в покое”.
Вадим, кстати, воспринял мое опоздание как должное. А, когда я начала оправдываться, оборвал:
- Мирон Александрович меня предупредил, что вы выполняете его поручение.
Значит, все-таки предупредил. А я просила его пока не афишировать наши отношения. Даже намеками! Мне нужно время, чтобы самой к этому привыкнуть. Повышенное внимание окружающих сейчас вообще ни к чему.
В общем, в обед я доделывала недоделанное. Но и поесть успела. Аппетит разыгрался не на шутку. У меня теперь всегда так - с утра токсикоз, к обеду зверский аппетит. Ну а вечером - вечером мне хочется чего-нибудь эдакого. Вроде мела с известкой.
Конечно, Мирон отстал не сразу. Задал кучу вопросов, вроде:
“Ты правда не можешь пить эту Тотему? Уже неделя прошла, как тебе ее назначили!”
“А витамины ешь?”
“Мела все еще хочется?”
Я написала, что он отвлекает меня от работы и перестала отвечать. Он действительно меня отвлекал!
От еды. Я пошла в столовую, набрала целый поднос разных блюд и села в уголочке, чтобы спокойно все это умять. Но мне не дали спокойно насладиться обжорством. Ко мне подсели девчонки: моя соседка по столу Надя и Кристина с Мариной, которые всегда ходят вместе.
- Ну и как он? - спросила Надя.
- Кто?
- Босс, - с придыханием произнесла она.
- В смысле: как?
- Говорят, у него в штанах адский агрегат, - мечтательно произнесла Надя.
А Кристина с Мариной захихикали.
- Откуда такие сведения? - поинтересовалась я, стараясь оставаться спокойной и невозмутимой.
- Ходят слухи. Но раньше он никогда не трогал девчонок с работы. Только на стороне.
- Что?
О чем она вообще говорит?
- Ты же не думаешь, что у вас с ним любовь? Он больше одного раза ни с кем не спит. Хотя, говорят, когда-то у него была девушка.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - твердо произнесла я. - И не хочу понимать.
- Ой, ладно! Типа: я не такая, я жду трамвая! - фыркнула Надя.
Встала и потопала прочь.
- Не обращай на нее внимания, - сказала Кристина. - Она всегда такая.
- Завидует, - добавила Марина.
Аппетит внезапно пропал. Еда стала казаться безвкусной.
Я не буду обращать внимание на эти разговоры! Мне нет до них дела. О боссах всегда ходят сплетни, и далеко не всегда они соответствуют действительности.
Хотя по поводу агрегата - чистая правда.
Вечером, после работы, мне снова пришло сообщение от Мирона.
“Ты где? Я тебя жду!”
“Я уже в троллейбусе”.
“Что? В каком троллейбусе? Ты с ума сошла?”
“Еду домой”
“Без меня?!”
“Мирон, дай мне время. Мне надо прийти в себя”.
Ответ пришел не сразу. Хотя пометка о том, что он печатает, висела целых пять минут. Видимо, печатал и стирал. Скорее всего, хотел разораться. Но все-таки сдержался.
Молодец.
“Хорошо, зайка. Приходи в себя. Я буду ждать”.
Зайка? Он собирается звать меня зайкой? Хуже только зая.
Когда я пришла, Аньки дома не было. Зато были цветы. Много, очень много цветов. Сначала я подумала, что их кто-то подарил моей соседке. Но потом до меня дошло, что это разобранный на небольшие букетики огромный букетище Мирона.
Я и забыла о нем.
Тот вечер, когда он пришел с цветами и игрушкой, казался бесконечно далеким. А ведь это было позавчера!
Я нашла в комнате игрушку, неведомого зверя в распашонке и с пустышкой. О, теперь я понимаю все значение этого подарка! На этикетке написано, что это Басик. Похоже, у Мирона тяга к странным прозвищам.
Упав на диван с Басиком в обнимку, я уставилась в потолок. Мысли разбегались. Собрать их в кучу и все обстоятельно обдумать никак не получалось.
Объяснение с Анькой было не таким бурным, как с Мироном. Я на нее наехала за то, что она знала, но не сказала.
- Я бы обязательно сказала, как только мы увиделись! - уверяла подруга. - По телефону было неудобно. И мне показалось, что он прав.
- В чем?
- В том, что тебя надо подготовить. Он тебе все-таки сказал…
- Нет. Я увидела.
Мой короткий рассказ занял довольно много времени. Потому что Анька хохотала, как умалишенная. Каталась по полу в самом прямом смысле.
А потом она начала хвалить Мирона. Сказала, что он очень продуманный. Оказывается, просить у нее поддержки было очень умно. И с моей мамой он красиво разобрался. И вообще молодец.
Когда я рассказала о его намерении жениться, Анька еще больше впечатлилась.
- Конечно, соглашайся! Какие могут быть сомнения. Ты еще думаешь?
- Да, я думаю! Мне надо подумать. Я сейчас вообще не соображаю.
- Ясное дело, гормоны. Давят на мозг.
- Ничего никуда мне не давит, - отрезала я.
- Развестись всегда успеешь, - выдала Анька. - К тому же после развода останешься в шоколаде.
- Ты такая практичная! - буркнула я. - Совсем как Мирон.
Он тоже говорил о деньгах, о переезде, о том, что брак - это лотерея. И во всем был прав. Наверное.
- Я считаю: надо брать, - подвела итог Анька. - Такие мужики на дороге не валяются.
- Да, - вяло согласилась я.
- Что не так? - уставилась на меня Анька.
Я пожала плечами.
- Не романтично замуж позвал? Не встал на одно колено и не подарил кольцо?
Анька фыркнула. Она всегда была противницей “всех этих розовых соплей”. Даже романтические комедии не смотрела! А моего любимого Хью Гранта обзывала размазней и недоделком. Кстати, Мирон его тоже как-то так назвал.
А я люблю старые романтические комедии. Где все красиво и ванильно, где герои долго мучаются, а потом обязательно наступает душещипательный момент. Когда она уезжает, а он гонится за ней на такси, потом бежит под дождем, догоняет и признается в любви. Красивыми романтичными словами.
У меня в такие моменты всегда слезы на глазах.
Звонок в дверь. Я пошла открывать, потому что Анька была в ванной. На пороге стоял Мирон. В руках держал какой-то пакет.
Поцеловал меня в щечку, вошел, хоть я его и не приглашала. И заявил:
- Подставляй попу. Будем колоть тебе железо.
Очень романтично!
***
Алена
- Не надо мне ничего колоть! - начала отпираться я.
- Ты не пьешь железо. Его надо как-то в тебя загнать.
Признаться, это выражение меня покоробило.
- И что? Ты собираешься сам сделать мне укол?
- Да. Я умею. Говорят, у меня легкая рука.
- Что-то я в легкую руку не верю.
Я покосилась на лапищу Мирона и попятилась от него. Он ухватил меня своей “легкой рукой” и притянул к себе.
- Зайка, ты от мне не убежишь.
- Не называй меня зайкой!
Он все еще прижимал меня к себе, и не просто прижимал, а очень многозначительно. Я чувствовала, как в его штанах растет тот самый гриб, который мне сегодня утром довелось наблюдать в разных видах. И уверенным, гордо торчащим вверх, как ракета. И спокойно дремлющим, как свернувшийся удав. И болтающимся в разные стороны во время бега с препятствиями. Тогда он больше всего был похож на очищенную сардельку.
А уж какие отношения связывали меня с этим грибом в прошлом… неловко вспоминать.
- Я выпью Тотему, - произнесла я. - Прямо сейчас.
- Ну… хорошо.
В голосе Мирона прозвучало разочарование. Он, что мечтает сделать мне укол? Захотелось поиграть в медсестричку? Думаю, мы пока обойдемся без ролевых игр.
Я пошла на кухню. Мирон за мной. Я открыла холодильник и достала упаковку “Тотемы”. Там не хватало двух ампул с противной жидкостью цвета бычьей крови. Я честно пыталась их выпить, но они во мне не задержались. Надеюсь, сейчас получится.
Вылив содержимое ампулы в кружку, я добавила воды, зажмурилась… И смогла сделать только один глоток. Меня сразу затошнило, я склонилась над раковиной. К счастью, меня не вывернуло, но я была на грани этого.
Нет, я не могу. Это выше моих сил.
- Ладно, - вздохнула я. - Доставай шприц.
Я понимала, что Мирон прав. Раз я не пью железо, значит, надо его колоть. Меня саму мучила мысль, что недостаток гемоглобина может пагубно отразиться на здоровье будущего малыша.
Мне показалось, что Мирон облизнулся. И его глаза заблестели. Как у кота, перед которым поставили миску сметаны.
- Тебе сейчас нужно в два раза больше железа, - авторитетно произнес он. - Оно отвечает за рост и развитие мозга ребенка.
И полез в свой пакет.
Достал упаковку лекарства, шприцы, салфетки с антисептиком. Ну просто доктор Айболит! Если учесть, что я зайка.
Спросил деловито:
- Где можно вымыть руки?
- Здесь.
В ванной-то плещется Анька.
Вымыть руки Мирону показалось недостаточным. Он еще и антисептическими салфетками их протер. Разложил все принадлежности на стерильной салфеточке, снова протер руки…
И все это время он читал мне лекцию о недопустимости дефицита железа в организме беременных. Похоже, он сегодня лазил по сайтам для будущих мамочек. Даже я еще не начала там зависать!
Мирон сел на табуретку, развернул меня спиной к себе. Даже слегка сжал мои ноги своими. Видимо, чтобы не убежала.
Да, я боюсь уколов. Но не так сильно, как в детстве. Кричать и вырываться не буду. Хотя и очень хочется…
Мирон потянул вниз мои домашние штаны. И увлекся. Не обязательно стягивать их до колена! Я прекрасно знаю, что уколы делают в верхнюю часть попы!
Я потянула штаны вверх. Мирон стукнул меня по руке и вернул их на место - почти к коленям.
- Эй! - возмущенно завопила я. - Не надо меня раздевать догола!
- Доктор лучше знает, что надо, а что не надо, - невозмутимо произнес Мирон.
И начал тянуть вниз мои трусы. Вот уже оголилась половина попы, а он все тянет их вниз… Причем делает это очень странным образом. Он умудрился облапать мою задницу со всех сторон!
И ему это явно нравится.
- Мирон, ты что делаешь? - строго спросила я.
- Собираюсь сделать тебе укол железа. Железо тебе сейчас очень нужно потому что оно участвует в создании красных кровяных телец. А они переносят кислород к органам и тканям.
Сам читает лекцию, а сам гладит и сжимает мою попу так, что я уже не помню для чего стою перед ним со спущенными штанами… Внизу живота разгорается пожар, я чувствую, что трусики, которые Мирон почти стянул, стали влажными….
- Прекрати, - пытаюсь сопротивляться я.
- Я еще даже не начал, - хрипло произносит Мирон.
И сжимает мои ноги своими, чтобы я точно не вырвалась.
А его палец начинает пробираться туда, где ему совсем не нужно находиться, чтобы сделать мне укол. Мое дыхание учащается, и, кажется, я уже не хочу убегать...
***
Мирон
Я не поехал домой. Понял, что не могу уехать из города, не повидав Аленку. Ей, видите ли, надо прийти в себя, подумать. Кто знает, до чего она додумается! Я хочу контролировать процесс. Или хотя бы как-то на него влиять.
Найти повод было несложно. Я на самом деле переживаю из-за того, что Аленка не принимает препараты железа. Это нужно и ей, и ребенку! Придется взять все в свои руки.
Я заехал в аптеку, купил прописанное Аленке лекарство и все остальное. Потом залез в интернет, освежил в памяти информацию о том, как делать уколы. Я это умею, как-то даже себе колол, после травмы на тренировке.
Так что я точно справлюсь. Рука у меня не дрогнет. И я не упущу ни одного нюанса.
Мне показалось, что Аленка не особо рада меня видеть. Она скривила носик, когда я ворвался в ее квартиру. Мне тоже хотелось состроить гримасу. Как я предполагал, условия были отстойные.
Последний раз нормальный ремонт в этой квартире делали, наверное, еще до моего рождения. Какие-то выцветшие сальные обои, обшарпанный линолеум, убогая мебель на кухне. В другие комнаты я пока не попал, но и этого достаточно, чтобы понять: надо забирать отсюда Аленку. И чем быстрее, тем лучше.
Аленка попыталась выпить Тотему. Выглядела эта штука, надо сказать, не особо аппетитно. Но я бы употребил ее без проблем, если бы было нужно. А Аленка не смогла.
Ну и прекрасно. Значит, сейчас я сниму с нее трусы и… Глупо было бы скрывать, что я мечтаю воткнуть в нее вовсе не шприц!
Месяц воздержания. Месяц! У меня такого не было с 16 лет. После тех двух мулаток, которые, кстати, уже абсолютно стерлись из памяти, я живу как монах.
А тут - Аленкина аппетитная попа. Конечно, у меня мгновенно встал! Еще до того, как я начал медленно стягивать с нее штаны, обжимая и лаская каждую из двух прекрасных половинок.
Какие милые на Аленке трусики. Розовые, с клубничками. Абсолютно девичачьи, безо всякого там кружева и прочей дребедени. Но, боги, как это сексуально! Я бы сожрал каждую из этих клубничек!
Не говоря о той, что прячется под этими скромными трусами. Ту клубничку я бы сначала облизал, потом раздразнил, потом довел до исступления, а уж потом заставил содрогаться от взрыва удовольствия!
Мой палец потянулся к Аленкикой клубничке. Я понял, что она истекает соком. Не то чтобы я сомневался в том, что Аленка хочет меня… но убедиться в этом было приятно.
О, эта живительная влага! Она говорит о готовности. Она просто умоляет меня не останавливаться.
Мой совершенно озверевший дровосек начал прорубать себе дорогу сквозь штаны. Палец почти нашел дорогу к той точке, где сейчас были сосредоточены все мои помыслы.
И в этот момент на пороге кухни, совершенно неожиданно, возникла какая-то девица. В халате и с полотенцем на голове.
Я и не догадывался, что мы в квартире не одни!
Но сбить меня не так-то просто. Понадобится нечто большее, чем целый отряд таких девиц. Она сейчас уберется, я в этом не сомневаюсь.
***
Алена
Я почти забыла обо всем на свете. Все мысли унесло горячей волной неожиданного желания. Вот уж не думала, что что-то связанное с уколами, может меня возбудить!
Анька вернула меня к реальности. Она внезапно возникла на пороге кухни и, удивленно таращась на нас с Мироном, спросила:
- Что ты... вы... тут делаете?
- Укол железа, - совершенно спокойно произнес Мирон.
И даже не убрал ладонь с моих влажных трусиков! Хорошо, что Анька не видит, что происходит у меня в тылу.
- Поняла, не буду мешать.
- Ты не мешаешь, - растерянно произнесла я.
Анька вышла и закрыла дверь.
А я снова дернулась и попыталась вырваться из лап Мирона. Но мне не удалось.
- Или делай укол, или отпусти меня! - набросилась я на него я.
- Только не говори, что тебе не нравится!
- Мне не нравится!
- Ты можешь врать мне, а твое тело - нет.
- Ты меня обманул! - завопила я.
Вырваться я не могла, но могла развернуться лицом к Мирону и напасть на него с кулаками.
- И в мыслях не было! О чем ты вообще?!
Он схватил меня в объятия, сжал, не дал мне лупить себя по плечам и груди.
- Ты не умеешь делать уколы! Ты не собирался колоть мне железо.
- Вот тут ты очень ошибаешься. Именно за этим я и приехал.
Он усадил меня к себе на колено, все еще крепко держа. И произнес:
- Я собирался сделать тебе укол. Честно. Но от вида твоей офигенной задницы у меня слегка сорвало крышу. Я так по тебе соскучился...
Он произнес это так искренне и проникновенно, еще и наклонил голову, как набедокуривший щенок… Ну как на него злиться?!
Я почувствовала, что краснею под его откровенно раздевающим взглядом. Да и внушительный холм на штанах я не могла не заметить. И не почувствовать.
- Значит, уколов сегодня не будет, - не могла скрыть облегчения я.
- С чего ты взяла?
- Ты непрофессионал. Я не дамся дилетанту.
- Я прекрасно делаю уколы!
- Ты не можешь спокойно смотреть на голую задницу! Это крайне непрофессионально.
- Вставай, - скомандовал Мирон. - Попробуем еще раз.
Я встала. Повернулась к нему попой. Он снял с меня штаны и спустил трусы, оголив попу больше, чем наполовину. Завозился со шприцами и ампулами.
А через минуту я почувствовала что-то странное. Влажное и горячее.
- Что ты делаешь?
- Отмечаю место укола.
Он приложился к этому месту губами! А потом скомандовал:
- Стой спокойно.
Протер салфеткой, убрал ее… Я сжалась в предчувствии боли. И тут Мирон звонко шлепнул меня по попе. И очень сильно, между прочим! Так что укола я не почувствовала.
- Вот и все, - произнес он, прижимая к пострадавшей точке салфетку с антисептиком.
И осыпая мою попу поцелуями.
- Мирон!
К моим щекам снова прилил жар. Что он вытворяет! Совершенно сумасшедший.
Я натянула штаны, вырвалась из его лап. И спросила.
- Хочешь чаю?
Мирон кивнул. Меня мучило ощущение неловкости, поэтому я начала много болтать.
- У меня есть шоколадное печенье. И халва. Я недавно обнаружила, что она по консистенции похожа на известку. Поэтому мне нравится ее жевать. Хоть она и слишком сладкая. Но арахисовая лучше, чем подсолнечная. Ты любишь халву?
Он посмотрел на закипающий чайник. Окинул взглядом нашу с Анькой кухню. И произнес:
- Поехали домой.